Девушка моего лучшего друга.

Роскошный особняк в классическом стиле, а таком доме Ева могла лишь мечтать. Все деньги, которые она копила почти четыре года, были лишь некой галочки для осуществления своих целей. И самой первой целью был загородный дом. Рыжая была слишком падка на масштабные резиденции, выполненные в классике. Дом Кристофера не только благородно выглядит, но и не пестрит декором, что добавляет ему нелишней строгости. Он поистине огромен, что дает почти неограниченную свободу внутри и по-настоящему впечатляет снаружи. Мун не понимала, что сподвигло на отчаянный шаг приехать сюда. Она не понимала себя и свое состояние. Девушка скучала по нему очень сильно, по запаху, по ухмылке и колким фразам. Четыре года прошло, но воспоминания никуда не делись. Они оба прекрасно помнят, как пили, зажигали и веселились на вечеринках, сладко и страстно целовались, и любили вместе просыпаться. Разум пытается сбежать от происходящего, но сердцу не прикажешь. Отчаяние, страсть, похоть и боль, Кристофер ощущает это тут же, как только Ева привлекает к себе и касается манящих сладостных губ, которых вновь хотелось пробовать на вкус. Он и не замечает, как они оказываются в спальне, и садит хрупкую, соблазнительную женщину на свою кровать. Единственная, перед кем невозможно устоять! Дыхание Евы стало прерывистым и частым, как будто она уже была на волосок от паники, но Кристофер резко отпрянул, как будто только что шандарахнули током. Разум взял вверх над сердцем. Стало слишком неприятно. — Дерьмо! — громко ругается он, сильно ударяя ногой об кровать. — Только не так! Я не хочу, чтобы ты использовала меня, как разрядку. Хочу заниматься с тобой любовью, не хочу, чтобы трахались, как школьники, когда это нужно тебе. Твою мать! Я люблю тебя, чертовски люблю, только тебя! Рыженькая слегка дрожит и смотрит в одну точку, а так же готова разрыдаться. Он снова сказал это, сказал вслух, но не верится. Почему ты не можешь поверить, Ева? Паника и истерика уже готовы вырваться наружу. Как удержать так много чувств в себе? Предатель, обманщик, как еще тебя обозвать, чтобы ты наконец отстал? Просить идеального мужа, любящего детей и жену, единственное, что Ева могла просить у Матери Земли. Но Кристофер врятли подходил под это описания, но и с другими жизнь не ладилась, все было слишком сложно. — Пожалуйста, послушай меня хотя бы сегодня… — переступив через свою гордость, тихо молвит он, вставая перед ней на колени и облокачиваясь на кровать по обе стороны от ее бедер, и опускает голову. — Я, как сопливый маленький мальчик, готов признаться тебе в любви и очень жалею, что не сказал этого тогда, не старался объясниться или оправдаться. Первое, след красной помады на рубашке секретарши моего брата, все было подстроено, я и не заметил сразу. Ты можешь мне не верить, но это правда, говорю сейчас очень искренне. — сердце начинает учащенно биться, когда картинки всплывают в голове Евы. — Второе, умоляю прости меня за то, что я ничего не рассказал тебе и не объяснил. Мой отец жестокий и принципиальный, закрыл мне все пути для счастья с тобой. И третье, прости за то, что никогда не говорил тебе, как сильно люблю тебя. Прости меня, пожалуйста. Кристофер дрожит, все это время держать слова в себе не хилое дельце… Глаза начинают слезиться, он невольно потирает их и смотрит на Еву. Мы оба чертовски больны, я тобой, а ты мной. Мы просто созданы друг для друга. Мун шмыгает носом и внимательно смотрит на него. И слов не нужно, чтобы понять, как сильно девушка любит его. Эмоции зашкаливают, руки дрожат, все мысли перемешались, а воздуха не хватает. Нужно успокоиться, немедленно. — Мой отец… — сухо начинает она, вновь шмыгая носом и вытирая слезы тонкими пальцами. — сказал что мачеха приболела, и ему срочно нужны деньги. Он не спросил ни как у меня дела, не болею ли я, есть ли у меня муж, счастлива ли? Думала, папа осознал свои ошибки и приехал извиниться. — голос начинает подрагивать, поэтому она не может закончить слово до конца. — Прости, я не знаю зачем говорю это… Она шмыгает носом и судорожно пытается вытереть соленые, жгучие слезы. Кристофер