Девушка моего лучшего друга.

Крис не может пошевелиться. Слишком много чувств для его ледяного сердца. Ева лежит без сознания на холодном белом кафеле в спальне. Вильям просит ее очнуться, пытаясь привести в чувство. Дальше все расплывчато: скорая, больница, мать Магнуссона, и вот лучшие друзья сидят около палаты на белой скамье, и ждут врача. Слишком тихо, никто не может и слова проронить. Появляется Нура, парень даже не помнит, когда успел позвонить ей. Сатре дрожит и нервно поправляет свои волосы, садясь рядом с Вилом. Выходит врач из палаты, невысокий старичок в белом халате с небольшим блокнотом. Магнуссон тут же подскакивает с места, но старичок идет не к нему, а темноволосому мужчине в черном пальто, слышаться лишь обрывки фраз: — Вы Александр? — грубо спрашивает врач, смотря на мужчину, который заметно нервничает. — Да, я ее психотерапевт. — Думаю, стоит позвонить родителям пациентки. Обморок и кровь из носа, это вам не шутки. Она очнулась. Какой у нее диагноз? — продолжает свой допрос старичок. — Думаю, не стоит. У нее биполярное аффективное расстройство личности. От родителей может стать только хуже, отец и мачеха избивали Еву. А мать погибла в автокатастрофе. Родных братьев и сестер нет, давайте так, если она вновь поступит к вам, то я позвоню родителям? — ответил Александр, переводя взгляд на компанию, сидящую на скамье  — Позвольте, я сам с ними поговорю? — Да, конечно, в палату уже можно, пусть два часа полежит, и можете забирать.— пожимая руку, проговорил старичок. Александр направился к подросткам, Вильям так и не удосужился сесть на место, а лишь внимательно разглядывал мужчину. Нура вытерла слезы, и тоже поднялась на ноги. Крис сидел неподвижно, смотря в одну точку. Найти выход из своих запутанных мыслей, так и не удалось. — Она в порядке, расслабьтесь. В палату уже можно, только давайте договоримся, сначала говорю я, а потом вы, хорошо? — проговорил парень, переводя свой взгляд с блондинки на Вильяма. Услышав про Еву, Крис тут же очнулся и поднялся на ноги. Один фиг знает, что творилось у этого парня в голове. Магнуссон кивнул, отвечая за троих. — И еще один вопрос, кто из вас Кристофер? — быстро проговорил Александр. Крис лишь поморщился, и посмотрел на него. Ему не понравилось, как он произнес его имя. Слишком грубо. Так грубо, что захотелось разбить ему нос. Шистад сжал кулак, сейчас ему нужно было выпить, а еще вылить на кого-нибудь свою злобу и все переживания. — Это я. — как-то хрипло, но довольно громко произнес он. — Спасибо за информацию… — язвительно проговорил брюнет, анализируя его взглядом. — Идемте, только халаты накиньте. — Алекс тут же снял с себя пальто и накинул белый халат, поправляя свой черный галстук. Все так же последовали его примеру, в том числе и насупившийся Крис. Они тут же зашли в палату. Ева лежала на кровати, бледная и уставшая, под белой простыней, волосы до сих пор были влажными, поэтому они не много завились. Она выглядела не важно, психотерапевт сел на краешек кровати, девушка не сразу заметила его, лишь только, когда он сжал ее маленькую хрупкую руку в своей. Нура пыталась скрыть свои слезы, поэтому Вил усадил ее на небольшое кресло, которое стояло рядом с кроватью, а сам подошел ближе. Крис же стоял в стороне, наблюдая за всем этим. — Привет, Ева. — тихо прошептал Александр, смотря в ее глаза. — Ух ты, сам Алекс пожаловал, такой красивый в своем костюмчике. Впрочем как и всегда. — ухмыльнувшись, проговорила она. — Со мной все в порядке, как можно свалить отсюда побыстрее? Я ненавижу больницы, какого черта? — Я вижу… — весело говорит он. — Но свалить не получиться, солнышко, врач сказал полежать тебе два часа. Девушка попыталась сесть, но застонала от жуткой боли, поэтому мужчина быстро помог ей устроиться нормально. Да уж, голова кружилась, и все мышцы ужасно болели. Ева осмотрелась и увидела Криса, который стоял в углу облокотившись на стену и внимательно смотрел на нее. Александр поставил на тумбочку антидепрессанты и сказал выпить две, после этого вышел. Все остальное время с ней говорила Нура, а парни лишь косо смотрели друг на друга и молчали. Ужасный запах таблеток и больничной еды раздражал девушку. Нура ушла, так как позвонил Эскиль, но сказала, что заявится ближе к вечеру в ее дом. При этом они крепко сжали друг друга в объятиях. Парни все так же стояли по разным углам, не двигаясь с места, видимо в присутствии друг друга им совсем не хотелось ничего говорить. — Либо говорите, либо уходите. До дома я доберусь сама. — выпалила Ева, приподнимаясь на ноги. — Меня бесит ваша гробовая тишина.  Мун удобно села на кровати, и начала натягивать на себя темные джинсы, которые привезла Сатре. На девушке все так же была рубашка Кристофера. И плевать ей было на то, что парни прожигают в ней дырку. В один миг они оба разучились говорить, и это было несносно! — Пожалуй, я уйду первым. — тихо проговорил Вильям, поцеловал девушку в щеку, и удалился. Слишком странно, то что он отступил. Крис слишком удивился, но скорей всего Вильяму было больно, поэтому и решил уйти. Шистад был зол на себя, на Еву, на Вильяма и проклятую Нуру. Потому что если бы не они, все бы и дальше было хорошо, хотя никто не знает этого. Он быстро подошел к кровати и схватил ее за обе руки, Мун лишь вздрогнула, но не посмотрела на него. — Какого блять хрена, Ева, почему ты мне не сказала? — начал повышать голос он, но девушка была в своих мыслях. — Что-то бы изменилось? Когда я должна была тебе сказать?! — теперь уже кричала Ева.— Когда ты трахал меня? Когда я испытывала лучший оргазм, может? Или когда была до чертиков пьяная?! Когда блять? Так что отпусти, придурок! — резко дернув руками, проговорила она. Но Шистад не намеревался отпускать эту девушку из своей жизни. Ни сейчас. Ни сегодня. Никогда. — Ты сказала лучший? — спросил Крис, который уже приближался к ее пухлым бледно-розовым губам.