Приключения на Диком западе

Письма Старк слал исправно, и, получив первое, Пеппер открыла заветную коробку. В ней на изумрудной замше покоился короткоствольный револьвер как раз для дамской руки. Изящный, украшенный изысканной резьбой по корпусу с перламутровой накладкой на рукояти. Рядом стояли 22 столбика патронов. В своем ответном письме девушка отправила Тони локон золотых волос, перевязанный голубой атласной лентой. В моменты, когда тоска по Тони охватывала ее, Пеппер доставала оружие, приятной тяжестью ложившееся в руку, и вспоминала их уроки. Ее первое попадание, их первый поцелуй, его тягучее «мэм». Она старалась не плакать и верила в то, что Тони вернется, пока не получила официальное известие, что его отряд угодил в засаду. Никто не выбрался живым. Тела нескольких солдат не обнаружили, но надежды на их возвращение не было. Наверняка ее родители тогда вздохнули с облегчением, избавившись от ненавистного жениха. А после выздоровления увезли дочь подальше от семьи Старков, от воспоминаний и боли. И в какой-то мере Пеппер была им за это благодарна. Оказавшись в расположении части в самом центре боевых действий, Тони осознал, что война – это не что-то геройское или забавное, когда вчерашние мальчишки направляют оружие друг на друга, шутливо кричат «Пиф-паф», и пули не прошивают беззащитные тела. Это ужас и смерть, кровь и грязь, горе и непреходящий стыд. Замес, в который попал сержант Энтони Эдвард Старк со своим отрядом практически не оставлял ни единого шанса на выживание. Это Тони понял, когда вокруг них, жалких желторотиков, скорчившихся за небольшим холмом, началась пальба со всех сторон. Выстрелы гремели и гремели, подкашивая бойцов одного за другим. У кого-то не выдержали нервы, и он, встав во весь рост, побежал. Тони с ужасом наблюдал, как пули навылет прошивают его тело. Странное дело, но тот не вскрикивал, не стонал, он просто по инерции сделал еще несколько размашистых шагов и рухнул в грязь. Еще один покойник, которого они не смогут похоронить как должно. Сжимая в руках винтовку производства Старков с фирменным клеймом на прикладе, Тони вдруг осознал, почему их семью так не любили в городе. Торговцы смертью, вот как их называли. Будет забавно, если шальная пуля, выпущенная из оказавшегося в руках врага творения Говарда Старка, прикончит его сейчас. Невольно губы Тони расползлись в полубезумной улыбке. Ситуация исправляться не желала, а значит придется что-то предпринимать самому. Не отправленное накануне письмо Пеппер, припрятанное на груди под формой, наверняка размокло в грязи, в которой он вынужденно валялся последние полчаса. О том, чтобы сдохнуть здесь и сейчас не могло быть и речи - Пеппер ему этого не простит. Тони обязан вернуться, они с Пеппер поженятся, а потом наделают чертову кучу маленьких Старков и умрут как в классическом романе: в один день, в одной постели, крепко держа морщинистые руки друг друга. Приняв эту мысль как данность, Тони повертел головой, ища пути к отступлению. Лазейка обнаружилась не так уж и далеко, нужно было только доползти до видневшихся зарослей, а там под их прикрытием попытаться уйти, скрыться от обезумевшего врага, продолжавшего палить в воздух почем зря. Какая неразумная трата боеприпасов. Тони неодобрительно поцокал языком и поискал взглядом Роуди. Сержант Джеймс Роудс или просто Роуди лежал в такой же грязи чуть поодаль, не смея поднять голову. С этим дерзким засранцем Тони сошелся в первый же день, заняв соседнюю койку в казарме. Тот за словом в карман не лез, травил байки не переставая, так что к отбою у Тони живот болел от смеха. Из видимых живых слева шевелился сержант Джарвис, фамилию которого Тони так и не смог запомнить. Тот всю жизнь провел в какой-то глуши и был отчаянным идеалистом. Родители, видать, воспитывали его на слишком правильных книжках. Джарвис любил порассуждать о справедливости и порой нарывался на шуточные подколы Роуди и Тони, которые знали о настоящей жизни побольше этого тепличного цветочка с замашками мирового судьи. Выждав момент, когда