Эмма не говорила ни слова, а Сэт просто продолжал улыбаться. Он понимал, что, скорее всего, девушка откажет ему, но не знал почему. Не то чтобы Клируотер зазнался, скорее, ясно осознавал свою притягательность для противоположного пола, но вот не задача — именно та, чьё внимание ему необходимо как воздух, игнорировала его и не собиралась давать шанс.
— Нет, — отрезала Эмма, — и я попрошу тебя уйти. Пожалуйста.
— Что ж, — Сэт тяжело выдохнул. Это не могло быть так легко, ему ведь не могло повезти так же, как и Джареду, например, — я не собираюсь сдаваться.
Но Эмма не слушала его, просто ждала, когда же наконец он уйдет и заберет с собой эту ужасную атмосферу неопределенности. Девушка не стала оборачиваться, но точно почувствовала, когда он ушел, потому что вместо ожидаемой легкости на сердце повис новый груз, а вместе с тем и день потерял былые краски. Эмма переносила одну и ту же коробку с места на место, нашептывая действия, которые совершала утром, ища то самое упущение, которое сделало всё неправильным.
— Будильник, ванна, вода, закрыть кран, макияж, прическа, одежда, кофе, хлопья, будильник, ванна, вода, — и не было конца у этой формы отчаяния. Правильно ли она поступила? Должна ли была согласиться? Почему интересна ему? Что значит его улыбка? Какой он человек? Почему не может сдаться? Что ему нужно? — Закрыть кран, макияж, прическа, одежда, хлопья, кофе. Кофе? Как было правильно: кофе, хлопья или хлопья, кофе?
— Эмма, — Джейкоб за имением острого слуха отчетливо слышал каждое слово, но не мог уловить смысл, видя, как его работник переносит коробку из одного угла в другой. Он осторожно положил руку на её плечо, она посмотрела на него глазами, полными боли, будто потеряла всё, что имела в жизни.
— Я не помню, что было первым: кофе или хлопья, — Эмма чувствовала, как начинает задыхаться, воздух будто бы наполнился каким-то ядовитым веществом, разъедающим легкие с каждым новым вдохом.
— Дыши, давай, через нос вдыхай, через рот выдыхай, — для наглядности Джейк делал то же самое, Эмма активно кивала и повторяла за ним.
— Через нос вдох, через рот — выдох, — наконец боль в груди перестала сдавливать легкие.
— Отлично, молодец, а теперь расскажи, что случилось? — оборотень старался говорить спокойно, медленно, чтобы не вспугнуть Эмму, хотя особого толка это в себе не несло.
— Сэт приходил, — и снова одна и та же коробка кочевала с места на место, — а потом кое-что случилось, я попросила не говорить об этом, он ответил, что будет молчать, если я схожу с ним на свидание.
— И?
— Утром я сделала что-то не так, неправильно, а нужно делать правильно, — Джейкоб никак не мог сопоставить приглашение на свидание и кофе с хлопьями.
— Это бессмыслица какая-то, — сдался волк.
— Нет, это важно. Я точно сделала все правильно, тогда почему он позвал меня на свидание?
— Ты ему понравилась?
— Нет-нет, — наконец, Эмма остановилась. — Это просто странно, так не может быть. Это неправильно, нужно избежать этого.
— Ты собираешься избегать его? — Джейк стал сомневаться в правильности решения нанимать кого попало, но ведь мастер из неё хороший, подумаешь, немного чокнутая, он тоже не самый обычный.
— Возможно, я не уверена, но я так же не знаю, верно ли это, — Эмма было собиралась снова начать переставлять коробки, но босс опустил свою широкую ладонь на поверхность и не дал закончить действие.
— Тогда ты должна пойти с ним на свидание.
— Но я не знаю, правильно ли это, — звук подъехавшей машины остановил разговор.