поднимается с колен и осторожно присаживается рядом, обнимая ее за плечи и крепко прижимая к себе. Немного успокоившись, девушка все же продолжает: — Я к тому, что твой отец, хотя бы заботиться о тебе… — Кристофер хватает ее за руки и закатывает рукава синего платья. — Что ты творишь? — повышает голос она, резко одергивая руки. — Покажи мне свои шрамы… — шумно выдохнув, сказал он. — Но… Зачем? — спросила Ева, нервно усмехнувшись. — Я хочу видеть, сколько раз ты нуждалась во мне, а меня не было рядом. Позволь мне. Рыжая вздрагивает от его прикосновений, левая кисть подрагивает, а сердце бешено стучит. От куда он знает? Воспоминания о попытке самоубийства всплывают сами собой. Отвращение к себе приходит тут же, как только она вспоминает о всех своих шрамах. Кристофер осторожно проводит пальцами по порезам на запястье, будто боясь спугнуть, при каждом прикосновения девушка вздрагивает. Наклоняясь, он очень нежно целует шрамы. Из-за тебя, все из-за тебя. Ты отвратительный и ужасный, ты чудовище. Внутренний голос дает о себе знать. Он выходит из комнаты и через несколько минут возвращается с бутылочкой рома и горьким шоколадом. Крис помнит о ней больше, чем она сама. Рыжая лишь усмехается, когда парень ставит два стакана на белую тумбу возле кровати и наливает золотую алкогольную жидкость. Ева внимательно наблюдала за каждым его движением. Он видел это и будто специально устраивал шоу. Час назад мы были на работе, а теперь пьем терпкий ром. Он взял дольку горького шоколада и закинул в рот, рассасывая, запил янтарно-золотистой жидкостью. Девушка лишь рассмеялась, ведь этот способ поглощения спиртных напитком принадлежал ей. — Признаешь, что это чертовски вкусно? — вкрадчиво спрашивает Кристофер, будто наслаждаясь ее реакцией, когда рыженькая делает несколько глотков. Привкус ванили и карамели обжигает горло и хорошенько ударяет в голову. Как-то давно они пили этот же терпкий ром и страстно целовались. Они прекрасно помнили, чем все это закончились. От человека, который знает о тебе так много, очень сложно убежать. Как же резко меняется настроение, пару секунд назад Кристофер стоял перед ней на коленях, а теперь в его глазах трескаются огоньки пожара. Он наклоняется к ее пухлым губам, лишь пара сантиметров, Ева уже поддается порыву и закрывает глаза. Мобильник разрушает всю идиллию своей мелодией, Мун отвечает: — Ева, мне нужно поделиться хоть с кем-нибудь этой новостью… — раздается по ту сторону. — Кажется, с ума схожу от переизбытка чувств… Кристофер тяжело дышит, но все же отстраняется, злится из-за того, что их прервали. — Санна? Что произошло? — беспокоиться рыжая, подымаясь с постели, потому что Бакуш не может связать слова. — Все хорошо или… — замолкает она, но потом продолжает. — Ева, он сделал мне предложение! — Что?! Какое предложение? Кто?! — Ева ходит по комнате из стороны в сторону. — Где ты? Что вообще происходит? Не виделись всего лишь две недели, пока Ева разбилась с этим чертовым Крисом. — Амир, предложил выйти за него! — визжит Санна так, что рыжая ударяется ногой о косяк кровати. Я дома сейчас. — Будь осторожнее… — вовремя подскакивает Крис, аккуратно усаживая ее на постель. — Стоп, ты сейчас серьезно? — восклицает Ева, смотря на свои ноги. — Что ты ему ответила?! — Сказала, что нужно подумать. — С ума сошла?! Подумать ей нужно, о чем думать то? Ты его любишь, он тебя любит, вы прекрасно друг другу подходите. Никуда не уходи, скоро приеду. — девушка сбрасывает вызов, и так же быстро заказывает такси. Кристофер шипит о том, что он бы ее подвез, но Ева уже обувается и готова выйти. Шатен успевает ухватить левую руку и притянуть девушку к себе. — Так ты не сказала. — мягко говорит он, не отрываясь от омута голубых глаз. — Ты простила меня? И слов не надо, чтобы понять, что да. Ева встает на носочки и обхватывает шею, притягивая к себе и нежно касаясь его губ. Сумасшедшая. Чокнутая. Ненормальная. Кричит внутренний голос. Кристофер обхватывает тонкую талию и углубляет поцелуй. Слишком много нежности для Криса. Слишком много воздуха для Евы. Они еле отрываются друг друга тяжело дыша, как слышат сигнал такси.