Я смогу защитить тебя

Открой глаза и уши, включи голову, и ты увидишь все, что этот город может тебе передать. Весь город дышал некой напряженной безмятежностью, схожей с улыбкой человека, на которого направлено дуло мушкета. И если ты хочешь сохранить все, что у тебя есть — не вздумай всматриваться в каждую тень и помни, что чистый разум тебя не спасет. Очередной день в Веллингтон-Уэллс. Ричард встал с кровати, если эту конструкцию можно назвать кроватью. После каждой ночи на ней встать было невозможно, ты можешь попытаться, но ничего не получится — все тело сковывает тяжелыми цепями, спина начинает просто отваливаться, а шея ноет настолько сильно, что начнет казаться, будто болит голова. А ведь она будет болеть так сильно, что с трудом понимаешь слова. Радует только то, что так страдает не один человек. Такое происходит с каждым товарищем по… Несчастью. Да, именно это слово лучше всего подходит в описании всей должности патрульного в синей форме. Низкосортная работа, превращающая душу в мелкий фарш и куча нюансов, которые могут привести к скоропостижной смерти — что может быть хуже? Но хотя бы горожане уважают. Если нескрываемый ужас можно назвать уважением. Хотя под радостином волей неволей начнешь принимать любой фарс за чистую монету. И если бы не наркотик, кто знает, может люди стали умнее тех животных, что они обычно едят, хоть и мало кто это понимает. Дешманский вискарь, пару пачек радостина, и в бой. В этом мире сейчас мало что нужно для счастья или жалкой пародии на нее. Переодевшись в служебную форму и понадеявшись, что день пройдет без происшествий, — ежедневное кредо Ричарда. Но только Констебль вышел на улицу, как мимо него пробежала женщина, истошно крича и размахивая руками. Острые каблуки застревали между булыжниками дороги, но её это не остановило. Она безжалостно ломала явно не дешевую обувь, лишь бы не переставать бежать. За столь долгую службу привыкаешь к подобному кошмару. — Отказчица! Отказчица! — доносился вопль горожан и несложно было догадаться, в чем суть дела. Очередная жертва прояснившегося ума. Нужно разобраться с этим до прихода докторов, иначе все это рискует превратиться в кровавое месиво. Вытащив свою верную, но слегка поврежденную от битв дубинку, Ричард рванул за безумной барышней, надеясь, что ее кровь не запачкает униформу. Отстирывать ее никто не будет, кроме самого патрульного, а засохшие пятна никого не красят. Ведь форма, не смотря на её изъяны, нравилась мужчине. А про снаряжение, идущие к ней, можно было сочинять целые рассказы. Противогазы постоянно выдавились дешевые и ломались почти сразу же, но дубина не могла не радовать. Несмотря на то, что оружие уже достаточно старое, оно все еще справляется с теми задачами, для которых оно предназначено. Отличное оружие, мощное, очень удобное, прекрасно ложится в руку, а удар током, направленный в нужное место, мог отправить человека в нокаут. Вскоре к мужчине присоединились и другие блюстители порядка, и все как один бежали за целью, словно дрессированные псы за дичью. Все вокруг одобрительно завывали, желая заслуженного наказания для мятежницы. Жестоко. Учитывая, что возможно кто-то из этих горожан является ее другом… Но, глядя на эти переполненные радостным злорадством лица — начинаешь сомневаться, а существует ли хоть какая-нибудь связь между нами, основанная не на наркотическом влечении. Неужели животный страх сильнее дружбы? Радостин убивает не только мозги, но и всю человечность в нас? Почему никто не пишет о побочных эффектах на упаковке? Они загнали ее в тупик и окружили. И когда женщина попыталась защититься, Ричард пустил в ход свою шоковую дубинку. Бах, и она упала на колени. Очередной заряд и дикий крик, подобный громовому свисту поезда, от которого у мужчины помутнело перед глазами. В такие моменты, он уходит внутрь себя. В безрадостное прошлое, где не помогли бы никакие таблетки.