Прошло несколько дней, но Сэт больше не появлялся в мастерской, и Эмма уверила себя, что это именно потому, что она стала пристально следить за своими действиями по утрам, ещё больше зациклившись на порядке. Кроме того, ей совсем не хотелось, чтобы что-то пошло не так сегодня вечером, во время барбекю, посетить которое уже давно обещала Джейкобу. За ремонтом машин время проносилось неумолимо быстро, до закрытия мастерской оставались считанные минуты, и с каждым новым отрывистым смещением стрелки паника становилось ощутимее.
— Я не могу поехать, — сказала Эмма, уже пристегнув ремень безопасности.
— О нет, ты уже в моей машине, — Джейкоб довольно усмехнулся, завел двигатель и взял курс на резервацию.
— А если я не понравлюсь твоим друзьями? То есть я точно им не понравлюсь, просто не хочу мешать вам, — Эмма уже почти решилась выпрыгивать из машины на ходу, так как поняла, что босс не остановит авто, даже если на дороге появится слон.
— Если ты не станешь отшивать всех, игнорировать и постараешься быть хоть немного дружелюбнее, то у тебя есть шанс, — Джейк улыбнулся. Он мог поспорить, что Морган удивит друзей, определенно заинтересует их так же, как заинтересовала его в их первую встречу.
Ренесми понимала, что это по меньшей мере странно: она придет со своими родителями в резервацию, а её жених приедет с другой. Никакой ревности, просто немного необычно, что так всё получилось; Несс точно знала, что Джейкоб никогда не предаст её, хотя в последнее время с большим удовольствием подшучивала над тем, сколько времени он проводит с Эммой.
— Беспокоишься? — спросил Эдвард, подходя к дочери, которая увлеченно рассматривала пейзаж за окном.
— Нет, просто не могу дождаться, — Ренесми улыбнулась, со временем она постаралась выработать привычку говорить, а не показывать свои мысли.
— Не поверишь, но я тоже, — Эдвард усмехнулся, приобняв дочь.
— Хочешь поскорее выдать меня замуж?
— Нет, просто хочу, чтобы ты была счастлива, а именно Джейкоб делает тебя счастливой, что определенно заставляет меня ревновать, — вампир тихо рассмеялся. — Сначала он пытался увести твою маму, а теперь увел дочь.
— Действительно, подлый волк.
— Пора идти! — сияющая Элис появилась в гостинной. — Нельзя опаздывать на вечеринку в честь помолвки.
— Элис, мы помолвлены уже почти семь лет! — возразила Несс.
— Да брось! Вечеринки же не было! Значит, и помолвка будет действительна только с сегодняшнего дня! — Ренесми собиралась возразить, но вампирша перебила ее: — Нет! Ничего не говори! Не веди себя как Белла! Вечеринка будет!
— Тем более когда нам ещё удастся посетить резервацию? — Эсми держала в руках несколько коробок.
— Что это? — Ренесми точно знала, что тетушки и бабуля что-нибудь приготовят, и молила небеса, чтобы это оказалось чем-то менее масштабным, чем их подарки на день рождения.
— Сувениры. Невежливо приходить в гости без подарков, — пояснили Эсми.
Эмма пыталась дышать ровно, но, когда увидела масштаб барбекю, вцепилась в ремень безопасности и отказалась выходить из машины. Вокруг большого костра на пляже собралось человек тридцать коренных американцев. Мужчины были одеты не по погоде, в шортах и футболках, несколько девушек суетились вокруг контейнеров с едой, а пара детей гоняли мяч где-то поодаль.
— Джейкоб, я не пойду. Можешь меня даже уволить, но я точно не пойду! — Эмма уже ощущала эту неприятную неловкость, которая будет висеть в воздухе каждый раз, когда кто-то будет прибегать к попыткам поговорить с ней или познакомиться.
— Так, расслабься, — настоял босс.
— Не могу, они будут пытаться поговорить со мной, а я не умею!
