Безопасность

      Ожидание — отстой.       — Уже есть что-то от коммандера Кола, Ухура?       — В третий раз, капитан: нет.       — Верно… извини.       Откинувшись на спинку кресла, Джим сжал переносицу; потёр глаза. Стрессовая мигрень не поможет ему провести переговоры с клингонами… и будет хуже, если она появится в момент, если переговоры превратятся в сражение. Все эти мелькающие огни, сирена и…       Он надеялся, что до этого не дойдёт. Он надеялся, что в Высшем совете клингонов были более рассудительные члены, чем этот коммандер Кол… но не было возможности узнать это. Пока не…       — Капитан, — голос Спока прервал его мысли. — Сенсоры короткого радиуса действия зафиксировали другой корабль.       Джим сел ровно, растерянный и взволнованный одновременно.       — Откуда он появился? Я думал, ты сказал, что сенсоры дальнего радиуса действия ничего не нашли.       — Я… не уверен, — признался Спок. — По данным сенсоров он просто… появился на орбите луны класса М секунду назад. Я не распознаю дизайн.       Ладно, это было… странно.       И подозрительно. Было всего несколько рас, обладающими маскировочными технологиями.       — Проверь его в архивах Федерации, — приказал Джим. — Мы должны выяснить, не является ли это клингонской ловушкой.       — Произвожу поиск…       Спустя мгновение Спок немного напрягся; наклонил голову.       — Капитан… компьютер регистрирует корабль как судно класса DY-100. Дизайн почти трёхсотлетней давности.       Джим застыл.       Он… он, должно быть, неверно расслышал.       — …Что?       Спок повернулся к нему.       — Капитан, основываясь на этом результате… я предполагаю, что корабль, который только что появился, это… «Ботани Бэй».       — Но я думал… — у Джима дрогнул голос; он прочистил горло. — Я думал, Кол сказал, что «Ботани Бэй» самоликвидировался!       — Похоже, что коммандер может ошибаться, — Спок выпрямился; изогнул бровь. — Это… странно, капитан: корпус напоминает самый совершенный корабль, построенный человечеством во времена Евгенических войн… но он оснащён щитовыми излучателями. Эта технология была недоступна на Земле до Первого контакта.       — Значит, Хан немного усовершенствовал корабль, — пробормотал Джим. — Продолжайте сканировать, мистер Спок: если это корабль Хана, тогда никто не знает, какими ещё технологиями он напичкал это ржавое ведро.       — Я делаю всё, что могу, капитан, но наши сенсоры работают неисправно из-за электромагнитного излучения, исходящего от этой луны.       — Понятно, — угрюмо кивнул Джим. — Ты можешь узнать хотя бы жизненные сигналы?       Спок развернулся к своему монитору.       — Я перенастраиваю сенсоры, чтобы помочь им компенсировать искажения…       — И?       — С трудом… но да. На борту «Ботани Бэй» два жизненных сигнала.       Могло ли им так повести? Могло ли…       — Полдела, — нервно сказал Джим. — Есть обычные люди?       Если Хан вернул свой корабль, то другой жизненный сигнал, видимо, принадлежал тому аугменту, которого Хан спас больше месяца назад, и не…       Но даже это было невероятно. Он не мог сдаться. Не сейчас.       Пока Спок перечитывал результаты сканирования, Джим молился любому, кто мог его услышать, чтобы это был один из тех случаев, когда вселенная игнорировала законы логики.       …Но затем глаза его друга-вулканца округлились; выражение его лица стало пустым.       — Мне… жаль, — тихо сказал Спок. — Они… оба… содержат гормональные маркеры аугментов.       …Конечно.       Законы вселенной были жестоки как никогда.       Два аугмента.       Никого больше.       Джим откинулся в кресле, стараясь сдержать слёзы.       …Конечно, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Конечно…       — Они убили его, — прошептал он. — Эти монстры убили…       Он ожидал это. Он знал, что за месяцы, которые Боунс провёл здесь, у них не осталось шансов вернуть его живым. Он старался подготовиться к этому…       Но невозможно подготовиться к смерти того, кого любишь. Действительно невозможно…       — Капитан, — быстро произнесла Ухура. — Нас приветствуют.       …Верно.       У него не было времени горевать. Ещё нет.       — Спасибо, Ухура, — Джим выпрямился; прокашлялся. — Итак… клингоны, видимо, будут ещё злее. Предполагаю, мне придётся убедить их, что мы не знали, что этот корабль…       — Не только клингоны, — вставила Ухура. — Я получаю две передачи: одну от клингонов… и вторую с «Ботани Бэй».       Оу.       — Конечно, — пробормотал Джим. — Зачем ещё Хану появляться из ниоткуда? Он хочет позлорадствовать.       Ведь тела не распознаются как жизненный сигнал при сканировании. Не с такими искажениями. Что если Хан хочет показать ему, что…       Сосредоточься.       Этот террорист всё ещё может взорвать бомбы. Как бы Джим ни хотел, чтобы эти усовершенствованные монстры за всё заплатили… Хан всё ещё был нужен им живым. Они не могли рискнуть и позволить клингонам взорвать его с воздуха.       — Кол первый, Ухура, — приказал Джим. — Они хотят получить ответы.       — Есть, сэр.       Джим моргнул, и появилось разъярённое лицо коммандера Кола.       — Ваше предательство не знает границ, Кирк! — зарычал Кол.       — Полагаю, это значит, что ваши сенсоры засекли тот же корабль, что и наши, — сказал Джим. — Я клянусь, Кол, мы не знали…       — Сколько ещё кораблей Федерации прячется в этой системе? Отвечай сейчас же!       — «Энтерпрайз» — единственное судно Федерации во всей нейтральной зоне, — терпеливо ответил Джим. — Мы считаем, что этот корабль — «Ботани Бэй». Мы идентифицировали его в наших исторических записях. Что бы ни взорвалось на той луне, должно быть, это была ловушка, придуманная Ханом, чтобы…       — Если этот «Хан» правда так опасен, тогда почему вы не открыли огонь по этому судну? — потребовал Кол. — Или вы ждёте, когда настоящие воины сделают за вас всю работу?       М-да. Джиму показалось, что Кол был немного счастлив.       Они не могли позволить уничтожить этот корабль.       — Мистер Сулу… переместите «Энтерпрайз» между «Ботани Бэй» и Хищной птицей.       Сулу повернулся к нему; нахмурился.       — Сэр?       Джим мрачно кивнул.       — Сделайте, Сулу.       — Вы защищаете их?! — выплюнул Кол. — Как вы смеете называть их своими врагами, когда защищаете их от уничтожения! Ваша ложь жалка, Кир…       — Вы забыли о бомбах? — отрезал Джим. — Если этот корабль взорвётся, то тысячи граждан Федерации погибнут вместе с ним! У нас нет выбора кроме как пойти на контакт и попытаться договориться…       — Снова разговоры, — проворчал Кол. — Всё, что вы, люди, делаете, это говорите!       — Разговоры — это то, что сохранило человеческую расу от самоуничтожения, — возразил Джим. — Это то, что помогло найти нам общее между вулканцами, андорианцами и телларитами! И не делайте поспешных выводов: слова могут быть оружием даже более мощным, чем любой клинок. Для ясности я дам своему офицеру связи приказ отправить вам наши исторические записи об этом корабле, но если вы откроете огонь по нему, Федерация расценит это как военный акт.       — Клингоны живут ради битвы, — оскалился Кол. — Почему мысль о войне с такими слабаками должна заставить нас остановиться?       — Потому что вы не можете себе это позволить, — хладнокровно ответил Джим. — Война с ромуланцами затянулась настолько долго, насколько вы не ожидали, и обошлась вам в столько жизней, сколько вы не могли себе позволить потерять. Вы даже потеряли своего канцлера в атаке ромулан полгода назад!       Улыбка Кола сползла; он вытянул губы в презрительную ухмылку.       — Вы ничего не знаете о…       — Я потратил много времени на брифинги по безопасности, — ответил Джим. — И даже если бы я не знал, то тот факт, что Высший совет отправил только один корабль нам на перехват, говорит о том, что ваши военные силы истощены. Учитывая разрушенный Праксис, у Клингонской империи явно нет ресурсов для войны на двух фронтах. Война между нашими обществами ослабит Федерацию, но ваш народ уничтожит. Не позорьте себя, отрицая это.       В момент, когда клингон открыл рот, чтобы ответить, его панель издала звуковой сигнал. Он глянул вниз; моргнул… затем медленно поднял хмурый взгляд.       — Высший совет слушал этот разговор, — тон Кола был подавленным. — Ради… развлечения… наш канцлер позволяет вам провести… переговоры… с этим судном. Канцлер проследит за разговором и определит, правдивы ли ваши претензии.       …Стоп, правда?       — Я принимаю ваши условия, — сказал Джим до того, как клингоны смогли бы передумать. — Разделите экран.       Мгновение спустя Ухура разделила экран между кораблём Кола и залом заседаний, в котором было около тридцати клингонов.       — Начинайте ваши переговоры, — требовательно сказал Кол.       — Мы как раз собирались, — ответил Джим. — Ухура, ответьте на приветствие Хана.       Пока лучший офицер связи во флоте подключала другой канал, Джим снова потёр глаза; постарался собраться с духом, чтобы смотреть на то, что ему предстояло увидеть. Он надеялся, Хан не будет так жесток, чтобы заставить его смотреть на тело Боунса… но это было возможно.       Держать себя в руках. Слишком много жизней висели на волоске. Он должен был держать…       — Здравствуй, Кирк, — бодрый, слишком знакомый голос обратился к нему.       — Хан… — Джим скривился; посмотрел на него. — Что заставило тебя решиться на…       Джим умолк, шокировано открыл рот.       Хан скалился ему с третьей ячейки экрана… и он был не один.       Джим не сразу узнал своего друга. Лицо Боунса осунулось сильнее, чем три недели назад; он был одет в пропитанную потом красную футболку. Лохматые волосы были по-странному влажными: с одной стороны были гладко зачёсаны, а с другой — торчали под углом; а вот борода, как ни странно, выглядела короче, чем когда Джим видел его в последний раз…       Электромагнитное излучение, должно быть, мешало их сенсорам сильнее, чем они думали. Другого объяснения, почему Боунс регистрировался как аугмент, не было…       Но он был жив.       И это всё, что было важно, верно?       — Боунс! — Джим почувствовал, как слёзы начали собираться в уголках глаз; подавил этот приступ. — Ты… Боже, как я рад тебя видеть! С тобой всё хорошо?       Его друг нервничая посмотрел на своего похитителя. Хан повёл бровью; кивнул.       Боунс повернулся обратно к экрану… но без улыбки.       — Я в порядке, Кирк.       Джим моргнул; его только-только ожившая улыбка сошла на нет.       …Когда в последний раз Боунс называл его Кирком, он был очень зол, потому что Джим заблудился во время дипломатического пира и из-за этого их всех обвинили в убийстве. Почему…       — Это смешно! — прошипел Кол. — Я видел, как этот человек молил о помощи; видел ужас в его глазах при одной только мысли о повторном пленении! Если вы действительно враги, то почему этот жалкий тудсах всё ещё дышит?       — Мои причины оставить его в живых — мои и только мои, — Хан растянул губы в довольной ухмылке; обнял пленника за плечи. — Скажем так, мы с МакКоем пришли… ну, назовём это… соглашением… после его попытки побега. Пока он продолжает выполнять свою часть соглашения, его жизнь остаётся… приятной.       Какого чёрта это значило?       — Хан, — Джим надеялся, что его лицо не выдавало то, как он нервничал. — Пытки доктора МакКоя не помогут тебе освободить твоих людей…       — Кто говорил о пытках?       Террорист притянул пленника к себе; чмокнул его в щёку.       Боунс подпрыгнул; округлил глаза.       У Джима кровь отхлынула от лица.       