2_Судьба, разбитая о версты

Приехав домой и оставив сына и дочь на гувернантку, Саша побежал по комнатам, как загнанный лев, в поисках жены. — Где она! Где госпожа, отвечайте! Он собрал на лестнице всю прислугу. Те, немного побаиваясь бешеного лица барина, нерешительно топтались и пересматривались между собой. Наконец, нашелся смельчак, который произнес: — Александр Федорович, да вы не гневайтесь, мы-то не знаем толком. Велено мне было лошадок запрячь до Стрельны. Анастасия Павловна туда уехать изволили, почитай часов 6 назад. Праздник у них там какой-то, её... — он запнулся и нерешительно покосился на остальных, не зная, говорить ли далее. Саша встряхнул его за кафтан: — Ну же, что Её? Ее кто-то сопровождал?! Говори! — Барин, голубчик! Не серчайте вы так, я скажу! Бусурман заграничный, не знаем, откуда он и взялся на голову! Пригласил он барыню туда, уехала с ним и камеристкой! — Коня нового мне готовь, быстро!Моего напои с дороги. Немедля, я сказал!!! Белов не помнил, как он доскакал до Стрельны, почти повторив только что преодоленный маршрут. Только из Петергофа он неспешно сопровождал верхом карету с детьми, а здесь взял сумасшедший галоп. Казалось, его горячность передалась коню, и тот не подвёл хозяина, доставив его с максимальной быстротой. Остановившись возле скопления карет, Белов спешился и устремился за гостями. На входе была суматоха, встречали цесаревича Петра, который, выйдя из кареты, устроил какую-то шумную потеху, чем привлек ещё больше внимания. Удачно пробравшись через зевак, Саша направился к дворецкому. — Сударь, у вас есть приглашение? — спросил тот, смерив подозрительным взглядом взволнованного гвардейца. — Какое ещё приглашение! Здесь моя жена, ее имя Белова Анастасия Павловна, мне нужно забрать ее. Где она? — Есть одна дама с похожим именем, но она не предупреждала про мужа, ибо была в ином сопровождении... — произнес дворецкий с едва скрываемой ехидцей. — Эй, постойте, вы куда! Анастасия в этот момент сидела в библиотеке, удалившись от гостей с бокалом шампанского, взятого с разноса. "Что я делаю здесь, в этом чужом месте, и куда я стремлюсь убежать... Нужно сейчас же вернуться домой... Или, может, поехать к детям? Это же совсем рядом, час езды. Но ведь и ОН совсем рядом, только вряд ли хочет встречи..." Находясь здесь, довольно далеко от дома, она каким-то чутьем почувствовала себя в ловушке. И уже вознамерившись уехать, потянулась за своей бархатной сумочкой, но услышала у порога шаги. Лимберт приблизился к замеченной комнате в сопровождении своего верного слуги. Он уже давно тяготился этими затянувшимися ухаживаниями. Была подготовлена прекрасная почва для того, чтобы вожделенная особа почтила его вниманием. Но что-то от него постоянно ускользало. Красавица могла щебетать, заливаться мелодичным смехом — при этом оставаясь холодной и неприступной, как скала. В глазах ее временами проглядывала тоска, никак не совместимая с ее фривольным поведением. "Пора бы нам перейти к другим отношениям, более удобного шанса не будет". — Нам не мешать, стой здесь и не впускай никого. Скажи, граф с дамой заняты и не хотят никого видеть. — отдал он указания и вошёл в комнату. — Я искал вас, сударыня, — услышала Анастасия вкрадчивый голос. — Вы так быстро уединились, так не украсив собою наше общество. Великий князь весьма заинтересовался, узнав, что вы здесь. — У меня нет интереса лицезреть их Высочество. — О, разумеется, дорогая... И, признаться, я этому рад... Левая рука протянулась к ее плечу и чуть сжала его. Женщина невольно отстранилась. — Что же вы так терзаете меня, моя прекрасная... Ну же, откройтесь, наконец, я так долго вас ожидал! Он неожиданно обхватил ее правой рукой за талию, а левой нежно обвил её шею. К этому моменту, пронесшись мимо гостей и не найдя среди них жены, Белов кинулся по всем комнатам, попутно спрашивая всех на пути. С трудом, с помощью лакея, разносчика шампанского, он был направлен в нужный коридор. — Сударь, это лишнее. Мы... занятно проводим время, но об иных чувствах, нежели дружбе, и речи нет. — успела только сказать Анастасия, пытаясь отстраниться, но не тут то было. — Иные чувства придут потом, а сейчас... Одна рука опустилась к лифу платья, а второй были ловко распущены тесемки корсета. "Зашло слишком далеко... Это нужно остановить! Я и этот чужой человек? Но ведь