Я не уйду

Когда-то человечество приняло истину: оно не одиноко во Вселенной. Человек уверовал, что в одних мирах живут его боги, а других миров надо бояться. Из мира холода и мрака на Землю вторглись ледяные великаны, погружая мир смертных в новый Ледниковый период. Мир людей противостоял этой угрозе не в одиночку. Наши армии изгнали ледяных великанов назад, в их собственный мир. Захватчики получили по заслугам, и, в конце концов, предводитель великанов обессилел. И они лишились источника своей силы. Когда последняя битва окончилась, мы ушли из других миров и вернулись в царство вечности – в Асгард. Здесь мы стоим, и отсюда исходит луч надежды, проходящий сквозь звёзды. Мы стали героями человеческих легенд и мифов. Но именно Асгард и его воины принесли во Вселенную мир. Странная сказочка со множеством неувязок. Локи поздно начал искать истину. Он должен был благодарить Тора за то, что тот заставил его и своих друзей пойти в Йотунхейм. Иначе он не узнал бы, что всё детство ему лгали. Когда огромная ручища йотуна сомкнулась на предплечье мага, и та посинела, Локи пришёл в ужас. Он даже забыл, что у них битва, и ему надо драться. Лафей тоже это видел. И он очень удивился, что какой-то ас не заледенел от прикосновения йотуна. Разве что… - Стой! – Один стоял позади своего сына, который вцепился мёртвой хваткой в ларец йотунов. - Я проклят? - Нет. - Кто я? – Локи не отпускал ларец, попутно разглядывая в стекле своё отражение. - Ты мой сын, - Один знал, что этот день настанет, но не думал, что так скоро. - А кто я ещё? – с нажимом спросил маг, поворачиваясь. Красные глаза, синяя кожа, алые узоры на лице и шее – он и сам знал ответ на свой вопрос. Очень много книг Локи прочёл за свою жизнь. И он не мог понять, почему ему лгали. И вдруг… Он вспомнил. Он всё вспомнил. Ледяной дворец, огромные суровые великаны и такой нежный и заботливый Лафей укладывает его спать, рассказывает сказку и поёт низким голосом их тайную песенку. …Я не уйду… Моя Льдиночка, поверь… Локи почувствовал головокружение. От наплывших воспоминаний стало дурно. …Я не уйду… не хлопнет эта дверь… … И даже если далеко мы будем от родных, Ты знай, что эта песенка для нас с тобой одних… Потом война с Асгардом. Страшная, долгая, неутомимая и неумолимая война. Малыш Локи боялся войны, боялся, что его отец не вернётся живым, боялся того, сколько они в этой войне потеряли своих людей. С какой страстью Лафей говорил о завоевании Мидгарда. И успокаивал своего сына, говоря, что они скоро вернутся. Как маленький йотун вырвался из рук служанки Дэбили и побежал за отцом. Однако та его поймала и отвела во дворец. И все те дни Локи не выходил из комнаты, сидел у окна и ждал возвращения отца. И вот, он вернулся. Но не один. С ним вместе оказались войска Асгарда. Они продолжили битву прямо в Йотунхейме. А в покои вбежала Дэбили, схватила маленького Принца и поволокла его вниз, дабы спрятать от неминуемой гибели. Локи упирался, кричал, звал отца, но сильная ледяная великанша всё-таки спрятала мальчика в подземелье. Испуганный малыш не знал, сколько он просидел запертый, сжавшись в углу в комочек, но через какое-то время, когда он почти заснул, отворилась дверь, и вошёл Всеотец. Увидев мальчика, Один медленно и величественно подошёл к трясущемуся ребёнку. - Пойдём со мной, малыш, - бог протянул широкую ладонь. - Где мой папа? – несмотря на страх, голос Локи не дрожал. - С ним всё хорошо, - ласково ответил Один. – Он жив и скоро вернётся