Двери закрываются

      В этот ничем не примечательный осенний вечер Мацуи, как и обычно, старался всеми силами отложить алгебру и химию на потом. Не знаешь, чем тебе заняться? Просто вспомни о домашнем задании, и мозг сразу подкинет идею, чем тебе заняться, лишь бы отложить на потом то самое задание. На секунду ему показалось, что он был готов даже на очередной бред воспалённых мозгов мага фантазий, лишь бы графики функций на завтра не чертить. Днём ранее он так же прокрастинировал, незаметно для себя заснув с телефоном в руке часов в девять вечера и потом проснувшись в два ночи с мыслями "кто я и какой сейчас год?". Ещё и сон приснился... странный.       Он открыл Facebook и каждые пару секунд возил пальцем по экрану телефона, обновляя данные, будто от этого в ленте новостей возникнет что-то новое.       Вдруг пришло какое-то сообщение:       «OvO».       Глядите-ка кто вспомнил, что у неё есть телефон с интернетом.       Сразу за сообщением раздался стук в оконное стекло.       За окном была уже знакомая мордашка Волшебницы, только в этот раз она почему-то явилась без фирменной шляпы.       – Давно не виделися, солнышко. Будто три поворота большого круга прошло.       – Прошла неделя, – буркнул он и вновь уткнулся в экран.       Ведь неделя же прошла? Или меньше?       – Чем ты тут занят?       Мацуи сильно захотел ответить «Дрова, блин, рублю, не видно что ли?» или «Да вот, новый трюк разучить решил в ваше отсутствие, называется «фигурное сидение с телефоном в позе берканской буквы зю», но не стал.       – Занят величайшим делом человечества – трачу время.       – О, это наверняка тяжёлый труд... – услышал Мацуи ответ Волшебницы, поднявшись со своего кресла на колёсиках и намереваясь уйти из комнаты. Надо было сразу встать и уйти, как она постучалась в окно...       – А давай тратить время с пользой, солнышко?       Не успел он опомниться, как уже оказался за пределами комнаты и вообще на улице.       – Э, подождите, дайте хотя бы за скейтом вернуться!       – Да обойдёшься! – Волшебница кинула в мальчика кроссовками, что ещё пару минут назад валялись под его столом, и ткнула пальцем на детскую площадку недалеко от соседнего двора, – Идём лучше раскачаемся! А то небось опять в дому сидишь как сыч.       Кто тут из нас двоих сыч?  Пусть на ней в этот раз не было шляпы, но на голове меж чуть растрёпанных волос виднелись два совиных уха. Интересно, свои собственные или накладные?       – Да не хочу я качаться, блин! – крикнул Мацуи, напяливая кроссовок.       – А куда ты хотишь пойти?       Ответ «домой!» скорее всего не был бы встречен позитивно.       – Да куда глаза глядят.       – Круто. Пошли куда глаза глядят.       Во время этой спонтанной прогулки по вечерним улицам Волшебница два раза чуть не пустилась уверенными шагами переходить дорогу на красный свет. Мацуи с укоризной во взгляде ловил её то за руку, то за край рубашки, то за кончик длинной ленты в волосах.       – Нам же красный, ну.       – А я думала, что переходить дорогу надо тогда, когда машинов нет.       Она такая милая и непосредственная, сама невинность  – если опустить тот факт, что ей с виду лет 30 или даже больше. Рядом с ней Мацуи периодически казалось, что не совсем умный и слегка сумасшедший подросток-восьмиклассник тут точно не он. И если та магия, которой она в итоге хочет его научить – это постоянно сходить с ума и попадать под машины на ближайшем перекрёстке, то тогда он точно пас.       Волшебница пыталась что-то ему рассказывать, но Мацуи делал вид, что ему безразлично. Чем чёрт не шутит? Пытался же не обращать на неё внимание раньше. Это, правда, ещё ни разу не действовало, но может сейчас поможет?       А вдруг отвернусь, перестану на неё реагировать, она убежит или испарится, а потом обязательно дичь начнётся? Было уже подобное, буквально вчера, помню же. Не сам ведь я это выдумал? Снова Англия перемешается с Японией, потом земля под ногами провалится, а у меня в решающий момент атрофируется мозг, и на помощь никто не придёт. Или нет? Всё будет хорошо и я возможно не умру...       – ...Ну и про что я только что говорила?       – Про свою волшебную херню, как и обычно.       Волшебница насупилась.       – Опять ты меня не слушал?       