World of Warcraft. Гнев Короля-Лича. Никсера. Книга первая.

      Много ли нужно, чтобы привести в исполнение теорию хаоса? Направь одного в нужную сторону - он пойдет как получится. Направь второго - тот выберет совершенно другую дорогу, абсолютно отличимую от предыдущей целиком и полностью. Мельчайшие детали и события, что, так или иначе, повлияли на осознанный выбор, играют колоссальную роль. Подобно микроскопическим указателям, они ведут по иному пути, как бы поворачивая нас в нужное направление. В конце концов, следуя такой концепции, множество самых разных путей сходятся в одну единую точку, формируя те или иные события и обстоятельства, сводящие к определенному будущему. Убери одну составляющую и все станет совершенно другим. Но те, кому суждено встретиться - встретятся. То, чему суждено случиться - произойдет.       Двое эльфов направились в сторону Базара. Дориам шел очень быстро, отчего Эонис начало казаться, что он развил феноменальную скорость. Она за ним порой даже не поспевала, нагоняя время от времени. В его голове сидела идея, которую он спешил реализовать как можно скорее, не утруждая себя тем, чтобы посвятить в подробности кого бы то ни было. Наверняка думал, что появится тот, кто начнет отговаривать, убеждать в обратном. И потому важно было как можно скорее привести план в исполнение. А с последствиями поговорим после. До них еще дойти надо… На половине пути, издали раздался чей-то звонкий мужской голос.       – Лейтенант! – это был высокий эльф с длинными собранными в конский хвост синими волосами. Его звали Роммат. Он носил сиреневое одеяние без рукавов с легкими щитками на поясе и груди. Ниже ремня, на уровне табарда сзади и спереди, за щитки были закреплены четыре кольца, каждый из которых фиксировался к длинным фиолетовым кристаллам. Такой же, но большой, был инкрустирован в массивный посох, что чародей крепко держал в правой руке. На шее висел щитовидный кулон с магическими светящимися белым осколками. Бижутерия крепилась к шарфу-воротнику, который также скрывал нижнюю половину лица мага.       Роммат имел отчужденные, резкие и часто грубые манеры. Как правило, он практиковал прагматизм, являлся одновременно мастером-магом и одаренным политиком. Также он многим известен как властный и влиятельный эльф. Чародей - один из самых преданных сторонников Келя. Как и большинство Высших Эльфов имел надменный нрав. Хоть некоторые и считают Роммата холодным и приводящим в замешательство, у него действительно добрые намерения, а его истинная преданность предназначена для блага его народа.       Видеться с чародеем приходилось довольно редко, он бывает присутствовал рядом с Лиадрин, но его образ сразу запомнился. Увы, на призыв Солнечное Сияние не обернулся. Он даже не обратил на него внимание и не сбавил скорости. Будто не расслышал или намеренно проигнорировал, ожидая получить новые указания или критику в свой адрес, понимая, что это лишь раззадорит сильнее. Маг вновь позвал его, но более мягким и простым голосом.       – Дориам, стой! – на этот раз лейтенант остановился, печально вздохнул и поднял подбородок выше, словно ожидая все вышесказанное.       – Сейчас начнется… – угрюмо подумал Дориам, медленно поворачиваясь и подготавливая себя морально к накрученному в мыслях диалогу. Уже продуманы все действия, все ответы, реакция… но как часто созданный в голове сценарий воплощается в реальность?       – Ты говорил с Советом? – маг подошел ближе и остановился рядом. Даже отвечать не хотелось.       – Да… и они дали свои указания… – ответил он мрачно, собираясь уже уходить, словно разговор окончен, но его остановила рука Роммата.       – Погоди… Лиадрин доверяет тебе. Скажи мне, что они поручили.       В глазах Дориама читалась дикая злость, которую чародей заметил буквально сразу. Это и стало своеобразным сигналом. Именно с ней лейтенант посмотрел на своего собеседника, спустя мгновение которую вылил на него целиком и полностью.       – Они велели призвать на службу всех мужчин нашего королевства. Им мало тех, кто в скором времени подлежит призыву! Поэтому дети тоже встанут на защиту города и Солнечного Колодца!       Роммат некоторое время молчал, оглядывая лейтенанта глазами. Может он тоже удивился такому приказу или пытался найти правильные слова, чтобы дополнительно не обозлить и не спровоцировать своего собеседника. Но как знать, что то, что ты скажешь, не вызовет цепную реакцию и не приведет к избегаемому результату. Можно лишь попытаться, а дальше пусть что будет. Приказы Совета, в большинстве случаев, всегда обдумывались долгое время: взвешивая все за и против, учитывалось мнение каждого лорда или народа, мнение членов королевской семьи, но сейчас просто не хватило времени. Учитывая сложившиеся обстоятельства, им пришлось действовать сумбурно, кардинально, резко… такое происходило довольно часто в последнее время. Обычно решения, принятые в такой момент, не всегда верные. И в это же время, Солнечное Сияние чувствовал именно свою вину и ответственность за этот выбор Совета. Если бы он не промедлил, если бы сразу поступил иначе, тогда всех этих жертв можно было бы избежать. Заранее подготовить плацдарм обороны, защитить гражданских, вывести войска. Ведь сталкивался уже с этим! Знал же как следует поступить! «Ты исполнял приказ». Теперь эти слова еще долго будут сидеть в его голове, как жалкое оправдание своего бездействия, нерешительности и в итоге расхлёбывания последствий.       – Решение спорное… но правильное.       – Я не собираюсь исполнять этот приказ!       – Как и я останавливать тебя в этом.       – Я… что? – Дориам дернул головой и посмотрел удивленно: он явно не ожидал услышать это от чародея. Должно быть это уловка и Роммат один из тех, кто недолюбливает лейтенанта и надеется на его скорую отставку? Но не успел он одуматься, как тот продолжил.       – Что ты намерен делать?       – На-намерен эвакуировать город, оставив лишь некоторых солдат, чтобы задержать нежить. – маг кивнул.       – Я с тобой согласен. Как и Бело’вир. Мы отступаем на Кель’Данас.       – Мне удалось задержать Плеть, зачаровав Светом врата, ведущие в эту часть города. Пока что они держатся.       – Надеюсь этого времени будет достаточно, чтобы эвакуировать всех. Мы поможем. Поступай как необходимо.       Магистр развернулся и направился в другую сторону.       – Роммат! – произнес вдруг лейтенант. Эльф замер и повернул голову. – Спасибо.       – Anu belore dela'na. Al diel shala.       Вот так поворот! Дориам совершенно не рассчитывал, что в такой судьбоносный час найдет сторонников, помимо Эонис. Может и она не со всем согласна, но явно против приказа Совета. Скорее имела позицию Айтилри и Линтенис. Но сейчас медлить нельзя, и потому двое как можно скорее прибыли в жилой квартал, что был у Базара. Им на глаза сразу попались несколько солдат, которые чем-то занимались. Как оказалось, эльфы следили за провиантом и вели какие-то списки. Похоже, им предстоял учет продовольствия для дальнейших действий. Один из них оторвался от работы и, обратив внимание на приближающихся, встал по стойке смирно и выкрикнул: «Лейтенант!»       – Вольно, ребята. У меня для вас одно поручение. Всех жителей нашего города вам нужно эвакуировать. Лица, достигшие призывного возраста и те, кто скоро будет призван, должны немедленно быть готовы биться. Это приказ.       – Сэр, Верховный Совет...       – Уже принял решение. Это оно и есть. Выполняйте.       – Есть, сэр!       Солдаты оставили свои позиции и начали расходиться. Солнечное Сияние схватил своего ближайшего подчиненного за руку и, взглянув ему в глаза, процедил: «Никто! Повторяю, НИКТО не должен об этом узнать!»       