POV Ева.
Знаете таких людей, которые прячутся от всех? Серые мышки, ботаники или изгои. Они считают, что они особенные. Со своими шрамами и побитой душой. А есть ли у них чувство собственного достоинства? Это совсем другой вопрос. У всех людей есть шрамы, которые не заклеиваются пластырем, которые не замажешь зеленкой, и которые в скором времени не заживут. Слышали о людях, о которых говорят « не от мира сего»? И что же в них особенного? Неформалы, готы, рокеры и панки, отбились от стада? Или же создали, просто напросто, свое. Им все же приходится подгибаться под мир, хотя бы иногда. Да и вообще, жизнь такая невеселая штука, Бог решил просто поиздеваться, и как ни странно, согрешил, создавая, плоды своих мечтаний. Я не относилась ни к тому, ни к другому типу людей. Во мне жили какие-то черти, которые очень любили по пятницам путать румбу с сальсой. Денек выдался весьма жарким, и какой черт меня потянул, появится на дне рождении Шистада младшего. А паренек то смышленый, написать целое письмо, и выслать пригласительное прямо в Финляндию, и это-то во втором классе. — Как назовем малыша? — интересуется мелкий, подняв голову. Мы уже стоим на небольшой лоджии, из который открывается вид на задний двор. Детишки уже во всю играют с белым пушистиком. Взрослые сидят за большим столом в гостиной, лишь Мэрит не сводит свой злобный взгляд с меня и Луки, что-то говоря своему бывшему мужу. Я лишь усмехаюсь, разглядывая светло-розовый закат, как будто собралась украсть ее сына? — Ну, раз это мальчик … — тяну я, переводя взгляд на мелкого. — Может Джек? Персик? Вэнд? — удивляюсь своим же мыслям. — Не, мне не нравится. — нудно говорит Луки, переводя взгляд на гостиную. Я продолжаю пялиться на пол, соображая имена мальчиков. В голову, как назло ничего не лезет. — Папа, придумай имя песику! — восклицает Луки, что я аж вздрагиваю. — Лукас, иди к друзьям, тебя все заждались. И нам с Евой нужно поговорить. — серьезно говорит Кристофер, подходит чуть ближе. Мелкий лишь хмурится, берет мою ладошку в свою и крепко сжимает. — Только не уходи с моего праздника, пока не придумаешь имя! — властно говорит маленький пират, отпуская мою руку и показывая язык своему отцу. Я лишь усмехаюсь, смотря на важную походку удаляющейся фигуры. Крис что-то бурчит себе под нос, перевожу свой взгляд. — Что, испортила весь вечер? — вновь улыбаюсь, но Крис резко становится серьезным. Ни капли не изменился, думаю я. Все так же прекрасен. Умереть охота за эти черты лица, и за это идеально прокачанное тело. Как же я соскучилась, Кристофер. Плывет в голове, но вслух не скажу, не посмею. — Почему не отвечала на мои письма? Или ты их даже не читала? Звонки? — вываливает на меня целую кучу вопросов, злится. — За семь лет ни одного словечка о том, где ты, как ты и с кем ты… Так трудно, хотя бы раз мне ответить? — подходит слишком близко, предельно близко так, что становиться трудно, дышать. — Подожди… — перебиваю, упираясь руками в его накаченную грудь. — Я приехала не ради нас, да и никаких нас быть не может, вижу ты прислушался к моему совету… — смотрю на прожигающий взгляд Мэри, Крис смотрит в ту же сторону, но потом вновь устремляет свой взгляд на меня. Она продолжает пить полусладкое вино, кажется, уже довольно много. Что ты несешь, идиотка? Ты же прекрасно знаешь, что они не вместе. — А ради чего ты приехала? — вспыхивает Шистад на ровном месте. — Позлить меня? Или Мэрит? Или может ради мести? Черт бы тебя побрал, Ева! Нравится