***
Сутками ранее
Для вечера субботы народу было катастрофически мало. Я обвела зал скучающим взглядом и вопрошающе посмотрела на Сэм, изогнув одну бровь. — Даже не думай, раньше ты не уйдешь, — отчеканила девушка и вернулась к заполнению бумаг. — Почему мы ничего не предпринимаем? Конкуренты отобрали половину наших гостей, выручки минимальные, отзывы негативные — заведение с бешеной скоростью катится коту под хвост, а мы и рады! — громко цокнув языком и поджав тонкие губы, выпалила я, не желая мириться с таким положением дел. — Ты никогда не метила в менеджеры, сейчас только не пытайся, — проскрежетала блондинка и продолжила заполнять отчет. Неприлично выругавшись, я метнулась в офис, написала увольнительную в двух экземплярах и без каких-либо эмоций подложила один лист на бар. — Так ты благодаришь свою семью? — спросила Сэм, даже не взглянув на бумагу. Я зло посмотрела на девушку и непроизвольно поморщилась. Семья. Ну да, они приняли меня, когда я оказалась в беспросветной заднице, сбежав из интерната в свои пятнадцать. Но «семья», серьезно? — Подпиши. — Даже не подумаю. — Я дорабатываю свои две недели и ухожу. А сейчас моя смена закончена, можешь высчитать этот день из зарплаты, — гордо вскинув голову, я бросила фартук в угол бара и поспешила убраться отсюда как можно скорее. Оказавшись на улице, я закурила и выдохнула облако едкого дыма в бездонный небосвод. Мимо меня проносилось множество желтых такси, беспрерывно сигналящих друг другу и пешеходам, то и дело мелькающих на проезжей части. Я накинула капюшон на голову и быстрым шагом направилась домой вдоль высоких зданий. Усталость от однообразия жизни и абсолютного одиночества отзывалась неприятным чувством в груди. Мне постоянно кажется, что я проживаю чужую жизнь, что родилась не в свое время, и окружают меня совсем не те люди. Глупые, жестокие, не заслуживающие доверия и не умеющие правильно распоряжаться своей свободой. Как иначе объяснить моё детство в приюте и те вещи, которые я наблюдала, от которых пряталась сама, а в последствии научилась с ними справляться? Если вкратце, Нина, управляющая бара, подобрала меня с улицы три года назад и предложила работу. На тот момент мне было пятнадцать, суровые и холодные заброшки Нью-Йорка целый месяц служили мне домом. Грязь-то с меня смыли, а вот гордость и дерзость выбить не смогли. Когда разворачивался очередной скандал, я уходила на несколько дней к знакомым, которые без устали долбили травку, слушали местный хип-хоп и промышляли татуировкой. Благодаря им часть моего тела забита краской, благодаря им я познакомилась с обширным списком наркоты. Что странно, эффект был, но такой мизерный. До сих пор не понимаю, почему на шестнадцатилетнего ребенка не подействовало ни одно из психотропных веществ. Уже через полгода я взглянула на себя и мир в целом по-другому: книги стали моими лучшими друзьями, а работа барменом казалась истинно моей. Хотя последнее — ложь. Я разорвала какие-либо отношения со всеми, кого знала, оставив в сердце немного места для коллектива. И сегодня единственная тонкая ниточка, что нас связывала, оборвалась. Повернув ключ в замке, я открыла дверь и зашла домой. Мой сосед не появлялся в квартире уже третьи сутки. Совершенно безразличная к его личной жизни, я только обрадовалась, что не придется делить диван с кем-то еще. Проследовав в убитую временем ванную, посмотрела в зеркало и попыталась пригладить от природы непослушные рыжие волосы. Безуспешно. Голубые глаза устало смотрели на веснушчатое лицо. Я не стала переодеваться, голодная, завалилась на диван и поплотнее укуталась в одеяло. Не размыкала век, силилась уснуть, чтобы через шесть часов снова встать на работу. Вот она — рутина человеческой жизни. Клетка, в которую я сама себя посадила. Через две недели я останусь без работы, еще через месяц без жилья, может быть, тогда я смогу что-то изменить в опостылевшей повседневности Нью-Йорка. Я подскочила на диване от громкого и настойчивого стука в дверь. Прокрутив в голове тонну нелестных эпитетов, выпуталась из одеяла и отправилась встречать непутевого квартиранта. — Моя любимая Софа, — расплылся в улыбке парень и носом залетел в квартиру. — Ты, жалкий кусок мяса, снова нажрался, — констатировала я малоприятный факт. — Мне на работу вставать через, — я запнулась, взглянув на экран телефона. В углу мигал синий индикатор, оповестивший меня о двух новых сообщениях. Первое гласило, что на смену я могу не