...Почему не делаешь этого?
- М-ма...мочка - прошептал маленький мальчик, медленно касаясь коленями холодной земли. Из глаз, которые раньше были такими живыми, потекла непонятная жидкость. Она точно не была похоже на слёзы или на что-то вроде того, нет... Ведь эта жидкость забрала живые глаза, оставила на них чёрный цвет. Чёрный - такой мрачный и мёртвый... - Ч-что? - подала тоненький и слегка хриплый голосок та самая девчушка. К счастью, тогда я тебя защитил... Ты сидела рядом со мной на коленях, маленькими и такими аккуратными пальчиками нервно перебирала лёгкую ткань уже порванного платья, я же уже не знал, что мне делать и как смотреть на тебя... Ах да... Я не видел... Я знал, просто прекрасно знал, что тебе угрожает опасность, хоть это был и маленький волчонок. Понимаю, наверное... Я тогда и сам немало испугался, ведь подставился за место тебя под зверя. Я просто, видимо, не хотел, чтобы лицо милой девочки было искалечено... Поэтому пострадал я сам... - ВААААА!!! - она начала рыдать, мгновенно вытирая маленькими ладонями мокрые дорожки на щеках. Она всё видела, в отличие от меня... И видела она, к сожалению, довольно много, например то, как волк набросился на неё, но подставился я... Сам я тогда вообще не понимал, почему именно она? Почему должна страдать такая слабая и невинная девочка? По виску уже давно скатывалась красная дорожка, отдающая запахом солёного, такого противного железа, мои глаза же выражали ужас и спокойствие... Сам не понимаю, что это значит... Но ведь... Главное, что я её защитил, так? Кровь уже вместе с чёрной жидкостью складывалась по подбородку, падая ровными каплями на землю... Боли я, кажется, в тот момент вовсе не почувствовал, ведь была задета только правая бровь... Всего лишь не очень глубокий порез от клыков, но глаза уже точно не были задеты. В таком случае... - Ты... Ты не мой сын... - сказала ты. Вот, что было больнее всего...Ведь иногда так бывает...
- Вы не видели Томаса Риджуэлла? - спросил альфа, стоя перед женщиной, что проверяла важные документы. - Кабинет 309. Думаю, он ещё там... - ответила та, не отрывая взгляд от важных страниц с ручкой. Верно, Ларссон ведь закончил одиннадцатый класс, после чего тоже принялся готовиться к сдаче экзаменов. Правда говоря,костюм у него вовсе не подходящий для таких важных дел: серая футболка с коммунистическим знаком на грудине, спортивные штаны и мастерка красного цвета. Но сейчас он хотел далеко не об этом поговорить с любимым омегой. Он, наверное, просто хотел встретиться, обнять его, прижать это хрупкое тельце к себе и больше никуда не отпускать, смотреть только на него, на его эмоции, на его такую теплую улыбку... В конце концов, улыбнуться ему самому... - Том, я хотел те... - в таком почти пустом классе тихо сопел алкоголик, лёжа на правом боку головы. Коммунист медленно начал обходить парты, иногда касаясь их поверхности кончиками пальцев. - Ты спишь? Ответа не последовало, на что норвежец немного мягко улыбнулся, прикрывая веки глаз. Уставшие глаза, под которыми были чёрно-фиолетовые круги, бледная кожа, в некоторых местах которой были до сих пор чёрные синяки - это заставляло курильщика начать ненавидеть себя. - Столько боли... - обладатель торчащий вверх рожек поставил руки на поверхность парты, немного надвисая над Риджуэллом. - И всё из-за меня... Медленно, он коснулся губами левой щеки, что показывалась на поверхность. К рецепторам потянулся такой родной запах свежего ветра. - Ты уж извини меня... Не думал, что причиню боль особенно красивому человеку... - когда это ты начал так красиво говорить, а, Ларссон? С каких пор ты начал так сильно беспокоиться, отдавать свои мысли совершенно далёкому от тебя человеку? Наверное, тебя предупреждали... Возможно, тебе говорили обращать внимание на то, с кем ты водишь любовь и дружбу. Предупреждали... Ты не слушал... Ты продолжал доверять тому, кто предал, кто вонзил острый нож в спину, да вонзил так глубоко, что, кажется, тот человек уже не сможет достать его... Ведь его там нет... Ты сам вынул этот нож, правда... Да только там осталась неопределимо глубокая рана, что достаточно пресно сказалось на душе... В помещение залетал лёгкий ветерок, что ставило в недоумение. Медленно отстранившись от любимого лица, Торд немного поднял брови "домиком", губы же слегка сжались, а серые глаза продолжали смотреть на пепельноволосую