***
Мирон сидел на мягкой уютной кроватке и читал новую, недавно купленную книжку. Буквально вчера он ходил в небольшой книжный магазин, находящийся недалеко от его квартиры, и приобрёл её. В руке у мужчины был горячий зелёный чай, а его ноги прикрывал теплый леопардовый плед. За окном опять шёл белый снег. В последнее время он идёт достаточно часто. Словно множество белоснежных бабочек, снег быстро летал по улицам Санкт-Петербурга. Было всего семь часов вечера, а тусклое солнце уже скрылось из вида. Но для мужчины это мало что значило. Он с головой окунулся в интересный мир книги. Свет в комнате был чуть приглушённый. Ибо за чтением книги Фёдоров совершенно не заметил, как на улице стемнело. Он читал строчку за строчкой, страницу за страницей. И не замечал вокруг себя ничего. Была только история, конец которой он очень хотел узнать. В ушах у Яновича играла спокойная классическая музыка. Мужчина безумно не любил отвлекаться во время чтения. Если уж читать, то не отрываясь ни на секунду. Чтобы по-настоящему ощутить на себе эту историю. И Мирон просидел бы так, наверное, до поздней ночи. Как вдруг, он почувствовал, как что-то до невозможности холодное прикоснулось к его плечу. Мирон вздрогнул от неожиданности. Отчаянно выпутываясь из тонких проводов наушников, он старался не пролить на себя горячий чай. И с небольшим страхом подняв свой взгляд, мужчина увидел... Злого, как чёрта Карелина. Он стоял весь уставший и бледный. На нём был вроде бы самый обычный чёрный костюм с галстуком ярко-красного цвета. Но Фёдорова почему-то эта картина позабавила. Он не выдержал и в голос засмеялся. Не каждый день можно увидеть парня таким. Пока Мирон радостно смеялся Слава стоял весь надутый и красный от лёгкого смущения. На улице была очень холодная погода. Ледяная метель. Середина декабря как никак. Он очень сильно замёрз. Суровый мороз не жалел никого, даже русских рэперов. — Чего смеёшься? Ты же знаешь, мы снимали клип. Просто мне было влом переодеваться. — слегка обижено пробубнил парень, садясь на край кровати. Он потянулся, все его косточки громко захрустели. Видимо, молодой человек очень устал. Он как-то чересчур странно посмотрел в глаза Фёдорова. И Мирон заметил кое-что в его серо-голубых очах. Опасный блеск выдавал его полностью. Мужчина всегда замечал это. Парень опять что-то задумал. Только вот, он пока не знает точно что. Но обязательно узнает. — Ты в этом костюме похож на какого-то мэра. Красиво. Тебе очень идёт. — с лучезарной улыбкой проговорил Мирон. Он внимательно посмотрел на любимого человека. Его глаза сразу загорелись от радости. Видимо, Янович первый за этот день сказал ему такой комплимент. — На того злого мэра из твоего "Огорода"? — с ухмылкой спросил Карелин придвигаясь вплотную к Мирону. Тот был совершенно спокоен, для него подобное не впервой. Отложив чашку чая на прикроватную тумбочку, он невозмутимо посмотрел на любимого. Это же был его Славка. Даже если тот что-то и задумал, то без его согласия он ничего не посмеет сделать. Таким уж был его мальчик. Очень послушным. — Нет, ты у меня не такая сука. — смотря Карелину прямо в глаза, сказал Фёдоров. Чужая ладонь коснулась его подбородка, а он даже не моргнул. Янович знает, что будет дальше. Так происходит не часто. Но он научился это понимать. Слава нежно прикасался к его губам своими. Это даже не был полноценный поцелуй, лишь мягкие касания. Мирон закрыл глаза от удовольствия и полностью отдался ощущениям. Он настолько абстрагировался от всего, что и не заметил, как ладонь Карелина потянула его руки вверх. Пара секунд и мужчина чувствует что-то постороннее на своих запястьях. Вот тут он начинает