Летний лагерь "Зачарованный Лес"

      Утро встретило меня громким стуком.       — Кого там нахер нелёгкая принесла? — заворчала я, падая с кровати.       — Хэзевей! Сбор через час, а ты всё ещё дрыхнешь?! — раненой в зад белугой орала Вика за дверью. — Собирайся скорее, иначе опоздаем!       — У-у-у-у-у-у-у, — застонала я, понимая неизбежность подъёма.       — И вообще открой дверь, я тебе платье принесла! — уже спокойнее пояснила Беликова своё рвение попасть в мою комнату.       — Какое ещё платье? — насторожилась я.       — Льняное, голубого цвета, с золотистой тесьмой и золотистым поясом, — подруга хотела сказать что-то ещё, но чуть не получила по носу дверью, которую я резко распахнула.       В руках у Беликовой реально было платье.       — Я это не надену, — рассмотрев предложенное одеяние, я отрицательно помотала головой.       — И в чём ты пойдёшь? — скепсис в голосе Вики мне не понравился.       — В короткой джинсовой юбке и топе, — будто само собой разумеющееся, сказала я.       — А теперь перечитай договор, что ты подписала, и пиздуй одеваться! — рыкнула Беликова и буквально впихнула ненавистную тряпку мне в руки. — Ты согласилась носить аутентичные вещи. А для женщин это, в первую очередь, платья, — уходя, ошарашила она.       Я ринулась к рюкзаку, достала договор и спустя минуту снова застонала.       — Э-э-э-э-э-э-э… А Хэзевей там не одна что ли? — раздался приглушённый голос Зеклоса за дверью.       Я высунула голову в холл и гаркнула:       — Одна я, мать вашу! И теперь ещё и в полной заднице!       Виктория хихикнула, а я скрылась за дверью комнаты.       Что такое «не прёт» и как с этим бороться? Одна невообразимо ёмкая фраза, а описывает последние пару месяцев моей жизни.       Голубое чудо оказалось мне почти впору. Плотная ткань дышала, не то, что современные синтетические ткани. Платье было чуть маловато, а открытые плечи поставили крест на моём желании надеть бюстгальтер. Но сто́ит отдать должное мастеру, сшившему эту вещь — сделано всё на славу. По бокам платья я обнаружила шнуровки, что позволило справиться с одеванием самостоятельно. В груди оно немного жало, отчего и так не маленькая грудь стала казаться ещё больше.       — Ну, капец, — заключила я, убрав волосы невидимками наверх, чтобы не было жарко.       Мой выход в холл произвёл фурор: Виктория сразу показала большой палец, Зеклос ошарашено открыл рот от изумления, а Дэймос, успевший присоединиться к Вике и Ивану, пока я одевалась, чуть заметно улыбнулся.       — Хэзевей, ты прям как… Прям… Как будто… — Зеклос не мог найти слов.       — Будто принцесса из сказки, — улыбаясь, подсказал Дэймос.       — Да, не то слово! — восхищался Иван.       — Нехорошо смущать приличную леди! — я постаралась высокомерно вздернуть нос и невольно улыбнулась.       — Если леди чудо, как хороша, то ей не сто́ит смущаться, — хрипловатый голос Дэймоса спровоцировал румянец на щеках.       Краем глаза я заметила, как недовольно нахмурилась Виктория.       — Но вообще-то я не собираюсь ходить в платьях всё лето, — заворчала я, опуская взгляд на подол своего одеяния, который чуть не доставал до пола. — Тем более, в такую жару «макси», — я изобразила кавычки, — явно проигрывает «мини».       — Таков договор, который мы все подписали, — пожал плечами Зеклос.       И только сейчас я обратила внимание, что Иван облачился в лёгкую серую рубаху, отороченную серебряной ниткой и покрытую серебряными завитушками, а также в тёмные прямые штаны без карманов.       — Если вы все приехали при полном параде с кучей фэнтези шмоток, то мне повезло меньше, я вообще не знала, куда еду! — и с укором взглянула на Беликову.       Лицо подруги осталось бесстрастным.       — В лагере есть большая гардеробная, — пожала она плечами. — В ней куча вещей на любой вкус и цвет.       — Все ткани натуральные, — подхватил Дэймос. — Так что даже в самую жаркую погоду в льняной ткани комфортнее, чем в современной синтетике.       Я с негодованием разглядывала троицу заговорщиков, а затем махнула рукой:       — Да ну вас.       И, подхватив Вику под руку, двинулась на выход.       Дэймос и Иван отделились от нашей компании почти сразу: мужчины собрались сделать крюк через обитель Ларри, который Идрен, главный сценарист лагеря. Я и Вика же отправились сразу к административным зданиям.       Всю дорогу Беликова подозрительно хмурилась.       — Что?! — воскликнула я, тормозя подругу, когда мы уже подходили к обители главного эльфа всея лагеря.       — Ты только не переживай, — замялась Вика. — И если тебя спросят про сертификат, делай вид, что всё хорошо, что сертификат ты получала.       — Какой сертификат? — опешила я, краем глаза заметив, что в нашу сторону идёт директор Амлуг.       — Вот так точно говорить нельзя! — зашипела девушка, тоже заметив приближающегося эльфа. — Для нахождения в этом лагере в роли вожатого, нужно было пройти специальные курсы, сдать экзамен и получить сертификат, — затараторила она быстро.       — У меня нет такого сертификата! — зашипела я.       — Есть! Я его в фотошопе сделала! — Вика сделала страшные глаза и замолчала.       Именно в этот момент к нам подошёл директор и сдержанно поприветствовал.       — Поторопитесь, леди, практически все в сборе, — мужчина улыбнулся и прошёл мимо.       Беликова схватила меня за руку и потянула ко входу в двухэтажное здание, построенное в готическом стиле. Внутреннее убранство я рассмотреть не успела.       — Главное, лицо кирпичом сделай, если спросят, — напутствовала подруга, останавливаясь перед резными дверьми. — И… Не пугайся.       Последняя фраза стала понятна в тот момент, как распахнулись двери конференц-зала.       В помещении царил гул множества голосов. Но отнюдь не он привлёк моё внимание и заставил замереть на месте, тогда как Виктория уже вошла внутрь.       Первым мне на глаза попался огромный… Страшила! Зелёная кожа с землистым оттенком, длинные белые клыки, красные глаза с белыми прожилками в радужке и рубашка из чёрной кожи. Вокруг Годзиллы, как я его сразу же окрестила, стоял десяток таких же «красавцев», как он. Взгляд невольно переместился левее. У резного окна стояла группа эльфов. Их я идентифицировала по острым ушам и стройным фигурам. Да и одежда их отличалась светлыми тонами и многообразием живых цветов на них.       Я сделала шаг в зал, но тут на свою беду решила посмотреть направо. И наткнулась на высокого мужчину во всём чёрном. Его длинные белые волосы были заплетены в косу, а глаза оказались полностью чёрными.       — Добро пожаловать, — в голосе незнакомца явственно послышались рычащие нотки.       — Мамочки, — пискнула я и невольно сделала два шага назад, стараясь как можно аккуратнее слинять.       И всё бы ничего… Но побег остановила рука на моей талии и знакомый голос над ухом:       — Мне показалось, миледи, или вы пасуете перед всем, чего не знаете, и тем, что для вас ново?       По голосу я сразу узнала Дэймоса.       — Ты их видел вообще?! — прошипела я, стараясь не привлекать внимание к своей персоне.       — Конечно, я же работаю в лагере уже шестой год.       Я чуть повернулась и наткнулась на лукавую улыбку мужчины.       — Ты хочешь сказать, что ты каждое лето видишь ЭТО? — и махнула рукой на конференц-зал.       — Нет, Роуз, не каждое лето, а каждый год с небольшими перерывами, потому что Зачарованный Лес функционирует круглогодично, — усмехнулся Дэймос.       