О вреде сторис в Инстаграм

Билл вырулил из угла, аккурат в тот момент, чтобы заметить на проходной легко узнаваемую фигуру, споткнуться и замереть, отходя обратно в переулок. А затем услышал знакомый голос и как Роберт заурчал глоткой под раскатистый, хриплый смех Бауэрса. — Сечешь, Боб. — И после этого Ты мне будешь говорить, что танцующие парни — педики, гринго? — рассмеялся Боб. Последнее слово он буквально выплюнул, вместе с дотлевающей сигаретой и притоптал ее ногой. — Челлендж. — Челлендж, — в такт ему повторил Боб. — Лан, двигаются они мощно, — согласно покивал Бауэрс, — А как мне в Инсте добавить… историю? — Смотри. Билл выглянул из-за угла не веря своим глазам. Роберт закатал до локтей рукава толстовки, с уже знакомым Биллу принтом скалящегося Добермана. Склонился из-за плеча Генри, со стороны разорванной им, Робертом, мочки уха и тыкал пальцем куда-то в экран чужого телефона. Стоя так тесно друг к другу между ними проглядывалась та разница в росте. Почти на голову. Ещё несколько месяцев назад Билл был свидетелем кровавой бани, устроенной этими двумя на заднем дворе школы, а теперь они задушевно трепались. — Компренде? — Та-ак. Ок, понял. Скинь мне тот трек и покажи, где я могу посмотреть сообщение. Видимо, еще и зафолловили друг друга в сетях. Впрочем, Роберт был из того типа парней, что на концертах сначала слэмятся, агрессивно, с прямолинейностью танка идя рвать лица, а потом находил этих же парней в первых рядах в бар и упиваться с ними до блевоты. Еще и не друзья. Но уже и не чужие люди. Тут дело решал случай. Генри выглядел потрепанным, стоял в белой футболке и прикуривал от чужой зажигалки. Сентябрьская прохлада сменяется потеплением, но обманываться не стоит. Именно по этому поверх плеч Генри и накинута кожанка. Дикий дуэт, на самом деле. Билл ждал, как с минуты на минуту парни полыхнут из-за хуйни и начнется замес, но они с Генри только угорали с грубых, очень опасных в отношении друг друга тем и шуток. Что-то незримо изменилось в поведении Роберта. Он стал более раскованным, что ли? И Билл отчаянно не понимал почему, что послужило выработке такой позиции в отношении людей. — Я тебе наберу вечером, если отец на сутках будет, — дополняя слова движением, предупредил Генри, — сгоняем на пустырь. Там есть одна классная точка. — Только давай без того ублюдка? — Хокстеттера? Генри неопределенно пожал плечами, а потом сунул телефон в карман брюк-хаки, подхватил сумку через плечо и махнул рукой. — Быйте, парни. — Скину тебе жопастых телок, а то ты пиздец отстал, бро. — Скинь мне фотки. — Самолюбивый кусок ты ублюдка. Я отмечу тебя. Боб сразу же выудил телефон, потрясая им в сторону Бауэрса и, видимо, сразу этим и занялся. Развернулся и исчез в дверях клуба. Перекур закончен, пора возвращаться на ринг. Вдруг у самых дверей с места сдвинулась еще одна фигура, до сих пор уходившая от взгляда Билла из-за угла обзора. Этот парень, походу, тоже вышел подымить с Генри и Бобом, но остался в стороне от разговора. Он-то как раз Билла и заметил. — Эй! Из-за дверей вновь показалась бритая рыжая башка. — Билл? О, ты пришел! Билл вышел из переулка, все еще некомфортно оборачиваясь в сторону Генри, а затем двинул к парням. — Это Дэйн, ты его, может, помнишь? «Росс» который, он за тебя мне еблище отрихтовал. Боб хлопнул Дэйна в плечо, тот заулыбался. Несмотря на то, что тот имел видную внешность и все задатки мордоворота, улыбался он беззлобно. А там и вовсе привлек подростка к себе за плечо, тискнул под бок и уволок в зал. — А вы сдружились с Бауэрсом. — Вывел его сбросить пар. — А? — Над нами, на втором этаже, зал сняли… какой-то танцевальный коллектив. Там парни челленджи снимают с танцами, — объяснил Дэйн, — Генри полыхнул на этой почве. Я думал, Робин ему вломит. Ан, нет. Боб утащил. — Он со мной в одной весовой категории, амиго. С кем я еще буду лоу-кики на ринге отбивать, если Робин его отпиздит? — Но Бауэрс успел мальчишку там цепануть. При этом знакомого. Клуб встретил их привычным разнообразием не самых приятных запахов, большинство из которых оказались далеко не легкими. И музыкой. Танцевальной, динамичной, в обход привычным приглушенным тонам с едва различимыми словами. Билл, впервые за все время проведенное здесь, заметил винтовую лестницу на второй этаж цвета металлики. На ней сейчас расселись незнакомые парни: кто пил воду из бутылки, кто болтал. Это дезориентировало, но Билл быстро собрался и одернул себя: — А Роб? Хотел поинтересоваться, как он, ну Боб этот вопрос не так понял. Думал, что Билла интересует, почему они не