Протокол на завтрак

      Когда начался пиздец? Кажется, с самого зарождения жизни на Земле. Но самый настоящий пиздец начался 23 декабря 2017 года в столице необъятной страны, а точнее на Новокузнецкой в самом недре третьего дома. Капитан Терновой сидел за дубовым столом, который, казалось бы, должен был развалиться еще лет тридцать назад, но держался на изоленте и молитвах. На потёртой поверхности лежал миллион и один протокол, который нужно было заполнить, но сейчас все его мысли были заполнены лишь одним. Его отстранили от дела, которому он посвятил более месяца. Месяца беспрерывной работы. Каждый день. Каждую ночь. Каждый час. Каждую выдавшуюся свободную, да даже занятую минуту, он выделял для того, чтобы разобраться. За это время кофе стал лучшим другом, ведь про сон он совсем позабыл. Лишь иногда он приходил в свою пустую, холодную однушку на окраине и вырубался часов на четырнадцать. Даже его кот чуть не оголодал от такой погружённости хозяина в свои мысли. Лишь пушистая морда ждала Олега поздно по ночам, но мужчина не появлялся.       В этом и есть сущность Тернового. Если он видел перед собой цель, то на всё остальное теперь плевать. Но в том-то и проблема, что это первая цель, которая настолько заманила его. Утащила своими длинными костлявыми пальцами в самую чащу сознания. Та злополучная ночь не давала ему покоя. Фотографичная память Тернового всегда являлась плюсом. Ну, по крайней мере, в школе. Тогда это очень помогало во время заучивания домашнего задания и позволяло оставаться в рядах отличников. Но, как только он решил, что хочет связать свою жизнь с помощью людям, а точнее с полицией, то понял, что это навык, который только мешал жить. Олег видел перед собой лишь картинку, лишённую всякого смысла. Он не помнил запаха на месте преступления, не чувствовал ничего наощупь. Лишь картинка. И то, затуманенная своими эмоциями и словом: «пиздец». И вот. То, чем он жил целый месяц. Чем дышал, в надежде помочь. Как-то обезопасить мир. Всё прошло навылет.       В тёмный кабинет, пропахший сигаретным дымом и сыростью, где в своих думах сидел Терновой, летящей походкой вошёл генерал Трущёв. Иногда казалось, что сие звание мужчина получил не из-за особых заслуг перед Родиной, а из-за наличия усов и прозвища «кот полосатый» в узких кругах. И это прозвище было приклеено к нему на ту самую изоленту не просто так. Сергей был по-настоящему справедлив и никогда не позволял лишнего ни себе, ни своим служащим. Лишь одному. И то, только из-за того, что он совершенно точно относился к семейству кошачьих намного больше. Но сейчас генерал зашёл без привычной улыбки и выглядел он по-настоящему сосредоточено. На самом деле, Серёжа довольно-таки много размышлял по поводу этого злосчастного преступления, которое он отобрал у Тернового. Ведь Трущёв не слепой. Он видел, как это дело медленно, но верно поедало Олега изнутри. Заставляло ночевать в участке, не спать по несколько суток подряд, постоянно биться в администрацию города, обращая внимание на дело. Потому что не пустяк и все в участке это понимали. Но пытались улыбаться, держать себя в руках и не впадать в истерию из-за того, что с т р а ш н о.       Да, всё верно. Страшно. По-настоящему. Даже бравые молодые люди и девушки из полиции искренне боялись. Потому что не знаешь, что ждёт впереди. Не знаешь, как обернётся. А для Тернового слишком дорого стоили эти люди из участка и он не мог позволить им бояться и взял удар на себя. Взял всё на свои панические атаки, пришедшие после, на сломанные нервы, но обвинял он лишь себя. Трущёв не слепой. Он видел. Он чувствовал. И подальше от греха забрал дело и спрятал подальше от Тернового. Потому что казалось, что ещё чуть-чуть и один из самых сильных, да действенных сотрудников, уйдёт в запой. И отдал генерал это преступление парнишке из соседнего участка, которому совсем недавно исполнилось двадцать три года и спустя полгода он наконец-то дорос до звания младшего лейтенанта, чему был безмерно рад. И, как подарок, Трущёв сбросил на него одно из самых пугающих до дрожи и запутанных преступлений. Молодец, Серёжа, Браво. Конечно, в мальчишке был потенциал и сильное стремление к победе, но ему абсолютно точно не хватало опыта, отчего Серёжа не придумал ничего лучше, чем… Чёрт, Трущёв, принимать решения — это точно не твоё!       — Так, Терновой, не перебивайте меня сейчас. Это очень важно! — вместо стандартного: «Здравия желаю, капитан Терновой», промолвил генерал, — Этот парниша будет работать с тобой над 319 делом и отказ не принимается! — как настоящий генерал сказал Трущёв, что было ему абсолютно не свойственно. Обычно их общение было больше похоже на приятельское, чем на бесконечные приказы, что выбило из колеи капитана.       