Тут моя челюсть чуть не хлопнулась на пол. Месяц провести в таком лагере — это ничего. Ну, два — тоже не страшно. Но, мать вашу, год среди фриков…       — Не дай Бог каждому, — заключила я, наконец, и сделала несколько шагов в сторону, поскольку близость Дэймоса уже начала напрягать.       — Не бойся, — мужчина подмигнул, — они только на вид страшные. В душе́ же милейшие создания. Идём.       Вцепившись в любезно предложенную конечность, я неуверенно шагнула вперёд. И буквально следом за нами в зал влетел Зеклос, а за ним чинно вошёл директор лагеря.       Разговоры сразу стихли. Дэймос отбуксировал меня поближе к эльфам, которые окинули нас равнодушными взорами.       — Доброго дня, коллеги! — начал директор Амлуг. — Сегодня последнее организационное собрание перед новым заездом. В первую очередь я хочу поприветствовать наших новых друзей. Этим летом с нами Гелир, — директор указал рукой на Зеклоса, — и прекрасные Эйриэн и Мерилэль, — и все взгляды, как по команде, стали направлены на Вику и на меня.       Не успела я смутиться от столь пристального внимания, как Амлуг продолжил:       — Идрен слегка изменил сценарий, как вы заметили. В ближайшие 3 заезда ожидается большое количество мальчиков и недостаток прекрасного пола. Что ж, пришлось ориентироваться на клиента, как и всегда. Подробнее об изменениях расскажет Идрен. Прошу. Вперёд вышел уже знакомый мужчина, тот самый, что встречал меня и Вику, когда мы только приехали.       — Кхм. Этим летом расы следующие, перечисляю по численности в порядке убывания: эльфы, орки, люди, оборотни, демоны, русалки, гномы, духи и иная нечисть. Возможно, в процессе проработки сценария, я добавлю ещё некоторых, но пока, на данный момент, основное распределение таково, — вещал Идрен. — Дети будут распределяться в зависимости от сценария, но для них только 2 категории: люди и эльфы. Дальше… Я составил чёткое расписание мастер-классов. Дамбен, — мужчина поднял тяжёлый взгляд на Дэймоса, — кузнечное дело остаётся за тобой, но ты так же головой отвечаешь за безопасность детей во время сражений.       — Как всегда, Идрен, — раздраженно выдохнул Дэймос, но сценариста ответ устроил.       — Хорошо, — кивнул он. — Всё остальное без изменений: за эльфами остаётся пение и театралы, за орками — обучение стратегии и тактикам, оборотни берут на себя физическую подготовку и основы маскировки, русалки курируют плавание и рукоделие, за гномами остались все мастерские, а люди следят за порядком и занимают тех детишек, которые заскучали. Все остальные впрягаются по желанию.       — А демоны? — возмутился тот самый колоритный чувак, что напугал меня на входе.       — А демоны опять будут соблазнять эльфиек, — саркастично хмыкнула одна из остроухих.       — Отставить! — рявкнул вдруг директор сея зоопарка. — Я ещё в прошлом заезде повторял: публичные союзы между расами запрещены. Если приспичило, то все милости и прочее только в вожатских домиках. Потому что король демонов, прилюдно лапающий королеву эльфиек — это как минимум странно, а как максимум — дико по сценарию!       Я изумлённо округлила глаза и увидела, как демон хитро улыбается эльфийке, а та смущённо краснеет.       — Ладно, ладно, Амлуг, мы поняли, — демон поднял руки, сдаваясь, — никакого прилюдного секса.       Директор Зоопарка хлопнул себя ладонью по лбу, а в зале послышались тихие смешки.       — В общем, все личные отношения оставляем в вожатских домиках, — заключил эльф. — Теперь о распорядке дня.       Дальше, признаться честно, я не слушала. А всё потому, что с усердием рассматривала острое ухо рядом стоящего эльфа. На вид оно походило на искусственное, но с другой стороны…       Я подёргала Дэймоса за рукав и получила удивлённый взгляд мужчины.       — А у директора нашего дурдома уши настоящие? — чуть слышно прошептала я. — Если я за них дёрну, ему будет больно?       