Как и предполагал Чонгук, течка Тэхёна заканчивается очень быстро. Уже в пятничное утро омега мягко отодвигает истинного, уклоняясь от его ласкающих рук, и жестами показывает в сторону кухни, давая понять, что он проголодался. Пока альфа готовит легкий завтрак, Тэхён, закрыв глаза, обессиленно лежит на постели и думает, что неплохо было бы сходить в душ, но встать самостоятельно у него вряд ли получится. Он удовлетворенно улыбается, вспоминая часы, проведённые в объятиях Чонгука, и решает отблагодарить истинного умопомрачительным минетом, как только наберётся для этого сил.
Чонгук возвращается в спальню, неся поднос с едой. Тэхён радостно хлопает в ладоши, увидев нарезку сочных фруктов, но тут же обиженно дует губы, когда альфа садится перед ним, держа в руках тарелку с горячим овощным бульоном. После недолгих уговоров Чонгуку удается влить в омегу несколько ложек супа, убеждая, что есть фрукты на голодный желудок — не лучшее решение, но очень скоро Тэхён начинает отрицательно мотать головой, закрывая рот руками, и альфа, неодобрительно цокая языком, уносит тарелку на кухню, а после возвращается к своему малышу.
Когда в квартире раздается резкий звук дверного звонка, Чонгук не двигается с места. Он продолжает неторопливо кормить Тэхёна кусочками фруктов, аккуратно накалывая их на вилку, и отодвигает рукой Ёнтана, который пытается сунуться любопытной мордочкой в тарелку. Спустя пару минут звонок раздается вновь, и Тэхён обеспокоенно смотрит на своего истинного.
— Ты кого-то ждёшь в гости? — хитро прищуривается Чонгук, а когда омега отрицательно мотает головой, добавляет: — Вот и я никого не жду и открывать не собираюсь.
Он двигается ближе и неспешно облизывает влажные и сладкие от фруктового сока губы Тэхёна, но звонок раздаётся в третий раз, теперь уже сопровождаемый глухими ударами в дверь, и альфа раздраженно вскакивает с постели, громко обещая спустить с лестницы непонятливого и незваного гостя.
Посетителей оказывается трое, и исполнить своё обещание альфа не может себе позволить ни с одним из них. Он недовольно хмурится, запуская в квартиру Сокджина, следом за которым заходят родители Тэхёна.
— Что вам здесь нужно? — пропуская приветствия, недобро спрашивает Чонгук, тревожно поглядывая в сторону спальни.
— Мы пришли забрать своего сына! — отвечает папа Тэхёна, и в его голосе слышны нотки нескрываемого ликования.
— Мы пришли разобраться в сложившейся ситуации, — мягко поправляет омегу Сокджин и переводит свой взгляд на альфу. — Господин Чон, потрудитесь объяснить, почему вы пропустили уже два торжественных собрания новообретённых пар без какой-либо уважительной причины?
— Господин куратор, — самоуверенно вмешивается в разговор омега, отчего Сокджин презрительно сжимает губы, но быстро берёт себя в руки, скрывая собственное недовольство. Постоянные звонки с жалобами и претензиями от этого неугомонного омеги успели порядком надоесть. — Зачем нам тратить время, выслушивая нелепые оправдания? Давайте просто посмотрим на Тэхёна и убедимся, в каких невыносимых условиях вынужден жить мой сын. А объяснительные Чон напишет после, когда вы вызовете его в институт семьи.
Не дожидаясь разрешения, родители Тэхёна проходят вглубь квартиры, громко зовя своего сына, вслед за ними срывается Чонгук, и Сокджин закатывает к потолку глаза, понимая, что без скандала и ругани обойтись не получится.
— Вы видите? — торжествуя, обращается к куратору омега, едва тот последним заходит в спальню. — Видите, до чего он довел моего ребёнка?
Сокджин с должным интересом рассматривает Тэхёна, который забился в самый дальний угол кровати и испуганно озирается по сторонам, крепко прижимая к груди крохотного щенка. Куратор мысленно отмечает, что этот омега вовсе не выглядит изможденным или несчастным, скорее он обескуражен и неприятно взволнован происходящим, но его папа так не считает и продолжает высказывать обвинения.
