Бери все, и не отдавай ничего!

Вытирая кровь со своего лица, Айзек с ужасом наблюдал за местами укуса в зеркале. Генри сказал, что они обращались с помощью уксуса. Теперь он станет таким же бешеным зверем. Возможно даже сойдет с ума и Йену придется его убить. Йен все это время был рядом и с беспокойством смотрел на Айзека. Он хотел поддержать Фрая, но не знал как ему помочь. — Если я нападу на тебя... или кого-то еще... просто убей меня не раздумывая, — попросил Айзек с печалью в глазах посмотрев на Йена. — Не говори так, — вымученно отозвался Йен. — Он тебя толком и не укусил. Так, поцарапал зубами слегка. Может, все обойдется... — Йен оторвал Айзека от зеркала и развернул к себе. — Тебе нужно отвлечься. Сделанного не вернешь. Пойдем поедим, выпьем. Будем думать об этом когда и если начнут проявляться первые признаки. Тяжело вздохнув, Айзек молча согласился и пошел вместе с Йеном ужинать, где их уже давно ждал остальной офицерский состав. Они должны были уже завтра выдвигаться к перевалу, но теперь Айзек не был уверен, что ему стоит туда ехать. Он понятия не имел как быстро начнется трансформация, и как это скажется на его поведении. За ужином Айзек все время сидел молча с угрюмым видом, решив не общаться с остальными офицерами, что делили с ними трапезу. До него первое время пытались достучаться, втянуть в разговор, но все было тщетно. После ужина Айзек предпочел закрыться у себя в комнате, хотя изначально они с Йеном планировали провести ночь вместе. Полночи он не мог заснуть съедаемый беспокойством, а когда все же заснул, Айзек видел кошмары, которые не мог вспомнить после пробуждения. Он помнил лишь образ темного леса и каких-то людей, что гнались за ним с ружьями. Айзек надеялся встретить во сне Бродягу, но тот так и не явился. С жуткой сонливостью, Айзек поднялся с кровати и в очередной раз взглянул на себя в зеркало. Глаза покраснели. Следы укусов уже затянулись и сейчас больше напоминали уродливые мелкие шрамы. Это говорило о том, что трансформация уже началась. Айзек с отвращением отвернулся от зеркала и начал собираться на выезд. Сборы проходили как обычно. Всем процессом руководил Йен и его офицеры, Айзек лишь помогал следить за всем, иногда тоже отдавая приказы. На какое-то время он даже забыл о своей проблеме, пока они не остановились на привал с заходом солнца. Когда Айзек наконец смог прилечь, он был жутко раздражен, но эту раздражительность он предпочел спихнуть на усталость. Айзек попытался уснуть, но сон все никак не хотел приходить. Вместо того, чтобы бессмысленно ворочаться на лежанке, Фрай решил прогулять по лагерю. Он надеялся, что эта прогулка принесет ему покой и он сможет хотя бы отдохнуть этой ночью. В лагере вечером кипела жизнь. Мимо проходили караульные, солдаты водили к себе в шатры женщин, лекари и слуги тоже расхаживали из шатра в шатер. Почти никто не обращал внимания на Айзека, разве что здоровались как положено здороваться с высокопоставленным офицером. Фрай без проблем вышел из лагеря и отошел подальше в чащу леса, где не было слышно людского гомона. Лунный свет пробивался сквозь кроны деревьев, шум ветра успокаивал. Айзек какое-то время наслаждался тишиной, пока его не начало клонить в сон и тогда он вернулся к себе в шатер, лег на подстилку и сразу уснул. Ему снова снился лес, который вскоре сменился на поле боя. Оно было усеяно трупами людей и лошадей, различным мусором и оружием. Не зная зачем, Айзек шагал вперед, переступая через тела и видя вдалеке стаю волков с горящими глазами. С каждым шагом они были все ближе и ближе. Дойдя до них, Айзек остановился. Волки смотрели на него не проявляя никакой агрессии или чего либо еще. Когда Айзек остановился, один из них вышел вперед. — Осторожней. Змея в траве, — произнес волк. — Какая змея? — переспросил Айзек. — Змея в траве, — вторила стая. Айзек не мог понять о какой змее идет речь, да и подумать ему об этом не дали. Его разбудил звук горна, оповещающий и наступлении утра. За завтраком Айзек поделился своим сном с Йеном. Прайс внимательно его выслушал и с серьезным видом заявил: — Скорее всего эти волки имели ввиду Генри. Вообще, на твоем месте я бы не задумывался. Все равно сны никогда ничего не значат. Мне вот приснилось как я стою на смотровой башне и вижу в далеке Карнор. И был уверен, что мы его обязательно захватим с легкостью. Но это же не говорит о том, что все так и будет. — Поздновато как-то меня предупреждать о змее, — Айзек усмехнулся. — Я ни капельки не сомневаюсь в наших победах. Айзек взял Йена за руку и погладил большим пальцем тыльную сторону, обменявшись с Йеном улыбками. — С тобой точно все хорошо? — обеспокоенно спросил Йен заметив нервозность Айзека. Все утро Фрай выглядел нервным, будто сидит на иголках. Постоянно оглядывается по сторонам и ведет себя со всеми резко. — Я... Чувствую как постепенно становлюсь зверем. Это не особо видно снаружи, но я четко ощущаю это внутри. А так в целом в порядке. Я надеюсь в ближайшее время встретить Бродягу. Он то должен мне объяснить как от этого избавиться. — Да, только как его найти? — Он сам придет. Вопрос только когда.

