Сердце Алисы

В правильном положении: Помощь, сострадание, верный друг, доброта и понимание. В перевернутом положении: Обман, бесчестите, безучастие, нехороший совет, мошенничество.       Подняв взгляд, парень начал разглядывать сам памятник – огромный кусок странного камня, из которого торчало что-то похожее на стрелку часов. Она была не очень высоко, Калеб протянул руку и, коснувшись ее, тут же порезался – стрелка была острая, словно нож, со всех сторон. Прямо на его глазах она сначала медленно, но все набирая скорость, начала движение.       Калеб, словно зачарованный, смотрел на нее, стоя под проливным дождем, – стрелка двигалась намного быстрей секундной – это создавало впечатление, что время здесь тоже идет быстрее. Поглядывая на гвоздь в груди, из-под которого все еще сочилась кровь, Калеб пошел вдоль одной из улиц. В голову пришла мысль зайти в какой-нибудь дом. Выбирать было не с чего, они все выглядели одинаково. Юноша даже стучать дважды не стал, когда после первого стука не последовало никакого ответа.       Внутри дома все было таким же бесцветным. Мебель, предметы быта, даже верхняя одежда на вешалке у входа – все находилось на месте, все необходимое для жизни людям, которых нигде не было. На кухне была посуда, но не было еды. В шкафу оказались плащи и шляпы, но нигде не нашлось вообще какой-либо другой одежды. Калеб впоследствии вытащил и надел черное пальто из плотной ткани на голое тело, ведь от здешней погоды у него уже зуб на зуб не попадал – оно все равно было ничьим. В комнатах верхнего этажа были кровати, аккуратно застеленные белоснежным постельным бельем, на прикроватном столике лежала расческа, в его ящике были иголки, наперстки, черные и белые нити, а также громадные портновские ножницы. Взяв их, Калеб сел на кровать, очень осторожно разрезал уже ненужные швы на спине и вытащил их из кожи. Ощущения были гадкие, но оставить их на месте было как минимум неразумно. После этого он снова оделся и сунул ножницы в карман, ввиду того, каким непредсказуемым могло оказаться это очередное путешествие в очередной безумный мир.       На втором этаже нашлась также детская комната – ее вид создавал ощущение, что родители подготовили все для появления ребенка, но он тут так и не поселился. На полках стояли рамки без фотографий, а на маленьком столике посреди комнаты – белый тряпичный кролик.       Покинув дом, Калеб поднял воротник пальто, у которого, как оказалось, даже запаха не было. Ветер все усиливался, дождь бил в лицо грубыми холодными каплями. Было холодно и некуда идти. Он знал, что Алиса где-то здесь, но, как найти ее, не представлял. Улицы и дома все были одинаковыми – куда бы юноша не шел, казалось, что он стоит на месте.       Калеб ступал и думал над тем, насколько кардинально она изменила его жизнь. Красивая и необычная девушка, затерявшаяся на фоне суматохи громадного города – ключ в миры, больше похожие на чьи-то сны или мечты, хоть и сильно искаженные. Но вскоре от раздумий его отвлекло движение, замеченное впереди. Калеб пошел быстрей и наткнулся на еще одно занимательное создание, которое, впрочем, не обратило почти никакого внимания на его появление.       Это был белый кролик, достаточно жуткий на вид – он стоял на двух задних лапах и был одет в подобие красного фрака и цилиндр с прорезями для ушей. Ростом он был Калебу примерно по пояс, в лапах держал раскрытый зонтик и карманные часы с разбитым стеклом, что-то бормоча себе под нос. Приблизившись, парень сначала выждал несколько минут, но кролик не выявлял ни агрессии, ни вообще какой-либо заинтересованности в нем.       - Простите, вы не знаете, где Алиса? – спросил Калеб без предисловий.       Строением тела кролик не отличался от остальных представителей своего вида, но вполне уверенно стоял на двоих лапах и резво перемещался по улице туда-сюда. Безумные его глаза вращались в орбитах, но, когда они наткнулись взглядом на Калеба, кролик встрепенулся и, как показалось, минуту разглядывал его. Через миг он кинулся к парню, словно куда-то опаздывал.       - О, мой бедный мальчик! Мы катастрофически не успеваем!       - Куда мы не успеваем? - удивился Калеб, которого насторожило первое за долгое время существо, которое выразило по отношению к нему немотивированное дружелюбие.       - А разве мы куда-то идем? - резонно спросил Кролик, останавливаясь перед парнем и постукивая длинным когтем по разбитому циферблату.       Это отбило у Калеба охоту еще что-то спрашивать. Хотя, чего можно было ожидать от кроля в цилиндре? Он, казалось, над чем-то раздумывал несколько минут, а зонтик в его лапах ужасно дрожал.       - Что же тебе сказать, что же сказать? - засуетился Кролик. - Не знаю. Вам лучше знать, наверное, - ответил Калеб, сам не понимая, почему обращается к кролю на Вы. Но что-то в поведении его напоминало парню человека в возрасте, растерянного, робкого, уже немного слабоумного. Он немало таких людей повидал в своем привычном мире.       - Королева умерла! - ни с того ни с сего выпалил Кролик. Калеб опешил: он задумался, о той ли самой королеве говорил его собеседник.       - Она совершила никому непонятный поступок, но в этом была вся она - непредсказуема, словно безумие.       - О каком поступке Вы говорите?       - О том самом! - громко доверительно прошептал Кролик, наклоняясь ближе к Калебу и указывая пальцем ему в грудь.       - И из-за этого она умерла? - задумчиво спросил парень.       - Ну, если предположить, что до этого она жила, то да, умерла. Нет ее больше. Зато есть ты!       Калеб только недоверчиво посмотрел на него. Из слов Кролика получалось, что Королеве спасение его жизни стоило ее собственной. Да и говорила она о том, что ему придется сражаться за Алису в честь ее имени. Возможно, усопшая имела в виду нечто отличное от того, что понял Калеб? Но теперь об этом было поздно беспокоиться. Да и тогда было особо не из чего выбирать.       - Другие обитатели Страны Чудес обеспокоены твоим появлением - они уверены, что ты займешь ее место.       "Страна Чудес... Вот как..." Это был первый раз, когда кто-то при Калебе упомянул о том, как зовется это странное место или, скорее, набор странных мест, связанных между собой переходами. Нелепое детское название для того, что больше походило на кошмарный сон, в котором шла постоянная борьба за выживание, вызвало странные чувства.       - И что же будет, если я займу ее место?       - Ты станешь королем, разумеется.       - Но зачем мне это? - удивился Калеб.       - О, я вижу, ты не совсем понимаешь, чем ты стал...       С мыслью, что частично он теперь чудовище, Калеб уже худо-бедно свыкся. Оказалось, он имел скудное представление о том, что творилось на самом деле. Но договорить им не дали. В нескольких метрах от них в воздухе появились уже два огромных кошачьих глаза. Белый Кролик сдавлено пискнул, и через секунду его уже и след простыл. Два узких зрачка уставились на Калеба. Парень буквально мог видеть, как капли дождя стекали по роговице глаз, но те даже не моргали. Он даже не сразу понял, что раньше его зрение на такое не было способно.       - Ну, вот ты и наградил нас всех проблемами, - тихо но отчетливо произнес откуда-то бархатистый глубокий голос. Калеб хотел что-то ответить, но Кот, что по всей видимости являлся владельцем голоса, хоть сам и не появлялся, перебил его.       - Знаешь, какое прозвище тебе дали те трусы, что так боятся новой тирании? Трефовый король. Так пафосно и не оригинально, - деланно-печально промурлыкал голос. "Ну вот, теперь я еще и игральная карта..."       - Можешь быть спокоен, мне это все не нужно.       - А вот тут я с тобой не согласен, ты ведь еще не изменился до конца, ты сам не знаешь, во что превратишься.       - Так, может, ты меня просветишь? - открыто недружелюбно ответил Калеб.       - Почему бы и нет? - глаза прищурились. - То, что у тебя в груди, само по себе ничего не значит, но ты, наверное, уже догадался, что, если вытащить его, то ты умрешь. Это, можно сказать, символ твоей власти, именно ее тебе отдала Королева, все, чем была сама - боль, жажду мести, безграничную ненависть.       Голос замолчал на миг, а потом продолжил задумчиво:       - Каждое божество или существо сходное с ним ищет себе антипода - дьявола, воплощение зла, противоположность. Ведь жизнь не может существовать без смерти, свет без тьмы, бла-бла-бла... - язвительно закончил Кот. - И, видишь ли, так случилось, что антипод теперь ты.       Калеб не хотел ему верить, но что-то внутри подсказывало, что крупица правды в словах кота была. А еще он назвал Алису божеством, хотя это-то особых возражений в душе парня и не вызвало.       "Теперь, оказывается, я и вовсе не герой, и даже не позитивный персонаж этой сказки..." - отстраненно подумал он.       Физическая сила и ловкость, приступы ярости, потеря самоконтроля, странные щупальца под кожей, а теперь еще это неожиданное улучшения зрения... Совсем не те качества, которыми должен обладать заурядный рыцарь, спасающий прекрасную принцессу от чудовищ.       - Но и это еще не все. Алиса прошла через множество испытаний, но все-таки низвергла Червонную Королеву и ее тиранию. Не удивляйся, когда она попытается тебя убить, узнав, что ты есть на самом деле. И запомни - я сказал КОГДА, а не если.       