Отголоски тишины

Канда Юу не любит самолеты. Не из-за каких-либо предрассудков или страхов. Просто эти большие белые фигни... БЕЛЫЕ!!! Канда не любит белый цвет. Слишком... Белый... Слишком чистый, что-ли... Этот неловкий момент, когда грязная взлетно-посадочная полоса и в итоге белый самолет уже не белый, а грязный такой... В общем, Канда не любит самолеты. И сейчас он смотрел в заляпанный иллюминатор вниз и пытался разглядеть расстилающийся внизу пейзаж. Сквозь тучи. Разумеется, безуспешно. Что злило Канду. Сильно. Его не устраивало то, что приходится перебираться из одной страны в другую. Его раздражал тот факт, что придется жить у какого-то непонятного человека, которого он даже в глаза не видел и не знал. Хотя, жить у человека, которого он знал, Канда бы тоже не хотел. Так что любой вариант в данный момент вызывал явное раздражение. Взять хотя бы то, что на обед не было любимого блюда Юу — собы. Вопиющая наглость! И сейчас Канда злой и... Злой... Спустя какие-то 15 минут наконец объявили о посадке в Центральном Аэропорту Винчестера. Пора на выход. Хвала древнеяпонским божествам, из сумок Канда взял с собой только пару рюкзаков, и ему не придется теперь стоять в очереди на транспортерной ленте в ожидании чЮмодана. Одна операция с документами и Юу выходит из здания аэропорта на улицу. Если его сопровождающий хочет жить, то он уже стоит и ждет. Теперь нужно вспомнить то, как его описывал Комуи... Бледный, хрупко выглядящий, не любящий стоять в толпе... Значит, нужно искать в стороне... "Ах да... Этот Комуи еще говорит, что он постоянно в головных уборах ходит..." Канда вышел из толпы и сразу заметил объект своих поисков — Аллен подпирал телом колонну в стороне от общественного выхода и строчил СМС-ку. Немного странно признавать это самому себе, но Канда признал — этот экземпляр невозможно не заметить, хоть он и старался всеми силами слиться с толпой. Может это у самого Юу излишне развита интуиция, а может и нет, но он — единственный человек, который заметил своего потенциального провожатого сразу, как увидел. В плане внешности перед ним стоял хрупкий мальчик, в отличие от самого Канды, который был вполне себе, но не слишком, спортивно сложен. Широкие плечи, узкие бедра, такое, на удивление, правильное тело, уже производили огромное впечатление, но в довершение к этому, Канда еще был самым настоящим японцем, поэтому его прическа — высокий тугой хвост и две пряди, спущенные по бокам объясняли наличие катаны в чехле за спиной. Но аура недоброжелателя, которую источал мечник, заставляла держаться в стороне. А сам Канда с любопытством пытался заглянуть в лицо человека, стоявшего перед ним, которое, как назло, было почти полностью скрыто козырьком берета. Аллен же почувствовал пристальное внимание и сразу посмотрел на смотревшего и пересекся взглядом с брюнетом. Только их взгляды встретились, юноша понял — вот он, тот единственный, нахлебник. — Это ты? — полюбопытствовал Уолкер. — Это я. А кто ты? — ответил Канда. — Аллен Уолкер, — Аллен протянул руку для приветствия. — Канда, — Канда проигнорировал руку. Не в его стиле. — Канда? — надежда услышать не только фамилию. — Канда. Есть вопросы? — снова игнорирование. — А имя? — Канда. — Это же фамилия. — Будешь меня доставать? Аллен решил закругляться, а то односторонний диалог превратится в "Ненависть с второго диалога". — У тебя только эти два рюкзака? — Да. — Может помочь? — Упадешь. — Почему? — Потому что ты стручок. — Ничего подобного! — Тогда мояши. — Мояши? — "Стручок" — Я — Аллен! А в ответ — игнор. Аллен глубоко вздохнул — давно у него не было практики в противостоянии внешним самодовольным, напыщенным, наглым, грубым раздражителям. Как раз к таким и относился, по мнению Уолкера, Канда. — Пошли к такси, — так и не дождавшись ответа, скомандовал юноша и пошел в сторону парковки с кучей одинаковых машин. Мечник молча проследовал за ним.