немного нервничать. — Что ты делаешь? — непонимающе спрашивает Мирон, нехотя отрываясь от чужих губ. Он пытается опустить свои руки, но вдруг понимает, что они чем-то связаны. Фёдоров в панике смотрит вверх и видит, что его руки прикованы к постели наручниками из секс-шопа. Мех на них был светло-розовый, как его рубашка на версусе. Он с непониманием посмотрел в чужие глаза. Что же это всё могло значить. — Может быть я всё-таки такая сука? — жарко шепчет Слава на ушко любимому. И Янович всё понимает. Этот тон, этот пламенный взгляд. Всё это было ему давно знакомо. Чёртов Карелин опять начал игру. Когда-то, буквально пару месяцев назад они договорились, что иногда будут устраивать ролевые игры. Но какой смысл в игре, если все знают, как всё будет идти и чем всё закончиться? В последний раз Мирон был главным. Он безжалостно бил бедного Славу кнутом, а тот умолял насадить его глубже на член. Парень практически молил дать ему долгожданной разрядки и Янович дал. Обоим это очень понравилось. Хоть и всё граничило с насилием и болью. Последняя такая игра происходила примерно месяца полтора назад. Мирон уже успел забыть об этом. И теперь мужчина испытывал небольшой страх, ибо точно не знал, что может сделать с ним парень. Он был совершенно непредсказуемым. От молодого человека пахло опасностью и дешёвым одеколоном. Это поражало Яновича до сих пор. Слава мог до неприличия позорно унижаться перед ним, терпеть частые перепады настроения и заёбы, стоять перед ним на коленях и молить прощения, когда он по-сути не был виновен. Но при этом мог быть таким альфа-самцом, что бедный Мирон тёк, почти как течная кошечка. Он мог быть таким, что у бедного мужчины не получалось нормально ходить целых пару дней. Карелин был безумно многогранным человеком. От него можно было ожидать всего. Да, у них было стоп слово, но не разу никто из них его не произнёс. Но оно было. И если всё зайдёт не туда, то Фёдорову нужно лишь сказать его. Всё остановится менее чем за секунду. Они оба об этом знают. Поэтому оба порой переходят за грань, считая, что если что-то пойдёт не так, то они узнают об этом. Карелин нетерпеливо начинает раздевать его. Простая белая футболка рвётся. У Славы в руке сверкал нож. Мирон по-настоящему испугался и подумал уже было проговорить стоп слово. Но Карелин тихонько прошептал ему прямо в ушко, что больно не будет. Мужчина поверил ему. И полностью окунулся в чувства. Ледяное лезвие ножа плавно гуляло по его телу. Шорты и боксеры тоже отправились в угол к порванной футболке. Парень смотрел на него с адовым желанием. Он не был груб, в его голосе и глазах не было даже намека на что-то жестокое. Слава никогда бы не сделал ему больно. Фёдоров это прекрасно знал и решил играть по правилам парня. — Не смей ко мне прикасаться, грязный взяточник! — громко проговорил Янович и стал притворно пытаться выбраться. Он сильно брыкался, звал на помощь и грозился, что вызовет полицию. Но где-то внутри ему было жутко спешно от этого всего. На лице Карелина расцветает довольная ухмылка. Он рад, что его любимый согласился. Когда Слава стоял в гримёрке и курил свой любимый Винстон синий, то к нему пришла эта безумная идея. Костюм очень шёл ему, он выглядел, как самый настоящий президент. Это, собственно, и было его задачей. Тогда ему и пришла идея связать любимого и немного напугать. Карелин закрыл чужой рот своей рукой и приставил лезвие к мягкой белой щеке. Мирону теперь не было страшно. Он это видел. — Заткнись, шавка подзаборная. А то ремнём по заднице получишь. — максимально грозно проговорил Карелин. Нож мягко, едва прикасаясь к коже, скользил по чужому лицу. От скулы до