Хранительница

— Ты куда-то уезжаешь? — стальной голос был как всегда безразличен. — Да, Габриэль, я уезжаю, поживу пока отдельно, возможно ты пересмотришь свои приоритеты, — пожалуй с кем поведешься, от того и наберешься, Натали без эмоций укладывала свои вещи в чемодан. — Натали, ты же знаешь… — Габриэль, я не хочу слышать о том, как ты по ней скучаешь, ты зашёл слишком далеко, забыл, что было пять лет назад, сомневаюсь, что Эмили бы это одобрила. — Адриану нужна мать. — Живому Адриану, живому, Габриэль. — Я не собираюсь больше рисковать сыном. — И как же, позволь спросить, ты собираешься вернуть её к жизни? — Я попрошу хранителя дать мне шанс. — Сомневаюсь, что у тебя это получится. Прости, — Санкер поправила очки и взяв чемодан ушла, противно цокая каблуками по мраморному полу особняка. Сожаление? Может быть. Совесть и чувство вины? Нет, Габриэль с ними не знаком. Тяжело вздохнув и ощутив абсолютную тишину в своём доме, седовласый мужчина медленно направился в склеп. Эмили была все также прекрасна, будто не прошло десяти лет. С лёгким нажатием на кнопку стекло словно растворяется, и его рука нежно поглаживает фарфоровую кожу. — Я верну тебя, я обещаю, чего бы мне это не стоило. Очки аккуратно возлагаются на тумбу, холод склепа нисколько не смущает Габриэля, он ловко расправляется с её и своей одеждой, ведь неделю назад он уже это делал, расстегнув все пуговицы на блузке и замок на брюках он с жадностью наслаждался её холодным телом. Его маниакальная любовь и духовная слепота помогают почувствовать исходящее тепло. Кажется, что с каждым его толчком она вдыхает приоткрытым ртом воздух. Отражение розовых сафитовых ламп красит её щеки лёгким румянцем. — Я люблю тебя, — рухнул на каменное тело изнеможденный мужчина, тяжело дыша и вовсе не замечая немоты и бездыханности своей любовницы. Минут десять назад Натали ещё сомневалась, верно ли она поступила. Она впервые оставила его, впервые пошла против, совесть загрызла и без того покусанную жизнью и безответной любовью женщину. «Я должна ему помочь, я освобожу его от этой болезни, имя которой Эмили Агрест». Вернувшись в особняк и не обнаружив нигде Габриэля, она сразу поняла, что он опять ушёл навестить жену. Впрочем, ей это было даже наруку, ведь так у неё больше шансов забрать то, что поможет ей навсегда лишить Габриэля надежды на воскрешение. Натали прижимая к груди брошь смотрела сквозь дверную щель склепа — все намного серьёзнее и ей нельзя медлить…