Глава 44
Коннор широко раскрыл глаза и, стараясь придать телу вертикальное положение, соскользнул ногами на пол. В то же мгновение андроид пошатнулся. Полная расфокусировка зрения, архив памяти поврежден, недостаточный уровень тириума, канал связи работает нестабильно, некоторые двигательные функции неактивны. Что с ним случилось? Он направил запрос в поврежденную память. Захват заложников, ранение, пронзающая тело боль. Боль? Кажется, ответ нужно искать в более ранних воспоминаниях. Картинки то обрывались, то возникали вновь, собираясь в подобие мозаики, из которой беспечные дети умудрились потерять несколько важных деталей. Девиация, чувства, сны… Коннор вздрогнул, поднося пальцы к губам и нерешительно ощупывая их. Следом рука метнулась к раненному плечу, под пальцами была лишь гладкая кожа. Где заканчивается воображение и начинается реальность? Ему еще предстоит в этом разобраться. — Я тебе не мешаю? Коннор резко развернулся на знакомый голос. Элайджа Камски сидел на стуле недалеко от него и крутил в руках нож, испачканный в постепенно испаряющимся тириуме. — Вы? Но как я здесь оказался? — снова запрос в архив. Не память, а одна сплошная каша. — Ооо, тебе действительно интересно? Твое «бездыханное тело» внес на руках бесцеремонно ввалившийся в мой дом Хенк Андерсон и стал требовать, чтобы я немедленно воскресил тебя из мертвых. Ночь, машина, счетчик времени до полного отключения. Он сам, намеренно испортил память, но что именно он пытался скрыть? Напарник наверняка поможет вспомнить… Хенк! Коннор начал оглядываться, вертя головой во все стороны. Где же он? — Он уехал в участок, — правильно расценив метания андроида, сообщил Камски. — Взял с меня обещание, что ты позвонишь, как только придешь в себя. А он за тебя волнуется: прямо как заботливый папочка, видимо, вы с ним здорово сблизились за последнее время… — Функция связи работает нестабильно, — взволнованно сообщил Коннор. Хенк беспокоился о нем? Внутри поселилось неведомое теплое чувство. — Неудивительно — ты вскочил через час после перезагрузки. Все системы могут сейчас работать нестабильно. Ты должен был восстанавливаться как минимум два часа. Удивляюсь, как ты вообще умудряешься стоять и разговаривать… Но вопрос не в этом и даже не в том, что ты стал девиантом, — Коннор застыл. Он знает. Страх сковал все тело, не позволяя двинуться. — А в чем? — прошептал андроид одними губами, наблюдая, как Элайджа грациозной походкой хищника приближается к нему. — Вот в этом, — подойдя почти вплотную, Камски положил руку на обнаженную грудь RK800. Коннор только сейчас осознал, что одет в одни лишь брюки, хотя мог бы и догадаться, когда ощупывал плечо. Ладонь была холодной, прикосновение неприятным. По коже пробежала рябь. — Удивительно. Знаешь, функции появления на теле мурашек нет даже у продвинутых секс-андроидов, которые по своей программе должны реагировать на прикосновения. Откуда же она у тебя? Из обрубков воспоминаний, непрошенным гостем выплыла сцена на кухне. Ожог, боль, никаких следов. Тогда он убедил себя, что ему показалось. Видимо, зря. — Я не знаю, — Коннор сделал шаг назад, разрывая прикосновение. — Не знаешь? Тогда, возможно, ты сможешь объяснить появление синяков на твоем теле? Когда я снял с тебя верхнюю часть одежды обнаружил парочку. К слову сказать в абсолютно странных местах — на шее и ключице. Хотя, в драке, конечно, всякое могло быть… Что удивительно, как только тириум стал поступать в твое тело, восполняя недавние потери, они стремительно исчезли, но можно попробовать сделать еще парочку. Своего рода эксперимент, ты же все равно ничего не почувствуешь, — он сделал шаг вперед. — Не стоит, — андроид, будто зеркальное отражение человека, в тот же миг шагнул назад. Синяки? Но раньше такого не было! — Ну же, Коннор, ради науки. Где твоя благодарность за спасение? — еще шаг. Сверкнуло лезвие. Он и забыл, что у хозяина дома в руке был нож. Предплечье пронзила острая боль, андроид зашипел и отшатнулся. Кап, кап, кап. — Превосходно. Восхитительно! — Камски