макушку. Ты пахнешь совсем не так, как свежий ветер... Нет... От тебя исходит аромат гораздо лучше... - А ведь я действительно хочу всё исправить... - продолжал спокойно говорить коммунист, начиная водить кончиками пальцев по мирно лежащим волосам. - Хочу понравиться тебе... Может это и хорошо, а, возможно, Ларссон сам ухудшал себе ситуацию, но омега всё давно слышал, хоть его и преодолевало желание заснуть. - Хотел проводить с тобой побольше времени, снова завоевать твоё доверие... Прямо как в том парке аттракционов... - пальцы начали тихо убирать некоторые локоны со лба, дабы хоть немного разглядеть родное... Кажется, те чёрные глаза хотели открыться, дабы посмотреть на выражение лица сероглазого. Хотели... - Сейчас я просто потерял тебя.. Что мне толку от того, что я просто тебя обнимаю?.. Я не чувствую той искренности... Слегка пухловатые губки уже хотели открыться, чтобы возразить, чтобы успокоить и сказать... Сказать, что омега ему доверяет... - Правда, виноват во всём этом дерьме я сам... - Неправда... - наконец... В такой пустой светлой комнате раздался тихий шёпот. Норвежец мгновенно расширил глаза, оставляя руки на парте. - Почему ты так говоришь? - алкоголик медленно поднял уставшие глаза на коммуниста, после чего с неким румянцем на щеках коснулся маленькой ладонью большой руки. - Торд? - Извини... - парень присел на корточки, прикладывая голову рядом с маленькой ручкой. - Правда, извини... Я ведь знаю, что достаточно тебя обидел... - И всё-таки ты идиот... - Риджуэлл немного встал из-за парты, после чего положил голову сверху на Торда. Губы немного касались мягких волос, что выглядело мило и забавно. Но главное, что так было спокойно... Было просто спокойно находиться рядом с ним, было уютно. Риджуэлл чувствовал себя под крепкой защитой, просто находясь рядом с ним... - Кажется, я тебя люблю... - гитарист слегка наклонился к ушку курильщика, после чего нежно прошептал, продолжая лежать сверху, касаясь левой щекой волос. Но такое разве может оставить человека без внимания? - Ч-то? - коммунист медленно поднял голову, "сгоняя" с себя Риджуэлла. - Думаешь, здесь искренности тоже нет? - прошептал омега, отворачивая смущённый взгляд в сторону и попутно садясь обратно на стул. В этот момент вовсе ничего не хотелось... Ни каких-либо ещё новостей за этот день, ничего... Было достаточно для счастья лишь того, что юноша признался в своих чувствах. Они, значит, ещё остались... - Думаю, здесь искренности предостаточно... - теперь уже коммунист наклонился к покрасневшему личику, что так отчаянно прятал пепельноволосый. - Даже для того, чтобы уничтожить войну внутри меня... - Что это за костюм? - внезапно задал вопрос омега, не поднимая головы. - Ах это?.. - Ларссон, кажется, приподнят уголки губ вверх, вновь прикрывая от некого удовольствия глаза. Отчего ты так доволен? - Теперь я твой тренер...***
- Позвольте представить вам вашего нового учителя по уроку физкультуры - Торд Ларссон... - проговорил директор, стоя перед рядом учеников, что были в белой форме. - Заметьте, он - лучший игрок в команде по баскетболу. Надеюсь, вы будете следовать его примеру и точно также многого добьётесь в этой жизни... - Хорошо! - отвечали те, но кто-то явно говорил это, дабы директор уже поскорее удалился с игрового поля. - Приступайте к работе, Торд Ларссон. Надеюсь, что с детьми вы найдёте общий язык. - Не сомневайтесь... - с некой уверенной ухмылкой произнёс обладатель серых глаз, после чего посмотрел на учеников. - Три круга для разминки, марш!!! Дети послушно и даже радостно побежали вперёд, следуя друг за другом и, естественно, соблюдая дистанцию. - Так значит, ты мой тренер? - с пофигистичным лицом спросил Риджуэлл, стоя рядом с альфой. - Верно... Сам не ожидал, что мне предложат эту работу. Бывший учитель уволился по семейным обстоятельствам, поэтому директор решил предложить попробовать и мне... - улыбнулся Ларссон, обнимая рукой за талию алкоголика, после чего сразу же получил локтем в брюшную полость. - Да и... С тобой зато не расстанусь... Том? - Что ты тут?.. - верно, всё внимание, что сейчас привлекло чёрные глаза, оказалось не так далеко... Это ведь была она...Родители, к сожалению, бросают...
Такие давно знакомые карие глаза и вечно уставшее лицо, бледноватая кожа и короткие каштановые волосы, что сейчас развивались под этим лёгким ветром - это ведь ты? - Мама?