***

Путь до перевала выдался для Айзека тяжелым. Он становился все более раздражительным. Пока они ехали, он старался ни с кем не говорить. Его слух, обоняние и зрение обострились. На теле начали расти волосы, хотя Айзек это скорее бы назвал шерстью. Солдаты начали на него косо смотреть и опасливо обходили стороной. Даже Йен стал относиться к нему более настороженно. В ночь перед сражением, Йен зашел в шатер к Айзеку проверить все ли нормально. На удивление Фрай был спокоен, как и всегда перед сражениями. Казалось, его ничто не волнует, но Йен прекрасно знал, что это внешнее спокойствие обманчиво. Он видел как тяжело на протяжении этих нескольких дней Айзек переживал все изменения. Йену хотелось его подбодрить. Он подошел к Айзеку и нежно обнял его, но тот остановил его, осторожно отодвинул от себя и посмотрел в глаза печальным взглядом. — Не надо. Я боюсь не сдержаться. — Ты справишься завтра? — поинтересовался Йен. — Не уверен, — честно ответил Айзек. Он мог сражаться, но не был уверен в том, что в один прекрасный момент не нападет на своих. — Тогда, может, останешься? Я не настаиваю на твоем присутствии. — Посмотрим. Пообещай, что вернешься живым. — Обещаю. Куда же я денусь? Йен напоследок нежно поцеловал Айзека в губы и ушел. Ложась спать, Айзек какое-то время думал о том, что он будет делать, когда трансформация завершится. О том, что бы спокойно жить дальше, если он сможет себя контролировать и речи не шло. В крайнем случае он сам убьет себя, даже если все пройдет гладко. Бродяга сам говорил, что зверолюдей не должно существовать. Жить с этим проклятьем он просто не сможет. Хотя с другой стороны какая разница? Некоторые люди и так считают его кровожадным монстром. Да и будучи просто человеком он осознанно убил не мало людей ради наживы. С какой стати его сейчас должна мучить совесть? Все дело в Йене. Только ему Айзек не хочет навредить в облике зверя. Но и просто уйти, вернуться на корабль он больше не сможет. Айзек не хотел разбивать принцу сердце. Эта ночь выдалась для Айзека спокойной. Он быстро заснул и видел более-менее приятный сон, пока не начал чуять рядом с собой запах лисы. Открыв глаза Айзек увидел перед собой Бродягу. Тот сидел у него на животе и внимательно рассматривал его. — Что ты... — Тебя укусили, — мрачно произнес Бродяга, перебив Айзека. — Чем от меня пахнет? — Зачем тебе... — Отвечай! Бродяга выглядел угрожающе. Его глаза светились в темноте красным цветом, а зрачок стал узким. Видимо так лучше виделось в темноте. Айзек принюхался. — Пахнешь лисой... Гнилым мясом... Кровью... Мокрой землей. От тебя пахнет смертью, — ответил Айзек. Бродяга помрачнел еще больше и задумчиво отвел взгляд. — Ты ведь понимаешь, что я должен убить тебя? Вот только я этого совершенно не хочу. — Разве от этого нельзя никак избавиться? — с надеждой спросил Айзек. — Не все так просто, — с грустью ответил Бродяга. — Я силен, но я не всесилен. Понимаешь, в моих землях обращение проходит быстро. Душа обращенного раскалывается на две части. Вторая половина становится зверем. Это не больно с физической точки зрения. Это позволяет спокойно менять свою форму и оставаться разумным. У вас же ликантропия скорее похожа на вирус, который не делит душу, постепенно меняет ваш организм и сводит вас с ума. Прямо как бешенство, но немного в другой форме. Далеко не всем удается сохранить разум... Я не могу повернуть этот процесс в спять, но я мог бы попробовать отделить зверя внутри тебя, и ты мог бы спокойно контролировать свои силы. Или возможно даже подавить его, но скажу сразу как тот, что когда-то в детстве подавлял своего зверя. Это ничем хорошим не закончится. Лучше с внутренним зверем жить в гармонии. Айзек ошарашенным взглядом уставился в потолок, пытаясь осознать все услышанное. Разделить душу? Это как вообще? — А как ты справился с обращением? — поинтересовался Айзек. Если он согласится, ему понадобиться учиться контролю. — Никак. Я таким родился. Правда я конфликтовал со своим зверем до семнадцати лет. Потом встретил человека, который помог обрести мне внутренний покой. Ну так что, ты согласен? Только предупреждаю сразу, я так раньше никогда не делал и процесс разделения может оставить на твоей душе след. Проще говоря твой характер может поменяться. Айзек скептично посмотрел на рыжего. Не нравилось ему все это, но другого выбора не было. Либо так, либо смерть, а бросать Йена Айзеку не хотелось. — Ладно, я согласен, — нехотя ответил Фрай. Бродяга тут же одной рукой схватил его за подбородок, а вторую положил на сердце и заглянул в глаза. — Не отводи от меня взгляд. Смотри мне в глаза, — приказал он. Айзек смотрел на протяжении нескольких секунд пока реальность вокруг не поплыла, и он снова провалился в сон.