Мацуи пнул валявшиеся под ногами листья.       – Я просто вспомнил одну дурацкую ситуацию с вашим участием и не могу понять, действительно ли она вчера произошла или мне приснилось.        Он встретил её вопросительный взгляд.       – Какую ситуацию?       А вот этого не надо.       – Да ладно, не имеет значения.       Волшебница выбежала вперёд, глядя мальчику в глаза.       – Для магии всё имеет значение, солнышко! – она взмахнула руками, выпустив золотистые искорки, – Это знавают на любой планете, докудова летают старчейзеры.       Блин, господи...       – Вы мне за столько времени так и не ответили на один вопрос: зачем мне вообще учиться магии, если я родился на Земле? – Мацуи саркастично развёл руками, – На Земле, в мире полного порядка.       Ведь на Земле ей не место, так? Земля – это мир, в котором магия невозможна, да и бесполезна. Нет ни колодцев желаний, ни хрустальных туфелек, ни зубных фей, ни, чёрт побери, Санта Клауса, ни бесконечных жизней, ни точек сохранения и перезагрузки, ни безлимитного запаса боевого инвентаря. Все чудеса либо делаются родителями, либо не происходят вообще, а от тебя требуется лишь вписаться в общество и не выпендриваться – а так же научиться минимальным навыкам работы с компьютером, а то эти смешные учителя в школе вроде взрослые и умные, но чуть что, так сразу «Мацуи, подойди пожалуйста, я что-то нажала и всё исчезло».       – Сам-то понял, что сказанул? – Волшебница прикрыла рот рукой, хихикнув, – Твоя подружка, которая у Окулиста учится, тоже с Бюрили.       Так, кажись тот бред мне не приснился... Окей, может, она встретилась с этим Окулистом на самом деле и он ей раструбил про Мусаши. Откуда ей ещё о ней знать?       Надо увести разговор в другую сторону.       – С чего вы взяли, что она моя подружка? – Мацуи отвернулся, мотнув чёлкой.       Волшебница улыбнулась.       – А разве вы не дружите? Она вроде давно тебя знает.       Он презрительно запыхтел.       – Пфф. Проехали, – он убрал волосы за ухо, – Всё равно, зачем мне быть ясновидящим , или как вы там это называете?  – он ткнул в себя левой рукой, – Мне-то ясновидение на кой чёрт?       Жил же как-то без него пятнадцать лет, и ничего, не умер. Все без него живут и все счастливы.       Мацуи не заметил, как они вышли к пирсу на морском побережье. Летом здесь не протолкнуться – полстраны рвутся сюда отдыхать и купаться в море. А сейчас тишь да гладь.       – Понимаешь ли, – начала Волшебница, – Помимо ясновидения из обихода людев с вашей планеты постепенно стали исчезнуть яснослышание, яснорадование, ясночувствование, ясномыслие и многие другие  руди-янтарные  состояния. Всё это умеют маленькие детки, но к твоему возрасту большая их часть почему-то разучаются.        Мацуи усмехнулся.       – Мы просто взрослеем.       – Нет, солнышко. Вам просто перестают показывать, как оно работает, – Волшебница поглядела на упрямого ученика, – Эх, Бюриль из-за этого столько прекрасных видящих  потеряла…       Перестают показывать, как оно работает, говорите?  с ухмылкой произнёс про себя Мацуи. Ну так покажите, например. Может, я и убедюсь.       – Хм. Вот вы же маг, да?       – Да.       – Вы всё-всё можете.       Волшебница смущённо отвела солнечный взгляд.       – Можно и так сказать.       – Ха, – Мацуи кинул учителю свои очки с жёлтыми стёклами, – Тогда превратите их в птичку.       – А зачем? Сами однажды превратятся, – Волшебница покрутила очки Мацуи в руке, – Ты знаешь, что в тебя превратилась звезда, которая давно умерла?       – Вы вроде не школьная училка, чтоб рассказывать мне тут про астрономию.       У меня по ней была честная тройка, когда она у нас в том году была на физике.       – Странно, что вам в школе такого не говорят. Но раз уж ты так хотишь…       Она кинула очки назад через левое плечо.       – Покоя нет –  всё движется, вращаясь, на небе иль под небом обретаясь, и всякой вещи свойственно движенье, близка она от нас иль далека...       Рассыпавшись на облачко золотистой пыльцы, очки превратились в иволгу, которая взлетела, а затем уселась Волшебнице на протянутый палец.       – ...И тяжела она или легка .       Мацуи разинул рот.  