Приключения на Диком западе

Спустя три часа измученный Барнс вышел из кабинета, оставив пациента на Пеппер и ее помощницу. В коридоре он тяжело опустился на пол, широко раскинув ноги. На его халате и руках была кровь самого дорогого человека в мире. Дороже и быть не может. Пуля, причинившая столько вреда, извлеченная, теперь мирно покоилась на дне металлического лотка. Рана была зашита, грудь туго перебинтована. Стив крепко спал, одурманенный парами морфия. Джеймс закрыл глаза, и из-под сомкнутых век по щекам потекли, чертя влажные дорожки, слезы. Что, если бы он потерял его сегодня? Что, если бы пуля-дура прошла чуть левее? Мужчина содрогнулся от ужаса, ведь он мог просто не успеть. Он спокойно спал, пока эти ублюдки стреляли в Стива, пока его кровь толчками вытекала, пятная городскую пыль, пока Рамлоу и Уилсон тащили бесчувственное тело, вышибали дверь в кабинет, бережно укладывали шерифа на белые простыни смотровой койки. Джеймсу не снился кошмар, он не проснулся вдруг, застигнутый страшным тревожным предчувствием. Но, может, так бывает только в книгах? А здесь реальная жизнь, и она бьет больно, не жалея. Этакое изощренное внезапное нападение, когда ты всерьез веришь, что все хорошо. По крайней мере, было несколько минут назад. Нужно было вставать. Смыть кровь с рук, переодеться в чистое, привести себя в порядок. Джеймс поднялся на ноги, сдернул испачканный халат, обтирая им ладони, и вышел на улицу. Зеваки уже разошлись – умница Уилсон разогнал всех по углам. Со стороны кузни доносились удары молотка: Одинсон мастерил гробы для погибших охранников Старка. Неудавшихся же похитителей должны были похоронить скопом в братской могиле. Сэм ждал его снаружи, подпирая собой стену пансиона. - Что скажете, док? - Я… мы сделали все, что могли. Теперь все решает время. Он молодой и сильный, ваш шериф. Должен выкарабкаться. - Должен… - эхом повторил мужчина. – Я хочу знать все новости первым. Сообщите, когда он очнется. Джеймс кивнул, комкая халат. - И если хотите умыться, можете подняться к нам на второй этаж. Думаю, Стив не стал бы возражать, если вы воспользуетесь его комнатой. - Благодарю, мистер Уилсон, сэр, – от усилившегося на жарком солнце запаха крови Барнса замутило. - Давайте просто Сэм, договорились? Пойдем. Джеймс автоматически переставлял ноги, следуя за помощником шерифа. Они вошли в участок, в котором оказалось неожиданно прохладно. Камеры по левую руку от двери пустовали. Сэм проводил его наверх и, открыв дверь в комнату Стива, пропустил вперед. - Я буду внизу, если вам что-то понадобится. - Хорошо, – прокаркал Барнс и сделал нерешительный шаг вперед. Сапоги Уилсона загрохотали каблуками по деревянной лестнице. Комната Роджерса больше походила на келью. Единственное окно было не занавешено и смотрело пустой глазницей на главную улицу Дэдвуда. Узкая постель была тщательно заправлена казенным серым покрывалом. Справа от входа стояла тумбочка и таз с чистой водой. Кусок мыла и полотенце аккуратно лежали на приколоченной к стене полочке. Джеймс с наслаждением погрузил ладони в прохладную воду, а потом принялся с остервенением тереть их, намыливая до густой пены, смывая всякие следы крови. Вода окрасилась красным, но сил поменять ее уже не было, и лицо пришлось умывать ею же. На белоснежном полотенце, пахнувшем лавандой, он оставил алые отпечатки. В шкафу напротив кровати Джеймс нашел штаны и рубашку. Одежда, принадлежавшая Стиву, была ему великовата, но ремень спас положение. Выдохнув, доктор сел на кровать. Та даже не скрипнула, принимая его вес. Руки машинально гладили грубую ткань покрывала. Значит, вот где спал Стив до того, как очутился в его постели. Джеймс склонился к подушке, делая глубокий вдох. Она хранила теплый, успевший стать родным запах Роджерса, и мужчина обнял ее, прижимая к себе. Сердце вдруг заколотилось как бешеное, застигнутое внезапным приступом паники. Барнсу захотелось броситься вниз, бежать в кабинет и убедиться, что Стив еще жив, еще дышит. Но Джеймс сделал глубокий вдох, усмиряя сумасшедший ритм. Все в порядке, шериф проспит еще несколько часов, а когда откроет глаза, Барнс будет там. Пальцы, забравшиеся под подушку, наткнулись на что-то твердое. Джеймс вытянул тонкую книжицу в черном кожаном переплете и машинально раскрыл ее. Аккуратные буквы, ровные, тщательно выписанные складывались в имя «Стивен Грант Роджерс». Грант? Его второе имя – Грант! Мужчина мягко улыбнулся, обводя надпись по контуру, будто лаская каждую завитушку кончиком пальца. «Грант» - машинально повторили губы, как если бы сейчас Стив мог услышать шепот и откликнуться на него, сверкая невозможной синевой ясных глаз. С тихим шорохом Джеймс перелистнул первую страницу. Горы, искореженные жарой и сухим ветром пустыни кустарники, плетеный шар перекати-поля. Нехитрый набросок украшал