Я не уйду

– Локи, можно мне войти? – Тор пришёл во второй раз и уже минут десять стучал в дверь комнаты мага. Трикстер не отвечал, в комнате была гробовая тишина. Громовержец уже подумывал выломать дверь, мало ли что случилось. Но вовремя в голову пришла дельная мысль. - Джарвис, - негромко позвал бог. - Что Вам угодно, мистер Одинсон? - Впусти меня к Локи. Дверь отъехала в сторону. Тор вошёл в комнату и увидел, что Локи лежит на кровати лицом вниз. Влажные волосы рассыпались по подушке, руки безвольно раскинуты в стороны и… он был обнажён. Тор невольно залюбовался бледной кожей, длинными худыми ногами, подтянутыми ягодицами, наполовину скрытыми полотенцем. Громовержец подошёл к кровати, наклонился и положил руку на ледяное плечо. - Локи, ты спишь? Маг что-то пробубнил, но даже не двинулся. Бог грома осторожно перевернул брата на спину. Тот действительно спал как убитый. Его лицо во сне было таким спокойным и красивым, что Тор, поддавшись искушению, коснулся впалой щеки кончиками пальцев и начал гладить кожу. Она была холодной на ощупь. Сколько Тор его помнил, трикстер всегда был холодным, как снаружи, так и внутри. Поначалу он не знал причины. Теперь знает. Маленький полукровка, украденный из Йотунхейма и лишённый памяти, он был чужаком среди асгардцев. Такой неприметный, нелюдимый, совершенно не похожий ни на кого. И в то же время очень похожий. В юности он был редким гостем на всеобщих пирах и празднествах. Но когда приходил, это производило фурор, как положительный, так и отрицательный. Он нравился фрейлинам, они чуть ли не дрались за право танцевать весь вечер только с магом. Некоторые асиньи также находили его красивым, но падать к его ногам не спешили. Асгардская гордость. А Локи это всё было не нужно. Он приходил, только чтобы уважить Одина и Фриггу. Он танцевал с фрейлиной, а мыслями был в библиотеке. Или в Мидгарде, рядом со своими настоящими друзьями, о которых никто даже не догадывался. Кроме Хеймдалля. Он знал всё. Тор отвлёкся от воспоминаний, когда почувствовал, как его пальцы начали гладить губы трикстера, и тот во сне призывно их раскрыл. Громовержец затаил дыхание. Такой реакции он не ждал ни от брата, ни от себя. Он хотел продолжить ласкать спящего мага. Но что-то всё же останавливало. Тор не мог понять что. То ли то, что это его брат, пусть и сводный, то ли факт того, что они мужчины и это вроде как неестественно. А с другой стороны, если любишь и хочешь, то при чём здесь неестественность? Бог грома убрал руку. Лучше не сейчас. Локи и так сломлен и ослаблен. Ему нужен отдых от всего, что с ним случилось. Но небольшая забота всё же не помешает. Тор расстелил постель мага, при этом его самого он умудрился усадить. Стащил сырое полотенце с бёдер, принёс чистое и свежее из ванной и постелил его на подушку. Локи всё ещё сидел и спал. Приготовив всё, Тор уложил брата и накрыл одеялом. Трикстер даже не пошевелился. Если бы не мерно поднимающаяся грудная клетка, Громовержец бы подумал, что Локи мёртв. Но этот поганец столько раз «умирал», что от него можно всего ожидать. Локи дёрнул рукой и повернулся на бок спиной к брату. Одеяло сползло с плеч, открывая острые лопатки. И Тора угораздило посмотреть на них. «О, боги, - подумал Громовержец, медленно протягивая руку, - паршивец, - пальцы скользнули по позвоночнику, - почему ты такой красивый?» Богу грома доставляло немыслимое удовольствие трогать младшего брата. И он с ужасом осознал, что хотел большего. Он хотел своего брата. - Не-е-ет, надо с этим кончать, - Тор убрал руку, встал и поскорее ретировался из комнаты… * * * - Мистер Старк, это просто потрясающее место! – Питер сидел на барной стойке и поедал сэндвичи. – Я изучил уже каждый уголок, и это просто круто! Спасибо, что разрешили мне пожить у Вас, это невероятно! - Всегда пожалуйста, парень, - Тони снова пил, но на этот раз был повод. В комнате для приёма гостей также сидели и Тор, и Стив. Ещё к ним присоединились Наташа и Беннер. За окном уже сгущались сумерки, а в помещении было светло и грохотала музыка. - Как поживает наш пленник, Златовласка? – Старк залпом осушил стакан и налил новую порцию. - Он спит, - при мыслях о брате Тор помрачнел. - Удивительно. Я всегда считал, что змеи – ночные животные. - Не в этот раз, - Тор решил сегодня напиться, чтобы забыть обо всём. Ему тоже нелегко дались все эти дни. – Давайте хотя бы на один вечер о нём забудем. - Прекрасное предложение! Выпьем за него! - За Локи? – не понял Роджерс. - За предложение, - ответил гений. Питер смотрел на действие, разворачивающееся в комнате, и думал о своём. Ему-то пить нельзя, вот он и не принимал участие. Был декорацией. Наблюдал. Но только за одним человеком. Паркер запоминал каждое движение тела, каждое сокращение мышц лица, улыбку, нахмуренные брови. Паучье чутьё сработало моментально, волосы на руках встали дыбом под водолазкой, кровь устремилась вниз, дыхание участилось, стало невыносимо жарко. И Питер понял, что он не может оторвать взгляд от Тони. Просто не может себя заставить отвести глаза. И Старк это заметил. Два тёмно-карих взгляда пересеклись, и Питер ничего другого не придумал, как засунуть в рот остатки сэндвича, спрыгнуть со стойки и медленно, стараясь не спалиться, удалиться поближе к еде. Взяв коробку с остатками пиццы, Паучок как можно быстрее ретировался в свою комнату. Оказавшись наедине с самим собой, Питер кинул коробку на кровать, сел рядом и начал с силой бить себя по щекам. Это немного привело его в чувство. - Держи себя в руках, Паркер, держи себя в руках, - повторял сам себе Паучок, сопровождая каждое слово пощёчиной. – Он не должен знать, он не должен знать, он не должен знать… Подросток просидел на кровати не меньше двадцати минут, когда, наконец, понял, что ему нужен свежий воздух. Схватив костюм Человека-Паука, который он так и не убрал в шкаф, Питер натянул его, приготовил запас капсул с паутиной, открыл окно и выпрыгнул в ночь. На коробке чёрным маркером горела надпись: «Ушёл помогать соседям. Буду утром». Подпись: «Дружелюбный сосед Человек-Паук». На барной стойке в комнате для приёма гостей завибрировал телефон. Пришло оповещение об СМС с неизвестного номера. Это был телефон Питера. В сообщении было всего одно слово: «Жду…»