***
Зайдя в свои покои, Громовержец прошел к столу, вглядываясь в зеркало. Едва заметный шрам от копья Хелы, лишивший его правого глаза. Короткие волосы, что он оставил в знак своей слабости. Хотя, сейчас они скрывались за массивным крылатым шлемом, так что ни у кого не возникало вопросов. Упершись о стену, Король Нового Асгарда закрыл глаз, пытаясь понять, что именно он делает здесь. В том месте, где не осталось ничего, за что стоит сражаться. Только его немногочисленные люди, постепенно повышающие популяцию асгардийцев, удерживали его. Обернувшись, мужчина с проглядывающей сединой на висках услышал легкий смешок. Точнее, ему так показалось. Ведь всегда позади был Локи, чтобы постараться вонзить ему нож в спину ради веселья. Но сейчас его брата не было рядом. И больше никогда не будет… Сняв шлем и нагрудник, положив их на специальную стойку, Тор размял плечи, затекшие от постоянного восседания на троне. Он не был своим Отцом, не был настоящим мудрым Правителем. Пытался им стать, но… Ничего не получалось. — Почему вы все покинули меня… — протянув руку в угол покоев, Громовержец услышал легкий свист. Секира разрезала воздух, влетая ему в ладонь. Осмотрев многочисленные руны на ее безупречном лезвии, Король повесил ту на пояс, затянув ремень потуже. Открыв окна на огромный балкон, Одинсон почувствовал холодный ветер, что загулял по коже. Небольшой городок, постепенно вырастающий все больше и больше, был Новым Асгардом. Местом в удаленном месте земного шара, неподалеку от границы Норвегии. Он помнил, как люди приняли его народ. Если бы не нападение Безумного Титана, то их погнали бы прочь. Ведь никто не любит чужаков. Остатки былой цивилизации, пролетев на магнитной тяге, скрылись за горизонтом. Это был один из немногих кораблей, что удалось вырвать из умирающего Мира. Теперь же… Небольшие и приземистые дома из дерева, подобно тем, что были у крестьян в Старом Асгарде. Сейчас такие были у всех. Почти у всех. Единственное серьезное укрепление было у Дворца, чего сам Тор не понимал. С радостью бы отдал его всем жителям Нового Асгарда, ведь ему защита не нужна. Точно не сейчас… Сжав кулак, он приподнялся в воздух на искрящихся потоках молний. Выдохнув, Одинсон устремился вперед, едва не поджигая покои.***
Снежинки не успевали долетать до него, испаряясь от жара молний, но мужчина чувствовал приятный мороз, что крепил тело. Суровая зима в этом году. Нужно помочь жителям собрать побольше хвороста и дров. Именно таким способом теперь жили асгардийцы, привыкая к тяжестям земной нищеты. Т`Чалла сотню раз предлагал им переселиться в жаркую Ваканду, но народ одного из Миров был слишком горд, чтобы принимать чью-то помощь. Это и нравилось Королю. Но сейчас… Пролетая над облаками, Тор завис в воздухе, пытаясь уловить дуновения муссона. Где-то под ним должна быть вода. Легким движением руки он развел серые тучи, повелевая погодой как было угодно. Кажется, его сила продолжает расти. Приземлившись на том самом месте, где они с Локи видели Отца в последний раз, Одинсон успокоился. Мог перемеситься сюда с помощью Биврёста, но полет всегда нравился ему своей необузданностью и опасностью. Хоть какой-нибудь за последние пятнадцать лет. — Я не могу жаловаться на мирное время. Что же из меня за Король? — сев на ледяной камень, мужчина вгляделся в бушующие волны, разбивающиеся об обрыв. Повернувшись к своему правому плечу, Тор вновь и вновь пытался увидеть брата. Но, как и всегда, лишь пустота. Теперь он совершенно один. Поглядел в сторону Нового Асгарда, где несколько сотен плотников строили высокую статую Стива Роджерса с Перчаткой и Щитом. — Когда мы сможем отлить ее из черного металла самой горячей звезды, я обещаю. Обещаю, что тебя запомнят на века, мой Друг, — поникнув головой в акт бесконечного траура, Король слушал волны. Уже четыре года он не связывался со своими бывшими сослуживцами. Кажется, что отныне в новом Мире Мстители были не нужны. И это было хорошо. Ведь столько людей отдали свои