— А запах! Вы чувствуете?! У Тэхёна только что закончилась течка, которую они провели вместе, — омега поворачивается к стоящему рядом Чонгуку. — Как вы только могли позволить себе физическую близость, зная о травмах, которые получил мой сын?
— У нас с Тэхёном не было близости, — огрызается альфа, видя, как его истинный прикрывает ладонями пылающее лицо.
— Вы — наглый лжец, — злобно шипит омега, тыкая указательным пальцем в грудь Чона, но его перебивает отец Тэхёна.
— Была близость или нет, мы узнаем от нашего врача-омеголога после того, как он осмотрит Тэхёна, — громогласно заявляет пожилой альфа. — И если она была — мы подадим заявления в прокуратуру, чтобы вы ответили за умышленное причинение вреда моему сыну.
— Я требую независимую экспертизу, — быстро говорит Чонгук, увидев, что Сокджин утвердительно кивает головой, соглашаясь с решением отца Тэхёна.
— А что вы подразумеваете под независимой экспертизой? — язвительно интересуется омега. — Консультацию у ваших коллег-приятелей, которые напишут в документах что угодно, лишь бы защитить вас? Мы не позволим вам продолжать издеваться над Тэхёном! Мы немедленно забираем его домой!
— Давайте поступим проще, — Сокджин решительно вмешивается в разговор, желая как можно быстрее во всем разобраться и больше не выслушивать нескончаемые крики. — Пусть Тэхён сам ответит на все интересующие нас вопросы. — Куратор делает знак рукой, вынуждая замолчать начавшего было возмущаться пожилого альфу. — Этот омега является совершеннолетним и способен сам принимать решения. Итак, господин Ким, что вы можете нам рассказать о сложившейся ситуации?
— Господин куратор, — вдруг начинает лебезить омега. — Ну, что он может нам сказать? Тэхён — он как ребёнок, наивный и доверчивый. Его очень легко обмануть. Чонгук ему щеночка подарил, воздушных шариков и цветочков в дом натащил — и всё! Лучший альфа на всей планете!
— И всё же я хочу услышать мнение омеги, — с едва заметным нажимом проговаривает бета, и все послушно замолкают.
Сокджин и родители выжидающе смотрят на Тэхёна, у которого начинают дрожать губы, а из глаз катятся первые слёзы. В наступившей гробовой тишине лишь слышно, как жалобно скулит щенок.
— Почему он молчит? — испуганно шепчет омега.
— От пережитого стресса у Тэхёна развился психогенный мутизм, — с неохотой объясняет Чонгук. — Он не может разговаривать.
— Вы видите? — снова начинает визжать омега, обращаясь к куратору. — Нашему сыну стало гораздо хуже от так называемой «заботы» истинного! Когда мы видели его в последний раз в клинике неврозов, он прекрасно разговаривал!
— Не смейте обвинять меня! — срывается на крик Чонгук, и Тэхён сжимается дрожащим комком, в ужасе жмуря глаза и закрывая ладонями уши. — Это вы, а не я, не подпускали к Тэхёну психологов, когда он лежал в больнице! Из-за вас он не получил необходимую помощь!
— Мы просто старались сохранить в тайне всё случившееся, — мгновенно отвечает омега. — Пытались сохранить репутацию Тэхёна незапятнанной. Как бы он продолжал карьеру модели, если бы вся страна узнала об этом позоре?.
— Плевать на карьеру! — парирует Чонгук. — Вы должны были думать о психологическом здоровье своего сына. Почему вы положили его в клинику неврозов только после двух попыток суицида? Почему не настояли на врачебном консилиуме, ограничиваясь помощью одного врача?
— Да потому что мы знали, чем закончится ваша встреча!
— Вы знали? — Чонгук не может поверить в услышанное. — Вы знали, что я работаю в этой клинике?
Пожилой альфа предупреждающе дергает своего супруга за рукав пальто, но тот, давно потеряв контроль над собственными эмоциями, отвечает не задумываясь:
— Конечно же, мы узнали об этом! Вы были первым, кого нам предложил главврач клиники в качестве лечащего доктора.