Боунс вздрогнул, когда Хан снова чмокнул его; на этот раз над его ухом. Щёки Боунса покраснели; он наклонил голову и уставился в пол.       Этот… этот ублюдок не…       — Как… как ты смеешь? — Внутри Джима всё кипело. — Это переходит все границы, Хан. Последние границы, которых, я думал, ты придерживаешься. Клянусь, что бы ты с ним ни сделал…       — Это не твоё дело, — фыркнул Хан. — Честно говоря, ты должен быть просто счастлив, что он жив: если бы я не был так снисходителен, его расчленённый труп превратился бы в пепел несколько недель назад.       Боунс поморщился, но так и не поднял взгляд.       В животе у Джима всё сжалось.       Боже… как близко к этому всё было? Как близко его друг был к…       Они должны были вытащить оттуда Леонарда. Что бы ему ни… пришлось… делать, чтобы выжить… они помогут ему с этим справиться. Они…       — Мы можем продолжить? — вздохнул Хан; провёл рукой по растрёпанным волосам Боунса. — Чем скорее вы согласитесь на мои условия, тем быстрее этот человек начнёт лечение.       — Условия? — нахмурился Джим. — Хан, твой корабль практически беззащитен. Электромагнитное излучение, исходящее от этой луны, делает твой межпланетный транспортер бесполезным, и даже если нет…       — Я прекрасно понимаю, что вы загнали меня в угол, — перебил террорист. — Но как вы сказали нашему почтенному другу несколько минут назад: если вы уничтожите мой корабль, то погибнут тысячи… включая вашего СМО.       Неужели Хан всё это время слушал их передачу с кораблём Кола?       …Они разберутся с этим позже. Им со многим придётся разобраться позже…       — Ты прав, Хан, — признал Джим. — Я хочу решить эту проблему так, чтобы больше никто не пострадал. На каких условиях ты сдашься?       Хан коротко рассмеялся.       — О нет! Я не сдаюсь, Кирк. Я предлагаю… ну, давайте назовём это перемирием. В обмен на расположение и коды деактивации моих бомб Федерация освободит моих людей и поможет нам основать колонию на этой луне.       …Что?       — Колонию? — повторил Джим. — Ты хочешь, чтобы Федерация помогла вам основать… колонию… в самом сердце нейтральной зоны?       — Ты отлично попугайничаешь, Кирк, — кивнул Хан. — Да, я хочу основать на этой луне колонию только для аугментов; которая будет полностью независима от законов Федерации… но будет регулярно снабжаться ею.       …Серьёзно?       — Позволь прояснить, — Джим почувствовал, как начинается его мигрень. — Ты хочешь, чтобы мы помогли вам основать колонию в одном из самых опасных мест космоса, снабжали эту колонию… и не имели контроля над тем, что вы там делаете?       — Думаю, после преступлений, которые вы совершили против меня, это меньшее, что вы можете сделать, — отрезал Хан.       — О, да ладно тебе, Хан! Это нейтральная зона! Создание колонии в этой части космоса запрещено договором «О Двойной…       — Тогда перепишите договор! — огрызнулся Хан; Боунс вздрогнул. — Разорвите его на клочки и напишите по-новой, если потребуется! Я не дам своим людям провести остаток жизни под тиранией Федерации!       Прежде чем Джим успел ответить, Кол его перебил.       — Тирании Федерации! — рассмеялся он. — Федерация — это сборище слабых дураков, объединившихся ради выживания! И ты стоишь тут и умоляешь их…       — Я никого не умоляю, — прорычал Хан. — Мужчины как я просто берут то, что им нужно.       — Прячась за заложниками, как трус, — парировал Кол. — Атакуя своих врагов на расстоянии, чтобы не причинить вред своей мягкой человеческой коже!       — Я не трус! — заявил Хан. — Я сделал только то, что было необходимо для обеспечения моего народа домом… как сделаю снова, если вы достаточно смелы, что принять мой вызов.       …Его что?       — Вызов? — с насмешкой повторил Кол. — Ты вызываешь меня на бой, человек?       — Рукопашный бой, — подтвердил Хан. — И не только вас. Чтобы доказать свои храбрость и опыт, я готов драться с представителем от каждого Дома в Высшем совете!       