я сама довела... Это немыслимо!" — Пустите меня! Нет! — выкрикнула она, почувствовав руку на своей груди. — Бросьте, сударыня, не волнуйтесь - никто не потревожит нас! Муж далеко, гоняет караульных. А впрочем, час поздний — может, фрейлину какую ублажает. Мокрый рот впился поцелуем в ее губы. — Вам что за дело!? Собравшись с силой, Анастасия оттолкнула мужчину, ослабившего хватку и брезгливо вытерла свое лицо. Глаза ее зло сверкнули. — О, как же вы прекрасны в гневе!!! Моя прелесть! Но зачем так обижаться — обычная гвардейская жизнь... Да и зачем вам нынче супруг? — австриец дышал прямо в лицо, похотливо осклабившись. Выхватив правую руку из-под сжимающегося кольца обьятий, она пошире размахнулась влепить пощёчину, но её поклонник ловко увернулся, обхватив крепко за плечи, не давая более вырваться. Возле двери слышались возмущенный крик слуги и грохот от удара сапога. Лиф платья сползал вниз, угрожая вот-вот обнажить грудь... — Нет!! Нет!!! Оставьте меня!!! В этот момент дверь с шумом распахнулась, хлопнуло от сквозняка открытое окно. — Отойди от нее, сволочь! Чьи-то руки вцепились в ее назойливого поклонника, и отбросили, он отлетел в сторону, по дороге перевернув банкетный столик с шампанским. — Oh, Hölle! - выругался тот, — что это значит! Франц! Я же сказал... Перед Анастасией стоял ее муж, пронзительно впиваясь глазами в ее распотрошенный наряд. Лицо было перекошено в гримасе... Как же она отвыкла от него, а таким и вовсе не видела никогда! — Во-он оно как... Да ты, я вижу, быстро нашла мне замену, не ожидал! Саша пытался справиться с потрясением от увиденной сцены. — Александр, как ты здесь оказался? — дрожащий голос удалось сделать надменным. "Господи, ведь я ревности и добивалась, но не этой же грязью!“ — Прости, что прервал твой досуг, но, видишь ли... Я покамесь имею право знать, с кем так сблизилась моя супруга! — Я не преступала черту, как ты в аустерии, хотя думай, что хочешь! Не стану пред тобою оправдываться! — воскликнула Анастасия, оправила, как могла, платье и гордо подняла подбородок. — О твоей черте ещё поговорим! —рявкнул Белов. — К барьеру, сударь! Австриец, отправляя сбитый набок камзол, поднялся с пола и хмыкнул: — Я готов принять извинения за ваше вторжение, однако... Я иностранный дипломат и есть правила... — Указывать на правила будете у себя в Австрии, коль доберётесь. Вы сейчас в России, и покушаетесь на честь моей жены! Сатисфакция будет здесь, немедля! — в запале крикнул Белов сопернику и чуть не вытолкал его к выходу. Граф снисходительно поморщился. В исходе дуэли он не сомневался. Школа итальянского фехтования у лучшего наставника, да бывалые конфликты на почве прекрасного пола (до которого он всегда был охочий, не делая разницу между замужними и нет) давало ему повод гордиться собою безмерно. Поверхностное досье на соперника сложилось у него из случайных отзывов. "Что может сделать мне этот русский гвардеец, у него вся жизнь — караулы, экзирциции, безмозглое курьерство, карточный стол, да ещё семья, до недавнего времени — хмыкнул про себя Лимберт. — В дуэлях на службе вроде давно замечен не был. Да, неприятно... придётся сделать эту строптивицу вдовой своими руками. Конечно, лучше было разобраться с помехой в виде мужа потом, окончательно поладив — имелись для этого нужные люди. Случайная встреча на улице с пулей — и нечаянная вдовушка вскоре вступает в новый брак!" "Инцидент с убийством русского дворянина выйдет, конечно, бурный... Но, с другой стороны, чего терять?Грозящее отправление домой? Тем лучше! С красавицей иль без — вернусь в милую Вену, подальше от этой проклятой сырости. А там уж есть, кому послужить..." — быстро раздумывал граф, и, выходя, обронил Анастасии: — Договорим позже, сударыня. У молодой женщины все похолодело внутри. Она вспомнила недавние хвастливые рассказы о хитрых приемах, в котором нет равных при австрийском дворе... "Да конечно, Саша силен в фехтовании, но... А вдруг его постигнет неудача?!" В этот момент обида и ревность отступила куда-то на второй план, только липкое чувство страха завладело ею всецело. Мысль о том, что исход дуэли может быть противоположным, совершенно не тронула, скорее пришло осознание того, что она больше не свидится по доброй воле с Лимбертом, будь он ранен или здоров. — Франц, держи эту комнату закрытой и жди меня здесь, — заявил