От неожиданности тот потерял дар речи, некоторое время в непонимании глядя в глаза лейтенанта. Это был один из тех, кто разделил с ним тот вечер в таверне. Поняв всю серьезность его слов, тот кивнул. Оба отдали честь.       Ослушавшись приказа Совета, Дориама ждала лишь одна участь, и он готов был принять её. В чьих-то глазах это выглядело бы как предательство, абсолютное неповиновение. Зависит от взглядов, позиции. Для кого-то и зло - благо. Они готовы уничтожить пол мира, разрушить до основания, стереть с лица земли целые цивилизации только чтобы доказать свою точку зрения или убеждая, что так будет лучше. И даже в этом безумии умудряются находить тех, кто с ними соглашается. А те, в свою очередь, помогают этому свершиться. Под страхом или давлением, а иногда даже в собственных интересах, они примыкают к ним, воплощая в жизнь неимоверный ужас и кошмар. Удивительно, насколько далеко можно зайти в своих предубеждениях…       В позиции Дориама не было каких-то скрытых мотивов или желания уничтожить всех Высших Эльфов. Подобным располагал Кайдитрис, считавший их подобием былого величия, кем раньше был Калдорай. Представьте, вы - могущественный, богатый и весьма влиятельный представитель своего рода, в один миг потерявший все, ради чего упорно работал большую часть своей жизни… ну, или получивший все по наследству. Никаких возвратов, возмещений. Начинаете все с нуля, наравне с остальными. Немногие справятся с подобным ударом. Дориам же пытается спасти свой народ, считая, что приказ Совета сулит катастрофическими последствиями. Он не отрицал, что защищать важнейшую ценность Высших Эльфов - Солнечный Колодец - стоит даже ценой собственной жизни. Он без каких-либо мыслей готов пойти на такую жертву, как и спасти остальных от неминуемой гибели. И если ради этого стоит идти против воли лордов, то так тому и быть. Возможно его будут считать трусом, или отступником, но главное он верил, что поступает правильно. Не ради себя… ради тех, кто ему дорог.       Двоица вернулась к посту у зачарованных врат. Сузив глаза, лейтенант осмотрел зачарованную дверь. Колдовство еще действовало, но вопрос, надолго ли его хватит, достаточно ли этого будет, чтобы сдержать Плеть… хотя бы на время. Дориам задумался и украдкой посмотрел на Эонис, затем опустил глаза и поднял их на дверь. Нахмурившись, он фыркнул и положил руку на рукоять меча. От Сильваны по-прежнему никаких вестей.       – Где же ты... – промолвил Солнечное Сияние сквозь зубы. Привратник до сих пор не был восстановлен, а могущественные чары, которые поддерживали леса в состоянии вечной весны подавлялись воздействием нежити. Дул ледяной ветер… настолько холодный, что промораживал до костей. Большая тень накрыла собой весь город - беспросветные тучи скрыли собой целое небо. Казалось сама природа определила этот день как темнейший в истории эльфов. Никогда в лесах не было так холодно. Чувствуя все это, сердце лейтенанта иногда будто замирало. В то же время он понимал... возможно Сильвана не вернется в Луносвет…       Скрытая эвакуация уже достигла пика. Солдаты кричали во все горло, заглядывали в каждый дом, каждую комнату, выносили детей на руках - делали все, что от них требуется. Внезапно что-то мощное и темное несколько раз ударило в зачарованные врата, заставив многих повернуть свои головы в сторону звуков. Святая магия стала трескаться, как и сама дверь разлетаться в щепки. Несколько жителей этого квартала закричали от неожиданности. Лейтенант обратил на них внимание.       – Эонис, помоги им! – велел Солнечное Сияние, указывая на эвакуирующихся. – Выведи их отсюда!       До выхода из города оставалось совсем немного. Главной задачей стала защита гражданских. Плеть прорывалась. Что-то могущественное наносило магические удары по зачарованным вратам. Еще чуть-чуть и волшебство рухнет! Эонис помогла задержавшимся эльфам покинуть район. И когда она вместе с остальными оказалась за пределами города, Дориам направил в её сторону руку и окружил выход из Луносвета сильнейшим щитом из магии Света. Поняв, что только что произошло, Эонис кинулась к барьеру, что не пропускал обратно.       – Нет! Дориам, что ты делаешь!?       – Прости меня. – с горечью на лице произнес он надрывающимся голосом. Стоя по ту сторону барьера, смотрел как эльфийка отчаянно пытается пробиться. Солнечное Сияние прекрасно понимал её чувства, ощущал её боль и тяжесть разлуки. Понимая, что возможно видит её в последний раз, решиться на этот шаг было крайне тяжело. Будто отрываешь частичку себя. В горле словно встал комок, а сердце заныло от боли. – Я не могу допустить им добраться до вас. В особенности до тебя.       – Дориам! Сними щит!       – Я люблю тебя.       – Дориам!!! – Эонис со слезами на глазах ударила по щиту, вызвав несколько исходящих от места удара волн. – ДОРИАМ!       Лейтенант подавил чувства и, резко развернувшись, направился к вратам. Два сокрушительных магических удара снесли врата и из-за них медленно выехал всадник. По непонятной причине, в какой-то момент, показалось на коне восседал сам Никсера, который восхищенным, но немного разочарованным взглядом смотрел прямо ему в глаза, в этот момент Дориам замер, затем тряхнул головой, пытаясь отогнать эти мысли прочь и снова сконцентрироваться на происходящем. Вернувшись в реальность, лейтенант увидел пред собой человека-нежить, пусть и походящего своим образом на былого врага. Его темный махровый плащ опускался по обе стороны из-под наплечников. Грудь была прикрыта тремя большими пластинами, наложенными друг на друга и скрепленные небольшим ремешком. На правом наплечнике, наручах, большом массивном поясе и ботах имелись латные выступающие черепа. На бедрах закреплены ребристые щитки.       Всадник ехал верхом на мертвом коне, который светился синей магией смерти, в руке воина был длинный меч с выгравированными рунами, напоминающими те самые, что Дориам когда-то видел во время ритуалов Юнестры. Серебристые длинные волосы иногда опускались на лицо, кожа была серая. Артас…       – Впечатляющий приём. Жаль не сработал. Я оставлю вас в живых, если не станете путаться у меня под ногами. Уже было пролито много эльфийской крови. Не омрачайте этот день еще больше. Мне нужен только Солнечный Колодец!       – Ты не пройдешь дальше, чудовище! Я скорее умру, чем позволю тебе добраться до Колодца! Я - Дориам Солнечное Сияние, Лейтенант-Командор Армии Кель’Таласа требую, чтобы ты немедленно убрался с земель Высших Эльфов, пока я даю тебе такую возможность.       В этот момент время словно замедлилось. Дух Кел’Тузада проявился в глазах рыцаря смерти.       – Хммм. Я чувствую сильнейшую связь с магией внутри этого эльфа. И не только светлую, но и темную. Он балансирует на грани меж двух сторон. Как такое возможно?       – Не зазнавайся, некромант. Скоро от этого недомерка ничего не останется.       – Не спеши, юный принц. Возможно от него еще будет толк.       – Я уже слышал сегодня подобные слова. – ответил Артас уже эльфу. – От одного из вас… теперь её участи не позавидуешь.       Рыцарь смерти усмехнулся и повел головой, указывая направо. Следом последовала еще более ужасная картина. Из-за спины Артаса вылетела огромная тень, призрак… до боли знакомый... Дориам замер и затаил дыхание, не веря своим глазам...       – Сильвана... нет... – прошептал Солнечное Сияние. Призрак Ветрокрылой печально посмотрел в ответ.       – Ваша судьба гораздо хуже. Знай же, что ты лично обрек свой народ на мучительную смерть. Я убью каждого в этом городе: мужчин, женщин, детей, а их души навечно поселятся в Ледяной Скорби. И все это будет твоей виной! Уничтожить их, всех до единого!       