На мгновение воцарилась тишина… затем клингоны разразились смехом.       — Двадцать четыре клингона? — прохохотал Кол. — Ты считаешь, что можешь убить двадцать четыре клингона в рукопашном бою?!       — Я считаю, что могу убить сотню клингонов в рукопашном бою, — на лице Хана появилась ухмылка. — Но я не кровожадный, чтобы пытаться.       Мог ли Хан действительно это сделать? Конечно, он одолел примерно столько клингонов, когда они встретили его на Кроносе, но за ним был эффект неожиданности и грёбаная пушка, и…       — Ты знаешь, что значит сражаться с клингоном? — оскалился Кол. — Мы становимся воинами с того момента, как только можем держать клинок!       — О, поверьте, я осознаю риски, — Хан вытянул губы в тонкую линию. — Но вы не единственные, кто учился убивать с детства. И когда я выиграю, Клингонская империя даст разрешение моему народу на основание колонии на этой луне. Вы никаким образом не будете притеснять нас. И оставите жить в мире.       — В мире? — прорычал Кол. — О каком мире может идти речь, когда колония Федерации будет расположена так близко к клингонским границам?       — Мой народ не часть Федерации, — спокойно пояснил Хан. — Мы родились почти триста лет назад, но вошли в стазис после серии ужасных войн, произошедших на Земле.       …От Джима не ускользнуло знание, что эти войны были начаты людьми Хана… но ради проведения переговоров казалось плохой идеей напоминать об этом.       — Это правда, — признал Джим. — Народ Хана — выходцы из тех времён, когда люди ещё не придумали варп-двигатель. Большинство из них никогда не выходили из стазиса… и ни один из них не является официальным гражданином Федерации.       — И у нас нет желания ими быть, — резко добавил Хан. — Никогда. Когда я выиграю право колонизировать эту луну, я обеспечу нейтралитет моего народа во всех спорах Федерации и Клингонской империи. Мы просто хотим жить в мире и не будем противостоять кому-то, если не будем спровоцированы.       — Снова ты говоришь о мире! — засмеялся Кол. — Ты дурак: не может быть мира между людьми и клингонами, неважно, кому вы присягнёте на верность…       — Довольно, Кол.       Приказ исходил от клингона, сидевшего в центре стола Высшего совета. Он выглядел довольно молодым, чтобы быть его членом, не говоря уже о том, чтобы заставить такого хвастуна, как Кол, замолчать… но именно это и произошло.       Клингон поднялся; от этого движения блеснул серебряный медальон на его шее.       — Я — Горкон, сын Мелрока…       — Канцлер Высшего совета клингонов, — продолжил Хан; слегка поклонился. — Для меня большая честь встретиться с вами. Я — Хан Нуньен Сингх, император аугментов.       …Ну, это был один из вариантов называть его.       — Император, — задумчиво протянул Горкон; покачал головой. — У императоров есть империи, Хан Нуньен Сингх. Где ваша империя?       Ухмылка Хана дрогнула; его пальцы впились в плечо Боунса, и тот вздохнул от боли.       Джим снова почувствовал, как внутри него закипает кровь.       — Прекрати, Хан! Ты причиняешь…       — Позвольте мне, капитан, — перебил канцлер. — Хан, я думал, вы сказали, что не причиняете вред своему пленнику. Ваша Честь так же мнима, как и ваш титул?       Хан нахмурился; посмотрел на свою руку так, словно впервые осознал, что делает; тут же ослабил хватку.       Боунс расслабился; посмотрел в камеру глазами, полными благодарности и смущения.       — Это было непреднамеренно, — признался Хан. — Иногда я забываю, как слаб МакКой; как легко травмировать человека, не обладающего такими же, как у меня… усовершенствованиями.       — Усовершенствованиями, — повторил Горкон. — Вы называете себя императором; утверждаете, что превосходите других людей. Какие у вас есть основания для таких утверждений?       — Моё наследие, — ответил Хан. — Мои люди были генетически изменены таким образом, чтобы физически и умственно превосходить наших предков. Если бы нас не изгнали с Земли…       — Вы сбежали? — канцлер наклонил голову. — Ваша «превосходящая» цивилизация потерпела такой крах, что вам пришлось покинуть свою планету?       У Хана дёрнулся глаз.       — Мы были в меньшинстве: миллион человек на одного аугмента. Тем не менее мы могли бы преуспеть в наших амбициях, если бы эти идиоты не прибегли к ядерной войне. Они почти уничтожили себя из страха и ненависти к нам.       — А если бы вы не чувствовали необходимости бежать, что тогда? — спросил Горкон. — Что вы планировали сделать с миром, который завоевали бы?       — Привёли бы его в порядок, — ответил Хан. — Предложили бы ему перерыв после тысячелетий кровопролития и насилия; после лжи, которую…       — И всё же теперь вы утверждаете, что не хотите ничего, кроме мирного существования на технологически отстающем камне, — усмехнулся Горкон; перевёл взгляд. — Капитан Кирк, кажется?       Джим кивнул.       — Верно, канцлер. Я бы хотел сказать…       — Приберегите свои объяснения, капитан, — лицо канцлера стало серьёзным. — Просто скажите мне: если мы примем этот нелепый вызов, будет ли Федерация уважать его результат?       Джим моргнул.       — Что вы имеете в виду?       — Если я всё правильно понял, смерть этого человека приведёт к массовой гибели граждан Федерации, — сказал Горкон. — Сочтёт ли Федерация Клингонскую империю ответственной за это?       …Он серьёзно? Клингоны действительно хотели…       — Канцлер! — возмущённо прошипел Кол. — Вы же не можете всерьёз думать…       — Не втягивать нас в ненужный конфликт? — прошипел канцлер в ответ. — Гарантировать сохранение всех наших военных ресурсов, предназначенных для победы над ромуланцами — нашими кровными врагами — раз и навсегда? В течение многих лет мой отец угрожал Федерации; утверждал, что однажды мы будем пить кровавое вино из черепов членов её Совета. К чему нас привела эта враждебность? Ни к чему, кроме как к нескольким мелким стычкам, разделению ресурсов и постоянному отвлечению нашего внимания от тех, кто действительно может причинить нам вред! Мы не можем это допустить. Больше не можем.       …Вот чёрт. Он говорил серьёзно.       Когда Кол не ответил, Горкон хмыкнул; повернулся к Джиму.       — Что вы скажете, капитан Кирк? Будет ли Федерация уважать исход или нас ждёт долгая кровавая война?       — …Одну минуту, канцлер, — Джим встал; подошёл к первому офицеру. — Спок… что ты думаешь об этом? Есть у нас реальные шансы?       — Это не идеальное решение, — честно ответил Спок. — Позволить аугментам колонизировать луну так близко к клингонскому пространству… и оставить Хана как их лидера… в лучшем случае, это… небезопасно.       — Небезопасно, — пробубнил Джим. — Не говори мне, что твои эмоции снова берут верх. Это должно быть неловко для тебя.       Спок стрельнул глазами на Хана; затем снова посмотрел на Джима.       — …Однако по клингонским законам любой клингон, нарушивший слово канцлера Высшего совета, лишится жизни и Дома. Учитывая, что остальные варианты, которые у нас есть, приводят к смерти тысячей граждан… из-за терроризма или войны… я считаю, что это самое логичное решение.       Ну, если Спок не смог придумать ничего лучше… возможно, это то, что можно использовать.       — Спасибо, Спок, — Джим поспешил к своему креслу. — Канцлер Горкон… если вы также даёте слово, что Клингонская империя уступит эту луну аугментам в случае, если Хан победит… тогда Федерация примет любой исход. Я лично за этим прослежу.       — Это лучшее решение, которое ты когда-либо принимал, Кирк, — съязвил Хан; перевёл взгляд в сторону. — Достопочтенный канцлер, из того, что я слышал, ваш наследник недостаточно взрослый, чтобы держать клинок. Вы должны считать это благословением: это даёт вам право выбрать чемпиона, который вам не особенно нравится.       