спарринг-партнеры. — С ним я больше не встану. Ну, нахуй, он меня потаскал уже лицом об пол. Все было намного глубже, на самом деле. Роберту было сложно работать с Робином в паре, а все из-за постели, в которой они увязли по самую голову. Любой захват интерпретировался взрывающимся от гормонов организмом Боба, как прелюдия. С этим мужиком теперь не поваляешься на матах без последствий. — Ему бы самому выйти подышать, — в голос с Бобом заговорил Дэйн, — видел бы ты его, когда Бауэрс полез за тех пацанов. Этого, блондина. Никто даже и чухнуть не успел. Билла бортанули бедром в некоторой игривости. Дэйн отошел к тренеру Тоби, оставляя Билла наедине с хитро щурящимся в сторону подростка Робертом. — Но я надеюсь, что мне позволят утащить Тебя на ринг. Зажму к полу, как сучонка, только и успевай дышать. Ахах! Дэйн рассмеялся, бросив какую-то стремную шутку про пидеров. Боб стащил толстовку через голову. В этот момент от Роберта сильно тащило сигаретами и дезодорантом. Экстремальный запах. В нем угадывалось что-то от Робина, но Билл так и не оформил эту идею у себя в голове. Откуда-то из глубины зала доносился знакомый Биллу голос. Отчитывающий, отцовский. — Вы вообще понимаете для чего создана эта секция? Роб обходил присутствующих, разминая шею и явно таким образом пытался привести себя в порядок. Билл заглянул за угол ринга, облокотившись о бортик, становясь невольным слушателем. Вокруг Робина собрались боксеры. Расселись перед ним полукольцом: кто на снаряды, кто на маты. — Она не создана для того, чтобы научить вас драться и чтобы вы кого-то били. У вас постоянно на улице митинги бывают, кто-то с кем-то дерется. Не поделили интересы — бросаетесь в лицо. За этим зрелищным обращением Билла не обратил внимание спускающегося по винтовой лестнице своего друга — Тозиера. Последний спускался вниз почти бегом, попутно бахаясь с приятелями кулаками. — Не, парни. Я погнал. К моей леди нельзя опаздывать. Что?.. А, на Венома идем. Сунув наушники в уши и низко надвинув козырек кепки на глаза, он поправил сумку с формой через плечо и крутанулся, отсалютовав далеко сидевшему от него Вику. Ричи тоже не заметил Билла. Так они разминулись. Впрочем, заметив друг друга, ситуация особо не поменялась, Билл уже привык в школе обмениваться молчаливыми кивками со своими некогда друзьями и расходиться по классам. И было в этом что-то болезненное, сосущее под ложечкой чувство угасающей дружбы. — … Не дай бог я узнаю, что кто-то в чем-то участвовал, в каких-то драках массовых или еще че то. Сюда больше близко не подойдет и плюс — я такого человека не знаю. Слушали его парни внимательно, кивая в редкие паузы и, кажется, что-то для себя взвешивая. Среди слушателей были не только боксёры. Вик, до этого молчаливо сидевший на снаряде, облокотился о колени, поднял разбитое лицо и тоже был весь во внимании. К нему-то и вышел Тоби с пакетом льда — тренер, с которым у Робина был показательный бой при устройстве сюда, а теперь и достаточно теплые рабочие отношения. — Не важно, кто какой нации, кто какой веры, не важно, какого цвета… если парень хороший, то он всегда хороший. И я не знаю, кто виноват, кто не виноват — драться нельзя. Посадят. — Робин почувствовал на себе взгляд, украдкой взглянув в сторону Билла, — Или, еще хуже — вы кого-нибудь убьете… и это всю жизнь, представляете? Вот, вы убили человека, а у него есть: отец, мать, брат или сестра. Не важно, кто он. Робин указал ладонью на Макса, того смешного и вспыльчивого мальчишку шестнадцати лет, стоящего по правое плечо Вика, как бы спрашивая того: — Человек же? — Макс кивнул. — Поэтому. Роб вобрал воздуха, делая глубокий вздох, подбирая правильные слова: — Поэтому, занимайтесь спортом и всю свою энергию вкладывайте в спорт. Тут, я знаю, человек двадцать разных национальностей, общайтесь друг с другом, дружите, обменивайтесь телефоном. И если вам кто-то по башке надает — не надо зло таить. Тут все учатся. Кто-то кому-то дал, кто-то кого-то бросил… относитесь друг к другу хорошо. Билл склонил голову в сторону группы парней, держащихся от бойцов морозно, что-то бурно обсуждая, отступив сидевшего на скамье друга— Виктора Криса.* Последний прижал к лицу пакет со льдом. Видимо, ему Генри и дал в зубы. [отсылка к работе «Теория хайпа», в которой Вик занимается танцами] — Че ты плечом дергаешь? — Боб появился неожиданно. — Хилый слишком, чтобы условия мне ставить, даже этой сучке Бауэрсу. — Он с-старше. Боб ничего не смог дать ответа на это, только проводил Билла долгим взглядом, а в какой-то момент просто «очнулся». — Ну-ка! Вмажь мне! — Что?