***
Войска Теодена уже были на подходе к Минас-Тириту. Король позволял лишь раз в сутки устраивать привал, и то меньше чем на час, лишь чтобы дать лошадям отдохнуть и перевести дух воинам. Конечно, в таком ритме ехать было ужасно тяжело, но рохиррим, и уж тем более их гостям из Братства Кольца, не привыкать. На такой очередной остановке Тауриэль решила скрыться от посторонних глаз и уйти в близлежащую чащу. На эмоциях после длительных раздумий — во время езды верхом особо не поговоришь, и всю дорогу она только лишь копалась в себе — уже в какой раз решила заглушить душевную усталость физической. У неё этого никогда не выходило, но попытки от этого не прекращались. Не её ли главным качеством всегда называли трудолюбие и упорство? Раз. Стрела со свистом рассекает воздух и вонзается в кору дерева. Перед глазами мать, кричащая что-то на родном синдарине. Сзади неё стоит орк, и спустя мгновение на груди взрослой эльфийки расползается огромное алое пятно, из которого виднеется острие ятагана. Чистые родные глаза мутнеют, с губ срывается последний хрип и она падает лицом в траву, по которой маленькая Тауриэль с матерью так любили бегать босиком. Два. Клинок вонзается в миллиметре от прилетевшей ранее стрелы. Тауриэль выдыхает. Перед глазами отец. Он помогает маленькой эллет забраться на высокое дерево, где сквозь листву её не увидят. Шепчет о том, что все будет хорошо, что скоро он придёт и заберёт её. А со стороны дома слышатся крики. Отец тянется поцеловать дочку, но в момент оседает и падает к корням дерева. Из его спины торчит стрела с чёрным оперением. Три. Второй клинок вонзается в то же дерево, и так же близко к стреле, но уже чуть ниже. Перед глазами Кили. Он глядит ей в глаза. В них тлеет надежда, и на миг эльфийке кажется что орк, держащий гнома на руках и занесшей над ним копьё — не настоящий. Просто иллюзия. Но копьё все же вторгается в грудь Кили. Он не кричит. Знает что она смотрит. Старается быть сильным и не пугать ее лишний раз. По его щеке течёт одинокая слеза, и глаза прикрываются. Четыре. Тауриэль падает на колени, кинув под ноги любимый лук. Перед глазами Леголас, идущий в сторону пещеры, из которой нет выхода. Он не вернётся. Что у неё за привычка: терять всех, кого она любит? Тауриэль срывается на крик. Крик безысходности и отчаяния. Она сидит сгорбившись на холодной земле, сжимая руки в кулаки и кусая губы. На языке чувствуется солоноватый привкус. По нижней губе стекает тонкая струйка алой крови. Но щеки все ещё сухи. Она держится, старается не дать слабину и не позволить слезам брызнуть из глаз. — Мы отправляемся, — слышится мужской голос сзади, — а тебя не видать, возвращайся, — Боромир знает, что подоспел совсем не вовремя, но оставить эльфийку в лесу, когда все отправляются в путь, он не мог. — Я скоро буду. Спасибо, — негромко сказала она. Голос её даже не дрогнул, будто не она только что кричала и чуть не рыдала от боли. Боромир ушёл, и лишь тогда эльфийка поднялась на ноги. Рукавом вытерла кровь, капавшую с подбородка, и чуть не запачкавшую сюртук, облизала сухие губы, забрала клинки и лук и двинулась в сторону лагеря. Неизвестно как, но она вновь была внешне непоколебима и строга, не было никаких следов того, что что-то не так.***
— Ты в порядке? Выглядишь опустошённой. С таким настроем в бою поляжешь быстрей чем я с простреленной грудью. — Боромир легонько ударил себя кулаком в грудь и издал тихий смешок. Из-под рубахи еще виднелись бинты. Эльфийка оглянулась: рохиррим вокруг суетились, раскладывали припасы по сумкам, проверяли остроту мечей, наличие подков у коней и прочее обмундирование. — Я в норме. А если и нет, то смерть уж не страшит меня так, как это было ранее. Намо давно зовёт мою душу, забирая души моих близких. — Нет уж, не стоит такие слова молвить перед битвой. Тебе стоит отдохнуть, завтра утром мы должны быть в Гондоре. Эллет лишь вздохнула, и села на траву, начиная гладить жующего пожелтевшее сено коня Боромира, что стоял совсем рядом. Недалеко от них стоял король, так же кормивший свою кобылку, прекрасную и грациозную. Она громко заржала, когда к королю подбежал Эомер, и резко вскричал, испугав тем самым бедную лошадь: — Дозорные говорят Минас-Тирит окружён. Нижний ярус горит. Всюду легионы противника. Король не на шутку всполошился от этой новости, и успокоив разнервничавшуюся кобылу громогласно объявил на весь лагерь: — Время против нас! Готовьтесь! После того рохиррим сразу побросали все дела и повскакивали на лошадей. Король и Эомер осмотрели лагерь, и длинная очередь всадников выдвинулась в сторону Белого Города. Все произошло настолько быстро, что Тауриэль не успела проследить, когда люди собрали королевский шатёр и кучи вещей, разложенных на траве. Букально минуту назад все сидели и отдыхали, как уже вся вереница лошадей находится в пути. Дисциплинированности у рохиррим стоит учиться.***