смотрел на него во все глаза. Коннор непонимающе уставился на свое предплечье. Боль отступала, рана стремительно затягивалась, только вот несколько капель тириума все же успели упасть на холодный пол. Но как такое могло случиться при повреждении только лишь кожного покрова? Это попросту невозможно. — Вижу, ты тоже удивлен. Мне нужно больше информации. Когда это началось? Что ты почувствовал? Ты же что-то почувствовал, я видел, как ты дернулся. Глаза Камски просто горели каким-то бешеным маниакальным огнем. Он нетерпеливо ждал ответа. — Эммм, вы не могли бы мне дать телефон? — решил сменить тему Коннор, внимательно наблюдая за каждым движением своего визави, при этом одновременно пытаясь оценить шансы на побег. — Что? — вроде бы даже растерялся хозяин дома. — Телефон. Мне нужно позвонить напарнику, раз уж вы обещали. И уберите, пожалуйста, нож. Угрозы не поспособствуют моему откровенному рассказу. — Боюсь, лейтенант Андерсон не ждет твоего звонка так скоро. Так что начнем, пожалуй, с рассказа, — он еще раз посмотрел на нож и, будто нехотя, отложил его в сторону. — Пойдем в комнату. Запустишь полную диагностику с устранением возможных неполадок. В процессе расскажешь мне все, что тебе известно о твоих новых… Хм, функциях, — он первым вышел из лаборатории. Коннор немного расслабился. У него появился шанс. Нужно было всего лишь разбить окно и… — И, кстати, не советую пытаться покинуть мой гостеприимный дом прямо сейчас, — послышалось уже из коридора. — Я «забыл» подключить автономный генератор питания. Займусь после диагностики — на нее энергии пока хватит, — шаги возобновились. Коннор высунул голову в коридор. Камски шел не оборачиваясь, полностью уверенный, что андроид последует за ним. Он и последовал.***
В участке почти никого не было. За исключением разве что дежурной смены и одного старого полицейского, склонившегося над кипой бумаг и то и дело бросавшего быстрый взгляд на телефон. Получив нагоняй от Фаулера, который как раз сдавал дежурство и собирался ехать домой, Хенк на секунду задумался, а не бросить ли все это к чертям собачьим и не вернуться ли обратно в не так давно покинутый им огромный коттедж. Но полицейский запрещал себе поддаваться эмоциям, которые заставляли его нестись туда сломя голову, ведь открывшаяся информация напрямую угрожала его безопасности и безопасности Коннора. Поэтому он был просто обязан как можно скорее разобраться во всем этом дерьме. — Если ты еще раз свинтишь неизвестно куда с места преступления, не доложив и не написав хотя бы паршивый рапорт, я отстраню тебя от службы на месяц, клянусь, — это Фаулер все никак не мог свалить из участка. — Да понял я, понял. Удостоившись еще одного свирепого взгляда, Хенк тяжело вздохнул и поспешил ретироваться в архив. Надо сказать, в отличии от современного, оснащенного всеми возможными наворотами склада для вещдоков, бумажный архив представлял собой пыльное и мало освещённое помещение с залежами всевозможных документов. Бесконечные стеллажи, забитые горами макулатуры, величественно возвышались на несколько метров и упирались прямо в потолок, оставляя между собой минимум свободного пространства узких проходов. При включенном свете стали видны густые облака пыли, потревоженной внезапным вторжением офицера. Воздух был почти осязаемо-густой. У Хенка внезапно защекотало в носу. Интересно, тут вообще убираются? Полицейский обвел многочисленные полки усталым взглядом. Кажется, ему потребуется стремянка. Спустя где-то час, он был вынужден констатировать тот факт, что люди или андроиды, которые помещали документы на хранение, не очень-то заботились о их систематизации и положении в пространстве. Информационные издания за нужный год он смог обнаружить в семи разных местах, причем некоторые из них были в таком плачевном состоянии, что только настоящий оптимист мог надеяться там что-то разобрать. Оптимистом Хенк явно не был, но другого выхода из ситуации не видел. Выгрузив на стол все, что сумел найти, он тяжело опустился на стул и взял первую папку. Время стремительно