Блин. Но потом тут же задумался, точно ли это превращение было настоящим – сейчас голограммами и световыми проекциями можно что угодно воспроизвести. Какое-то слишком простое задание он ей подкинул, надо было сразу замахнуться на что-то... неформатное.       – Ну как, солнышко? – иволга тем временем уже улетела.       Он поднёс руку к губам, чуть задумавшись.  Если Волшебница действительно умеет вытворять всё на свете, то…       Точно.       – Сделайте так, чтобы все вокруг стали счастливыми, – щёлкнул он пальцем.       Волшебница недоуменно глянула на ученика.       – Что?       – Чтоб все жили счастливо.       Волшебница подставила руку к уху.       – Ась?       Мальчик цыкнул языком.  Хорош придуриваться, ну.       – Грр. Чтобы все счастливые были!       – Что? Чтобы жили только счастливые? – переспросила Волшебница, – Солнышко, я же всё-таки маг, а не убийца!       Она вообще понимает человеческую речь? Или просто скрывает, что ей не под силу осчастливить всех и на каждой планете, на которой она бывала?       – Ну вот. А говорили, что всё можете…       Вот будет смешно, если я однажды достигну высочайшего уровня в прокачке своих способностей, ещё и превзойду Волшебницу, стану королём этого мира и подарю всем безграничное счастье. Жаль только, что жизнь – не игра и не сон, и ничего этого не случится.       Волшебница призадумалась. Вот и как объяснить ему после этого, что видящий , а уж тем более маг – это не тот, кто превращает очки в птиц и свинец в золото или вызывает бурю, а тот, кто может видеть целые миры внутри любого маленького солнышка и заставлять их расцветать? У него явно какое-то странное понимание магии… Вон, Ваниль тоже с Бюрили и при этом на лету всё усваивала. Ну да ладно, работаем с тем, что есть.       – А помнишь, как ты спрашивал пассажиров в метро про ихние мечты? – немного погода спросила Волшебница, – Давай, пожелай чего-нибудь.       Мацуи ответил, убрав руки в карманы:       – Айфон хочу последний.       – Нет. Пожелай что-то более реальнее.       – Тогда свалить в Барселону на рождественские каникулы.       Как раз собирались в этом году, если опять ничего медным тазом не накроется.       – Ну нет. Реальное здеся и сейчас.       Не много ли вы от меня хотите?       Мальчик закатил глаза – если бы ему платили всякий раз, когда он закатывал глаза рядом с Волшебницей, то он бы уже давно смог самостоятельно позволить себе тот самый последний айфон, а ещё все игры, на которые давно облизывался, но тратиться на них было жалко, а клянчить «мам, купи!» было бы точно дохлым номером – всё равно не купит, недавно то же самое было с кроссовками от Адидас; вся надежда на отца, он добрый.       – А что может быть реально здесь и сейчас? – Мацуи невольно окинул взглядом побережье, на котором кроме них с Волшебницей было полтора человека – вечером в начале ноября тут прохладно, в воду не полезешь – да сияющая недалеко вывеска «The Pier», недалеко от которой, словно заменяя пока невидимые звёзды, переливались огни гирлянд и парочка украшений в виде тыквы и призрака, хотя Хэллоуин уже прошёл.       – Только, разве что, вон, появление на горизонте яхты с белым и красным парусом, – Мацуи махнул левой рукой в сторону моря. Он сам не знал, почему подумал именно про белый и красный паруса; просто всплыл в памяти обрывок какого-то мифа, который они давным-давно разбирали на уроке литературы в школе.       – Ой, смотри! – Волшебница глядела на море и вдруг ткнула пальцем вдаль.       Там, где небо соприкасалось с водной гладью, вдруг возникла яхта с белым и багряным треугольниками парусов над ней – их цвета было видно даже в мягких осенних сумерках.       – Подумаешь, – безразлично отвечал мальчик, – Это может быть и просто совпадением.       – Много ли у вас тут корабликов с такими парусами, а? – Волшебница начала засыпать его вопросами, – Думаешь, он просто так возникнул тут сразу после твоих словов? Нет. Всё в этом мире можно объяснить магически.       Мацуи наверняка ослышался – или его наставница в очередной раз оговорилась.       – Логически?        – МАГИЧЕСКИ, – Волшебница деловито скрестили руки на груди.       В Саппоро Мацуи, как и здесь, жил на самом берегу моря. Однажды, когда ему было около трёх лет, они с мамой сидели на кухне и ждали возвращения с работы отца, глядя в окно. Солнце садилось, и они вместе глядели вдаль, на чуть волнующуюся воду за соседними домами.        – Там, за морем, живут люди, совсем не похожие на меня и тебя, – говорила мама, указывая рукой куда-то за горизонт. А Мацуи щурил глаза, вглядываясь как можно пристальнее.       – Знаю, мам. Я их вижу.       – Ты не можешь их видеть, это слишком далеко, – уверенно возражала мама.       Откуда ей было знать, видел он этих людей или нет? Вдруг он действительно различал там вдали за морем полосу земли, а по ней гуляли крохотные человечки, видели его, махали рукой и передавали ему приветы на своём непонятном наречии?       Но, может быть, мама была права?        Несомненно права.       Она бы и сейчас сказала, что я этот кораблик с бело-красным парусом сам себе придумал. Или Волшебница опять наколдовала всякого. Или, скорее всего, заранее всё продумала и связалась с каким-нибудь местным яхт-клубом, чтоб те пустили по морю кораблик именно сейчас. Что ещё могло быть в её дурной голове?       У побережья гуляли какие-то парень с девушкой.       – Классная шляпа, мэм! – крикнули они, проходя мимо Мацуи и Волшебницы.       Мацуи внезапно отразил, что Волшебница вновь была в шляпе – той самой, с огромными полями и кисточкой.       – Спасибо, солнышки, – Волшебница кокетливо поправила шляпу.       Парень с девушкой прошли дальше, но Волшебница ещё слышала их разговор: «Жалею теперь, что мы Хэллоуин толком не отпраздновали, только кино дома смотрели...» «Надо было спросить ту леди, где она шляпу взяла, тоже такую хочу».       – А что такое Хэллоуин? – шагнула она к Мацуи.       – Это такой праздник, когда все наряжаются в костюмы ведьм и чертей и жрут гигабайтами конфеты... – Мацуи даже не помнил, когда он в последний раз его отмечал. Ему не хотелось тратить время на детсадовские развлечения.       – А-а-а! – Волшебница всплеснула руками, – Почему мне раньше про такой не говорили?!       Она схватила Мацуи за плечи.       – Когда он?!       В ответ он едва не захохотал как псих.  Вы сейчас серьёзно?       – Он прошёл уже, ну.       И то, что он уже прошёл, даже обрадовало Мацуи, пусть виду он и не подал.       У Волшебницы сразу поникли уголки рта, точно у маленького ребёнка.       – Ну вот, – она отпустила Мацуи, – Ничего. В следующий год я не пропущу его точно!        – И вообще, верните мне мои очки.       – Как хотишь, солнышко!       Волшебница хлопнула в ладоши дважды; жёлтые очки пиксель за пикселем сгенерировались на носу Мацуи, не оставив и пёрышка от своей недавней ипостаси.       – Хотя зря я тебе вернула их, наверное, – вдруг произнесла она, – Ты же из-за них не видишь ничего.       – Опять ваши сложные магические приколы? – Мацуи сдвинул очки на макушку. Он всё равно в основном только там их и носил, а по назначению использовал только если гнал куда-нибудь на скейте на полной скорости.       – Молодец, что снял, – улыбнулась Волшебница, тряхнув кисточкой на кончике шляпы, – А теперь взгляни наверх. Каких только фантастических существ ты там не обнаружишь, если ты видящий.       Мацуи задрал голову. Из-за полупрозрачной дымки облаков робко выглядывали звёзды, будто им кто-то специально сказал спрятаться, сидеть потише и не светить слишком уж ярко.       – Вы совсем? Какие фантастические существа там наверху? – вновь усмехнулся он, – Там звёзды. Газовые шары из космоса. Вы же сами про них сегодня что-то втирали.       – Да ладно тебе. Вон лебедь летает, – ткнула она куда-то в сторону неба над морем, – А там мама-ведмедь  и малыш-ведмедь , – обернулась она и указала туда, где на далёком краю набережной стоял какой-то одинокий замок, – И их друг- драконь, или как вы их там зваете.       Тут рядом с Мацуи пролетела здоровенная сияюще-белая птица с длинной шеей. Прямо по небесной синеве, точно по сугробу, гуляла полярная медведица с медвежонком, а рядом с ними откуда ни возьмись взвился изящный серебристый дракон.       – Вы чего делаете? – Мацуи неуверенно заозирался.       – Я – ничего, – Волшебница развела руками, – Это доистерические видящие с Бюрили насделали, а я только повторяваю.       Из-за горизонта высунул голову лев. Откуда-то со стороны города раздался громкий собачий лай.       – Откуда собаки? – не понял Мацуи и внезапно осознал, что город, море и всё, что их окружало, уменьшилось и сейчас напоминало, скорее, вид со спутника. Небо уже не было далёким, а все возникавшие в нём животные были совсем-совсем рядом. Над головой мальчика проскакал заяц, за ним взлетела целая стая резвых голубей; позади них по небу плавно плавал невозмутимый голубой кит.       – Как откуда, солнышко? Волшебная игра «соединяй по точкам», – Волшебница водила пальцем по воздуху, соединяя линиями звёзды, летавшие прямо перед её носом, словно пыль в залитой солнцем комнате, – Смотри, тут ещё и предметы есть.       Мимо Мацуи по воздуху среди звёзд проплыли весы. Из звёзд, что Волшебница только что соединила, визуализировалась линейка-угольник.       – Давай теперь ты, солнышко!       – Я? Причём здесь я?       – Готов к поражению в игре воображения? – улыбнулась она мальчику, – Ой, я уже и стихи по вашему языку сочиняваю.       – Я не понимаю, чего вы от меня хотите, – бросил незадачливый ученик Волшебницы.       – Вот эти восемь звёздочков соединяй.       – Как я их соединю, мне нечем соединять, – все ручки и карандаши Мацуи оставил дома, а дом сейчас был неизвестно где – вся набережная и город скукожились до размера туристической карты и были где-то внизу, под пеленой синеватого тумана.       – Да чем удобно. Умом, взглядом, пальцем, зовом сердца! – Волшебница приблизилась к нему, – Вот говорила же, что вас не учут магию пользовать.       – Ну не знаю, – Мацуи поводил по звёздам указательным пальцем левой руки, соединив их в первом попавшемся порядке. Ничего не произошло.       – И? – он ехидно глянул на Волшебницу.       – Давай ещё! – она дважды хлопнула в ладоши, убрав неверные линии.       Да блин, я всё равно не знаю, как их правильно соединять , бурчал про себя Мацуи, наотмашь размахивая пальцем.  Это просто кучка точек, и они даже не пронумерованы. Как их соединить-то?       После третьей попытки звёзды превратились в огромную рыжую кошку с кисточками на ушках. Задерживаться рядом с Мацуи она не стала и после огромного скачка быстро убежала вон.       – Какой идиот увидел в этих звёздах рысь?! – не удержался от комментария Мацуи.       – Фантазия, солнышко, фантазия! – Волшебница опять чего-то нагенерировала из висевших вокруг звёзд, – Держи корону, солнышко.       – Какую корону? – на голову Мацуи вдруг опустилось что-то тяжёлое; он схватился за этот таинственный предмет и действительно снял с головы корону, – А это ещё откуда?       – Ты говорил, что магия бесполезна, солнышко – Волшебница провела пальцами по струнам лиры, которая совсем недавно была кучкой звёзд, как и сновавшие вокруг лебеди и зайцы, – Но ведь именно она помогала  видящим с Бюрили запоминавать звёзды в небе... Осторожно, ты раздавляешь Гемму!       – Какая нафиг Гемма?       – Звезда в короне!       – Ерунда какая-то! – Мацуи откинул корону в сторону; бросок был таким сильным, что корона резко улетела вдаль, распугав голубей и врезавшись прямо в собак, которые тут же встрепенулись и, поймав взглядом зайца, погнались за ним. Несчастный заяц пустился прочь, но ему не посчастливилось встретиться с той самой рысью. С созвездиями шутки плохи – они сами изменят свой вид, когда придёт пора, но этой суматохи в их ближайшем расписании не намечалось.       – О! – Волшебница поправила очки, – Да ты дерзкий-мерзкий, как сейчас сказанул бы Окулист.       – Кто бы говорил! – отрезал мальчик. Он понятия не имел, что Волшебница сотворила с миром вокруг, но из этого точно надо было как-то выкрутиться, а на помощь звать некого. Не к добру это всё, ой не к добру.       – Надумал дерзить, солнышко?       Один за другим скрылись буянившие вокруг звери и птицы. Вспыхнули и исчезли собаки и голуби, растворился кит, убежала рысь; медведица и медвежонок сначала обернулись двумя серебристыми ковшами с длинными ручками, на кончике меньшего из которых что-то ярко блеснуло, и вскоре тоже исчезли.        – Эй, вы чего?! – Мацуи оглянулся. На чём он вообще стоял? Твёрдая земная поверхность давно уплыла из-под ног.       – Я уже говорила, что маги не нарушавают  естевственные процессы просто так? – спросила Волшебница, – Но сейчас я могу их нарушивать.       Она хлопнула дважды.       