— Просто перестань думать о том, что значат их улыбки и так далее, ты им понравишься! Просто расслабься, — Джейкоб похлопал подругу по плечу.
— Не пойду, — Эмма надула губы, как маленький ребенок. — Я не нравлюсь индейцам.
— Откуда такие мысли? — а вот это уже становилось интересно.
— Моя мама из племени Мака, и родственникам я не нравлюсь. Они вообще, наверное, забыли обо мне.
— Ладно, — Джейкоб выдохнул, и Эмме показалось, будто он понял её и отвезет домой.
Оборотень стремглав выскочил из машины, оставив подругу в замешательстве пялиться в окно в попытках понять, что он затеял. Джейкоб быстро отыскал Сэта, который что-то весело обсуждал с Квилом.
— Сэт, — окликнул Джейк, и тот сразу обернулся. — Твоё счастье из машины выходить не хочет.
— И что я должен сделать? Ты сам знаешь, как она ко мне относится, — пробурчал медбрат. Он каждую свободную минуту думал, как подобраться к этой скале, но так и не нашел решения, даже с учетом того, что знал про расстройство, или что там у нее.
— Поговори с ней, не знаю, пообещай, что если она не выйдет, то поцелуешь её. Могу поспорить, она выскочит как ошпаренная, — Джейкоб рассмеялся.
— Очень смешно, — Сэт закатил глаза, но легким бегом всё же направился к машине.
Эмма поежилась, заметив старого знакомого, ей было стыдно за свое поведение в мастерской, но налаживать мосты она не спешила. Просто его слишком много, он слишком жизнерадостный, слишком активный, она не сможет понять его, а он её. Сэт открыл дверь автомобиля.
— Привет.
— Привет, — Эмме стало ещё более неловко, чем было до этого, хотя казалось, что дальше уже некуда.
— Выходи из машины.
— Не хочу.
— Так ты привлекаешь ещё больше внимания. Выходи.
Эмма, немного подумав, отстегнула ремень безопасности и покинула авто. Если бы не аргумент о внимании, то девушка не при каких обстоятельствах не стала бы этого делать, потому что она совершенно точно поймала пару взглядов на себе, значение которых не могла понять, но точно склонялась к отрицательному.
— Это Квил, — Сэт подвел девушку к компании из трех парней, где она знала только Джейкоба. — А это Эмбри.
— Эмма, — коротко бросила Морган.
— Подружка Сэта, значит, — усмехаясь, закивал головой тот, которого звали Квил.
— Я не его подружка, — Эмма уставилась в пол, натягивая рукава куртки пониже.
— У тебя крутая прическа, — отозвался второй, — очень яркая.
— Мне нравится наблюдать, как люди реагируют на мои волосы, — Морган никак не могла заставить себя посмотреть на собеседников.
— И как же реагируют? — Сэт продолжал стаять рядом.
— Обычно думают, что я наркоманка — и это ещё вполне себе безобидно, — девушка пожала плечами.
— И что в этом может нравиться? — фыркнул Эмбри.
— Знать, что они не правы, — Эмма посмотрела ему в глаза, да так, что у оборотня пробежали мурашки по спине. Эмбри никогда не видел такого тяжелого взгляда: будто за ним есть что-то страшное, и если вампиры не выглядели пугающе, потому что к ним он уже привык, то эта девчонка действительно была странной. Она определенно не похожа на своих сверстниц, да даже от Розали так в дрожь не бросает. Нет, она не пугающая, просто необычная, таких он ещё не встречал.
— Она странная, — уходя к Клэр, шепнул на ухо Сэту Квил. И хотя Эмма достаточно быстро отвела взгляд, ему все равно не удалось укрыться и от остальных мужчин.