— Хватит! — рявкает пожилой альфа. — Продолжайте думать что угодно, Чонгук, а мы с Тэхёном уезжаем домой.
Он решительно шагает к постели и тянется к сыну, который испуганно прижимается спиной к стене и подтягивает к груди ноги, но между ними быстро встает Чонгук, попутно ударяя альфу по протянутой руке.
— Ты что себе позволяешь, щенок? — злобно рычит альфа, глядя в ярко-жёлтые глаза Чона.
Он с силой толкает противника в плечо, силясь откинуть того в сторону, но Чонгук стоит на месте, отвечая таким же ударом.
— Немедленно. Прекратите. Потасовку. — чеканным голосом требует Сокджин, и оба альфы послушно делают шаг назад, продолжая скалиться друг на друга. Куратор обводит надменным взглядом всех присутствующих, прежде чем продолжить разговор, и останавливается на пожилом альфе. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, но только что ваш супруг признался, что вы сознательно оградили Тэхёна от встречи с господином Чоном? Вы приложили все усилия, чтобы воспрепятствовать воссоединению истинной пары?
— Вы неправильно нас поняли, — быстро отвечает пожилой альфа.
— Неужели? А вот мне кажется, что фраза вашего супруга звучит достаточно однозначно. Вы узнали, что господин Чон работает в клинике и специально выбрали другого доктора, пытаясь сорвать их воссоединение. Вы нарушили правила системы и будете за это наказаны. Когда господин Чон напишет заявление…
— У меня нет никаких претензий к родителям моего истинного, — медленно и с неохотой выговаривает Чонгук, глядя на Тэхёна, который подполз к нему по кровати и умоляюще смотрит в глаза.
Сокджин неодобрительно цокает языком и качает головой.
— На вашем месте, господин Чон, я бы более взвешенно и осмотрительно принимал подобные решения. А впрочем, это неважно. Претензии есть у меня, — куратор делает резкий жест рукой, указывая супружеской паре на дверь спальни. — Будьте любезны покинуть комнату.
Пожилой альфа, напоследок окинув Чонгука ненавидящим взглядом, быстрым шагом выходит в коридор, но его супруг не спешит следовать за ним. Вместо этого он подходит к сидящему на постели сыну.
— Тэхён, неужели это правда? — у омеги дрожит голос и он старается встретиться взглядом с сыном, который упрямо отворачивает лицо. — Неужели ты готов вот так просто забыть все свои успехи? Неужели ты готов отказаться от всего, о чем мы мечтали, ради
этого? — омега жестом руки обводит маленькую спальню, указывая в том числе на стоящего рядом и смотрящего исподлобья Чонгука, и видя, что Тэхён упрямо сжимает губы, сокрушенно качает головой. — Мы с отцом очень, очень тобой разочарованы.
Едва омега выходит из спальни, по щекам Тэхёна вновь начинают катиться слёзы, и Чонгук торопливо садится рядом, чтобы утешить истинного. Горячая ладонь нежно вытирает заплаканное лицо, и омега обвивает руками шею альфы, крепко обнимая.
— Господин Чон, — бесстрастным голосом напоминает о себе Сокджин, о присутствии которого, кажется, уже забыли, — я приношу свои извинения за доставленные вашей паре неудобства и спешу напомнить, что следующее, третье для вас, торжественное собрание пройдёт в следующий четверг. Приложите все усилия, чтобы присутствовать на нем вместе со своим супругом. Всего вам доброго.
Чонгук смотрит вслед уходящему куратору, но не выпускает из своих объятий Тэхёна. Он не хочет отрываться от омеги даже на несколько мгновений, чтобы закрыть входную дверь, решая сделать это чуть позже.
— Малыш, всё будет хорошо, — тихо шепчет альфа, укладывая омегу на кровать, и сам ложится рядом. — Вот увидишь, твои родители обязательно поймут, что были неправы. Просто им нужно немного времени, чтобы смириться с тем, что ты больше не их маленький мальчик. Не плачь, счастье мое. Всё будет хорошо.