Мир сжался ещё больше. Мацуи окружили сновавшие в воздухе – если это всё ещё был воздух – спиральки галактик. Впечатления были словно от просмотра документального фильма в 3D-зале кинотеатра – на такой сеанс их класс однажды водили вместо урока физики, а потом заставили писать какой-то доклад.       Сейчас его вряд ли заставят писать доклад впоследствии, хотя от Волшебницы и этого можно ждать – в чём-то она ничуть не отличалась от школьных учителей и регулярно задавала какую-нибудь мутную бессмыслицу, которая наверняка никогда не пригодится в жизни.       Но и ощущение было не как в кинозале. Там, как минимум, было ясно как 3х3=9, где кино, а где реальность. А сейчас-то где что?       Сюда бы кнопку отмены или выхода из игры. Ведь жизнь – не игра. Не игра.       Не игра...        – Э, я вас не просил ничего нарушать вот прямо сейчас!       – Зато чуть ранее просил.       Волшебница зависла в чёрном вакууме в позе лотоса и руки держала соответствующе. Вокруг была россыпь искрившихся завитков и звёздных круглешков, так похожая на гирлянды с вечернего пирса, но те хотя бы страшными не были.       – Ты ведь давно понимаешь, что мои словы – не шутки.       Да, Мацуи, ну ты и влип.        Где мы? Где я? Это опять сон? Где этот дурацкий будильник, когда он так нужен?       – Разбудите блин уже! – схватился мальчик за голову, едва не задев паривший слева от него кренделёк какой-то галактики, – Куда тут для отката назад нажать?       Полцарства за кнопку! Всего одну, чёрт возьми!       – А кто-то думал, что жизнь – не игра, – улыбнулась его наставница с сияющим солнечным взглядом, – И со мной играть в «соединяй по точкам» не хотишь.       – Всё, стоп, я запутался, – Мацуи помотал головой, – Я так не играю!       Один резкий взмах кулаком – и галактики тотчас разлетелись, а мир увеличился до нормального размера, явив взору сначала нагромождение растянутых квадратных пикселей, но вскоре графика тинмутского пирса прогрузилась.       Вновь оказавшись на асфальте, Мацуи пошатнулся и едва не налетел на припаркованный рядом автомобиль. Надеюсь, я не задел никакую галактику в процессе?  Волшебнице повезло чуть меньше – она и вовсе наземь шлёпнулась.       – Ты куда побежал, солнышко?! – воскликнула она, поднимаясь.       Мацуи пустился к небольшому строению с вывеской на пирсе, где находились местный кинотеатр и аркадный зал, и практически влетел за его дверь.  Надеюсь, она не видела, куда я убежал. Сюда она точно не пойдёт.       Но она всё же увидела.       – Вот ведь! – Волшебница зашагала за учеником.       Стоило ей отворить дверцу, за которой скрылся её ученик, как её со всех сторон окружили звуки «бум! бум!», «дзынь!», «фуить-фуить!», «бонг! бонг! бонг!», «БАМС!», чьи-то крики – одни раздражённые, другие радостные, третьи удивлённые.        Волшебница стояла, как DDoS-ом поражённая, и разглядывала помещение, переливавшееся огнями игровых автоматов.       Наконец она высмотрела в этой суматохе Мацуи рядом с автоматом с изображёнными на нём смешными птицами, похожими то ли на уток, то ли на куриц.       «Пиу! Пиу!» Мацуи резво размахивал пистолетом, стреляя невидимыми пулями по птицам на экране, «ТЫЩ-ТЫЩ-ТЫЩ!» Кроме птиц под прицелом ещё оказались паучок на дереве, пара окон в домах, тыквенная голова пугала и показавшийся в небе дирижабль.       – Так вам! – смеялся Мацуи, любуясь на число набранных очков, и в следующую же секунду бросил пистолет, поймав краем глаза знакомое название в паре метров.       – Круто, Colour Fly, – Мацуи устроился в кресле перед экраном, точно капитан огромного звездолёта из старого сериала, бросил монетку в прорезь недалеко от экрана и начал щёлкать опции, – Тут какие-то новые фичи ввели... О да, и песня моя любимая!       Он схватился за кнопку и рычаг на ручках кресла, подготовившись к полёту.       – PRESS START!       Невольно подпевая словам игравшей песни, сопровождавшей происходящее на экране, он заставлял ракеты взмывать вверх большим или меньшим нажатием рычага и управлял толчками прыгающих летающих тарелок ударами кулаком по кнопке. – I’ve never been afraid of the highest heights or afraid of flying now, I’ve never been afraid of the wildest fights, not afraid of dying...[1]       Полёты, прыжки и толчки так органично вписывались в музыку, что он и на препятствия внимания не обращал – руки сами приходила в движение, стоило начаться припеву или музыкальному проигрышу, и ловко переключались с рычага на кнопку и наоборот.       – Ву-ху-у! – вскочил он с кресла, преодолев эту трассу, – О, мой любимый Streetwise ещё не убрали!       Он улетел к чёрному автомату с яркий неоновой надписью на экране, оставляя за собой вереницу жёлто-зелёных пикселей.       Волшебница, всё это время тихонько наблюдавшая за учеником, последовала за ним.       – Давай гони! Направо! Да поворачивай! – наклонял он руль то вправо, то влево, заставляя катившийся мотоцикл уворачиваться от препятствий на неоновом шоссе среди облаков над макушками городских небоскрёбов и ловить алмазы, – YEEEEEEEAH!!! А-а-а-а-а, なんでこっりゃ ?![2] Ненавижу крутые повороты. А-а... А-А-А!!! ДА-А-А, новый рекорд в этой машине!       Он подпрыгнул, а затем стукнул по автомату кулаком, словно при дружеском приветствии или одобрении, – Ну и кто теперь эту цифру обскочит?!       Вокруг словно никого не существовало – только он, Мацуи Такара, и игра; и пусть вся Вселенная, все звёзды и галактики, вся Земля и Гранд-Пирс подождут.       Волшебница засияла от увиденного.        Он улыбается. Он умеет улыбаться! Неужели нашлось хоть что-то, чему он искренне рад и что ему интересно? Он ни разу до этого так радостно не улыбался...       ...Улыбался он недолго – в поле его зрения попала его самопровозглашённая наставница.       Вы всё ещё здесь?! Я уж наивно полагал, что вы свалили.       Мигом изменившись в лице, Мацуи выпрямился, подтянул брюки и с серьёзным видом отошёл от автомата.       – Фи, детские шалости, – прошёл он мимо Волшебницы, застёгивая любимую чёрную спортивную кофту с тремя полосками на каждом рукаве; хорошо, что он изначально в ней сидел, а то Волшебница не оставила шанса нормально одеться перед выходом, – Поразвлекался и хватит, всё.       Волшебница бросилась за ним.       – Эй, солнышко, ты куда?       Мацуи быстро шёл дальше, не оборачиваясь.       – Солнышко!!!       – Ну чего вам?       – И давно ты вот так... играешь?       – Вы ничего не видели, – кинул Мацуи.       Сколько Мацуи себя помнил, он всегда был эдаким ботаником, который плохо учился. Друзей у него толком не было – в Японии никто кроме Мусаши не горел желанием дружить с хафу, а в Англии полуазиат-левша показался новым одноклассникам настолько странным и словно прилетевшим из другого мира, что к нему порой и подойти не решались, предпочитая лишь шептаться за его спиной о том, не робот ли он из будущего, пока тот пытался сообразить решение очередной задачки на проценты или ломал голову над тем, сколько удвоенных согласных нужно писать в словах «embarrass» или «millennium». Он был тихим, неконфликтным ребёнком, но не потому что боялся, что его могут ударить...       Скорее, всё было наоборот – он боялся сам кого-то случайно отправить на тот свет. Рука-то у него тяжёлая, а силу удара он, как однажды выяснилось, рассчитывать не умел.       Это случилось, кажется, пару лет назад, когда его семья только переехала на юг Англии. Кто-то стырил со стола учительницы по английской литературе какие-то важные документы, связанные с итоговой аттестацией. Никто не мог их найти три дня, но в итоге Мацуи случайно застукал воров за засовыванием тех самых документов в его шкафчик в попытке его подставить. На его счету в итоге оказалась пара разбитых носов незадачливых воришек и вызов в школу родителей. Правда, отец его ругать не стал.        – Мацуи всё правильно сделал, – так и сказал он, – А шпана пускай извлекает из этого урок.       А вот мама устроила двенадцатичасовую лекцию о том, как плохо драться, и всём подобном. «Ты даже года тут нормально проучиться не успел и вот уже с ума сходить начинаешь!» Мацуи слушал эти тирады, отводя взгляд. Он сам-то не планировал наказывать обидчиков столь радикально, но произошёл перебор.       Дабы больше никого не бить, он при любых неприятностях стал пробовать лупить морды не противным людям, что насолили в реальности, а выдуманным бандитам или зомби в играх – или тех же куриц в аркадном зале стрелять. Вроде прокричался и агрессию выпустил, но и вокруг никто не пострадал. Да и в играх за такое очки, бонусы, звёздочки и медали дают, не то что в жизни.       