жизни, чтобы он сейчас так вот сидел и думал о своем, пока Асгард строится заново. Грохот охватил его голову, пока на волосы посыпались комки темной земли. Продолжая глядеть на горизонт, Король даже не обернулся, заранее зная, кто именно решил посетить его в столь грустный час. Обхватив горячими руками его глаз, женский голос произнес: — Ну что, Король, угадаешь с первого раза? — Тор, усмехнувшись, нежно снял ее пальцы с лица, сжимая у губ: — Думаю да, Капитан, — Кэрол, садясь рядом, чмокнула его в небритую щеку, снимая шлем. Волосы, словно до сих пор продолжая висеть в невесомости, наконец обрушились на ее плечи. — Ты стал чаще приходить сюда. Что-то случилось? Расскажи, что может тревожить инопланетного повелителя Грома, — ее красно-синя форма, отливая бесконечностью космоса, притягивая взгляд. Одинсон, вытащив мешающийся Штормбрейкер, вонзил его в камень, оставляя тлеющую трещину: — Мы сделали это. Капитан, недоуменно взглянув на него, пожала плечами, оглядываясь на виднеющийся Асгард: — Ну-у-у… Да, вы довольно быстро отстраиваетесь… — Столько лет я чувствовал жар битвы. Он пылал во мне, сжигал изнутри. Но теперь я понимаю, что именно он грел меня. Не давал рассудку погрузиться в холод уныния. Пятнадцать лет назад мы сделали это. Закончили все, что начали. Дэнверс, размяв пальцы, усмехнулась, зажигая в ладони синеватое пламя из энергии: — Да уж, наверное весело было здесь, пока меня не было. Столько интересного пропустила. — Я прибыл сюда больше двадцати лет назад. Тогда меня сбила железная колесница, я упал. Думал, что силы покинули меня навсегда. Но теперь… — осматривая свои руки, в которых копилась сила всех Молний, Громовержец выдохнул. — Теперь мы с тобой — сильнейшие существа в ближайшей Вселенной. Какого жить с этим? — Капитан, гася огонь, замолчала. Король, вглядываясь в светлое небо Норвегии, повернулся к ней: — Сейчас это не имеет никакого смысла. Теперь все в этой вселенной связано и сосуществует в гармонии. Мы выполнили свой долг. Мы думали, что не сможем никого спасти, что остается только мстить. Но теперь… Наша дружная рать распалась, разбрелась по уголкам света. — Ты жалеешь о чем-то? — недоуменно спросила Кэрол, расстегивая давящую форму. Сняв металлическую пластину с пустой глазницы, Тор подкинул ее вверх: — Не думаю, что слово «жалеешь» подходит здесь. Скорее, я… Скучаю по чему-то. Может, по пылу битвы. Может по глупым шуткам Старка или неловкости Беннера. Или по правильности Стива Роджерса, — вновь опустив голову, золотоволосый продолжил. — Я так и не смог сказать ему, что семнадцать лет назад он приподнял Мьёльнир. Не мог решиться, боялся чего-то. Боялся потерять свою силу, если человек сможет поднять Молот. Но теперь это выглядит таким мелочным. Уверен, что он был бы достойным владельцем сияющего оружия… — Ты скучаешь по ним? — Тор, протирая переносицу, напряг гору мышц, размышляя о своем: — Просто в один момент ко мне пришло осознание. Того, что я буду жить еще минимум несколько веков, пока все мои друзья будут исчезать на глазах. Стареть, слабеть и превращаться в немощных стариков. А я все дальше буду таким, какой есть сейчас. И никто не сможет заполнить эту ношу на этой планете. Ведь все здесь живут слишком мало… Поглядывая на пенистую воду, что бушевала под их ногами, Капитан встала с места: — Как думаешь, смогут ли твои асгардийцы прожить пару дней без своего Короля? — недоуменно повернувшись к сильнейшему существу во Вселенной, Одинсон прохрипел: — Что ты задумала, женщина? — та, кивая в сторону Штормбрейкера, размяла шею. — Мне кажется, что ты засиделся здесь, старик. Думаю, пора навестить старых друзей и перестать быть нюней. Давай, вставай, мы отправляемся по следам Старых Мстителей. Я не шучу, поднимай свой топор… — Это секира! — возмутился Громовержец, призывая ее себе в руку. Кэрол, обхватив его грудь, усмехнулась: — Мне никогда не надоест это дел… — радужный мост, открывшись в одно мгновение, скрыл их из виду, перенося за сотни километров отсюда…