Чонгук, в уме представляя, как он собственноручно разжигает костер, на котором сгорят в муках родители истинного, продолжает нашёптывать слова утешения, прерываясь только чтобы оставить на лице омеги очередной поцелуй, и Тэхён, успокаиваясь, доверчиво смотрит в глаза напротив и ласково проводит подушечками пальцев по нежным губам.
«Если ты отвернёшься от меня — я останусь совсем один, но это всё равно лучше, чем если бы я никогда не встретился с тобой».
***
Намджун стоит у окна, глядя на медленно стекающие по стеклу капли дождя. Бумажный стаканчик обжигает пальцы, и альфа делает осторожный глоток, чуть прищуривая глаза от поднимающегося вверх густого ароматного пара. Сидящий за его спиной Джексон нарушает образовавшуюся тишину тихим шелестом листов, которые он задумчиво перебирает, внимательно читая информацию, найденную старшим следователем.
Намджун не торопит начальника Вана. Даёт ему время осмыслить прочитанное, а сам размышляет о Тэмине. О совсем молодом омеге, который за свою недолгую жизнь успел стать серийным убийцей. Старший следователь вновь прокручивает в своей голове возникшие вопросы. Как так вышло, что омега смог уничтожать альф практически голыми руками? Что заставило Тэмина стать преступником? И почему его смерть так похожа на гибель омег в их городе? Точных ответов нет, но Намджун понимает, что должен разобраться с этим как можно быстрее.
— Это месть, Джексон, — тихо произносит Намджун, поворачиваясь к начальнику Вану, который замер на диване, растерянно глядя на листы бумаги в своих руках. — Кто-то мстит за смерть Тэмина. Убивает раз в месяц в день гибели этого омеги.
— Двенадцать лет прошло, Намджун, — осторожно напоминает Джексон. — Вернее, одиннадцать с момента первого убийства. Почему именно сейчас? Почему в нашем городе, ведь Тэмин погиб в столице? И почему преступник выбрал нож, если этот омега умер от огнестрельных ранений?
— Возможно, ему не удалось раздобыть огнестрельное оружие и он использует то, что есть под рукой, — неуверенно отвечает следователь и расстроенно хмыкает. — Чёрт, мы даже не можем сверить ранения жертв, чтобы определить один и тот же был нож или всё же разные. Но согласись, смерть от четырех ранений в область живота и общая дата гибели Тэмина и этих несчастных омег — это не может быть обычной случайностью.
— Я тоже так думаю. Но даже если ты прав, то кто может мстить за него?
— Члены семьи, истинный альфа, друзья, любовник — да кто угодно! — начинает быстро перечислять Намджун, а после раздраженно цокает языком. — Нам даже не узнать, были ли они вообще у Тэмина! Дело хранится в секретном архиве и туда будет непросто прорваться. Я, конечно, попытаюсь пробиться, используя связи отца, но даже предположить не могу, когда это получится сделать и получится ли вообще.
— У нас ещё есть Тэхён, — вкрадчивым голосом говорит Джексон, зная, что Намджун категорически против беспокоить омегу, но в этот раз следователь, не возмущается, а только грустно кивает головой в ответ.
— Есть, но его показания помогут лишь в том случае, если он знаком с убийцей лично. Нам нужно его имя или другие данные, которые четко указывают на его причастность — номер машины или что-то вроде этого. Даже если Тэхён запомнил его внешность — нам это мало чем поможет. Конечно, мы можем составить фоторобот и объявить преступника в розыск, но я думаю, что это будет только тому на руку. Увидит свое описание и свалит куда подальше. Кстати, а как обстоят дела с хозяином борделя? Есть какие-нибудь новые зацепки по этим преступлениям?
— Никаких, — зло отвечает Джексон. — Я отправляю своих ребят время от времени обшаривать заброшенные здания во всей округе, но пока ничего подозрительного мы не находили, и тайные информаторы тоже молчат. Мне кажется, что этого «предпринимателя» уже нет в городе. Если за три месяца дважды проходит облава на бордели — дураку будет понятно, что здесь делать больше нечего. Я неофициально предупредил своих знакомых, работающих в полиции. Если в других городах начнет происходить что-то похожее, то нам сообщат об этом, и мы поможем со следствием, но пока полный штиль. Убийства прекратились — и на этом спасибо.