Это было тяжелым испытанием, девушке приходилось раз за разом переступать через себя, а через, может быть, полчаса появилась Ренесми в компании с ещё несколькими людьми. Эмма могла поклясться, что никогда не встречала никого прекраснее, чем вновь прибывшие; они отличались от обычного человека, Морган сразу поняла это по выражению лиц. Они были словно открытая книга. Такими и должны быть все — простыми и понятными, но почему-то не были. Возможно, это не с Эммой что-то не так, может, это с другими людьми что-то не так.
— Эмма! — Ренесми была рада видеть девушку, поэтому приветливо ей помахала.
— Черт, — буркнула Морган. Ей и одного Сэта хватало, а тут ещё эта красотка.
— Я хочу познакомить тебя с семьей, — довольно пропела Несс, подводя Эмму к Калленам. Она поочередно представила каждого.
— Мама? Этого… — Морган не могла понять, как такое возможно.
— Приемная, — как-то неохотно добавила Белла. Ей не нравилась эта легенда, но ничего другого не оставалось. Позже, когда Эмме всё расскажут, скрываться смысла не будет, а пока Ренесми настояла на такой маловероятной истории.
Каллены оказались для Морган спасительным кругом, с ними было приятно, не так, как с другими, какими бы дружелюбными они не были. Эмма отошла в сторону, достала из кармана пачку сигарет и закурила. Она отчаянно стремилась побыть наедине с собой хотя бы пару минут, просто чтобы перевести дыхание и расслабиться. Ей нужны друзья, нужно общаться, мистер Батлер говорил, Эмма так много болтает, что после пары часов с ней начинает болеть голова, к несчастью, девушке нужно было много времени и усилий, чтобы обзавестись другом. Напор Джейкоба и его компании никак не способствовал необходимому настрою для данного действа.
— В каком магазине тебе продали сигареты? — голос Сэта заставил вздрогнуть от легкого испуга. Эмме уже начинало казаться, что этот мужчина её преследует.
— Не скажу, — девушка кинула окурок на землю и затушила его ногой.
Эдвард, конечно, посоветовал Сету не сдавать позиций и продолжать «давить» на Морган, но оборотню эта идея уже не казалась такой хорошей. И хотя мужчина не догадывался, но вампир был прав: чем больше Клируотер мучил Эмму своим присутствием, тем больше она к нему привыкала и даже начинала интересоваться им.
Так спустя пару дней после барбекю Сэт снова наведался в мастерскую. Он надеялся застать там только Морган, но Джейкоб тоже предпочитал иногда работать, однако, как подметила его сотрудница, с каждым днем все меньше. Сам же оборотень не мог объяснить Эмме причину резкого упадка собственной продуктивности, так как связана она была с появлением пары агрессивно настроенных бродячих вампиров, которые, по счастью, не оказались друзьями Калленов и отказались выходить на контакт, так что квилеты наконец имели возможность размять кости, носы и зубы.
— Привет, ребята! — Сэт как всегда был до безумия жизнерадостным, даже после ночного дежурства в больнице.
— Умоляю, скажи, что это не он, — простонала Эмма, выкарабкиваясь из-под машины. Мастерская была хорошо оборудована, но не настолько, чтобы иметь смотровую яму или подъемники, так что все приходилось делать по старинке, хотя босс уверил, что если дела будут идти так же хорошо, то они обязательно обзаведутся чем-то таким.
— Это именно я, — Сэт поджидал Эмму, оперевшись на автомобиль, который та ремонтировала.
— Джейк, давай найдем ему работу, чего он тут без дела толкается? — девушка достала из кармана комбинезона тряпку и принялась вытирать руки, полностью игнорируя своего воздыхателя.
— Разве что полы мыть в офисе, — рассмеялся Джейкоб.
— Ну спасибо, друг, — закатил глаза мужчина. — Эмма, что ты делаешь завтра вечером?
