Летний лагерь "Зачарованный Лес"

      Бывают дни, когда ты сам не свой. Всё валится из рук, настроение плещется в луже дерьма. И в такие дни иногда едет крыша. Нет, натурально! Ты впадаешь в состояние депрессии и какого-то изменённого сознания. И тогда тебе начинается казаться… всякое.       Но у меня-то нет депрессии. Вроде.       Я приоткрыла рот в немом удивлении: на коврике в гостиной сидел Зеклос в окружении сине-зелёных баб. Трёх сине-зелёных баб. И я сейчас не про состояние души, а про внешний вид. У одной волосы были ярко-голубого цвета, у другой — насыщенно синего, а у третьей сине-белого. Все трое — красавицы: стройные, фигуристые где надо, правда, одеты в зеленовато-голубые хламиды. Бабы поочерёдно хлопали Зеклоса по плечам, типа «держись, братан, шит хэппэнс», и сочувственно кивали. А мой друган, видимо, по полной программе лил бабам в уши.       — Нормально сидите, — протянула я, рассматривая междусобойчик.       — О, Роуз, привет, — Иван вздохнул так тяжело, что у меня аж сердце закололо от тоски.       — Приве-е-е-е-ет, — отозвалась я. — А вы кто? — спросила, оглядывая дам.       — Мила, Тила, Лила, — представились бабы хором, переглянулись и рассмеялись.       — Я — Мила, — сказала девушка с ярко-голубыми волосами.       — Тила, — представилась синеволосая.       — А я — Лила, — улыбнулась последняя, с сине-белой шевелюрой.       — Мы — русалки, — Мила, видимо, старшая из компании водоплавающих обвела подруг рукой.       — А хвосты где? — недоумевала я, кивая на ноги девушек.       — Проебали, — раздалось ворчание сбоку, а я подпрыгнула.       Из комнатки высунулась недовольная физиономия Виктории.       — Зачем так грубо? — тут же возмутился Зеклос.       В ответ Беликова показала мужчине неприличный жест, состоявший из среднего пальца левой руки, и скрылась в своей комнате. Мне же оставалось громко присвистнуть.       — Глобально вы, ребятки, поцапались, — протянула я, поворачиваясь к Зеклосу.       Друг скривился, но промолчал. Тактичные русалки переглянулись и резко засобирались восвояси. Через пару минут в воздухе гостиной витал чуть ощутимый запах свежести — единственное напоминание о гостьях Ивана.       — Они и духами одинаковыми пользуются, — зло фыркнула Виктория, выбираясь из своей комнатки.       Не одна я заметила, что Беликова одета в цивильную ветровку поверх белой футболки, заправленной в милитари-штаны.       — Куда это ты собралась? — сразу отреагировал Зеклос.       Девушка снова фыркнула и бодро направилась к входной двери.       — Алё! — Иван предпринял последнюю попытку добиться от Беликовой внимания, но, окинутый презрительным взглядом, услышал лишь хлопок двери.       Мы оба, как два барана, уставились на дверь.       — Портвейн будешь? — грустно вздохнул друг и протянул бутылку с тёмной жидкостью внутри.       Я молча взяла бутыль и сделала глоток. Началась ночь откровений.       Память отшибло где-то между откровениями Зеклоса насчёт Виктории и моей исповедью по поводу отношений с Дмитрием.       Утро ворвалось в сознание адовой головной болью. Тело сводило, а шея безбожно затекла. Я лежала на чём-то относительно мягком.       — Зеклос м-м-м-м-мудак бля, — простонала я, пытаясь открыть глаза.       — Обычно, женщины говорят другие слова, просыпаясь со мной в кровати, — раздался голос надо мной.       Похмельный организм отреагировал оперативненько: подскочив, я свалилась с дивана и от души приложилась филейной частью об пол. На меня удивлённо взирал Дэймос.       — Неожиданно ты… прыгаешь, — отметил он с удивлённо.       — А как я вообще тут оказалась? — резонно спросила мужчину. — И где Зеклос?       — Я пришёл поздно ночью и обнаружил вас двоих, плачущих над батареей пустых бутылок. Судя по этикетке, это самое дешёвое пойло, что можно найти на континенте, — начал рассказ Дэймос. — Если тебя мне ещё удалось отбуксировать до диванчика, то Иван предпочёл коврик, — мужчина мотнул головой влево, и только тогда я увидела 2 босые ступни, выглядывающие из-за кресла. — Он, оказывается, вообще весёлый тип.       — Да, очень, — офигевая, согласилась я. — Он любит всякую херню. Покупать, творить, придумывать. Прям жизненное кредо. «Не сотворил херни — день прожит зря!»       Дэймос тихо рассмеялся.       — А ты сначала мирно дремала, а потом стала хныкать и повторять: «Дмитрий, Дмитрий». Кто он?       — Мой парень, — прошептала я. — Бывший.       Как только Зеклос проснётся, надо будет непременно дать ему в табло. Не умеешь алкоголь выбирать — пей воду!       — В общем, ты уютно расположилась на моих ногах и уснула, — Дэймос тактично решил не развивать тему Дмитрия. — Я решил тебя не будить и сидел с тобой.       — Всю ночь? — искренне удивилась я.       — Почти, — мужчина улыбнулся в ответ. — Я пришёл уже под утро. И даже успел подремать. Хотя спинка у этого дивана безумно неудобная. Знатно спина затекла.       — Прости, мне очень стыдно, — я никогда ещё так искренне не извинялась.       — Сочтёмся, — хмыкнул он. — Сегодня приедут дети. А через полчаса завтрак. Ты как раз успеешь собраться.       — Точно! Я мигом! — вскочив, рванула к своей комнатке, но обернулась на Зеклоса. — Алкаша будить не будем. Обойдётся.       — Суровая ты женщина, Роуз! — донеслось насмешливое вслед.       Через час я и Дэймос вошли в столовую.       И там на меня вновь напал столбняк. Открыв рот, с большими круглыми глазами я озиралась по сторонам. Огромный зал столовой мог с лихвой дать фору столовой Хогвартса.       — Эй, ты чего? — забеспокоился Дэймос, взглянув на меня.       — Я точно не сплю? — одними губами прошептала, рассматривая факелы на каменных стенах, необычной красоты скатерти и красивую утварь на столах.       — Ты скоро привыкнешь, — снисходительно заметил кузнец и мягко подтолкнул меня к нужному столику.       Мужчина галантно отодвинул стул и усадил меня на него. Но не покидало чувство, что я забыла что-то важное.       — А где Вика? — встрепенулась я, наконец, поняв, чего мне в жизни не хватает. — Где она была всю ночь?       — Когда я пришёл, она, видимо, уже ушла, — отозвался Дэймос задумчиво. — Хотя… не знаю, куда можно уйти в 4 утра.       — Ещё, — вздохнула я, мрачнея.       — Что «ещё»? — не врубился мужчина.       — Ещё не пришла, а не уже ушла, — сказала я, решив устроить подруге взбучку, как только её найду.       Кормили в Зачарованном Лесу очень неплохо. Особо радовало обилие свежих овощей и фруктов, а так же фуршетный стол для персонала.       — Скоро я стану оборотнем, — заключила, доедая сочный кусочек ананаса.       Дэймос удивлённо взглянул на меня.       — Превращусь в Годзиллу, если тут каждый приём пищи такой! — пояснила я.       — Почему в Годзиллу? — вкрадчиво поинтересовался он.       — Потому что, — я сделала страшное лицо и зарычала: — Ням-ням-ням!       Дэймос разразился громким смехом, а я увидела, как в столовую вплыла Виктория.       — Я на минуточку отойду, — сказала мужчине и кивнула в сторону Вики.       Беликова выглядела вполне прилично, даже отдохнувшей.       — Приветики, — поздоровалась я, отмечая, что взгляд у подруги грустный. — Как ночь провела?       — Ты хотела спросить где, — утвердительно сказала она. — У друзей на территории лагеря. Всё было отлично. Не пила, не курила, беспорядочным сексом не занималась, — видя мой взгляд, Вика закатила глаза и заворчала: — И порядочным сексом тоже не занималась! Мне выделили комнату и кровать, и я просто отдыхала. На этом истории конец, потому что где и с кем я была, не скажу.       — Ну, ок, — я миролюбиво пожала плечами. — Главное, что всё хорошо. А мы с Зеклосом нажрались в хламидию-монадию ночью.       — Боже! — Беликова хлопнула себя по лбу и прошла к столам с едой.       На этом обсуждение происходящего стухло. Но я лично для себя выводы сделала.       И самым первым и главным выводом стало «держаться от Дэймоса подальше». Нет, он хороший парень, точнее, мужчина, потому что по возрасту он вряд ли намного младше Дмитрия. Но я не хочу никаких отношений. Слишком глубоко внутри сидят чувства к Дмитрию. И слишком много хорошего и тёплого я всё ещё помню. И самое страшное — я не хочу эти воспоминания ничем и никем стирать. Пока не хочу.       — Ой, я забыла сказать! — встрепенулась Виктория. — После завтрака тебе надо зайти в костюмерную и забрать новую одежду. Только возьми с собой кого-нибудь, там коробка не очень-то лёгкая.       — Зеклос в отходняке, — с тоской сказала я, прикидывая, как буду тащить вещи.       — Попроси Дэймоса, — нарочито безразлично бросила Вика. — Думаю, он тебе не откажет.       — Вик, послушай, — начала я, но Беликова перебила.       — Знаешь, ничего страшного в этом нет, — твёрдо сказала она. — Несмотря на то, что ты встречалась с моим братом, я одобряю, что ты не киснешь в луже собственных слёз и соплей. Дима сам виноват. Любовь надо холить и лелеять. Мало сказать «люблю», нужно доказывать это поступками. А мой брат просто сидит на месте и думает, что ты будешь вечно с ним, что бы он ни творил. Поэтому, мой тебе совет, подруга, — такой серьёзной Викторию я ещё никогда не видела, — не сиди на месте и не жди, что на моего брата внезапно снизойдёт озарение. Живи полной жизнью и радуйся каждому дню с ним или без него. Не́чего ждать тормозов. На то они и тормоза.       Вика говорила о Дмитрии, но я слышала совсем другое имя в её речи.       — А как же ты и Дэймос? — поинтересовалась я. — Ты же ему симпатизировала.       — Я для него, как старшая сестра, не более, — девушка усмехнулась. — И я считаю, что вы гармоничнее смотритесь.       — Дмитрий тебя за такие слова прикопал бы под ближайшим деревом, — гыгыкнула я.       — А его здесь нет, — Беликова несколько зло оскалилась. — Поэтому пусть пожинает плоды своей упёртости. А мы должны получать от жизни по максимуму хорошего.       — И не ждать принца на белом коне, — вздохнула я.       — Аминь, подруга, — невесело хмыкнула Вика и принялась за овсянку с фруктами.       Я же крепко задумалась. Найдя в зале Дэймоса, задумчиво на него смотрела. И только когда увидела снисходительную улыбку в ответ, поняла, что мой интерес был замечен. Отведя взгляд, я поискала глазами Беликову, но та уже гордо направилась к двери, ведущей на улицу.       В растрёпанных чувствах я проследовала к выходу. Мне потребовался свежий воздух и капля одиночества. К Дэймосу возвращаться не хотелось.