— Мы не знаем этого точно, и поэтому четверых омег всё равно пока что не будем выпускать из следственного изолятора, — хмуро сообщает Намджун. — Пускай хотя бы до конца октября посидят в безопасности, а потом посмотрим.
— Как скажешь, — соглашается Джексон. — Что будем делать дальше?
— Ты продолжай следить за ситуацией в городе, а я постараюсь пробиться в секретный архив и взять показания у Тэхёна в эту субботу. Ещё надо что-то предпринять, чтобы сорвать новое преступление убийцы. Выпустить на улицы все патрули и объявить комендантский час на эту ночь…
— Размечтался! — восклицает Джексон, недовольно взмахивая руками. — Нет у нас таких полномочий.
— Тогда единственное, что мне остается, как можно быстрее расследовать это дело. Иначе уже утром четырнадцатого октября у нас будет ещё один труп.
Оба альфы синхронно смотрят на настенный календарь в кабинете старшего следователя. Красное окошко на подвижной ленте находится на цифре четыре.
До нового убийства осталось девять дней.
***
Утро Хосока привычно начинается со звонка будильника. Он тянется рукой к телефону, чтобы выключить противное пищание, и переводит свой взгляд на крепко спящего Юнги.
За ночь омега успел снять расстегнутую, мешающуюся ему рубашку, сбросил с них двоих одеяло, которым их укрыл Чон, и сполз с плеча альфы чуть ниже, обнимая не только рукой, но и закинув на него одну ногу. Хосок, мягко улыбается, рассматривая истинного, который шумно сопит ему в бок, быстро набирает сообщение секретарю, что в ближайшее время будет работать из дома, и осторожно ложится удобнее, решая продолжить свой прерванный сон.
В следующий раз он просыпается где-то ближе к обеду, услышав сдавленный голос.
— Охуеть, — шепчет омега, глядя на истинного.
— Юнги, всё в порядке, — торопится успокоить его альфа.
— Какой, блять, в порядке. Ты на себя только посмотри!
Тяжело вздохнув, альфа слезает с постели, чтобы последовать совету. Он стягивает и бросает на пол мятую рубашку. Недолго крутится перед зеркалом, осматривая себя со всех сторон и равнодушно пожимая плечами. Вполне предсказуемый вид, который и следовало ожидать после вчерашней драки. Несколько крупных гематом на груди и плечах, пара неглубоких, уже подсохших рассечений — лицо расцвело фиолетовыми разводами, и запекшаяся кровь на разбитых губах: пустяки, на которые и внимания обращать не стоит. Но омега явно думает по-другому, и Хосок, чтобы избежать очередных убеждений показаться врачу, торопливо уходит в ванную. Следом за альфой из спальни выходит и омега.
Юнги едва успевает переодеться и налить себе большую кружку кофе, когда раздаётся дверной звонок. Омега, с тоской глядя на кофе, выходит в коридор, чтобы открыть пришедшему. Им оказывается высокий и изящный бета, представившийся секретарём «господина Чона».
Пока секретарь, узнав, что Хосок занят и не может побеседовать с ним лично, деловито передаёт пухлую пачку бумаг, Юнги недовольно его рассматривает. Омега даже не думает запоминать и благополучно пропускает мимо ушей все подробные объяснения, которые он должен передать своему мужу, о том, что, в какие сроки и в какой последовательности должно быть подписано. Вместо этого он презрительно кривит губы, заметив кокетливо расстёгнутые верхние пуговицы на блузе беты. Обращает внимание, что макияж для обеденного времени мог быть менее ярким. Отмечает про себя, что бета не только смог свободно проехать на территорию закрытого жилого комплекса, но и в самой квартире чувствует себя до неприличия уверенно, без спроса пройдя на кухню явно давно знакомым путём. И делает вывод, что нужно сегодня же настойчиво посоветовать Хосоку уволить своего секретаря. За профессиональную непригодность.