— Не иду с тобой на свидание, — тут же убила надежду она, повеселив босса. Морган достаточно привыкла к Сэту, чтобы перестать чувствовать себя неловко и свободно общаться, как друзья. К тому же, отшивать его становилось с каждым разом интереснее, тем более хотелось уже поскорее увидеть, как он сдастся, и ещё раз убедить себя, что романтические отношения для кого-то вроде Эммы не предназначены. К сожалению девушки, Сэт сдаваться не спешил, а с каждым новым отказом чувствовал себя более уверенно, так как Эмма не просто говорила «нет», она начала с ним общаться более дружелюбно, почти как с Джейкобом.
— Допустим, хотя я этого не предполагал, просто интересовался планами, — умение искрометно выходить из щекотливых ситуаций заметно улучшилось за время общения с Морган.
— У неё завтра выходной, — Джейку нравилось наблюдать за этой парочкой и подкалывать их. Было заметно, что Сэт заинтересовал Эмму в той мере, в которой это вообще было возможно, поэтому при каждом удобном случае оборотень подкидывал дровишек в костер.
— И чем ты занимаешья в выходные? — Морган снова нырнула под машину.
— Это не твоё дело, — раздалось из-под авто.
— У меня тоже завтра выходной, и я не знаю, чем заняться, поэтому и спрашиваю, вдруг в твоих словах найду вдохновение, — кроме всего прочего, был один момент, который никак не давал успокоиться: Сэт переживал, что Эмма снова пересечется с Кристианом, который определенно представлял угрозу.
— Ищи вдохновение в другом месте. Мои дела тебя никак не вдохновят, — девушка вспомнила о грядущей встречи с миссис Солт.
***
Кристиан помнил тот день, когда его младшая сестра и мама вернулись из больницы после посещения какого-то особенного доктора. Ему только-только исполнилось восемь, он очень любил смотреть детективные сериалы, пока мама не видела, она искренне полагала — и была несомненно права — что маленькому мальчику не следует интересоваться подобным. Сам же Кристиан считал это абсурдным, хотя слова этого не знал, но именно это подразумевал, игнорируя указания и запреты матери. Кристиан всегда думал, что его сестра просто ещё маленькая, именно поэтому она так любит собирать пирамидку и лего, он действительно считал, что она просто ещё не выросла, чтобы правильно говорить, ему казалось, что нет ничего страшного, что малышка не играет с ним и плачет, когда он пытается помочь открыть конфету или подать игрушку. Анна-Мария пыталась объяснить сыну, что Эмма нездорова, но Кристиан не понимал, как это. Однажды он подслушал разговор матери с бабушкой и сделал вывод, что сестренка сумасшедшая и очень опасная. Спустя пару месяцев в школе у Эммы начались проблемы с коллективом: её избегали, унижали и старались оградить от общих игр — всё потому, что Крис считал своей обязанностью сообщить окружающим, какую же неотвратимую угрозу из себя представляет Эмма. Кристиана ругали, наказывали, и в конечном счете он стал ненавидеть сестру, не понимая, почему её защищают. С годами не становилось лучше, в одиннадцать он стал открыто презирать Эмму, запугивал её, всячески мешал распорядку, разрушал необходимый сестре уклад, хитро и виртуозно избегая наказания за жестокость. Как бы его не старались убедить, он точно знал — его сестре нет места в этом мире, в его мире. Почему он, нормальный ребенок, не удостаивается любви, а сумасшедшая Эмма забирает себе всё внимание? Это несправедливо по отношению к нему и к другим людям, которые делают сестре скидку, терпят её грубость и глупость! В конце концов он убедил себя, что единственный в этом мире видит, какая Эмма на самом деле, что помогает ей: воспитывает, учит уважению, дает уроки выживания в мире, где тебе не дают то, что ты хочешь.