Тем временем Волшебница всё ещё шла следом и многозначительно рассматривала его пальцы. Что он ими вытворял, пока играл, как резво и профессионально переключался с одних кнопок и рычагов на другие... И ведь ни одной игры не проиграл.       – Вы чего? – заметил он, как та шла, чуть нагнувшись, и пялилась на его руки.       – Да вот, думаю...       Поздравляю с событием.       – Я наблюдавала за тем, как ты играешь, – задумчиво протянула она, – И как ты экс... трекст... тремально...       – Что? – Мацуи ускорил шаг, но и Волшебница не отставала.       – Ничего. Я просто точно поняла, что твой случай не  безденежный.       Рука мальчика сама полезла на лоб.       Ну когда уже это кончится?! Хоть домой дайте дойти без приключений.       – Ой!!! – вдруг крикнула Волшебница, – Уже столько время. Я на Гвоздику  опоздаю!       Мацуи глянул на маленькое табло своих часов. 23:13. Затем он вновь уставился вперёд, в этот раз уже в панике.  Чёрт, это сколько мы шкандыбали тут и сколько по макрокосму со встроенным зверинцем бултыхались?!  Он запустил руку в карман в поисках телефона. Тот был на месте, но, судя по всему, разрядился в ноль. Давненько он не разряжался полностью всего за вечер, а ведь Мацуи им даже не пользовался, пока они шатались по городу и потом случайно дошли до закоулков тёмной материи.       – Солнышко, где мы сейчас? Как отсюдова до хоть какой станции красной линии прийти?       – Ками-сама, вы всезнающий маг или нет?! – недопонял Мацуи. Волшебница вроде как хорошо ориентируется в этих местах – приваливает в наше тинмутское болото как к себе домой, даже в школу за мной носится, да и сейчас вдруг хоп! – и устроила какое-то искривление пространства, времени и желаний. Но в то же время... Чёрт, она даже про Хэллоуин не слышала. И местные дороги переходить вообще не умеет.       Та вновь глянула на него своими милыми глазками маленького совёнка.       – Я ещё не гуляла куда глаза глядят в этих местах.       – О, боже мой, – Мацуи запрокинул голову назад, прикрыв глаза рукой от стыда, – Спокойствие, только спокойствие...       Главное, что мы совсем недалеко от станции Гранд-Пирс, она конечная и как раз на красной линии. Всё, Мацуи, главное  – не бушуй как ты обычно это любишь.       А то знаю я себя.              * * *       ...Мацуи не помнил, как вообще дошёл до дома тем вечером, что сказала мама и над чем в гостиной просмеялся отец – наверняка читал какую-то очередную книгу про незадачливых полицейских. Он помнил лишь, как бухнулся на кровать, нащупал рядом на полу торчавший из-под кровати провод от телефонной зарядки и подключил её к телефону. Спустя минуту на чёрном зеркальце экрана вспыхнул значок в форме яблочка.        – Это была худшая жизнь в моей жизни, – буркнул мальчик в подушку.       Он покосился на оставленные на столе учебники. Судя по всему, алгебра и химия останутся незаконченными. Ему ничего не хотелось делать, тем более на ночь глядя и после незапланированной прогулки. Дооткладывался.        – Вроде и так весь вечер ничем полезным не занимался, но всё равно ничего не охота.       Тут он опять кое-что вспомнил. Случай на одной станции в Саппоро... А вдруг это тоже приснилось? Судя по тому, как смутно Мацуи его помнил, всё же приснилось.       Но я уже ничему не удивился бы.       Надо спросить, пока не забыл.       Он подобрал с пола телефон.       «Мусаши, это я. Станция Сиратаки или как её там существует?» – прошептал он, зажав кнопку голосового сообщения. Даже у заядлых поклонников современных технологий иногда глючит клавиатура.       Интересно, Мусаши дома? Или в одной очень-очень далёкой галактике? В Японии сейчас, должно быть, уже утро.       «Откуда ты про неё... А, вспомнила,» – скинула свой ответ Мусаши с острова по другую сторону Евразии.       «Значит, существует?» – клавиатура отвисла.       «Ага.»       Мацуи плюхнулся на подушку.       – Дела...       Значит, мне это всё же не снилось, и сознание не само эту станцию на краю света придумало. Или снилось? Или не совсем?       Как же всё запутанно.       Пойти поесть что ли на ночь? [1] Вольный эквиритмичный перевод: Взмыть выше неба страх не был ведом мне и сгореть под солнцем в миг. Мне не был ведом страх проиграть в войне – сердце смело бьётся... (Example - Changed the way you kiss me) [2] Что творится?!