Истинная красота

— Проклятье! — по башне эхом разнёсся гневный крик колдуна, но никто из слуг не рискнул подняться и проверить, что же произошло.       Кабинет, который и прежде находился в не слишком аккуратном состоянии, превратился в настоящий оплот хаоса: книги, до этого пылившиеся на полках, упали на пол, раскрытые свитки, лежащие на столе, ветром вынесло на улицу через открывшееся окно, зажжённая свеча погасла, а руки, в которых Рейес держал магический фолиант, стали печь так, словно мужчина положил ладони на раскалённые угли. Он стерпел и захлопнул книгу, почти бросив на стол, отчего тот окончательно сломался: больно хлипким стал из-за последней неудачной попытки сотворить желаемое заклинание. Это последняя капля, запас терпения исчерпался окончательно, и в кои-то веки Рейес решил, что пора отдохнуть. Он окинул помещение взглядом и тяжело вздохнул: кажется, сегодня придется убрать разгром и привести рабочее пространство в относительный порядок. — Мой повелитель, — слуга, маленький гоблин, покрытый зелёными волдырями, вошёл без стука, переминаясь с ноги на ногу. Его руки тряслись от страха: мало ли, что случится, если колдун вспылит? — К Вам гость. Он уже ожидает внизу. Что прикажете? — Иди, — отмахнулся мужчина, которому сейчас было явно не до этого. Он снова осмотрел кабинет в поисках волшебного зеркала, чуть ли не самого нужного предмета в его планах. — Пусть ждёт внизу. Я спущусь сам.       Рейесу всегда казалось, что он властен от рождения, что всегда, с самого момента появления на свет, ему суждено отдавать приказы и вершить судьбы, и за эту твёрдую уверенность, читающуюся в бездонных чёрных глазах, его и боялись. Именно из-за неё когда-то и поплатилась его семья. Мужчина привёл себя в надлежащий вид, взял в руки зеркало, каким-то чудом уцелевшее под грудой книг, и осмотрел на предмет царапин. К счастью, всё осталось целым. — Мой господин, — мужчина в капюшоне, ожидающий колдуна, поклонился. — Я пришёл к Вам доложить. — Ты выполнил то, что я велел? — Рейес не любил говорить сидя и даже сейчас игнорировал единственное свободное кресло напротив того, где расположился гость. — Да, Ваше превосходительство, — он выпрямился и, как и всякий раз, устроился на привычном месте. — Ана в тюрьме под надлежащим присмотром и никоим образом не помешает Вам. — Прекрасно, — Рейес скрестил руки на груди: доложенную информацию он непременно проверит позже, верить на слово людям, тем более, таким, как Уэйт, колдун не любил. — Никто не освободит её? — Нет, никто не знает, где она, — губернатор сжал руки в кулаки, стараясь скрыть волнение, но получалось не слишком хорошо. — Я выполнил свою часть сделки, господин. — О, — колдун ухмыльнулся, и Уэйт всё же вздрогнул. Он боялся колдуна куда сильнее, чем жители города его самого. — Разумеется, я выполню свою и оставлю твой город в покое… если сделаешь ещё кое-что.       Губернатор нахмурился и напрягся: разве он уже не сделал достаточно для свободы? Разве не пора отпустить его и оставить в покое город и жителей? Уэйт не мог ничего сделать и ощущал себя бессильным и беспомощным: даже сейчас он кожей ощущал могущество того, с кем заключил сделку ради мира, но в конечном итоге вновь пришёл к войне. Он ничего не ответил, лишь поднял голову и внимательно посмотрел на господина, ожидая нового приказа. — Мне нужно найти две страницы магической книги, — Рейес старался объяснять как можно понятнее, но одновременно с этим не хотел посвящать слугу в детали. — Они старые, могли сохраниться плохо, но ты узнаешь их по королевскому водяному знаку. — Но, господин, как я могу найти то, о чём ничего не знаю? — со лба мужчины градом потёк холодный пот. — Прошу, покажите мне… — Довольно! — рыкнул колдун и ударил кулаком по столу. Чёрт, как же временами его это всё раздражало. — Обыщи каждый дом, каждый уголок… я уверен, мерзкая девчонка успела передать это сокровище кому-то из приближённых. В первую очередь обыщи их дома. — А если не найду? — Уэйт задал вопрос раньше, чем успел взвесить все «за» и «против». — Что, если того, что Вы ищите, в городе нет? — В таком случае, я займусь этим сам, и тогда от тебя и твоих жалких голодранцев не останется даже мокрого места…       Губернатор вздрогнул, поднялся с кресла и уже по привычке поклонился, прежде чем покинуть обитель колдуна. Он уже несколько раз успел пожалеть о том, что не погиб в тот день, о том, что попросил помощи у коварного манипулятора, и о том, что добровольно согласился служить ему. Иногда мужчину посещали малодушные мысли о том, чтобы бросить всё и сбежать, но они живо покидали отрезвлённое сознание. Если Уэйт ослушается приказа — последствия будут ужасными, и колдун уничтожит всех, кто дорог ему, разрушит каждый дом, который с таким трудом отстраивали заново его люди, и наблюдать за этим куда больнее, чем быть уничтоженным самому.