Эмма не говорила никому, что делал Кристиан. Спустя два года врачи отказались от диагноза, сказав, что случай весьма уникальный, и, несмотря на отклонения, они не могут обозначить её состояние как синдром Каннера, но всё же необходимо наблюдение и коррекция поведения, что несомненно сработало. Эмма казалась вполне нормальной, обучаемой, хотя немного замкнутой и стеснительной, предпочитала не смотреть учителям в глаза, играла только с одной девочкой, но чаще одна; на поддразнивания одноклассников не реагировала, завтракала всегда ровно в семь утра, только хлопьями, а после школы, ровно в шесть часов, садилась собирать лего, в шесть тридцать разбирала его, в семь делала домашнее задание — за исключением однотипности поведения в любой ситуации, девочка ничем не отличалась.
— Ты чокнутая! — крикнул брат, разбивая рукой хрупкую конструкцию. Эмма сгребла детали ближе и принялась собирать корабль заново. — Слышишь?! Ты сумасшедшая! Тебя все ненавидят! И папа тебя ненавидел! Он умер из-за тебя! Вместо того, чтобы прыгнуть к нему в яму, ты сидишь тут и собираешь свой конструктор! Тебя все ненавидят. Ты ненормальная и все, что ты делаешь, это ненормально! Повторяй!
Кристиан толкнул Эмму, и девочка повалилась на конструктор, но, несмотря на боль, не издала ни звука. Она плохо понимала, что такое смерть; мама сказала, что папа больше не вернется. Брат продолжал настаивать, что это её вина, и девочка верила, ровно так же, как и верила, что она ненормальная, чокнутая и не достойна никого в этом мире, не достойна любви или банального сострадания, но точно не знала, почему, в голове всегда вертелась только одна мысль: так велит Кристиан, и если не слушать его — будет больно.
— Я чокнутая, — Эмма вновь принялась собирать конструктор. — Меня все ненавидят, все, что я делаю, ненормально.
— Так-то, — Кристиан в третий раз разрушил конструкцию, а Эмма вновь принялась её собирать, отвлекая себя от мыслей, что отец не вернется из-за неё, что она ненормальная, погружаясь в мир, где не было страха перед собственным несуществующим диагнозом. Опытным путем Эмма пришла к выводу, что всё, что она некогда любила, в чем нуждалась — исчезало, поэтому она всячески избегала проявления любых чувств. Если она не любит мишку, с которым спит, то не должна реагировать на его пропажу, нужно подождать, и мишка вернется. Если не показывать любовь к маме и Бобби, они всегда будут возвращаться. Существуя в такой системе координат, Эмма тешила Кристиана иллюзией правоты, ведь он несомненно видел результат! Мама теперь больше любила того, кто действительно достоин, ведь она никогда не видела, что её дочь представляет из себя на самом деле. Но такой устоявшийся мир разрушила новость о беременности Анны-Марии. Эмма потеряла контроль, позволила себе увлечься и на почве этого произошло сближение с матерью, что взбесило Кристиана, заставило его перейти границы. Он стал избивать Эмму не как ребенок ребенка, он делал это безжалостно, с хитростью и расчетливостью, чтобы никто не верил сестре, чтобы никто не видел следов, но это не было нужно, она бы не рассказала маме, не сейчас, не в тот момент, когда с ней происходит это чудо, что-то невероятное, что-то совершенное, вызывающее восхищение. Она не скажет.