подбородка. Мирон вздрогнул от ощущения опасности. Могло случиться всё. Рука его парня легко могла соскользнуть и воткнуться в глаз. Или же молодой человек мог выйти из под контроля. Всё могло быть. И его это безумно возбуждало. Весь этот жар и уверенность, что исходили от его любимого, творила с ним что-то невообразимое. Член мужчины начал подавать признаки жизни. Конечно же, Слава этого не упустил. На его лице появилась самодовольная ухмылка. — Так ты у меня оказывается любишь грубость? — игриво сказал Вячеслав, медленно вытягивая ремень из своих брюк. Нож с до ужаса громким звуком улетел в сторону. Кажется что-то сломалось, но им было плевать. Было только тело напротив. Больше ничего. — Или ты хочешь нежно? — слегка неуверенно спрашивает молодой человек. Карелин на секунду задумался и всё-таки решил дать Мирону право выбора. Он не мог без точного ответа, какой бы игра не была. — Ты не посмеешь ничего сделать, сука. Кишка тонка! — громко и так по-блядски проговорил Янович. Он хотел, чтобы Слава сделал всё грубо. Ему самому хотелось получить по заднице. Чтоб партнёр безжалостно бил его своим тёмно-коричневым кожаным ремнём. Ему наверняка будет больно, но он очень жаждал этого. Мирона безумно возбуждало его положение. Сейчас вся власть находилась в грубых ладонях его любимого, которому он всецело доверял. Он мог сделать с ним всё. — Посмотрим, зайка моя. — немного мягче сказал Карелин. Его ладонь легла на чужую изогнутую спинку. Он полминуты думал над всем этим и решил сделать так, как пожелал его мужчина. Парень перевернул тело возлюбленного и стал мять чужие мягкие ягодицы. Первый удар был лёгким и почти нежным. Из мягких уст вырвался стон. Ему понравилось. Слава нежно водил кончиком ремня по белой коже. На месте удара остался розовый след. Карелин грубо раздвинул чужие ноги и устроился между них. Ремень был откинут в сторону. Ему хочется бить его своими собственными руками, чувствовать жар его тела пальцами. Он осторожно водит тыльной стороной ладони по нежной коже и со всей силы бьёт по чужой заднице. Мирон вскрикнул от боли. Место удара жгло и довольно сильно болело. Но он стиснул зубы и закрыл глаза. — Я твою мамку сильнее бил! — громко и злостно проговорил Янович. Ему было больно и до дрожи в коленках приятно. Второй удар рукой пришёлся по нежной внутренней стороне бедра. Вот теперь мужчине стало неприятно. Он быстро зашептал о том, что ему больно. Но парень грубо заткнул ему рот всей ладонью. — Заткнись! Сам хотел так! — жестоко проговорил Карелин и вновь ударил по чужой заднице. Это удар был значительно слабее предыдущих. Видимо Слава прислушался к его мольбам. Он всё-таки любил своего Мирона и не хотел причинять ему слишком сильную боль. Только ради удовольствия и этой игры, не более. Перебарщивать было нельзя, парень прекрасно осознавал это. Ещё пару раз ударив эту охуительную задницу, он решил сделать ещё кое-что. Он встал с кровати и отошёл куда-то. У мужчины совершенно не было сил. Голос был напрочь сорван от громких стонов и вскриков удовольствия. А руки начали затекать от такого не самого удобного положения. Его член каменно стоял уже примерно на протяжении получаса. Ему хотелось поскорее кончить. Но он решил не говорить своему партнёру об этом. Фёдоров вытерпит всё до конца. Справится. По крайней мере, постарается. Его любимый вернулся довольно быстро. Он присел к нему на край кровати и аккуратно перевернул его на спину. Теперь Мирон мог видеть зачем отходил парень. И это повергло его в недоумение. У него в руках были взбитые сливки, которые Слава купил примерно неделю назад для какого-то нового блюда, которое он так и не приготовил. На лице