Армия Плети перешла в атаку. Несколько скелетов с простым, порой даже ржавым оружием вцепилась в борьбу с солдатами. Дориам знал, что порой не количество решает, а навыки… но и численность тоже немаловажный критерий. Самое главное - они дадут уйти остальным как можно дальше, задержат нежить насколько это возможно, и будут сражаться до последнего. Вурдалаки оказались не такими сильными противниками. Большую угрозу представляли именно поганища… здоровенные создания-туши, сшитые из различных кусков тел. Применяя заклинания очищения и экзорцизма, жрецы изгоняли воинов Плети одного за другим, одновременно исцеляя раненых.       Заметив, что мертвецов слишком много, лейтенант велел отступать назад, к стенам и проходу в другой квартал, чтобы сократить приток противников. Если они будут пробиваться через вход, то сдерживать их станет проще. Дориам старался исцелять всех, кого только возможно, но казалось будто армия Плети без конца наступала на город. Словно им нет числа. Успешно закрепившись в проходе, эльфы не пропускали мертвых дальше. Любой, кто пытался пройти сразу же получал сполна.       – Держать строй! Нельзя пустить их в Кель'Данас! Мы должны выстоять! – прокричал лейтенант, но вдруг воздух разразился свистом летящих стрел и снарядов, которые ударили в самый центр сопротивления и отбросили назад Высших Эльфов. Этим моментом воспользовалась нежить, что проникла внутрь и стала наступать со всех сторон. Чем больше умирало солдат, тем больше становилось их. Плеть стала брать в кольцо. Артас наблюдал за эти позади и криво улыбался. Как можно наслаждаться происходящим!? Что за монстром нужно быть!       Солнечное Сияние взревел и ринулся в атаку. Разбежавшись, он с размаху срубил голову с некроманта, парировал верхний выпад скелета, которого разрубил диагонально. Неожиданно в оружие вцепилась горгулья, пытаясь отобрать меч своими когтистыми лапами. Применив к ней магию Света, Дориам опалил её, отчего она упала на землю и завизжала. Развернув меч, он пронзил её насквозь. Вынув орудие, лейтенант был отброшен назад другим эльфом, которого швырнуло поганище. Быстро вскочив на ноги, он помог своему солдату подняться и исцелил его раны. Тот кивнул и вернулся в бой. Осмотревшись, эльф заметил, как большинство солдат пало. Их трупы лежали на земле. Спустя мгновение они подымались с серой пеленой на глазах и присоединялись к армии Плети.       Дориам начал терять надежду, казалось смерть близка как никогда. Эонис не было видно, и он был благодарен судьбе, что она не находится здесь и избежит всей этой резни. Среди приближающихся, внимание привлекли двое эльфов, что стояли отдельно. Оба были одеты в доспехи самой смерти. Один осматривал окружение, словно выискивал что-то… или кого-то. А вот второй, тот что был без шлема на голове, пристально глядел на лейтенанта. Он имел растрепанные длинные белые волосы и иссохшее мертвецки-бледное лицо с темными кругами под глазами и сильно выступающими скулами. За его спиной лежал большой двуручный меч с зеленым, будто оскверненным лезвием на конце, что имел зазубрины и не заострялся, а разводился в стороны, подобно топору. Этот эльф-нежить почему-то казался знакомым, а спустя секунду он, не сводя с Дориама взгляда, коснулся рукой второго, чем привлек его внимание. Тот тоже посмотрел на лейтенанта, и повернул голову на бок, будто пытался понять что-то.       Слева появилось поганище, сильнейший удар которого отбросил назад. Такую силищу сдержать было невозможно. Двое солдат подоспели на помощь, но эта туша расправилась с ними весьма быстро. Первый был насажен на крюк, второго пронзил мечом и швырнул в сторону как какую-то игрушку. В конце концов, в живых остался только Солнечное Сияние, но Плеть неожиданно замерла...       Артас слез с коня и стал медленно подходить ближе, злорадно улыбаясь.       – Я предупреждал тебя. Ничто и никто не остановит Плеть. Но ты, именно ТЫ повинен в смерти всех этих эльфов. – всадник рукой обвел всё вокруг. – ТЫ обрёк их на вечные муки. Обрёк их на смерть.       