Эмме не было больно, она думала, что так должно быть, что другого пути нет для неё. Ей всегда казалось, что Кристиан поступает правильно, ведь он должен позаботиться о семье. Эмма не помнила время, когда было по-другому, и искренне верила, что так будет всегда. Это нормально, не унизительно, не странно, только иногда телу больно, но не душе. Она ведь ненормальная, а значит, и поступать с ней должны ненормально. Но появилась Бонни, которая забрала маму, но была обычной, правильной, чистой, она была надеждой. Эмма задумалась, а точно ли она такая, какой считала себя всё это время? Если она чокнутая, то почему Бонни не боится её? Кристиан видел счастье, сумасшедшая Эмма не достойна счастья, она не та, кто должен быть счастлив, и эта мелкая кукла, по несчастью считавшаяся ребенком, самая любимая игрушка Эммы должна исчезнуть, чтобы сестренка усвоила урок, что она не достойна, только он, только Кристиан достоин счастья, в чем бы оно не выражалось. Радость в её глазах, когда она держит Бонни на руках, когда Бобби хвалит её, отнимала у Криса чувство власти, безопасности и делала его невыносимо мрачным и злым, заставляла срываться на всех и это было ему не по душе. Люди не заслуживают грубости, они должны любить его, а Эмма не человек. В конечном итоге, Кристиан просто ненавидел её за всё сразу и ни за что одновременно. Его мог разозлить учитель в школе, но виновата была Эмма, он мог не попасть в футбольную команду и чья бы это была вина? Нет, он не виноват, он ведь лучший, это всё Эмма! Почему? Просто потому что она есть. Кристиан точно не помнил, почему так решил, но был уверен, что это истина: Эмма опасная, сумасшедшая, и он обязан держать её под контролем, как собаку, которую запугали и она больше не показывается. Именно… Эмма хуже беспородной собаки, и ей не полагается игрушка.
***
Женщина держала в руках конверт, который ей передала миссис Солт, сообщив, что сестра их приемной дочери хочет встретиться с родственницей.
— Что там, Шарлотта? — заметив, как его жена впала в своеобразный ступор, пялясь на конверт и не решаясь наконец лечь спать и погасить светильник на прикроватной тумбочке, спросил Ник.
— У нашей Марии есть сестра, которая ищет встречи. Она написала для нас письмо, — Шарлотта помахала конвертом перед лицом мужа.
— Да уж, — озадаченно протянул он. — Ну, думаю, нам стоит хотя бы прочитать его.
— Уверен?
— Абсолюно, — мужчина приподнялся на локтях и чмокнул жену в щеку. — Открывай.
Шарлотта незамедлительно вскрыла конверт, в котором лежал сложенный листок, исписанный мелким и трудночитаемым почерком.
Добрый день!
Меня зовут Эмма Морган, мне девятнадцать лет, и пять лет назад при родах скончалась моя мама. Отчим принял свою новорожденную дочь, но через пару месяцев отдал её на удочерение по неизвестным мне причинам. Несколько первых месяцев жизни сестренки я заботилась о ней и очень любила. Спустя пять лет у меня появилась возможность отыскать её, и прошу вас дать мне возможность встретиться с ней. Я не настаиваю, чтобы вы рассказывали кто я или что-то подобное, просто очень хочу увидеть её. Хотя бы один раз…
Вот уже пять лет во сне я вижу её глаза, тот последний взгляд перед тем, как моего ангела отняли у меня. Не стану скрывать, одной встречи будет мало, но, если вы позволите хотя бы издалека посмотреть на неё, я буду вечно благодарна вам и не стану просить о большем, так как понимаю, что вы её родители, которые защищают и заботятся, делают то, что в своё время не сделала я, а потому имеют полное право отгородить девочку от её недостойной сестры.
С уважением,
Эмма Морган
Шарлотта отложила письмо и выжидающе посмотрела на мужа, который обдумывал написанное. Он не был сторонником скорых решений в важных вопросах, поэтому сперва решил узнать, что же думает его жена.
— Я не уверена, что это хорошая идея, но мы можем лично встретиться с этой девочкой, перед тем, как принять решение.
— Согласен, но считаю, что в нынешнем состоянии Марии будет лучше обойтись без дополнительного стресса. Да и письмо какое-то сухое. Не похоже на письмо любящей сестры. В общем, можно для начала устроить нашу встречу.
Шарлотта кивнула и выключила лампу, решив, что утром непременно наберет миссис Солт, но, поглощенная рутиной будничных дел, вспомнила о намеченных планах только через неделю, а что касается ее супруга, то Ник был уверен, что жена позвонила в службу опеки и, когда будут новости, сообщит, совершенно не задумываясь, что это могло вылететь у нее из головы на некоторое время.