выходить, второе, что платить за этот месяц компания не будет. Ну да, я же устроена неофициально, а тот цирк с увольнительной был причуды ради. Поджав губы и смерив презрительным взглядом тушу, валяющуюся у меня в ногах, я надела пальто и поспешила убраться из квартиры. Улица встретила меня прохладным ветром и зловонным запахом мусорных баков. Прелестно. Я опустила руки в карманы пальто и побрела по проезжей части, изредка возвращаясь обратно на тротуар. Остановилась только тогда, когда дошла до оживленного центра одного из неплохих районов. Желудок предательски заболел из-за отсутствия еды и мне пришлось свернуть в одну милую кофейню, где делали восхитительные кофе и сэндвичи. Здесь-то, собственно, всё и началось. Не успели мне принести кофе, как на улице прогремел оглушающий взрыв, а за ним еще один. На одно мгновение воцарилась звенящая тишина — за ней до одури громкая паника. Народ бросился кто куда, топча под своими ногами женщин и детей. Я не могла оставаться на месте и смотреть на бедного мальчика на полу, которому наверняка успели сломать пару костей. Подлетев к ребенку, я взяла его на руки и ринулась к барной стойке. Где-то здесь должно быть помещение, где можно укрыться: обычный склад или офис. Как назло, все двери были закрыты, и мне ничего не оставалось, как повернуть назад. Когда я увидела, что две мерзкие твари с оружием входят в кофейню, то тут же пригнулась и спряталась за одним из перевернутых столов. Ребенок на моих руках издал пару всхлипов и разразился громким рыданием. Я, проклиная всех богов, оставила мальчика на полу, а сама подскочила на ноги, поднимая руки вверх. Как оказалось, пленных наши инопланетные друзья не берут. За секунду до выстрела я успела увидеть, как сам Капитан Америка и его напарник в красном плаще и с молотом наперевес выбивают стекло осточертевшей мне забегаловки и бегут на помощь. Помню, что тогда в груди теплилась надежда на спасение, но острая боль в сердце отрезвила рассудок. Помню много крови, собственной крови, как голова касается твердого кафеля и сознание покидает меня. А затем калейдоскоп странных отрывков явно не моей жизни. Словно я переживала чужие моменты или то, что только предначертано мне увидеть.***
— Умерли? Это вряд ли. Ваши показатели приходят в норму с бешеной скоростью, — мужчина утверждающе кивнул головой и махнул рукой на приборы. — Другой вопрос в том, почему ваши раны так быстро затянулись? — Не дожидаясь ответа на вопрос, он продолжил: — Вас ранили инопланетным оружием, лезвие прошло вдоль ребер, задев главную артерию. Во-первых, раны затянулись сами собой, вы понесли не такую уж значительную кровопотерю. Во-вторых, яд, что был на оружии читаури, кажется, ничуть не смутил ваши клетки. Другими словами, у вас иммунитет. Незнакомец в белом халате закончил говорить, а на моем лице за все время и мускул не дрогнул. Подумаешь, осталась жива после нападения пришельцев. И не в таком дерьме плавала. — Кстати, забыл представиться, меня зовут Генри Оудмэл, заправляю больничным отсеком Щ.И.Т.а, — доктор протянул ко мне руку, в надежде, что я её пожму. Мазнув по ней мрачным взглядом, я собрала все мысли в кучу и задала первый разумный вопрос за все время: — Как я попала в медицинский отсек шпионской организации? Разве агентам есть дело до обычных смертных? — ответ на собственный вопрос я уже знала, но очень надеялась, что ошибаюсь. Снова. — Понимаете, Мисс, как вас там по поддельному паспорту именуют? — мужчина невесело рассмеялся и продолжил говорить шепотом: — Вы не такая уж и обычная смертная, как оказалось. И, увы, я не вправе разглашать какую-либо информацию вам, юная леди. О всем, что вас интересует, вы сможете спросить у своего отца, когда он вернется на базу, — многозначительно изогнув брови, доктор поспешил удалиться, оставив меня одну ошарашенную сидеть на кровати. Я сорвала с себя все чертовы провода и выдернула из розеток все пищащие устройства. Подбежав к зеркалу, я уставилась на отражение, в надежде, что найду ответы там. Уставшие голубые глаза смотрели холодно и безумно. Они не могли поверить в происходящее. Только что случилось столько всего странного, никак не вписывающегося в привычный жизненный ход. Неужели моя клетка открыта или это очередная ошибка и совсем скоро все вернется на круги своя? Я закусила губу и бросила дикий взгляд на настенные часы. Время узнать правду, наконец, пришло. То, за что я так долго билась и терпела поражение. Совсем скоро я узнаю истину.