играть со мной? Я твой уже, как одиннадцать лет, черт побери, а ты еще не наигралась? Не повзрослела? Резкий замах. Пощечина. Слишком сильно. Слишком громко. Настолько, что все родственники оборачиваются в сторону лоджии и продолжают наблюдать за этой сценой. Мне становиться противно… От себя… И зачем ты приехала? — Меня пригласил Лукас. — голос становится тихим, едва слышимым. — А приехала я ради человека, который учил меня не попадаться на провокации всяких мудаков, таких, например, как Юнас, но сам им оказался! — подхожу впритык, слегка касаясь губами мочки его уха, продолжаю… — Ради того, кто сводил с ума всех девчонок в школе и чертовски хорошо трахался. Ради самого горячего мужика на свете — тебя, теперь дошло? Крис стоит в недоумении и молчит, думает, слишком долго думает. Молодец, Ева Квиг Мун, яд так и льется из тебя! Делаю пару шагов назад и ищу глазами Луки, нахожу, машу ему рукой. Мальчик тут же замечает меня, отвлекаясь от ребят, машет в ответ. — Я придумала имя! — восклицаю я, смотря на мелкого и на то, как ловко тот играет с псом. — Джим! — Джим?! — переспрашивает Лукас. — Мне нравится! — Пока, мелкий! — снова машу рукой, он лишь улыбается и машет ответ. Иду к выходу или бегу? Неважно, мне нужно уйти, как можно скорее… Как же хочется, чтобы остановили, зажали в объятиях и не отпускали. Раз, хватают за руку. Два, разворачивают и обнимают. Только это не Крис, а моя любимейшая Нура Амалия Сатре. Разговаривать несколько раз на неделе, чтобы узнать все ли нормально? За это я люблю свою подругу, а она стала еще прекраснее. Обнимаю в ответ, я слишком напряжена и тяжело дышу. — Я соскучилась, Ева… Как ты? — интересуется блондинка, выпуская меня из объятий. — Все в порядке… — заикаясь, говорю я, внимательно смотря на Вила, который тоже заключает меня в объятия. Мне неловко, перевожу взгляд на Сатре, та лишь пожимает плечами, показывая на обручальное кольцо на пальце. Магнуссон все же отстраняется, и я могу вздохнуть, заваливают меня вопросами, что я не могу и слова вымолвить. Вновь становится тяжело, я глубоко вздыхаю и пытаюсь успокоиться. — Давайте встретимся вечером, в часов восемь, наберешь меня… — смотрю на Нуру, та кивает. — Мне просто надо увидится с Саной, иначе мусульманка с меня шкуру спустит. Все целую, до встречи. Вновь сбегаю, только теперь по правде. — Ты чертова идиотка! — кричит Сана, заставляя меня зажмуриться, я лишь фыркаю, смотря на Амира, который совсем не скрывает свою улыбку во все в тридцать два. — Как ты с ней живешь?! — восклицаю я, смотря на него, тот лишь пожимает плечами. — Я ее просто люблю. — так невинно и мило отвечает парень, что мне еще больше хочется накидаться в баре — Какого, мать твою, ты не приезжала? Отвечала раз в две недели? Ты издеваешься? Еще подруга называется! Сложно позвонить? Я же волнуюсь, семь лет, Ева! Я не видела тебя ни разу, лишь редкие разговоры с тобой, знаешь, какого мне было? Не знаю, конечно, что произошло у вас с Кристофером, но если ты снова исчезнешь, я его утоплю! – вновь кричит Сана, а я молю Амира, чтобы он оставил нас одних. Хорошо, что парень быстро схватывает, и так же быстро удаляется. — Женщина, прошу вас, спокойнее. Пойми меня, мне тоже было нелегко, я училась, поднималась вверх по карьерной лестнице, добилась всего, чего хотела, и перевелась обратно, теперь могу работать здесь. Я вернулась ради тебя и Нуры, моих самых лучших подружек, которых очень люблю. — Да, кого ты обманываешь, Ева Квиг