В конце тоннеля показался свет. Казалось, будто путь под землёй наконец окончен, и сейчас они выйдут на свежий воздух, где светит солнце и зеленеет трава, но жизнь любит разочаровывать. Вдали оказалась огромная пещера, явно рукотворная. Высоченные своды, будто во дворце, каменные полы, шлифованные стены. Посреди пещеры напополам её делил глубочайший овраг. Куда уж глубже в подземелье? А за оврагом возвышался огромный дворец, как оказалось позже, лишь его фасад, выдолбленный из камня весьма искусными руками. Но стоило только людской ноге ступить из тоннеля в пещеру, как вокруг заметались зеленоватые огоньки, и перед троими воинами явился сгусток зеленого тумана имеющий человеческие черты. По коже забегали мурашки, а разум не желал верить глазам. — Кто вторгся в мои владения? — скрипучий голос нарушил тишину в чертогах мертвых. — Тот, кому ты будешь служить, — лишь долю секунды колебавшись, Арагорн шагнул на встречу витающему в воздухе призраку. — Мёртвые никогда не пропускают живых. — Меня ты пропустишь, — рука дунадана опустилась на рукоятку меча. Леденящий душу смех разнесся под сводами пещеры. — Путь закрыт. Этот путь проложен мёртвыми. И мертвые хранят его. Путь закрыт. Тебе придётся умереть, — неизвестно откуда у короля мертвецов оказался меч, сияющий таким же зелёным свечением, что и он сам. Арагорн пошёл с мечом на короля Дунхарроу, а тот лишь смеялся. — Я призываю вас исполнить клятву. — Никто кроме короля Гондора не может повелевать мной, — зашипел призрак. Сталь соприкоснулась со сталью, издав протяжный звон. Глаза мертвого короля округлились. — Клинок был сломан! — Его перековали. Бейтесь за нас и восстановите свою честь, — не убирая меч от горла призрака гласил Арагорн. Но тот буквально испарился. — Что скажете? Что скажете? — спрашивал Арагорн, надеясь, что его услышат, оглядываясь по сторонам и ища глазами хоть где-нибудь сгусток зелёного дыма. — А, не теряй времени, Арагорн. У них не было чести при жизни, нету и после смерти, — подал голос сзади Гимли. Но дунадан будто не слышал слов друга и продолжал обращаться к мертвым: — Я наследник Исильдура. Идите со мной в бой и я сочту ваши клятвы исполненными. Что скажете? В ответ вновь послышался лишь хохот, а в следующее мгновение со стороны дворца один за другим начали вылетать призраки. Их были сотни, тысячи. Все вокруг окрасилось зелёными красками, они носились и кружились в воздухе, словно яркая праздничная карусель, наводя ужас, но Арагорн не отступал и сейчас. — Даю слово! Бейтесь за нас, и я освобожу вас от этой мёртвой жизни! Что скажете? Со стороны дворца послышался гул, и сразу посыпались кости. Их были огромные горы, то было страшное зрелище. — Уходим! Леголас, Гимли! Бежим! — закричал Арагорн, пытаясь перекричать гул, что создавали сталкиваясь друг о друга летящие сверху кости.***
Наконец выбежав из пещеры, наши герои выдохнули: гул позади стих, опасность миновала. После продолжительного пути во тьме глаза больно резал яркий солнечный свет — на дворе был полдень. Привыкнув к яркому окружающему миру, наши герои огляделись. Они стояли на холме, в котором и был вход в пещеру. Внизу текла голубая река; даже отлично зная все края Средиземья путники не смогли определить, что это за речка и где они находятся. Слишком долго шли в подземелье и неизвестно как далеко. На другом берегу стоял широкий лес, зеленеющий и цветущий. Вдруг на воде замелькали пятнышки кроваво-алого цвета. Приглядевшись, Арагорн понял, что-то были красные паруса. Пираты идут на помощь Саурону. Арагорн упал на ближайший камень и обхватил руками голову. Именно про эти корабли ему говорил Владыка Элронд. Именно их ему предстояло остановить. А теперь, без армии Дунхарроу, это стало невозможно. Пред глазами замелькали картинки: Бледная Арвен, лежащая на полу ни живая, ни мертвая. Минас-Тирит, охваченный огнём. Люди, кричащие и бегущие от орков, чьи лица уродовали страшные улыбки-оскалы. Перепуганные Фродо и Сэм бегут, стараясь не оглядываться, но назгулы нагоняют их и сносят обоим хоббитам головы. Маленькие тела падают на голые камни, щедро орашая их кровью. Орки выкорчевывают белое древо Гондора. Саурон восстаёт и медленно, с победным воплем, надевает кольцо на палец. Сзади слышится непонятный то ли свист, то ли хруст, и все трое воинов оборачиваются. Арагорн сжимает руки в кулаки, пытаясь прийти в себя после видений столь ужасных, что сломают любого. Зеленоватое свечение кажется более прозрачным на свету. Из пещеры выплывает Король Дунхарроу, а за ним стоит целая армия. Больше нескольких тысяч уже мёртвых воинов. — Мы с тобой, — хрипит он.