разворот. Со второй страницы на Барнса смотрела, улыбаясь, миловидная девушка. Ее портрет был выписан более тщательно, с любовью. Каждый штрих лишь добавлял живости нежному лицу. Кто она Стиву? Джеймс невольно нахмурился и открыл следующую страницу: очаровательная маленькая девочка - невесомые кудряшки, удивленные смеющиеся глаза, милая пуговка носа. Бумага с одного края была покорежена, словно когда-то давно намокала. Ни одно из этих нарисованных лиц, бесконечно повторявшихся на следующих разворотах, Джеймс в городе не видел. Сэм уже некоторое время стоял в дверях, наблюдая за доктором, неосознанно ворошившим прошлое шерифа. Наконец, он прокашлялся, и Джеймс, вздрогнув от неожиданности, вскочил на ноги, сжимая блокнот в руках. - Я хотел узнать, не нужно ли вам чего, док. - Да, спасибо. Я нашел все, что нужно, – Барнс невольно покраснел. Выходило так, что он рылся в вещах Роджерса, и сейчас ощущал себя почти что вором, тиская чужую книжицу. - И вы, я вижу, обнаружили его блокнот? Джеймс покаянно кивнул. - Что ж, тогда, наверное, нам стоит поговорить, док, – Сэм прошел в комнату, притворив за собой дверь, и сел на единственный стул у кровати. – Не знаю, что там у вас со Стивом произошло, что за кошка перебежала между вами, но, думаю, в сложившейся ситуации вы просто должны знать. Джеймс опустился обратно на кровать и отложил блокнот в сторону, оставив свою ладонь покоиться на нем. - Он так и не решился вам рассказать о себе, так ведь? – ответ Сэму и не требовался. – Я полагаю, что на этих рисунках его жена и дочь. - Жена? – вскинулся Барнс. – Стив женат? - Был когда-то. Мы с ним работаем вместе уже больше трех лет, а я так и не смог выжать из него ни капли сведений о себе. Молчит, засранец, и страдает один, – Сэм невесело усмехнулся. – Но, раз уж вы вместе, то, я думаю, тебе стоит знать. - Мы… - попытался было возразить Джеймс, но Уилсон предупреждающе вскинул руку, останавливая его. - Поверь, мне плевать с высокой колокольни на ваши дела. Если Стив счастлив, то и я тоже. А уж с кем он это счастье обрел, это его личное дело. Я в чужую постель не лезу, со свечкой рядом не стою. Просто послушай меня. За столько лет, что я знаю Роджерса, я впервые видел его таким… Он с тобой ведь даже улыбаться по-человечески начал, а не скалиться как волк, – Сэм хлопнул по колену и откинулся на спинку стула. – Но тебе нужно знать о нем кое-что. Мне он не рассказывал, самому пришлось побегать-повыяснять. Стив наш женат был, дочурку растил. После армии девушку встретил, красавицу, ну ты и сам видел. Пэгги ее звали. А дочка родилась, так они решили на новое место перебраться. В дороге весь их караван бандиты вырезали, всех до одного положили, а Стив выжил. Пешком до соседнего города дошел, там прибился, а потом с ковбоями в Дэдвуд приехал. Он на Марию Хилл работал на ранчо. Тогда как раз старого шерифа нашего пристрелили после попойки. Так преподобный Беннер его и предложил. А Стив взял и согласился. С тех пор звезду с груди не снимал и улыбался. Только с тобой вот оттаивать начал. Джеймс слушал все это, а у самого внутри дрожал каждый нерв. Стив, жена, дочка – он просто не мог поверить в это. Неужели найдется человек, способный пережить такое и не потерять человеческий облик? В груди разливалась жгучая горечь, выламывая, казалось, ребра, прорываясь наружу злыми слезами. Слушая Сэма, он до крови искусал себе губы. - Такие вот дела, доктор. Но учтите, я вам ничего не говорил. Захочет шеф, пусть сам рассказывает. А вы бы с ним помягче были, а то вчера вот опять волком смотрел. Поссорились что ли? Так это бывает. Ну, – Уилсон поднялся, – пойду я. Да и вам пора. Приглядите за Стивом, а я загляну к нему вечером. И, да, док, если вы его обидите, я сам вас пристрелю. Барнс не мог найти сил, чтобы хоть что-то сказать в ответ. Через силу он кивнул и пожал протянутую руку. С уходом Сэма в маленькой жаркой комнате, согреваемой беспощадными лучами полуденного солнца, вдруг стало холодно. Тело Джеймса тряслось, словно в лихорадке. Запустив пятерню в волосы, он с силой дернул пряди, едва не завыв от боли. Ему надо идти, надо проверить Стива. Надо встать и идти. Мужчина медленно поднялся, нечаянно смахнув блокнот с рисунками на пол. Тот раскрылся, обнажив свое белое бумажное нутро. С разворота в глаза Джеймсу смотрел он сам, каким его увидел и запомнил Стив. Со второго этажа Барнс сбежал бегом и буквально влетел в пансион, прогрохотав по коридору. В кабинете на койке шериф все так же лежал без движения. Грудь его мерно поднималась и опускалась, дыхание было глубоким и ровным. Ресницы покойно лежали на высоких загорелых скулах. Морщинки разгладились, отчего лицо Стива казалось еще более молодым и спокойным. - Надеюсь, тебе снится что-то очень хорошее, Стиви! – прошептал Джеймс ему на ухо и положил теплую ладонь на прохладный лоб.