Мун? — перечит Сана, приобнимая мои плечи. — Единственный, от кого у тебя сносит крышу, это сам Кристофер Шистад. Звонок моего мобильника разрушает нашу идиллию, и я отвечаю: — Где ты? — ни здрастье, ни досвидания, но грубый баритон, заставляет меня вздрогнуть, и Сана это чувствует. Откуда у Криса мой номер? И трех часов не прошло с момента, как мы виделись последний раз. Привкус свинца во рту, заставляет поежиться. — Занята. — безразлично отвечаю я, предчувствуя что-то интересное. — Мне плевать! — еще грубее говорит Шистад, усмехаясь. — Нам нужно поговорить, проще говоря, через пол часа я буду в твоей новой квартире. — откуда, блять, ты все знаешь? Даже Нура не знала, про покупку новой квартиры. — Если по какой-то причине, ты не откроешь мне дверь или тебя не будет дома, блять, пеняй на себя. Я найду тебя, насильно запру в своем доме и заставлю выйти за меня замуж, поняла? — Какого черта? Кажется, мы уже поговорили… — он заставил меня дрожать, я больше всего обожала такого Кристофера. Властного, грубого, бешеного. И как бы пошло это не звучало, больше всего хотела, чтобы он запер меня и насильно заставил выйти за него. Потому что любила, больше жизни. — И с чего вообще я должна пускать тебя в свою квартиру? — Ева, я предупредил тебя. — и как обычно бросил трубку. Сана лишь похохотала надо мной, а я скорее побежала к машине. Но кто сказал, что я подчинюсь?POV Крис.
Я прекрасно понимал, кого Ева пытается вернуть в стойло. Заманить, развлечься и поиграть. Но пенетратора Криса больше нет, есть лишь Кристофер Шистад, успешный бизнесмен и хороший отец. И есть лишь единственная девушка, перед которой он не может устоять! Одна лишь мысль о том, что за семь лет у нее могло быть куча мужиков, давала толчок наброситься на нее при первой же возможности, и пометить, что эта женщина принадлежит только мне. И Ева прекрасно дала понять, ради кого она приехала, и чего хочет. Стучусь в дверь. Очередной хаос, очередное безумие. Как же она меня злила, раздражала, да я ненавидел ее, но так любил, очень сильно любил. Лишь только Еве стоит приоткрыть дверь, я резко дергаю на себя и беспардонно залетаю в коридор ее маленькой квартирки. Девушка лишь широко открывает глаза и приоткрывает рот, но не даю ей и слово вымолвить, прижимая к холодной стене. Лишь сейчас замечаю, какая она красивая, в этом бордовом халате, с влажными после душа волосами и без грамма косметики. И снова дух захватывает, биоритм начинает увеличивать скорость. — Дала мне пощечину и ушла? — срываюсь я на крик, заставляя ее зажмуриться. — Выставила меня козлом отпущения перед гостями и сыном, думаешь тебе все можно? Можно исчезать на семь лет? И оставить жалкое письмо, состоящее из двух предложений? Нельзя, Ева Квиг Мун, я натерпелся уже, больше не позволю, так что, пока разрешаю дышать, дыши! Теперь ты делаешь только то, что хочу я! — она глубоко вздыхает, а потом лишь смотрит на меня, своими зелеными глазами, молчит. Не выгоняет, не говорит, какая я скотина, ничего не говорит и даже не плачет. Я даже не представляю, что мне делать. Эмоции, эмоции и еще раз эмоции. Неужели, ты больше не любишь меня? — Крис, я, черт возьми, я… — но я вновь не даю договорить, затыкая горячими влажными поцелуями. Ответ не заставляет долго ждать, как же ждал этого, как же хотел. Всеми фибрами души. — Ты моя, только моя. — выдыхаю в ее губы, приподнимая за бедра. Ева лишь обнимает меня крепче за шею, утыкаясь носом в ключицу, и тихо шепчет «твоя».