Дориам был сломлен. Слова Артаса эхом звучали в его подсознании, но, даже несмотря на это, он не терял решимости нанести рыцарю смерти серьезный и смертельный удар. Эльф поднял меч. Менетил лишь искривился в улыбке и указал Ледяной Скорбью в его сторону. Сильвана в виде призрака полетела в его направлении.       Поджидая момент, жрец применил экзорцизм и очищение к банши. Серьезный удар отбросил Сильвану, и она упала рядом.       – Глупое создание! Ты еще более ничтожнее, чем была при жизни, банши! – взревел Артас, просто уничтожая взглядом призрак Ветрокрылой. Лейтенант увидел, что Сильвана как-то странно двигает руками. Как будто теперь она может управлять собой. Тень улыбки промелькнула на её мертвом, прозрачном лице и исчезла буквально сразу. Затем банши вернулась за спину Артаса, но смотрела ему в затылок. Сам рыцарь смерти начал подходить ближе.       Дориам с криком ринулся на Повелителя Плети. Их мечи скрестились на уровне лица, затем на уровне ног и уже в третий раз на уровне тела, но этот удар был последний. Темная магия разрушила оружие и отбросила эльфа далеко назад. Осколки расколотого меча вонзились в тело и вызвали сильнейшее кровотечение. Алая кровь обагрила белый камень Луносвета. Эльф еле поднялся, держась левой рукой за живот. Непонятно как, он взял в руки одноручные мечи, что лежали рядом. Приложив усилие, встал на ноги и, покачиваясь, стал ждать очередного удара. Пусть он и чувствовал, как силы покидают его, но он продолжил защищать все то, что ему дорого. Липкая кровь прошлась вдоль обоих мечей и тонкой струйкой лилась с кончиков лезвий. Давление повысилось и ясно видеть цель стало практически невозможно. В глазах все расплывалось и темнело. Было очень больно.       – Хмх. Даже перед лицом самой смерти, остался верен своим принципам. Защищаешь этот город, свой народ, что и так уже обречен. – после этих слов, его голос начал звучать приглушенно и искаженно. Иногда слишком громко и повторялся сильнейшим эхом в ушах и подсознании. А после и вовсе продолжил голосом Никсеры… – Ты производишь неизгладимое впечатление. Каждая твоя попытка оставляет желать лучшего. Но все равно…       единственное…       …что       ты…       …можешь       это…       …сдаться.       – Нет… – Дориам вновь встряхнул головой. Вокруг уже все поплыло. – Я буду бороться…       – …бороться с этим бесполезно, спасения нет. А твое желание спастись - лишь отчаянная игра ребенка, наивно полагающего, что способен справиться с неизбежным.       – Это МОЁ решение…       – Повторяй себе это почаще, перед зеркалом. Быть может, начнешь верить.       – Я НИКОГДА не перестану верить.       – Какие бы ты фантазии себе не представлял, какие бы надежды не питал - это все тщетно. Убеждай себя в обратном...       – …в конце концов, ты останешься один…       – И когда сил на борьбу уже не останется, когда ты уже сдашься, вот тогда ты и поймешь, что эта твоя «битва» была проиграна еще в самом начале…       – Я еще не проиграл…       – …это конец… все погибли. Никто никого не спас.       – Значит… это смерть.       – Когда живые сталкиваются со смертью, это меняет их полностью. Они становятся совершенно другими… но каждый воспринимает смерть по-своему: кто-то замирает в страхе, не в состоянии пошевелить мускулом; кто-то бездумно бежит ей на встречу и отдает свою жизнь понапрасну… а кто-то бросает ей вызов, побеждает и становится лишь сильнее.       – Это мы еще посмотрим.       Расплывающееся изображение вновь сошлось воедино и, стоя рядом с Артасом, Дориам атаковал его несколькими выпадами, но этого было недостаточно. Рыцарь смерти в легкую отразил приемы эльфа, затем развернулся и ударил Ледяной Скорбью снизу-вверх, отчего лейтенант опять упал на землю.       Неужели... это конец? И с этим ничего не поделать? Он подвел свой народ, свой титул, всех кого так любил обрек на смерть. Много эльфов пало сегодня. Они лежали рядом с ним. Бездыханные и бледные.       