Лимит терпения

      Поначалу Лань Чжань был несказанно удивлён неожиданной весточкой от Вей У Сяня. Далее письмо от Старейшины вызвало у Ван Цзы волнение такой силы, что он долго не смел раскрыть его. И всё же, почти одеревенелыми пальцами, он распечатал послание и, с немыслимой жадностью, принялся поглощать неаккуратные размашистые строки. Вей Ин начал с того, что шутливо вдался в высокопарные формальности, но тут его надолго не хватило и он резко приступил к сути. "… Лань Чжань, в конце концов ты мне не чужой человек, хоть и считаешь обратное…" Лань Ван Цзы нахмурил брови. Вей Ин нередко заявлял что-то в этом духе и каждый раз Ван Цзы было горько это слышать. "Если бы я имел уверенность в том, что ты придёшь, то не стал бы отвлекать тебя на чтение этой отвратной писанины. Наверное ты бранишь меня на чем свет стоит за то, что я фактически вынуждаю тебя вновь терпеть моё общество…" По-хорошему Лань Чжань должен был разозлиться. Действительно, в пору уже бранится на этого дурака, но… Ван Цзы морально не мог злиться на него. Лань Ван Цзы довольно долго ничего не слышал о У Сяне. Он даже пытался писать Вей Ину, но его письма постоянно перехватывал Цзян Вань Инь и заверял, что его муж нуждается в покое и потому не может на данный момент выходить в свет или на контакт с кем-либо. Сейчас же Вей У Сянь восторженно писал, что родил мальчика. Со сложными чувствами Лань Ван Цзы отложил письмо.

***

      — Вей Ин, хорош выделываться. Я не позволю тебе явиться на праздник в этом потрепанном ханьфу. Сколько раз нужно повторить: ты теперь хозяин Юнь Мэн Цзяна и его лицо. Что подумают… — с раздражением проговаривал Цзян Чэн.       — А, то есть, если я буду выряжен под стать петушиному хвосту, то они ничего не подумают?! Не буду я надевать эти расписные тряпки! В них же ни дышать, ни двигаться невозможно… Пытка какая-то. Я должен весь праздник неподвижно сидеть и сливаться с пейзажем что ли?! — менее спокойно возмущался У Сянь, — Я потерпел только на нашей свадьбе, но больше я это на себя не напялю!       Они долго спорили до хрипоты, пока не пришли к единому компромиссу: Вей Ин, с зубным скрежетом, согласился вырядиться в более просторные одежды, но при этом до боли в глазах яркие, расписанные цветами и аистами. Его волосы убрали в пучок, наподобие повседневной причёски Цзян Чэна.       Праздник был в самом разгаре. Всё гости уже собрались и всюду слышался гвалт голосов. Цзян Вань Инь и Вей У Сянь торжественно вышли вместе. У Сянь держал у себя на руках сына, чтоб по традиции собравшиеся здесь люди благословили наследника Юнь Мэн Цзян и поздравили его и родителей.       Цзинь Янь Ли со слезами на глазах от всей души поздравила своих братьев. Она обняла обоих и легонько поцеловала маленького племянника в лобик.       Для самого ребёнка было стрессом такое обилие различного шума и людей, поэтому он быстро вымотался и кричал, не переставая, пока Вей Ин не отнес его обратно в детскую, где А-Бао полакомился грудным молоком и заснул.       Лань Чжань прибыл вместе с братом. Вей Ин сразу же его заприметил и постоянно бросал на него взгляды исподтишка.       Ван Цзы ловил себя на двойственных чувствах: ему вроде и не хотелось видеть Вей Ина, а вроде бы сама душа и сердце стремились к нему.       У Сянь настиг его сам. Он по-хозяйски похлопал идеально ровную спину, объятую в «траурные одежды». Лань Чжань весь напрягся от этих прикосновений.       — Ты ничуть не изменился. Ну чего ты так сжался? Если тебе противно, я не буду тебя трогать. Хотя мне и обидно: так давно не виделись, а ты даже не хочешь сделать для меня исключение и обняться. — У Сянь обиженно надул губы.       Лань Ван Цзы стоял и не знал, что ответить. Его кристально-чистый разум совершенно начал ему отказывать. Казалось, что одно его неверное слово или движение могут выдать его с потрохами. Тем более, что Ван Цзы никогда не умел лгать или притворяться.       — Приветствую Вас, господин Цзян. — ровно отчеканил Лань Чжань, стоило Вей Ину хоть немного угомониться.       — Ты продолжаешь меня обижать, господин Лань… — У Сянь недовольно хмурился, — Ты бы мог хотя бы сделать вид, что хоть немного по мне скучал? Я так давно о тебе ничего не слышал! В самом деле, ты бы хоть какую-то весточку отправил и то приятно было бы!..       По возмущениям Старейшины, Второй Нефрит понял, что глава ордена Юнь Мэн Цзян не посчитал нужным поставить в известность Вей У Сяня о тех письмах, в которых Нефрит дотошно выпытывал информацию о состоянии и самочувствии Старейшины.       — Как и прочие, я испытывал беспокойство по поводу Вашего длительного отсутствия. Полагаю, это может входить в Ваше понимание слова «скучать»?       У Сянь заливисто расхохотался.       — Ну ты даёшь! Какой ты сегодня, однако, разговорчивый! Я-то думал, что ты в своём затворничестве чуть ли не мхом покрылся! Впрочем, я рад. Мох тебе вовсе не идёт и желательно тебе им не обрастать.       Лань Чжань степенно кивнул.       — Приму к сведению.       Вей Ин потащил своего гостя к устланному, различными блюдами и напитками, столу. Он лично подавал Хань Гуан Цзюню те или иные кушанья, ни унимаясь не на минуту.       — Ну же, Лань Чжань, не стесняйся! В Гу Су вам такие аппетитные свиные ребрышки могут только сниться, так хоть сейчас ими насыться!       Ван Цзы не мог скрыть от самого себя, что наслаждается вниманием этого бестактного, но такого искреннего и простого, бесстыдного убожества.       После того, как изрядно захмелевшие гости и сам Вей У Сянь, пошли вразнос, начало происходить нечто поистине невероятное, с чего ланьские трезвенники и другие здравомыслящие граждане тихо входили в состояние ступора.       Началось всё с того, что Вей Ин вознамерился показать свой очередной трюк шицзе. Он выудил печенье, слепленное в форме бабочки, и флейту, чьё звучание в итоге сподвигло сладкий комок восстать и порхать вокруг девушки, а потом и вовсе кокетливо приземлится на тонкий женский носик.       Когда звучание флейты стихло, то вслед за ним признаки жизни покинули и бабочку-печеньку. Янь Ли была в восторге от новой проделки своего брата.       В итоге эта невинная шалость резко переросла в грандиозное шоу, где туловище зажаренного фазана оттачивало свои познание в кунг-фу, пряничные человечки рисовали на друг друге забавные рожицы вареньем, проворные креветки поражали присутствующих своими акробатическими номерами… Веселье шло полным ходом. У Сянь только и успевал исполнять то или иное остроумное предложение того, как ещё можно было бы поизвращаться с едой.       Большая часть из гостей приходилась заклинателями и потому им, как никому другому, было необходимо хоть какое-то отвлечение от ужасов, с коими приходилось сталкиваться в процессе службы. Конечно были и те, которым вся эта возня казалась глупостью, а Вей Ин вообще крышей поехал на такую ерунду свой потенциал растрачивать, но они не осмелились критиковать супруга главы ордена Юнь Мэн Цзян.