Дэймос сначала не шевелился, затем вытянулся по струночке, а взгляд его остекленел. Губы мужчины превратились в ниточку и побелели. А потом он начал пыхтеть, как паровоз. Спустя мгновение я поняла, что мужчина тщетно пытается не заржать.       Я невольно заулыбалась в ответ.       Главный эльф всея дурдома смерил нас укоризненным взглядом.       — В этом году ежегодный благотворительный вечер пройдёт в июле, — продолжил вещать Амлуг. — Присутствие предводителя от каждой расы обязательно. Сопровождение так же обязательно. Ожидается множество гостей. Теперь об организации досуга детей.       И дальше я снова слушала в пол уха. Я всё рассматривала и рассматривала острые эльфийские уши, коих в конференц-зале было предостаточно. Краем глаза отметила, что Зеклос поцапался с Викой и теперь бросал на неё тяжёлые взгляды исподлобья. Девушка же делала вид, что ничего не произошло, хотя сжатые в тонкую ниточку губы говорили об обратном.       Между этими двумя явно что-то есть. И я буду не я, если всё не разузнаю.       От созерцания кислых лиц друзей меня отвлёк шёпот Дэймоса:       — Пойдёшь со мной на благотворительный вечер?       Я удивлённо приподняла бровь, копируя одного русского засранца, имя которого начинается на букву Д.       Дэймос тем временем продолжил:       — Я главенствую над расой людей. Мне придётся туда идти, но если ты составишь мне компанию, я не умру от скуки.       — Я подумаю, — брякнула, нахмурившись.       Внимание мужчины льстило, но слишком свежи в памяти были воспоминания о карих глазах и горячих руках Дмитрия. Да, видимо долго меня ещё будет коматозить. Стало опять тоскливо.       Молчание длилось ровно минуту.       — Подумала? — с детской непосредственностью поинтересовался кузнец снова.       — Ещё нет, — я невольно улыбнулась.       Через пару минут опять раздался шёпот Дэймоса:       — А теперь подумала?       — О, Господи боже! Хорошо! Я согласна! — постаралась зашипеть я, но вместо этого захихикала.       Дэймос с довольным лицом стал внимать директору.       После собрания мы четверо дружно двинулись к домикам, непринуждённо болтая. Хотя между Беликовой и Зеклосом витало напряжение. Да и вообще Вика тянулась к Дэймосу.       — Эй, гопник, стоять, — тихо прошептала я, с силой дёрнув Ивана за рукав туники. — Ты поссорился с Викторией?       Зеклос скривился, будто от кислого лимона.       — Это она со мной поссорилась, — увидев мой вопросительный взгляд, мужчина продолжил: — Я пригласил её на благотворительный вечер. Она отказала. И знаешь, почему? — не дожидаясь моего ответа, он выпалил на одном дыхании: — Потому что ждёт приглашения от Дэймоса!       — Бля-я-я-я-я-я… — протянула я и вжала голову в плечи.       — И не говори! — продолжал бушевать Зеклос. — Надо сказать этому кретину, чтобы позвал её. Иначе Вика меня сожрёт, — уже обиженно сказал он.       — Он её не позовёт, — Иван заметил обречённость в моём голосе и наградил подозрительным взглядом.       — Почему это? — наконец спросил Зеклос.       — Потому что Дэймос пригласил меня.       — Чего-о-о-о? — воскликнул друг, да так громко, что Дэймос и Виктория, ушедшие чуть вперёд, удивлённо обернулись на нас.       — Того, блять! — окрысилась я тихо, попутно пиная Ивана. — Дэймос предложил, я согласилась.       — Так Вика по нему уже который год сохнет, — добил Зеклос.       — Твою мать, — вздохнула я. — Я что, знала что ли?!       Сто́ит отдать должное, Иван сочувственно посмотрел на меня.       — Не вздумай сказать Вике.       — Спасибо, блин, большое. Большое, блин, спасибо, — ворчала я, не представляя масштаб катастрофы, если узнает Беликова.       — Роуз? — позвал Зеклос, и что-то в его взгляде мне очень не понравилось. — А как же Дмитрий?       Так вот оно что.       — Зеклос, ты сейчас так спросил, будто я собираюсь трахнуть всех особей мужского пола, которых вижу в радиусе поражения моего обаяния! — теперь я действительно разозлилась. — Это первое. Теперь второе: я и Беликов расстались. И каждый из нас теперь имеет право на личную жизнь. Уверена, Дмитрий думает так же. И в теории ничто не мешает мне замутить с Дэймосом, если он делает к этому шаги. Но успокойся, сейчас я не готова ни к каким отношениям. Ни к новым, ни к прежним. А Дмитрий… Нет его рядом, мы больше не вместе. Расстались, понимаешь? Рас-ста-лись, тупая твоя башка!       Чего я от себя никак не ожидала, что к концу проникновенной речи на мои глаза навернутся слёзы. Всегда храбрилась, как могла, а на деле оказалось, что внутри бушует боль. Я попыталась отвернуться, чтобы Зеклос не видел моих глаз, но вдруг почувствовала, как тяжёлая рука легла мне на плечи. А затем я оказалась в объятьях друга.       — Ладно тебе, вонючка, не хныкай, — Иван ласково потрепал меня по волосам.       — Сам вонючка, — всхлипнула я.       Не прошло и десятка секунд, как к нам подлетела взволнованная Виктория.       — Что случилось? — нотки ревности в голосе девушки мне понравились.       Зеклос хороший человек. И явно давно запал на неё. Вот пусть Вика его немного поревнует.       — Всё в порядке, — ответила я, стоя спиной к Виктории и быстро утирая слёзы.       — Я просто сказал, что она жирная, вот Роуз и расстроилась, — пришёл на помощь Иван.       Тут я откровенно заржала.       — Ты на неё плохо влияешь, — заворчала Беликова, бочком оттесняя меня от Зеклоса.       Я уже начала всхлипывать от смеха.       — Чего это я на Роуз плохо влияю?! — в ответку возмутился Иван и, схватив меня за локоть, попытался возвратить в исходное положение.       Вика не отставала: впилась в другую мою руку и тянула на себя.       — Эй! Я вообще-то живая! Пока что живая! — завопила я, когда двое друзей начали растаскивать меня в разные стороны. — Нашли себе канат-Хэзевей что ли?       Но ни Зеклос, ни Беликова не сдавались.       — Ты совсем сдурел, отпусти Роуз! — гнула свою линию Виктория.       — Это ты в конец обнаглела! Думаешь, что тебе всё можно и всё простят? — кипел Иван. — Привыкла, что каждый готов тебе потакать! Роуз и мой друг тоже!       — Что-о-о-о-о-о-о? — девушка буквально завизжала, а я застонала.       Нет, ну почему они всегда ссорятся? И почему я оказалась не в том месте и не в то время сейчас?       Помощь подоспела оттуда, откуда не ждали. Внезапно руки Беликовой и Зеклоса кто-то отцепил. Я даже выдохнула от облегчения. А затем этот кто-то обхватил меня за талию и ловко передвинул к себе за могучую спину.       — Роуз и моя подруга, между прочим, — в голосе Дэймоса, за спину которого я пряталась, слышалась нескрываемая усмешка. — И я, пожалуй, украду её у вас и отправлюсь с ней гулять.       Но двое баранов даже не услышали, продолжая цапаться между собой.       — Идём, — Дэймос взял меня за руку и потянул в сторону леса. — Им явно не до нас.       Уходя, мы услышали громкие возгласы. Оглянувшись на друзей, я увидела, что ссора набирает обороты.       — Может, им помочь? — с сомнением в голосе спросила я мужчину.       — Милые бранятся, — лишь обронил он.       Мы шли по лесу и разговаривали. Разговаривали и шли. Дошли до кузницы, присели на тёплые камни у самой кромки воды. И опять разговаривали. С Дэймосом было очень легко, будто я знала его уже много лет.       Когда солнце начало ползти к горизонту, кузнец проводил меня до вожатского домика и, тепло попрощавшись, сослался на неотложные дела и ретировался.       День хотел закончиться хорошо.       Но когда я вошла в наш коттедж, домиком всё же сложно называть такую красоту, сразу поняла, что мечтам не суждено сбыться.       — Ох… — вздохнула я.