На последнем дыхании, Солнечное Сияние видел перед глазами фрагменты своей жизни.       Мардонос, стоя рядом еще с совсем маленькими Дориамом и Келестусом…       – Просто ты при исполнении… – прозвучал приглушенный детский голос. Отец удивленно поднял брови, поцеловал и обнял своих детей.       – Вы - самое дорогое, что есть в моей жизни. Помните это.       Потом другой момент, после того, как командир показал сыну фамильное древо. Мардонос был тронут словами сына до глубины души и приобнял мальчика.       – Спасибо, отец. Я люблю тебя.       – Я люблю тебя, сын.       Очередной фрагмент…       Бенонис направилась навстречу своим детям и обняла их, когда узнала про атаку на Деревню Золотистой Дымки.       – Дорогие мои, я ужасно беспокоилась! Где вы были? – начала она дрожащим голосом, но все равно старалась держать себя в руках.       Этот момент сменился другим, когда мать и сын сидели на диване, что стоял на балконе.       – Я понял, мам. – Дориам улыбнулся и поцеловал мать в руку.       Затем все перенеслось к Келестусу…       – Спасибо тебе! Спасибо! Я тебя обожаю! – он бросился в объятья брата.       – Хорошо-хорошо. Но пока не показывай это отцу. Я еще не решил, как сообщить ему. – Дориам оттолкнулся назад и глубоко вздохнул.       А несколько позднее, они оба шли по зеленым холмам, что были у берега…       Келестус улыбнулся. Дориам рукой приобнял брата вокруг шеи.       – Пусть я и недолюбливаю этого мерзавца, но должен признать… его приемы ведения ближнего боя эффектны.       – Пусть это все останется между нами. – рассмеялся старший сын командира. Младший брат утвердительно кивнул.       Совсем молодой Дориам, находился в целебном крыле…       – Лекари сказали ты принёс меня на руках. – эльфийка подошла еще ближе, чуть ли не вплотную, и глядела прямо в глаза своего спасителя. Эльф всеми фибрами своего тела чувствовал её дыхание, а в животе как будто что-то сделало сальто. Было так тепло и приятно. Он никогда не ощущал подобного раньше. Самый первый раз, когда он почувствовал любовь…       – Я… я же не мог тебя бросить. Хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, прежде чем оставить одну.       – Спасибо. – прошептала она.              Затем все преобразилось в родную обстановку. Совсем недавно, когда уже взрослая Эонис сидела на Дориаме и игралась с ним носиками. Глубоко вдохнув, она узнала знакомый аромат…       – Ммм, Бромель.       – Твой любимый, помнишь?       – Как и твой. В одного пить было подло, не находишь? Мог бы захватить и мне бутылочку. – Дориам не ответил, а лишь зачарованно смотрел на свою избранницу. Она подалась чуть ближе и их уста слились в страстном и горячем поцелуе, после которого эльфийка мило облизнулась.       – Так почему же не спишь?       – Ждала тебя. Хотела сообщить радостную новость.       – Это какую?       – А вот! – Эонис легонько шлепнула его по лбу ладошкой. – Принес бы ты Бромель…       – Да ну, брось. Расскажи.       – Нет. Будет тебе уроком.       – Ну, так не честно.       – Честно. Честно. – рассмеялась эльфийка. Её влюбленный взгляд говорил о многом. Солнечное Сияние с улыбкой убрал её волосы с лица и спрятал за ушком, как та обычно делала. Эонис знала, что Дориаму это безумно нравится, потому как можно чаще проворачивала этот прием. Он обнял эльфийку и прижался к ней как можно ближе, чувствуя всем телом её дыхание и как бьется сердце.       