Артллоуин

У меня уже были лоток, когтеточка, миска и переноска. Оставалось сделать последний шаг и забрать уже наконец из приюта кота. Первого кота из моих будущих сорока. Потому что я самовлюбленная, эгоистичная и ленивая, у меня вечно в холодильнике шаром покати и мышь повесилась, я не готовлю разносолов, как мама и не вскакиваю в шесть утра, чтобы пожарить свеженьких котлеток. И на меня были потрачены лучшие годы его молодости, между прочим! Когда я поняла, что уже не вижу разницы между домашним питомцем, которого нужно обихаживать, и этим вечно ноющим хомо сапиенсом, я сделала выбор в пользу кота. По крайней мере, кот не будет выносить мне мозг каждый день после работы. — Барсик… Маркиз… Мирон… Я шла следом за куратором по проходу между вольерами. Из каждого на меня смотрели зеленые, желтые и карие глаза, но нужных мне, цепляющих за сердце, не было. Последний вольер почему-то был накрыт покрывалом. — А там кто? — А там у нас Сатана, — как-то виновато ответила девушка-куратор. — Вам он не подойдет… Но я уже приподняла край покрывала. Из темного угла на меня сверкали два изумрудных фонаря. Угольно-черный Сатана вдруг поднялся на всех четырех лапах, муркнул и медленно подошел ко мне. Вдумчиво обнюхал руку, осторожно лизнул и тихо сказал: — Мря? Мря, мря, мря. Сатана не признавал никакого сухого корма, только сырое мясо и, изредка, рыбу. Сатана сразу перетащил свою лежанку к моему изголовью и ясно дал понять, что жить будет именно здесь — не ластясь излишне, у него есть чувство собственного достоинства, но и не в углу, как сирота. Сатана игнорировал когтеточку, но зато разодрал стоявший в углу пакет чурочек для мангала и уволок себе одну. Игрушки он игнорировал тоже, зато откопал где-то в гостиной старую игровую мышку моего экс-ухажера и гордо носился с ней по квартире. Дьявольский охотник, всадник без головы, воплощенный Сатана. Ни разу он не позволил себе не то что укусить, но даже царапнуть. Ни разу ничего не разбил и не украл. Прекрасно понимал, что я в доме хозяйка, но и он — не просто кот, а фамилиар, товарищ, и потому вел себя тоже, как дома — не пакостил и не вредил. И все было бы прекрасно, если бы в один прекрасный день мне не позвонили. — День добрый, лейтенант Селиванов беспокоит. Участковый ваш. Вы не могли бы подъехать? — А что такое? — Да тут вашу квартиру ограбить пытались… но не смогли. Вы приезжайте, гражданка, сами посмотрите… У моего дома стояли одновременно и полиция, и машина «скорой», и я, без того взмыленная и всполошенная, разнервничалась еще сильнее. Дверь в квартиру была открыта нараспашку. В прихожей топтались двое патрульных, лейтенант Селиванов и Марья Степановна из десятой квартиры. На полу кухни, вжавшись спиной в батарею, сидел, видимо, горе-грабитель. Над ним колдовали двое в синей форме медиков «скорой», и за их спинами я толком и не разглядела, кто же там позарился на мои хоромы. Под ноги мне черным колобком выкатился Сатана, я машинально подхватила его на руки и услышала истошный вопль грабителя. — Ведьма! Ве-е-е-едьма!!! — Как вы это объясните? — дергаными губами спросил меня лейтенант. — Что объясню? — я машинально гладила Сатану, а он урчал и легонько когтил мое пальто, разомлев на руках. Удивительное дело, но позволял он такие нежности крайне редко, почти никогда. — Этот вот гражданин утверждает, что ваш кот — исчадие ада, тварь с десятком щупалец, и едва его не придушил. — А что этот гражданин делал в моей квартире, позвольте осведомиться? — Бес попутал! — взвыл неудачливый ворюга. — Кто же знал! Ты б хоть метку на дверь ставила! Тварь! Таких, как ты, у нас на вилы поднимали… — Поднял один такой… — огрызнулась я. — Вы его заберете уже отсюда, или как? — Протокол бы надо… Заключение врачей. — Не будет тебе заключения, Серега, — пробасил фельдшер, поднимаясь на ноги. — Я не подпишусь, по крайней мере. Я наконец-то смогла рассмотреть скулящего страдальца. Его, казалось, отхлестало кнутом — широкие красные полосы пересекали лицо, шею, руки, одежду располосовало, и из-под нее проглядывало тощее, давно немытое тело. Когтями порвать джинсы и майку Сатана мог бы, наверное, но вот лицо… Это не от когтей следы. Да и не знаю я, что могло бы их оставить. Вся одежда была в пятнах крови, ею же были заляпан пол и стена — похоже, там, где этот облокачивался. Меня передернуло — отмывай теперь за ним… Хотя, будет впредь наука. Рядом с грабителем лежали две половинки тонкого черного прута — похоже, именно им грабитель взламывал замок. Когда лейтенант запаковывал прут, я успела его рассмотреть. Железка была даже не сломана — перекушена посередине. Пока составляли протокол, Марья Степановна, беспрерывно крестясь, рассказала мне, как услышала вопли из квартиры, да не человечьи, а жуткие, будто сам черт орал. Громко мурчащий у меня на руках Сатана аж прижмурился на этих словах. Марья Степановна не рискнула выглядывать сама, а сразу вызвала полицию. Та застала дверь взломанной, а вора — загнанным в угол и в весьма плачевном состоянии. Перед ним ерошил шерсть и утробно выл черный кот с зелеными глазами. В щупальца, конечно, не поверил никто, кроме Марьи Степановны и Сатаны. Она верила даже гадалкам на рынке, а Сатана и сам отлично знал, что тут произошло. Жаль, протокол подписать не мог. Когда, наконец, врачи уехали, а лейтенант, прокуривший мне всю кухню, дописал протокол и удалился, я спустила Сатану с рук и сама села перед ним на пол. Он легонько боднул меня в колено. — Это ты его? — Мря. — А как? Покажешь? Сатана лег, подобрав под себя лапы, и легонько постукивая хвостом по полу. — Не покажешь. Понятно. — Мря. — Самый лучший в мире кот. Он промолчал, глядя на меня из-под прикрытых век зеленущими глазами с самым самодовольным видом из всех возможных.