Когда бета, на прощание окинув омегу пренебрежительным взглядом и выдавив лживую улыбку, наконец-то уходит, Юнги посылает ему вдогонку незамысловатый жест из сложенных в кулак пальцев с одним оттопыренным — средним, и решает, что вопрос об увольнении этого заносчивого щегла нужно решать как можно скорее.
Омега неторопливо пьёт кофе и выкуривает пару сигарет, когда вновь раздаётся звук дверного звонка. Юнги, шёпотом обещая засунуть секретарю в задницу то, что он забыл передать Хосоку при первом визите, широко распахивает дверь, и изумленно отходит в сторону, пропуская в квартиру Ким Сокджина.
Куратор бегло оглядывает Юнги и чуть улыбается, довольный увиденным.
— Я вижу, что побои со стороны альфы прекратились, что меня, безусловно, радует, — говорит Сокджин после короткого приветствия. — Но где сейчас находится ваш муж? Мне бы очень хотелось выяснить причину вашего поспешного ухода со второго собрания.
— А Хосока дома нет, — наигранно-весело произносит Юнги, с тревогой поглядывая на дверь ванной комнаты. — Всё работает и работает. Нарадоваться на него не могу, какой трудолюбивый!
— Вы в этом уверены? — насмешливо спрашивает, чуть приподнимая одну бровь, бета, расслышав доносящийся из ванной шум воды и тихое мурлыканье Чона, напевающего какую-то мелодию, но, прежде чем омега что-либо успевает ответить, дверь ванной распахивается и в прихожую выходит Хосок, обмотанный широким полотенцем.
— Единый Бог! — тихо выдыхает куратор, рассмотрев лицо и тело альфы. — Что у вас тут происходит?
— Я оступился и упал… — нервно посмеиваясь, начинает оправдываться альфа.
— Под асфальтоукладочный каток, как видимо, — хмуро завершает начатую фразу бета.
— Пялиться на чужих голых мужей — неприлично, — неожиданно даже для самого себя вдруг заявляет Юнги, злясь на бету, который продолжает скользить взглядом по телу альфы.
— Неприлично выходить к куратору института семьи в подобном виде, — мгновенно парирует замечание Сокджин и замолкает, не зная, что сказать ещё.
То, что он видит — немыслимо! Кажется, омега перестал молча сносить побои мужа и научился отвечать на агрессию, но теперь пострадавшим от семейного насилия можно смело называть альфу. Сокджин хмурит брови, стараясь быстро сориентироваться в сложившейся ситуации, но в голове пустота. Перед ним альфа, которого жестоко избил супруг-омега, и это не просто первый подобный случай на практике куратора. Он вообще ни разу не слышал о таком, ни в процессе учебы, ни во время работы. Абсолютно беспрецедентный случай!
Сокджин растерянно смотрит то на зло сощурившегося омегу, то на альфу, который заискивающе улыбается и пытается прикрыть синяки руками. Нужно что-то делать, принять верное решение, но какое — бета не знает. Забрать альфу из его собственного дома и поместить в безопасное место? Но реабилитационных центров для альф ещё не открыли. В них вообще никогда не было никакой необходимости, ровно до тех пор, пока не воссоединилась эта сумасшедшая пара истинных. И, конечно же, это должно было случиться непременно в районе, за который отвечает куратор Ким!
— Господин Мин, — Сокджин слегка откашливается, прежде чем начать говорить, — наблюдая за развитием отношений в вашей паре, я считаю необходимым записать вас на консультирование к семейному психологу, занятия с которым уже проходит ваш муж. Раз это помогло господину Чону, то и вам должно помочь научиться справляться с собственным гневом. Постарайтесь держать себя в руках и не искалечить собственного мужа. Я уверен, после посещения психолога вам станет легче. Увидимся в следующий четверг. Всего вам… — куратор хочет сказать «доброго», привычно завершая прощание, но, ещё раз посмотрев на избитого альфу и сердито сопящего омегу, лишь разочарованно машет рукой и выходит за дверь.
— Пиздец, — подводит краткий итог разговора Юнги.
— Полностью с тобой согласен, — отзывается Хосок, обнимая омегу за плечи.