пальба стихла, Тони свистнул, привлекая к себе внимания сослуживцев. Жестами он показал в сторону кустов, потом ткнул себе в грудь, мол, я отвлеку, а вы ползите, на что оба яростно помотали головой. Тони закатил глаза и выразительно покрутил у виска. Оставалось ждать сумерек, тогда шанс появлялся у всех троих. Время тянулось и тянулось, солнце медленно ползло к горизонту. По очереди напрягая каждую мышцу замерзающего тела, Тони готовился к решающему броску. Ужасно хотелось жрать, а еще вымыться по-настоящему в горячей ароматной ванне. На их удачу с закатом на долину опустился туман, затопив пейзаж белесой пеленой. Стараясь производить как можно меньше шума, оставшиеся в живых бойцы собрались вместе и практически наощупь поползли к заветным кустам. Она ползли, до крови стирая локти, животы и колени, пока не почувствовали себя в относительной безопасности. Здесь в лесной чаще не было слышно выстрелов или чужих голосов, и Тони скомандовал привал. Как он умудрился стать лидером в этой троице, Старк не представлял. Вероятно, роли определились, когда Тони за всех принял решение жить, а не сдохнуть на том холме. Нужно было решать, что делать дальше. Куда им податься, Тони не представлял. Находиться в розыске за дезертирство Тони было не по нраву: чувствовать себя загнанным зверем, искать убежище и прятаться – все это было не для него. И потом он не смог бы вернуться к Пеппер, не повел бы ее под венец. Роуди и Джарвис были с ним согласны, и потому втроем они, плутая, прибились к чужому отряду, доложили о себе и снова заняли места в строю под командованием бравого капитана Коулсона. Весточку домой Тони смог отправить только перед самым завершением боевых действий спустя без малого 3 месяца после того, как их веселая троица чудом избежала смерти в тех гиблых холмах. Но ответа не дождался, сам вернулся в родной город. На месте роскошного фамильного особняка чернели обгорелые останки. Хозяйство было заброшено, слуги разбежались. От словоохотливых горожан ошарашенный Тони узнал, что остался сиротой: холера унесла жизни отца, матери и двух младших сестер вскоре после его отъезда на службу. Пожар люди называли случайным, но Старк просто не мог в это поверить. Скорее уж местные сожгли проклятое гнездо дотла, чтобы зараза не расползлась. В материнском парке чудом уцелели каменные скамейки. Тони сидел на одной из них, борясь со странной пустотой в душе. Взгляд его бесцельно блуждал, цепляясь за заросшие истоптанные чужими ногами клумбы, разбитую статую, обломки которой валялись в траве, развороченный фонтан. Ему надо было ехать к Пеппер, а он все медлил, не в силах подняться. Всего год прошел с тех пор, как его призвали. Каких-то двенадцать месяцев, а у него не осталось даже дома, в который можно было бы вернуться и привести жену. Устало Тони потер лоб, словно стирая прорезавшие его морщины. Ничего, он сильный, он справится. Главное, что Пеппер будет рядом. До фермы Поттсов Тони добрался быстро. Спешившись у хозяйского дома, из которого будто бы несколько дней назад он уезжал, простившись со своей любимой, Старк взлетел по каменным ступеням и настойчиво постучал в свежеокрашенную дверь. Служанка, открывшая ему дверь, сообщила, что ферма больше не принадлежит семейству Поттс. Вроде бы их дочь скоропостижно скончалась, и убитые горем родители продали все, что у них было, и уехали, а куда – она не знает. «Умерла?» - зачем-то переспросил Тони, покачнувшись. Служанка открыла рот, намереваясь что-то еще сказать юноше, но Старк уже не слушал ее. Он развернулся и направился было к лошади, но силы оставили его. Юноша рухнул на землю как подкошенный. Что было дальше, Тони помнил смутно. Очнулся он уже в крохотной комнатушке на постоялом дворе. Со слов хозяина лихорадка терзала его тело чуть меньше недели. Лежа в казенной постели, Старк для себя решил, что просто не сможет проститься с Пеппер на ее могиле. Пусть в памяти его она будет навеки живой. В голове билась одна только мысль – что делать со своей жизнью дальше? Перед расставанием Роуди говорил, что