молодого человека сияла улыбка чеширского кота. Он приблизился к лицу мужчины и начал поливать его губы и щёки сладкой смесью. Парень спускался ниже, покрыл сливками самые интересные места. Сосочки, немного рёбра и выступающие тазовые косточки. Он отошёл чуть дальше и нанёс последний штрих. Член. Теперь Янович немного испугался. Возбуждённый орган был до безумия чувствительным. Но, к счастью, парень выдавил совсем немного. И только на середину, головку он не тронул. Слава ещё немного полюбоваться на своё "пирожное" и принялся есть его. Он начал с самого верха, чтобы закончить самым сладеньким участком. Его проворный язык стал слизывать взбитые сливки с лица своего возлюбленного. Мирон простонал, когда язык прошелся по его соскам. За мгновение они стали твёрдыми. Казалось они вот-вот лопнут от возбуждения. Славе это нравилось. Он медленно спускался к самой интересной и вкусной части мужчины. Шаловливый язычок прикоснулся к мокрой головке. Из уст Яновича вырвался громкий хриплый стон. У бедного мужчины уже не осталось никаких сил. Парень выжал его полностью без остатка. Его спинка выгибается слишком сильно, хруст костей разлетается по комнате. Славе нравится. Он берёт член любимого до конца. Больше мучить Мирона он не намерен. Пары мощных движений головой и верткого языка становится достаточно для того, чтобы Фёдоров кончил. У него не было сил даже закричать от удовлетворения, он лишь тихонько захрипел. Наконец-то, Мирон получил, что хотел. Слава быстро выпивает его и отстраняется. Его ладонь лезет под ткань грубых брюк. Он жёстко дрочит себе и смотрит на то, как его любимый лежит и спокойно дышит. Минута и всё было кончено. Карелин осторожно освобождает спящего мужчину от наручников и укрывает его всё тем же леопардовым пледом.***
Мирон просыпается очень поздно для себя. Когда его глаза чуть приоткрылись на часах уже было пол одиннадцатого. Он нехотя поднялся с кровати и одевшись, поплёлся в ванную. Кое-как приняв душ и почистив зубы, он пошел в сторону кухни. Он заглянул в комнату и увидел привычную для себя картину. Слава стоял за плитой и готовил его любимые оладьи. Карелин очень любил готовить и нужно признать, что это у него получалось отменно. — Доброе утро, пироженко моё. — сладко проговорил Слава, лучезарно улыбаясь. — Садись завтракать будем. Фёдорова это смутило. Ему и так было неприятно от этих всех прозвищ. Как Слава только его не называл. Всеми видами животных и конечно же лысой карлицей. Это не особо ему нравилось, но этот парень был просто неисправим. Мирон хмуро пошёл обратно в сторону спальни. Он чувствовал себя не самым лучшим образом. Поэтому решил ещё немного полежать. Тело ужасно болело и адски ныло. Ему было противно от себя самого. Фёдоров не знал почему. Вроде бы всё было нормально. Но тем не менее он чувствовал себя предельно паршиво. Он улёгся на мягкую постель и задумался. — Эй, Мирош, ты чего? — взволнованно спрашивает Слава, мешая потоку мыслей старшего. — Если я тебя чем-то обидел, то ты извини. Я не хотел. Или тебе вчера было больно? Если больно, то прости. Я больше не буду так делать. — Нет, Слав. Всё нормально. — выдохнул Янович, он просто не мог обижаться на своего любимого Славика. — Просто всё болит. — Извини меня. Мне не стоило делать так. Я... Я не хотел. Всё, что я вчера сказал и сделал было лишь для нашего с тобой удовольствия и игры. Не более. — быстро говорил молодой человек. Он не хотел обижать любимого. — Всё нормально, Слав. Правда. Иди сюда ко мне. — спокойно проговорил Фёдоров и притянул к себе парня для поцелуя. Карелин нежно прижал его к себе и счастливо улыбнулся. Если Мирону было хорошо, то и ему тоже.