Теперь… все иначе… И старые воспоминания, когда-то раньше приносящие лишь тепло и радость, теперь вызывают лишь боль. Горечь и разочарование. Они не станут продолжением чего-то прекрасного и началом новой, лучшей жизни, полной любви и заботы. Где по дому будут бегать несколько маленьких ножек и кричать «Мама! Папа!». Они так и останутся… воспоминаниями…       Артас подошел ближе к дергающемуся в конвульсиях эльфу и пинком перевернул его на спину. Тот смотрел куда-то вперед и захлебывался в крови. Рыцарь смерти не стал давать ему второй шанс, а развернул меч острием и воткнул прямо в сердце своему противнику, который издал короткий стон. Глаза эльфа расширились, а когда Менетил вытащил меч, Солнечное Сияние испустил последний вздох и больше не шевелился.       В конце концов, Артасу удалось добраться до Солнечного Колодца. По пути он убил множество Высших Эльфов, в том числе короля Анастериана, и всех членов Совета. Рыцарь смерти погрузил остатки некроманта в воды источника магии и тем самым осквернил его воды. Кел’Тузад воскрес в виде могущественного лича и стал помогать юному принцу в его дальнейших планах. Вскоре до принца Кель’таса дошли печальные известия о произошедшей трагедии. Хоть часть Плети, оставшаяся в этой долине после ухода Короля-лича, и представляла некую опасность, настоящая угроза исходила из оскверненного Солнечного Колодца. Кель понимал, что источник продолжает питать Высших Эльфов, но не чистой магией, а искаженной и таящей в себе сильнейший яд и гибель его народа. С помощью выживших магов, принц рассеял оскверненную энергии, избавив их от проклятия, но не предвидел последствия потери колодца.       Из-за оскверненного влияния Солнечного Колодца, глаза эльфов приобрели зеленый оттенок. А несколько позднее, Кель’тас переименовал эльфов из Высших в Кровавых, Син’дорай, «дети крови». В память о павших во время вторжения Плети в Кель’Талас. Но лишившиеся источника магии эльфы сильно страдали. Многие заболевали, а старикам и младенцам не хватало сил для выживания. Народ Высших Эльфов находился под угрозой вымирания. Кель’тас стремительно искал новые источники магии, которые могли бы спасти его народ от пагубного воздействия возникшего голода. Поиски привели его в новый мир, Запределье. Оскверненный и разрушенный Дренор. В этот момент эльфы разделились. Часть из них осталась в королевстве, восстанавливая Луносвет под руководством Лор’темара Терона, другая разбрелась по всем Восточным Королевствам, а остальные отправились в Запределье на поиски нового источника магии. Что было дальше… уже другая история.              Спустя несколько лет, в Восточных Чумных Землях, в небе находилась парящая крепость-некрополь, зовущаяся Акерус: Черный Оплот.       Он был построен скелетообразным архитектором Обрахиимом и именно здесь, под непосредственным командованием Короля-лича, рыцари смерти Акеруса обучались в его залах для конкретной цели: уничтожения как Алого ордена, так и Серебряного Рассвета, последних бастионов Света.       В залах Акеруса были горы тел убитых героев, собранных Плетью, чтобы воскресить их как рыцарей смерти. Под бдительным надзором внушающего страх инструктора Разувия, некроманты Плети поднимали тела. Если их считали достойными, они облачались в одеяния «Вестника Артаса»; если же нет - их пожирали голодные вурдалаки. В сердце Акеруса других недостойных держали в цепях, чтобы посвященные хладнокровно убивали их в процессе обучения.       Король-лич, облаченный в всё те же Доспехи Господства, теперь носил корону, в которую был инкрустирован синий сапфир точно по центру. В руках он крепко держал рунический двуручный меч, истощающий холод и олицетворяющий всё понятие смерти, Ледяную Скорбь. Перед ним, преклонив колено, был один из достойных в латных доспехах и капюшоном на голове. Оба стояли на балконе Акеруса, на вершине которой виднелся большой горящий фиолетовый глаз, что спокойно оглядывал окрестности.       – Твоя прежняя жизнь больше не имеет смысла. Ты и твоя душа теперь принадлежите мне! – послышался низкий, искаженный рычащий голос короля.       – Да, повелитель…       – Ты будешь носить новое имя, что определит твою дальнейшую судьбу, как воина Плети.       – Меня зовут… Никсера.