собирается попытать счастья на золотых приисках в Калифорнии. Да, туда он и отправится. И, если повезет, то там и концы отдаст в компании однополчанина, а не пустив себе пулю в лоб на пепелище родного дома. Так Тони оказался на приисках. Сначала, как и всем старателям, им с Роуди отчаянно не везло. Временами они буквально готовы были от голода пыль жрать, лишь бы не друг друга. Тощие, грязные они остервенело трясли лотками в холодной воде ручья, вымывая на поверхность мелкие желтые крупинки. А потом в один прекрасный день им улыбнулась удача. Первая солидная находка по праву принадлежала Роудсу – самородок весом больше 17 фунтов. В тот день они оба первым дело набили животы до отвала. Дальше – больше: повезло и Тони, наткнувшемуся на изобильную золотую жилу. Так план Старка по завершению своей жизни в богом забытом уголке пустыни потерпел сокрушительный крах. За несколько лет они с Роуди сколотили и преумножили свое состояние. Джарвиса Тони взял под свое крыло чуть позже, когда уже являлся совладельцем золотодобывающей компании и изучал банковское дело, планируя войти в совет директоров крупного банка. Джарвис, к тому времени получивший степень магистра права, занял должность юриста. Так команда счастливчиков-выживших снова была в сборе. С банком все оказалось до смешного просто – делать деньги в буквальном смысле из воздуха у Тони было в крови. В вопросах финансов Старк чувствовал себя как рыба в воде. Незаменимый преданный Роуди, правая рука Тони, взял на себя организационные дела и прессу, ну а Джарвис вел все правовые вопросы по сделкам и текущей деятельности их уже, можно сказать, концерна. Идея добавить к активам еще и железные дороги принадлежала, конечно же, Тони. И нацелился он не на какую-то захудалую компанию. Нет, Старк всегда мыслил масштабно, ведь финансы позволяли! Union Pacific Road показалась лакомым кусочком и, долго не облизываясь, Тони начал подготовку к завоеванию этой крепости. Что касается личной жизни, Тони отнюдь не слыл монахом. Просто со смертью Пеппер любви в нем не осталось. Ему было приятно женское общество, нравилось покорять даже самых недоступных дам, а если дело доходило до постели, то Старк выкладывался по максимуму, доставляя удовольствие и себе и партнерше, а то и партнершам. Неудовлетворенной от него не уходила ни одна. О романах Тони слагали легенды, и ему это было только на руку: перед каждой новой пассией не нужно было раскрывать душу. Чем их больше, тем спокойнее. Мимолетные связи были для него словно маска, скрывающая его истерзанное сердце. Только Роуди знал его настоящего, только он один редкими вечерами сидел рядом с напивающимся в хлам Тони, оплакивающим свое поманившее, но так быстро сгинувшее счастье. Заняв пост директора железнодорожной компании, Старк первым делом провел реорганизацию, набрав в штат молодых и перспективных сотрудников, умы которых еще не закостенели в консерватизме. Так компания получила свежую кровь, а вместе с ней и во многом новаторские идеи. Новое направление для строящейся железнодорожной ветки задал Старк лично. Мысль проложить рельсы в самые отдаленные уголки Дикого Запада, где небольшие города и поселки старателей и переселенцев отчаянно нуждаются в доступном и, главное, быстром транспорте была поистине гениальной. Каждую новую станцию Тони и Роудс ездили открывать лично. Эти открытия проводились с большой помпой: местное население собиралось большой толпой, приезжие столичные фотографы выставляли свои треноги и командовали замереть и улыбаться. Военизированная охрана, которую Тони в обязательном порядке возил с собой на случай нападения индейцев или местных головорезов, строго бдила периметр. Мэр (если таковой имелся), запинаясь, говорил пафосную речь. Старк перерезал обязательную ленточку, и поезд давал оглушительный гудок. Дэдвуд должен был стать очередной станцией на пути прогресса. Рабочие заканчивали с путями, и оставалось только выстроить перрон и небольшую пристройку, где будут продаваться билеты. До открытия оставалось несколько месяцев.