Канцлер Горкон фыркнул.       — Вот что я скажу вам, Хан Нуньен Сингх: вы смелый… но всё равно дурак. Наши чемпионы прибудут в систему Квил-Нок меньше, чем через двенадцать часов. Надеюсь, этого времени вам хватит, чтобы подготовиться к смерти.       Хан кивнул.       — Этого времени будет достаточно, чтобы найти подходящее место для боя… если «Энтерпрайз» готов разведать поверхность луны. У меня нет такой роскоши как шаттлы.       — Разбирайтесь с договорённостями так, как считаете нужным, — сказал Горкон. — В конце концов, это ваш последний день.       — Спасибо, канцлер, — усмехнулся Хан. — Обещаю вам: это будет день, который Клингонская империя никогда не забудет.       Клингоны снова рассмеялись; Горкон сделал движение рукой.       Связь с залом Высшего совета и кораблём Кола резко оборвалась, оставив на экране только Хана и Боунса.       — Наконец-то одни, — Хан приподнял бровь. — Предлагаю послать шаттлы прямо сейчас, Кирк. Чем быстрее вы найдёте место для моего поселения, тем быстрее мы разойдёмся в разные стороны.       — А что насчёт Б… доктора МакКоя? — Ни за что в жизни Джим не оставит этот вопрос открытым. — Когда ты его отпустишь?       — Мне нужен тот, кто поможет мне разбудить моих людей, — пожал плечами Хан. — Он останется со мной до тех пор, пока эта задача не будет выполнена, и мы не соберём всё необходимое для нашего поселения.       Джим ощетинился.       — Разве ты не заставил его пережить достаточно? Ты не можешь…       — Почему бы нам не узнать мнение доктора по этому поводу? — Хан похлопал Боунса по плечу. — Что вы думаете, МакКой? Безопасно ли для меня будить такое количество людей без доктора под рукой?       Боунс мгновение колебался; когда он заговорил, его голос был тихим, но твёрдым.       — Он прав, Кирк. Если у этих людей есть проблемы, то надо будет будить их правильно. Хан не сможет сделать это один.       — Что если мы разбудим их до передачи? — предложил Джим. — У нас есть полный медицинский персонал, тебе не нужно…       — Нет, — Боунс посмотрел на него с… яростью. — Я хочу, чтобы все они проснулись, а не получилось так, что половина из них оказалась в мешках для трупов.       Джим опешил.       Быстро оглядевшись вокруг, он понял, что был такой не один. Сулу сидел хмурый; Чехов открыл рот; Ухура смотрела круглыми глазами; Хендорфф безостановочно моргал… даже брови Спока поднялись настолько высоко, что скрылись под чёлкой.       Значит, ему не показалось. Его лучший друг только что обвинил их в…       — Боунс, — осторожно начал Джим. — Не знаю, что Хан сказал тебе, но мы никогда…       — Доктор точно знает, на что способен Звёздный флот, Кирк, — в глазах Хана появился блеск, который очень не понравился Джиму. — И он принял решение. Я не собираюсь разлучать МакКоя с его дочерью бесконечно, но и не буду рисковать моей семьёй, чтобы он поскорее встретился с ней… И для того, чтобы прояснить: за каждого человека, который не переживёт процесс пробуждения, вы потеряете местоположение и код деактивации одной бомбы. Справедливо, не так ли?       Джим стиснул зубы.       Неужели Хан правда думал, что они навредили…       Точно.       Кто-то уже навредил.       Они по-прежнему не знали, кто стерилизовал женщин-аугментов; было неизвестно, не провернут ли эти люди ещё что-нибудь, если пронюхают об этой сделке… как и неизвестно, что сделает Хан, когда узнает о случившемся…       — Справедливо?.. Нет, — ответил Джим. — Но я верю тебе. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы доставить твоих людей в целости и сохранности… если ты переживёшь свой бой с клингонами.       Хан повёл бровью.       — Ты должен надеяться, что я выживу, Кирк, потому что я никогда не записывал коды деактивации. Если я сегодня умру, то заберу Федерацию с собой.