*флешбек* — Отец, нет, прошу, нет! — кричал юный Ричи, закрывая лицо от разъяренного монстра. — Разве я разрешал тебе закрывать лицо? — зверея, прошипел мужчина с силой хватит мальчика за волосы, заставляя посмотреть на него. Слезы обжигали лицо, внутренности мелко дрожали от боли и от страха, но Ричард пытался сдержаться, дабы не дать этому мелкому кому в горле вырваться наружу и не зарыдать во весь голос, захлебываясь в собственных слезах. Очередной жизненно важный «урок» от человека, которого мужчина ненавидит и по сей день. Иногда он приходит в кошмарах. Но тогда он ненавидел равносильно своему страху. Сильно и постоянно. — Ты знаешь правила, — сказал он и одним ударом повалил бедного мальчишку на пол.

*конец флешбека* Женщина упала на колени, из рта текла слюна, а глаза струились слезами. Ее вид был жалким, словно у дикого животного с пищевым отравлением, но никто не спешил помочь. Она пыталась встать, но очередной заряд вывел ее из равновесия.

*флешбек* — Я не хочу в армию! Мне никогда не быть полицейским! — кричал Ричи, пытаясь отбиться от пьяного отца. — А меня никогда не волновало, что ты хочешь! — мужчина огрел сына по голове книгой.  Мальчик упал на пол. — Либо этот мир сожрет тебя, либо ты вцепишься в него зубами. Когда же ты поймешь это?!

*конец флешбека* Женщина лежала на земле, подрагивая от каждого импульса в ее теле. Она была на грани, окруженная десятком мужин в масках, что были готовы «помочь».

*флешбек* Ричи собирал вещи, он собирался уходить из дома. Наконец-то. Его лицо было в пластырях, как и все тело. Синяки покрывали чуть ли не каждый сантиметр. Перекинув рюкзак через плечи, юноша старался пройти к выходу, не создавая лишнего шума. Каждое движение было продумано, мальчишка знал, в какое место нужно ставить ногу, чтобы прогнившие в некоторых местах доски не издавали шума. Знал, с какого угла задняя дверь будет плохо просматриваться, если отец слишком рано отойдет от похмелья и решит спуститься вниз. Все было рассчитано до мелочей. Лишь бы все пошло по плану. *конец* Она не двигалась, когда дубинка коснулась ее в последний раз. Пахло, нет, воняло горелым. И даже радостин не перебивал этот зловонный запах, а только смешивал его с ароматом ежевики, что делало его еще больше невыносимым. — Черт… — ругнулся Ричард прикрывая рот рукой в попытке ослабить рвотные позывы, — так не должно было случиться. — Она отказчица, расходный материал, — пожал плечами товарищ, — плевать на нее, — он даже не обращал внимание на столь отвратную картину. — Доктора унесут ее тело, а нам пора на дежурство, — произнес второй, уходя. — Но что если у нее были планы на эту жизнь? — спросил Ричард у ребят, отчаянно ища поддержки, — работа? Муж? Вдруг это была просто ошибка? — Если тебе так хочется повесить на себя клеймо виновного убийцы — дело твое, — строго молвил один из патрульных, — но нас в это дело не впутывай. — Я не хотел… Просто… Увлекся! — отчаянно подбирал он слова, — но мы все виноваты. С каких пор мы стали убивать без суда и следствия? Где доктора? Почему все самые гнилые дела висят на наших шеях? Мы и так стремительно вымираем, так зачем сокращать нашу численность бессмысленным убийством отказчика. Уже не первым на этой недели. Выкинули бы ее в сады, да и точка, — голос его дрожал, а эмоции давали сбои. Обычно мужчина молчал, но сегодня… Констебли переглянулись. — А ты сам принимал радостин? — в этот момент Ричард понял, что легко может стать следующей жертвой.