Неправильные

      Силач его лучший друг. По крайней мере он им был. А именно к лучшему другу идут, когда всё вокруг рушится. Даже если он к этому разрушению причастен.       Мастер стоит у двери, весь мокрый, прислоняясь к крепкому дереву лбом и дрожит, не то от холода, не то от не успевшей пройти истерики. Он дошёл сюда на одной только мышечной памяти, и сейчас собирается войти в дом своему оказывается-не-другу, чувства которого он ранил. Мастер стучит ровно три раза и открывает дверь.       Судя по тому, что Силач тревожно вскочил со стула, выглядит он до невозможности жалко. — Святые смурфики, Мастер, что случилось? — Силач подлетает к нему молниеносно, руки к плечам тянет, видимо чтобы придержать, но только касается почти неосязаемо основаниями ладоней и… не обжигает как обычно. Силач, не горячий, даже не теплый, Силач подводит смурфика с столу и максимально осторожным нажатием на плечо усаживает на шаткий деревянный стул. Потом срывается куда-то за спину, и спустя мгновение на плечи Мастера опускается что-то большое и мягкое. Время ненадолго приостанавливается, становится очень тихо. Смурф чувствует за своей спиной чужое дыхание, но как только осторожно оборачивается, Силач опять отскакивает в противоположный конец дома. Он бегает по дому, выполняя несложные манипуляции, а Мастер смотрит за ним, не отрываясь, и как реагировать не понимает. Он цепляется пальцами за край одеяла, натягивает посильнее, кутается кое-как. Мысли в голове в тугой узел стягиваются. Мастер, конечно, умный смурф, но он почему-то понять не может. Поведение Силача слишком обычное, слишком ровно-такое-же, и это в голове не укладывается совсем. Он ведет себя так, как повёл бы с ним всегда, несмотря на все произошедшее. Силач наконец снова в его поле зрения появляется, ставит перед ним кружку, чего-то дымящегося и сильно пахнущего и остается стоять рядом. Смурф смотрит на него снизу вверх и обхватывает посуду обеими руками. В мозгу активно ведется анализ ситуации. Он не знал, зачем пришел, не думал ведь, как обычно, но ждал точно не такого, чего именно, не скажет, но не такого. Мастер же не всегда прав, верно? И может в этот раз недогений допустил ошибку в расчетах? Осознание приходит как всегда резко.       Мастер, умник такой, понял наконец, Силач его друг. И всегда им был, несмотря ни на что.       Внутри всё гудит, но будто чуть-чуть легче становится. Он уже собирается всё выложить стоящему перед ним смурфу, но Мастер экспериментатор, ему нужно проверять все теории, и слова вырываются сами собой раньше, чем он успевает понять, что говорит. — Поцелуй меня… Пожалуйста. Силач молчит, лишь губы сжимает в тонкую линию. Он не понимает, Мастер и сам себя не понимает, но не говорит ничего, лишь смотрит выжидающе и ждёт реакции. Реакции нет. Силач просто наклоняется и замирает в паре сантиметров, так близко, что смурф просто не может не заметить, как он изменился. Силач будто потускнел, под его глазами легли тени. Словно затухающий костер, что ещё лишь немного искрится. Силач сокращает расстояние между ними до минимума, и Мастер вздрагивает, слишком осторожно, слишком нежно, слишком похоже на поцелуи с Мариной. — Нет! — Силач отшатывается от него, а непонимание в его глазах ни на секунду не исчезает. — Не так… Как тогда, как в первый раз, пожалуйста. У Силача в глазах мольба о пощаде. Мастер мысленно тысячу раз перед ним извиняется, за то, что пугает, за то, что заставляет, снова больно делает. Но всё равно просит надломленным голосом, и  Силач не может отказать, просто не в состоянии. Смурфик глубокий вдох делает, глаза закрывает и подаётся резко.       Ощущения точно такие же как и в тот раз, так же дыхание перехватывает, всё внутри замирает. Его целует Силач. Его лучший друг. Самый дорогой, самый близкий ему смурфик. Смурфик, который любит его больше всех. Которого он любит. И пусть их любовь друг к другу не похожа, Мастер всё сделает, чтобы это исправить.  Лёгкие уже горят от нехватки кислорода, и когда он чувствует, что Силач собирается отстраниться, Мастер отвечает на поцелуй. Глаза смурфа распахиваются мгновенно, Мастер секунду смотрит в них, внезапно вспыхнувшие, и закрывает свои, потому что по опыту знает, что с открытыми глазами по-настоящему не целуются. Когда терпеть уже невозможно, Мастер отстраняется. Лицо Силача напротив выражает такое открытое и красочное непонимание происходящего, что Мастер не сдерживает улыбку.       С этим он разобрался. Силач его друг. А что будет дальше, они решат вместе.