Неправильный

      Холодные пальцы, обтянутые перчаткой, скользят по рельефу груди. Взгляд оценивает полноту цветовой гаммы на теле Саламандра.       Не правда ли прекрасные цветовые сочетания? Синий, красный и фиолетовый, местами желтый. Хоть картину рисуй. Кобра ухмыляется своим мыслям и обхватывает шею хвостатого, нещадно перекрывает тому доступ к кислороду, сильнее вжимая в мягкий матрас. —Глаза, –ровный тихий бас в тишине квартиры слышен слишком хорошо.       И Нацу повинуется, открывает глаза и встречается взглядом с тёмными глазами. В них пляшет сам Дьявол. Секунда. Две. И Кобра остервенело впивается в чужие губы, грубо проталкивая свой язык в рот Саламандра. Руки отпускают шею, перемещаясь на выступающие ключицы, оглаживают, слегка надавливая. Дразнит. Пускает по телу табун мурашек своими действиями. А потом в мгновение скидывает перчатки и впивается в сильные плечи когтями, распарывает загорелую кожу.       Но Драгнилу не хочется бежать, наоборот, он выгибается навстречу садистским ласкам и просит ещё. Просит сильнее и жёстче. Интересно, когда он успел стать мазохистом? Нацу не может ответить, а вот змей, вполне.        Отстраняясь тёмный маг смотрит в затуманенные возбуждением глаза напротив, усмехается. —Какая же ты шлюха, –жарко шепчет в губы хвостатого.       Одна рука плавно перемещается на уже порядком вставший член Саламандра и сжимает пульсирующий орган. Упиваясь реакцией. Нацу закатывает глаза, ерзает и так по-блядски скулит, что Кобра чувствует, как его собственный контроль крошится на мелкие кусочки, слышит хруст и скрежет заполняющий сознание, заставляющий впиться клыками где-то около рёбер хвостатого , оставив рельеф своих зубов, который потом будет чертовски болеть и пестрить фиолетовым и красным цветами. Подобных на прекрасном юношеском теле много, даже слишком, но это невероятно нравиться обоим драконам.       Кобра смотрит на извивающегося под ним Драгнила, победно ухмыляясь. А ведь у него получилось присвоить себе этого непокорного мальчишку. Это было не просто, тот всеми силами упирался, кричал, что это неправильно и, вообще, против природы. Пришлось повозиться.        Протяжный стон Нацу вернул змея в реальность. Он на пределе, готов кончить даже без движения руки на его стоящем колом достоинстве. Просто от того, что его бьют.

жалко

       Мужчина облизывает сухие от возбуждения губы и срывает просторные штаны Драгнила вместе с нижним бельём, тот сам разводит ноги шире, давая полную свободу действий.

***

      Нацу кое-как разлепляет глаза, чувствуя уже ставшее родным тепло и едкий змеиный запах. Каждое движение пускает по телу волны боли, ещё не зажившие раны привычно саднят, он уже не обращается на них внимания. Сын Игнила переворачивается лицом к своему любовнику и всматривается в острые черты лица, аккуратно проводит подушечками пальцев по линии правой скулы, перемещаясь на шрам, пересекавший веко.       Спящий что-то бурчит и морщит нос, Саламандр невольно умиляется и целует Кобру в лоб . Сильные руки обвивают талию и притягивают к себе горячее тело огненного мага, не оставляя ни миллиметра промежутка. Змей и правда очень милый, но только когда спит, стоит ему вернуться из царства Морфея, как он тут же покроется шипами и неровностям, а с губ начнут срываться оскорбления. Но даже это не могло оттолкнуть Драгнила, он уже не мог жить без этого, он нуждался в его мучителе как в воздухе, не мог представить себя отдельно от него.        А ведь так было далеко не всегда, просто в один момент тёмный маг загнал его в угол, нагнетал и не оставлял выбора во многих аспектах жизни. Сильное психологическое давление подкреплённое действиями того же характера и жертва ломается как ничтожная спичка. Кобра желал от Нацу любви и он её получил в виде стокгольмского синдрома, а ведь это расстройство неизлечимо, что только на руку.       Змей снова что-то бурчит, но на этот раз открывает, по сути, ненужный глаз и поднимает невидящий взгляд на Саламандра. –Утра,–лучезарно улыбается последний.       Маг звука фыркает и приподнимается на локте, убирая руки с тела рядом. –Уже дня, если на то пошло, –сонно бормочет мужчина, садясь кровати и осматривая комнату в поисках хотя бы нижнего белья, что среди всего того хлама, который находился в доме огненного мага, было из серии «миссия невыполнима».–Бля, зачем тебе столько барахла? –Ну, это весёлые воспоминания, иногда помогает не грустить, –парень чешет затылок с полуулыбкой на губах, рассматривая костюм горничной , который когда-то надевала Люси на их совместном задании.       Кобра, с горем пополам нашедший вещи, натягивал их на себя. На слова любовника он лишь закатил глаз, показывая своё непонимание данного занятия. Подняв кофту Саламандра, он уже хотел её кинуть в лицо улыбающемуся юноше, но его привлекла одна деталь. –Какого чёрта порвана? Ты носить вещи или ходить в них разучился? –едко говорит тёмный маг, демонстрируя разошедшуюся ткань в районе груди. Нацу с удивлением уставился на испорченную вещь и всем своим видом старательно показывал, что не помнит, но разве обманешь того, кто слышит твои мысли.       Смех прервал стоящую в доме тишину, Змей схватился за живот и согнулся в три погибели, раскатисто смеясь. Такая внезапная смена настроя слегка смутила Драгнила, который тут же сел на кровати в позу лотоса и устремил взгляд на мага звука. Спустя время Кобра перестал хохотать и стёр набежавшую слезу с глаза. Отбросил ненужную кофту, надвинувшись на розоволосого юношу и взяв его лицо в ладони, принялся налаживать огрубевшими пальцами щёки любовника в кривой пародии на нежность. –А ведь она права, Нацу,–прохрипел змей, заставив парня вздрогнуть от его собственного имени.–Ты чертовски неправильный. Я мучаю тебя, избиваю и оскорбляю, а ты. Как же это глупо. Мне стоит тебя отпустить, ведь такое солнышко как ты не должно принадлежать мне.       Наигранная тоска сквозит в голосе мужчины, это лишь спектакль, он сам прекрасно понимает, что Нацу не сбежит, даже если открыть перед ним все двери, даже если там будут его излюбленные друзья. Он не уйдёт, не сможет.       Зелёные глаза сверкают и в следующее мгновение Саламандр утыкается лбом в плече змея , прижимаясь к нему и , крупно дрожа. -Не надо, –голос юноши дрожит, руки пронизывает тремор, он заикается.– Я не хочу. –А как же твои друзья? Им наши отношения очень не нравятся, они хотят тебя спасти, –теперь он начинает издеваться, доведя до ломок в сознании и тряске в теле. –Не от чего спасать. Я люблю тебя , я не смогу жить без тебя,–Драгнил запинается через слово, но говорит эти чёртовы слова, которые приносят невероятное удовольствие магу звука.       Будто стишок, заученный так, что от зубов отскакивает. Хороший мальчик. Это была победа, в очередной раз сам огненный маг подтверждает своё позорное поражение. –Какой же ты жалкий глупый, –со слащавой нежностью шепчет Кобра, обнимая дрожащего Нацу. Его Нацу.