тот слуге, потиравшему возле двери челюсть, и быстро повернул ключ. — Как вы смеете меня запирать!! — крикнула Анастасия, кинувшись к запертой перед носом двери, за которой удалялись решительные шаги. Оглядевшись растерянно по сторонам, молодая женщина кинулась к упавшей с перевернутого стола сумочке, помня, что захватила запасные шпильки. "Кажется, это пригодный способ открывать замки..." Вытряхнув бархатный мешочек тут же на пол, она нашла нужное, подобрала с пола выпавшие пудреницу, платок, баночку помады, и выудив из лужи шампанского какой-то согнутый конверт, машинально затолкала всё обратно. Спустя несколько минут её ухищрения как будто увенчались успехом и замок почти поддался, но верный приказу слуга, тихо дежуривший у дверей, тут же подал о себе знать ядовитым хихиканьем, укрепив поперёк засовом. Понимая, что уже бессильна повлиять на что либо, молодая женщина присела под дверью на пол, бормоча про себя: — Будь осторожен... Будь осторожен, умоляю! Минуя территорию парка, оба дуэлянта проследовали к уединенному месту на побережье, освещенному луной. Оба хранили молчание, успев обменяться лишь парой фраз в коридоре. — Изволите взять себе секунданта? — спросил гвардеец. — Обойдусь, как и вы... Хоть в нарушении кодекса уравняю вас с собою... — нагло ухмыльнулся австриец, которого уже и самого охватил холодный азарт поединка, призванного пополнить коллекцию успешных побед. — Как благородно! Для начала ответьте хоть за одно оскорбление... — процедил в ответ Белов, пытаясь обуздать бешенство. — Кстати, откуда уверенность, что честь дамы оскорблена против её воли? — насмешливо спросил Лимберт, так не получив ответа. "О её воле подумаю потом..." — Саша с трудом взял себя в руки, понимая, что проиграет, если станет терзаться от ревности сейчас, когда больше всего нужны крепкая рука и холодный ум. Оба противника сняли камзолы и встали друг против друга, обнажив шпаги. Клинки их схлестнулись. Один был преисполнен пылкой решимости биться до смерти одного из них, а другой лишь отрабатывал технику, поначалу цинично обдумывая, ранить ему соперника, или сразу же устранить как помеху. Обмениваясь пробными уколами, они оценивали шансы друг друга и словно знакомились, так и не встретившись ни разу в мирной обстановке. По мере того, как гвардеец отбивал все его выпады, Лимберт начинал понимать, что без коронного номера не обойдётся. "Удар в правый бок и мгновенный перевод в укол... Приберегу на потом, — подумал он, — рано или поздно сам подставится как мне надо." Саша понимал, что противник знаком со многими приемами, которые когда-то спасали ему жизнь. Он почувствовал, что его пытаются оттеснить в сторону, чтобы подобраться сбоку. О да, сослуживцы не считали Александра заядлым дуэлянтом, в этом австриец не заблуждался... Лишь дружеские поединки с тренировкой приемов, не позволяя рукам скучать без эфеса ни одной недели. Однако лишь близким друзьям было ведомо, какие поручения государственной важности скрываются под его невинными "курьерскими" выездами. Именно они все минувшие годы не давали расслабиться, оттачивая внимание и ловкость в ожесточённых схватках, где проигравшего ждала гибель. Выпады становились все яростнее, противники то сближались, то расходились, одежда на них была разорвана клинками, но проникающих ранений пока не было. Дуэль затягивалась, забирая силы. В какой-то момент Лимберт все же притеснил Белова к воде, раскрывая его защиту серией быстрых ударов, и сделал резкий выпад вправо. Но к его великому удивлению, гвардеец тут же парировал и внезапно точным ударом вонзил острие шпаги в грудь соперника. Зажимая рану, так и оставшись с удивлённым лицом, Лимберт рухнул в бьющиеся о берег ночные волны Невского залива. Белов, вытерев шпагу, снял с себя безнадёжно разорванную рубашку и смочил ее в воде. Обмывшись ею от пота и крови, он огляделся вокруг, ещё не осмыслив до конца последствий своей блестящей победы. К берегу приближалась толпа, среди которой его взгляд выловил маячившую одиноко женскую фигуру. "Живой! Будто не ранен! Слава Богу!" - выдохнула тихо женщина. И, удержавшись от желания сбежать с пригорка вниз и радостно прижаться, она круто развернулась и отправилась искать свою карету. Но, конечно, ее слова её не могли долететь до Сашиного слуха. Вскоре к нему приблизились драгуны, охранявшие резиденцию.