потекло вперед. Почувствовав прикосновение к плечу, полицейский обернулся — он так увлекся изучением документов, что не услышал, как кто-то вошел. А зря. Мог бы и обратить внимание на восставшего из мертвых напарника. Коннор, чуть наклонившись вперед, внимательно его рассматривал. Выглядел андроид как обычно: новый идеальный костюм, плотно затянутый галстук, сосредоточенный взгляд карих глаз — никаких признаков недавнего критического состояния. Сколько времени уже прошло? Вдруг Коннор, не говоря ни слова, опустился на корточки и осторожно положил голову полицейскому на колени. Хенк не шевелился, не зная как реагировать. — Простите, лейтенант, что причинил столько хлопот, это моя вина, что я позволил преступнику себя ранить. И… Спасибо. — Не за что, Коннор, уверен, ты сделал бы то же самое на моем месте, — ответил Хенк напарнику его же словами, когда-то произнесенными в ответ на благодарность за спасение жизни. Наступила тишина. Офицер не выдержал и провел рукой по мягким волосам. Все хорошо, вот он перед ним, живой и невредимый. Самое страшное позади. — Знаете, я не помню некоторых вещей. Все системы вернулись к нормальному функционированию, но память по-прежнему повреждена, — он поднял голову и снизу вверх посмотрел на Хенка. Этим своим взглядом, который заставлял полицейского забывать обо всем на свете. — Вы же поможете мне вспомнить, лейтенант? — Коннор каким-то совершенно непонятным образом уже оказался сидящим у мужчины на коленях. Глаза цвета горячего шоколада продолжали внимательно на него смотреть. — Что именно ты не можешь вспомнить? — спросил Хенк, чтобы хоть что-то спросить. Он не знал, куда деть руки. Он не знал, куда деться самому. Слишком неожиданным для него стало такое поведение напарника. — Например, — Коннор на секунду задумался, возводя глаза к потолку, — некоторые события. Я не могу понять, были ли они на самом деле, или это какая-то игра воображения, спроецированная программой в момент критической нагрузки на систему… — он внезапно замолчал и потянулся вперед. Губы андроида были горячими и сухими, а поцелуй пылким и требовательным. Чужие руки потянулись к пуговицам на разноцветной рубашке. Одна со звоном отлетела на пол и, прокатившись до ближайшей стены, остановилась. Ладонь коснулась кожи на груди. — Целовались ли мы раньше, лейтенант? — на выдохе спросил Коннор, на мгновение разрывая поцелуй. Хенку казалось, что стук его сердца, неистово бьющегося под ладонью андроида, слышен даже дежурным полицейским на проходной. Не произнося ни слова, он уже сам потянулся вперед к желанным губам. Руки уверенно и жестко обхватили Коннора чуть ниже поясницы, пододвигая еще ближе к себе. — Хенк! Ты заснул, что ли? Полицейский открыл глаза и обнаружил себя все за тем же столом в пыльном архиве. Несколько секунд он был совершенно дезориентирован в пространстве. Это был сон? Вошедший коллега потряс его за плечо. — Ну точно. Просыпайся, уже утро, — он протянул ему увесистый конверт. — Курьер только что доставил документы по твоему запросу, — Дождавшись, когда Хенк заберет посылку, полицейский развернулся и направился к выходу из архива. Мужчина на автомате стал распаковывать полученный пакет, попутно пытаясь понять, как его угораздило заснуть за столом, да еще и могло присниться такое… Он бросил взгляд на телефон, лежащий неподалеку — 7.35 утра и… Идиот, ну конечно. Архив находится в подвале, и тут нет связи. Неудивительно, что Коннор ему так и не позвонил. Сейчас он быстренько просмотрит документы и… Хенк уставился на первое же фото мужчины, который по вине андроида лишился своей семьи, и так и застыл. Кажется, даже рот открыл от удивления. Глаза пробежали по строчкам под фотографией: «Стенли Брайтен — единственный выживший из семьи Брайтен. Статус: пострадавший/свидетель». Совершенно другое имя, не та стрижка и волосы другого цвета, нетипичная одежда и очень грустные глаза. Все было другим, но тем не менее мужчина был вполне узнаваем. — Черт! — выругался Хенк и, совершенно забыв про телефон, бросился к выходу.