во дворец. Идём со мной. Он попросил меня присмотреть за тобой, пока его нет. Локи недоверчиво рассматривал Всеотца. Скользнул взглядом по его лицу, по золотой повязке на правом глазу. - Ты мне веришь, малыш? После очень долгого размышления Локи кивнул, встал и ухватился за руку Одина… - Сотрите ему память, - коротко приказал Один, выходя из лазарета. – Он должен забыть о том, что он сын Лафея. - Да, Всеотец, - лекари поклонились богу и направились к сидящему на ложе Локи. Мальчик с удивлением рассматривал лекарей, лазарет. Он не знал, что с ним будет дальше. Если бы знал, ни за что бы не пошёл с Одином смотреть Асгард… - В тот день ты забрал из Йотунхейма не только ларец, не так ли? – Локи, вернулся к своему асгардскому обличию и медленно направился в сторону Всеотца. - Да, - Один понял, что ему не отвертеться. – Когда битва закончилась, я вошёл в храм и нашёл там испуганного ребёнка. Слишком маленького для отпрыска великанов, покинутого, страдающего, брошенного умирать. Это был сын Лафея. Я привёл его в Асгард и лишил памяти. - Сын Лафея… - повторил трикстер. Он понял, что не может сдержаться. Гнев закипал медленно, но верно. - Зачем?! Ты был по колено в йотунской крови! Зачем ты меня забрал?! - Ты был невинным ребёнком. - Нет! Ты забрал меня с какой-то целью! С какой именно?! Один молчал и ошарашенно смотрел на трикстера. - ОТВЕЧАЙ! – в отчаянии закричал маг. - Я подумал, что мы сможем объединить наши царства, остановить войну, создать вечный мир с твоей помощью. Локи не мог поверить своим ушам. - Что? - Но эти планы не сбылись, - Всеотец вздохнул, чувствуя, что ему как-то нехорошо. - Значит, я похищенный трофей, запертый здесь, до тех пор, пока я тебе не пригожусь?! – крик Локи постепенно перерос в истерику. - Ты извращаешь мои слова. - Ты мог с самого начала этого не делать, зачем ты стёр мне память?! - Я хотел всего лишь уберечь тебя от правды. - Потому что я одно из чудовищ, которым родители пугают своих детей?! - Перестань… - Один часто и тяжело задышал и осел на ступеньки. - Но всё встало на свои места! – продолжал кричать Локи, нависая над «отцом». - Поэтому ты все годы благоволил Тору! Потому что, сколько бы ни говорил, как ты меня любишь, ты бы никогда не допустил ледяного великана на трон Асгарда! Один ничего не ответил. Он только захрипел и, попытавшись ухватиться за край плаща трикстера, завалился на спину. Единственный глаз медленно закрылся, дыхание постепенно выровнялось, рука упала на грудь. Поражённый Локи, поняв, что переборщил, медленно присел рядом с Одином и коснулся его руки. Кожа от его прикосновения похолодела. - Охрана!!! – истошно завопил маг, поднимаясь на ноги. – На помощь!!! Охрана!!! Прибежавшие на зов воины подняли Всеотца на руки и унесли его. Локи уселся обратно на ступеньки, обдумывая то, что он вспомнил, что узнал и что вообще только что произошло. «Мне стёрли память. Я был счастлив с отцом. Пока он не решил захватить Мидгард. Получил он по заслугам. Но разлучать нас было недопустимым. Что мне теперь делать? Я уже не могу попросить отца вернуть Тора в Асгард. Тем более, я не могу допустить, чтобы этот чурбан занял трон, пока Один не поправится. Я займу трон. Отец должен меня понять». Локи запутался в своих мыслях и чувствах. Он считал Лафея своим отцом. И Одина тоже. От всех этих размышлений и событий жутко разболелась голова. Трикстер понял, что ему нужно оправиться от всего, что случилось, а после с трезвой головой заняться Асгардом.