Приключения на Диком западе

Метель билась в окна церкви, скребла по деревянным стенам, норовя распахнуть дверь, но тяжелый засов держал крепко. С наступлением темноты отец Беннер зажег несколько свечей у алтаря и, сев на скамейку, сложил руки и принялся молиться. Это был его ритуал очищения. - Благодарю тебя, Господи, что даровал мне еще один день. Спасибо, что позволяешь мне жить и своим существованием исправлять мои ошибки. Я грешен, Господи, но милостив ты в своем прощении! – слова шли от самого сердца, и по щекам Брюса текли слезы. Завершив молитву, он скупо перекрестился и задул все свечи, оставив себе только одну, чтобы пройти в свою комнату в пристройке. Тишина и темнота, царившие в церкви, дарили какое-то умиротворение и покой. Стоя в середине зала, Брюс чувствовал свое одиночество, но не болезненное, тоскливое, а одиночество звезды, сияющей с небосклона среди мириад таких же звезд. Да, он был и не был один. Вокруг, рассеянный на несколько километров, дремал убаюканный снегопадом город. Беннер знал, что в участке горит свет – Роджерс и Уилсон на дежурстве, по соседству Рамлоу подсчитывает скудный по вине непогоды дневной заработок, вдова Поттс в своих комнатах в пансионе готовится ко сну, Бартон заполняет учетную книгу, составляя очередной заказ на продукты. Ближайшие ранчо и фермы, военный лагерь – Брюс словно чувствовал, как тонкие ниточки протянулись к его церкви от каждого жителя города. Снова осенив себя крестным знамением, Беннер направился было к себе, как в дверь настойчиво забарабанили. Брюс бросился открывать и замер на пороге. Он просто не мог поверить своим глазам: на крыльце стоял высокий мужчина. Шляпа надвинута глубоко на глаза, полы теплого пончо разлетаются от порывов ветра, знакомая крепкая фигура и хриплый надтреснутый голос. - Что, не впустишь старого приятеля укрыться от непогоды, а, Халк? – Беннер и подумать не мог, что когда-то ему доведется встретиться с кем-то из своего прошлого. - Роллинс? Но… Как? Что?... – ошарашенный, священник однако не торопился отходить в сторону. - Ну-ну, расслабься, дружище! Вижу, ты просто счастлив видеть меня… – Джек сделал выразительную паузу и с нажимом продолжил – живым! Вот, сорока на хвосте принесла, что мой старый дружок обосновался здесь, и я решил заехать повидаться! – каркающий смех подхватил и унес ветер. – А теперь дай пройти! Буквально отодвинув Брюса, Джек Роллинз, оживший кошмар святого отца, вошел в церковь. Беннер поспешно притворил за ним дверь, задвинув засов. - Значит, священник? Надо же, как жизнь может повернуться – мужчина по-хозяйски обошел зал и плюхнулся на скамейку, широко расставив ноги. – Кто бы мог подумать, Халк, что ты так круто сменишь направление деятельности. Мы с ребятами точно от тебя такого бы не ожидали. Ты же помнишь ребят, нашу банду, почти семью? – в голосе Роллинза зазвенела сталь. – Лично я помню каждого из них! Ведь хоронить их всех пришлось мне! Джек выплюнул последние слова, по-волчьи оскалив зубы. А потом громко расхохотался. - Да ладно, не ссы, отче! Дело прошлое, я не в обиде. Беннер заставил себя сесть рядом с мужчиной, с трудом сохраняя спокойствие. Он слишком хорошо помнил их общее прошлое и причину, почему их дорожки разошлись. - Зачем ты здесь, Джек? Уж явно не предаваться воспоминаниям. - Угадал, святой отец! Ностальгия – это не мое! Я, знаешь ли, всегда предпочитал жить настоящим! И в моем настоящем холодно и голодно – мерзкая ухмылка не сходила с красного обожженного ледяным ветром лица. Закрыв глаза, Брюс сосчитал до десяти и обратно, не позволяя себе сорваться, заорать, врезать со всей дури по этим поблескивающим в свете свечи зубам. Сдержаться оказалось очень трудно. - Мне нечего предложить тебе, Джек, кроме временного приюта. У меня нет ни денег, ни собственного жилья, так что ты пришел зря. - Ой ли? – хитрый прищур, такой знакомый. В свое время Роллинз так же щурился в наскоро разбитом лагере в свете костра, начищая свои револьверы и планируя очередное ограбление. - О чем ты? – Брюс похолодел. - О денежках, Халк, о них самих. Знаешь что – Джек вдруг рывком поднялся, нависая над священником – друзья должны делиться. Мы ведь с тобой старые добрые друзья, можно сказать братья? Так почему бы тебе не отдать мне все, что хранится в твоей кубышке? Все, что ты успел собрать на гребаную школу для гребаных детишек. Что ж, карты раскрыты. Роллинз прекрасно знал, что Беннер организовал кампанию по сбору средств на строительство школы. В городе за последнее время прибавилось детишек, а учить их читать и писать было негде. Здание церкви для этого уже не годилось, нужна была нормальная школа с классами, чтобы разделить детей по возрасту. Городской совет одобрил начинание, а жители охотно жертвовали звонкую монету после каждой воскресной проповеди. Закрыв глаза, Брюс глубоко вздохнул. Почему так выходит, что даже если ты бежишь быстрее ветра от своего прошлого, оно все равно рано или поздно настигает тебя. И ты дергаешься, словно уж на раскаленной сковородке, пытаясь выкрутиться. Но меч судьбы уже занесен, его не остановить. Молниеносным движением Беннер выхватил свой револьвер. Грохнул выстрел. Удивленное лицо Роллинза поплыло в воздухе, теряя краски. Наверное, Джек даже не успел понять, что произошло. Вот он стоит над зажмурившимся священником, и мгновение спустя уже лежит на полу. Кровь пропитывает одежду, просачивается на доски, делая их еще темнее. В воздухе пахнет порохом, горько, невыносимо горько. Руку Брюсу тяжело оттягивает верный кольт, не выброшенный, не забытый, надежно спрятанный под рясой, словно суровое напоминание о лицемерии жизни и о лжи самому себе.