Глаза закрылись и исчезли. Калеб остался стоять под проливным дождем и пытаться заглушить мысли в своей голове. Он уперто не хотел верить, что это от него все это время Алису нужно было спасать. Медленно он двинулся дальше вдоль улицы, засунув руки в карманы пальто, даже не обращая больше внимания ни на дождь, ни на холод.       Сам того не заметив, Калеб дошел до небольшой площади, в центре которой стоял фонтан. Ветер хлестал его по лицу, холодная вода текла по спине - пальто не спасало от непогоды. Тихо посмеявшись, Калеб нащупал рукой шапку гвоздя и попробовал его сдвинуть. Сказать, что при этом он ощутил боль, - это означало бы не сказать ничего. Из раны немедленно потекла горячая кровь, парень сам не понимал, зачем мучает себя. Ему было очень плохо, ведь Калеб всегда считал себя добрым или, по крайней мере, неплохим человеком. А тут оказалось, что для единственной, чье внимание он пытался привлечь, он воплощение зла.       Самое пугающее было в том, что парень неоднократно замечал за собой бессознательные поступки или мимолетные мысли, которые казались ему чужими. Что-то изменилось в нем с тех пор, как появился этот треклятый гвоздь, и он продолжал меняться.       Когда он почти дошел до начала площади, впереди блеснуло что-то белое. Остановившись, Калеб прищурился, хоть в этом теперь и не было потребности, - он прекрасно видел каждую трещину на белой поверхности фонтана. Из-за него вышла Алиса. Она сначала не заметила, что кто-то на нее смотрит, и медленно сделала несколько шагов, разглядывая дома. Одета она была в странное белое платье, которое смутно напоминало ее ночную сорочку. На шее у девушки висел все тот же медальон, похожий на подкову.       Как и всегда, через минуту Алиса ощутила взгляд и повернула голову в его сторону. На ее лице промелькнуло удивление, Калеб был уверен - она заметила кровь и его странный взгляд. Пару секунд она раздумывала, а потом из ниоткуда у нее в руках появился зонтик - тот самый, что был в ее комнате. Резким движением она раскрыла его, и ветер подхватил девушку, словно пух одуванчиков.       "Божество... Еще бы," - уныло подумал Калеб, смотря, как она улетает прочь. Он даже немного обрадовался, что Алиса не заговорила с ним, сомневаясь, что смог бы отвечать что-то внятное. Теперь их разделяла пропасть значительно шире той, что была прежде.       Калеб двинулся дальше вокруг фонтана, в какую-то из одинаковых улиц, вдоль домов, даже не смотря под ноги. Пейзаж вокруг не менялся - только на некоторых домах висели часы, но они все показывали разное время, и даже стрелки двигались с разной скоростью.       Повернув за очередной угол, юноша замер на месте. Двери одного из домов были распахнуты настежь. На ступеньках и части улицы перед ними жалкими белыми клочьями лежали кучи птичьего пуха вперемешку с перьями, сильно намокшие под дождем. Без раздумий Калеб начал подниматься по ступенькам - он уже смирился с мыслью, что эта Страна Чудес, как ее назвал Кролик, сама ведет его, куда нужно. Молодой человек с горькой усмешкой вспомнил тот момент, когда ему показалось, что это судьба, и ведь он не ошибся, судьба его таки настигла...       Внутри все было таким же, как в том первом доме, куда Калеб заходил. Дождь сюда не попадал и сухой пух носился по комнатам от малейшего дуновения ветра. Перья лежали под ногами, устилали мебель, лестницу на второй этаж. Туда парень и направился. Дверь одной из верхних комнат была открыта, и оттуда сильно сквозило.       На пороге комнаты Калеб замер от удивления. Вся мебель была свалена в кучи под стенами, книги с перевернутых полок лежали раскрыты, и ветер рвал на клочья их пустые страницы. Окна были распахнуты, дождь попадал сквозь них внутрь, намочив занавески, отчего те выглядели покрытыми серыми пятнами. В центре комнаты на полу лежала огромная яичная скорлупа, в которой легко поместился бы взрослый человек. Она была разбита и неровные зазубренные осколки покачивались от ветра. Самая большая ее часть была наполнена пухом и перьями - Калеб понял, что взялись они именно из яйца, а сквозняк разнес их по дому.       Внезапно перья в осколке просели в одном месте, словно под ними что-то передвинулось. Раньше Калеб дважды подумал бы перед тем, как вообще заходить в этот дом. Но сейчас ему было уже глубоко наплевать на свою сохранность, поэтому он подошел к скорлупе и начал быстро горстями выкидывать из нее пух. Сначала из-под перьев показалось совсем маленькое плечико, а затем детская ладошка, которая была еле в половину длины его ладони.       Пух зашевелился, и через миг из-под него показалось миниатюрное личико, обрамленное черными блестящими волосами. В огромной скорлупе села, сонно потирая кулачками глаза, девочка лет пяти или шести, одета в простое белое платьице.