Мало того, что тот не привык работать в команде от слова «совсем», так ещё и юноша лет девятнадцати на вид, который мялся у двери с ноги на ногу и изредка поправляющий свои очки, сползающие по переносице — точно не тот напарник, о котором следует мечтать.       После явного оценивающего взгляда Олега, Серёжа продолжил:       — Это младший лейтенант Даниил Бурцев. Прояви уважение, я тебе тут не кое-кого привёл, — с ухмылкой сказал мужчина, бросив напоследок, — Удачи!       А капитан смотрит на него с таким презрением, словно это не его напарник, а незнакомец, который облевал ему ботинок, после весёлой ночки. Причём не с ним. Но Даня ещё искренне надеется наладить контакт, поэтому подходит ближе, протягивая руку для рукопожатия:       — Очень приятно познакомиться, Терновой, — и улыбается так наивно, так искренне, что любой бы айсберг растаял, но сердце Олега не поддаётся, — ув…верен, что наше сотрудничество будет прод…дуктивным.       Так ещё и заикается. Вот за что? За что? За какие грехи ему это седьмое чудо света? Олегу хочется взмолить к небесам и зареветь от бессилия, но сейчас надо держать себя в руках.       — Капитан Терновой, — строго поправляет мужчина и крепко пожимает руку. Слишком крепко. У Дани глаза чуть не выпрыгивают из орбит, но тот пытается не подавать виду, — А сотрудничества не будет. Просто поездишь по пятам за мной, у меня уже есть несколько теорий, — говорит Олег, встав с потрёпанного кресла и уверенным шагом направляясь к двери.       Из кабинета мужчина выходит первым, оставляя за собой лишь шлейф дорогого одеколона, пока Бурцев еле поспевает за ним. Терновой в настоящем ахуе. Только напарника ему для полного счастья не хватало. Ну, что за бредятина! Пальцы начинают дрожать, но Олег не забывает держать образ сильного мужчины, непоколебимо достав пачку сигарет из кармана, всем своим видом показывая то, что ему сейчас явно не до разговоров, хотя Даня явно был бы только «за» обсудить, почему такая реакция последовала на его появление.       А Терновой широким движением руки, жестом показывает на остальных работников, пробормотав: «Знакомься» и поспешно уходит в курилку, чтобы привести свои мысли и себя в порядок и не видеть перед собой мелькающую белобрысую макушку.       Даня чувствует себя разбитым, но громкое приветствие сотрудников приводит его в чувство. Не то, чтобы они так были рады гостям, но это определённо лучше, чем просто вдуплять в потолок и кидаться друг в друга бумажками. Внимание Бурцева моментально привлекает парень, который улыбается ему ярче всех и скорее берёт под руку. Он настолько громок и эмоционален, что кажется, ещё немного и мозг Дани взорвётся, но сейчас — это лучше, чем гробовая тишина.       — О-о-о, новенький мученик, — с хитрой ухмылкой произносит Кримлидис, на мгновение развернувшись и обратно возвратившийся к своим делам. Не сказать, что этот парень был неприятен, просто… Не Данин человек. Рядом с ним Бурцев чувствовал себя так, словно его размазали по земле и плюнули сверху, а не об этом мечтал, честно говоря.       — Не слушай Руслана, он Попо, чесслово, — с заражающей улыбкой говорит Тим. Да-да, тот самый парень, который взял его под руку и абсолютно точно не собирался отпускать. Он с лицом победителя провёл рукой, словно говоря этим действием: «Во-о-от, какие у нас хоромы», — Между прочим, мы богато живём, у нас даже… — Гринберг всем своим эмоциональным лицом показывает, что это самый страшный секрет, которым нельзя делиться, — Только никому не говори… Печеньки есть! Правда их всегда кое-кто съедает, — Дане кажется, что ещё чуть-чуть и он захлебнётся в собственном смехе, накрывающим волной.       Блондинка, сидящая в самом углу офиса, а если быть точнее, то Илона, понимает, что этот наезд был адресован точно ей и делает вид, что безумно оскорбляется.       — Ах, значит так? — она наигранно ставит руки в боки и выкладывает все козыри на стол сразу же, — Ну, не будем говорить, что кое-кто вообще в чай по пять ложек сахара кладёт, да, Максим?       Анисимов, который до этого спокойненько сидел в удобном кресле и наблюдал за этим цирком со стороны оказался в самом эпицентре событий, что заставило его словно очнуться от сна и отвечать:       — Так, а чем это тебя мой чай не устраивает, Илона?

И тут Даня понимает, что с такой компанией он точно не соскучается.