Слеза

Доехав до церкви, Кою заметил, что вид церкви был достаточно пугающим. Во-первых, сам фасад здания был мрачным. Камень в стенах был потресканный, да и был почти черным, по выступам росли плющ и лозы с собачьим виноградом. Из кустов с цветами росли черные розы и где-то проблескивали вереск и гортензия. Вход в церковь был перегорожен забором, ну как забором, высокими стенами с колючей проволокой. Прямо как тюрьма. Холодные неприветливые стены. Которые так и кричат: уходи, пока не поздно! Во-вторых, вид самой дороги, по которой ехал Такашима, не предвещал ничего хорошего. И как сюда ехали проститутки с детьми? Или сестра Уруха лично приезжала и забирала детей по просьбе девушек? Был бы у врача ребенок, он ни за что не привез его молиться именно сюда. Такашима вышел из кареты. Стал оглядываться. Мрачный лес и крики ворон пугали до такой степени, что у врача пошли мурашки по всему телу и даже его прилизанные темно-синие волосы приподнялись. Он вытащил из кареты свою сумку и газету. Махнул кучеру, чтобы он поехал куда-нибудь, чтобы в случае чего предупредить об опасности. Медленно пошел до калитки. По телу била дрожь. Он не мог даже собраться с мыслями, что именно тут обитает та самая сестра и что под именно ее крылом живут дети. Он думал уже развернуться назад и уехать, но не мог. Ведь тут были малыши. А вдруг с ними что-то случилось? Мысли о том, что тут происходит, не покидали голову врача. Ведь место позитивных эмоций не вызывает. Он постучался в калитку. Сам сглотнул. Нервно стал дергать рукой, что держала газету. В горле образовался комок, да такой, что проглотить его не получалось. "Так, Такашима Кою! Ты пришел узнать всего лишь, почему проститутки отдают детей именно ей! Не бойся ничего!" - думал доктор, глубоко вздохнув. Ведь надо успокоиться и не думать ни о чем плохом. Верно же? К калитке кто-то подошел. Это насторожило врача. С другой стороны забора раздался приятный голос. - Кто там? - этот голос был необычен. Ведь не поймешь, женский он или мужской. Что-то среднее. - Я Такашима Кою. Врач. Прибыл с вами поговорить, сестра Уруха! - заявил врач, поняв, что за калиткой стоит именно та самая монахиня. Раздался щелчок, и дверь открылась. Перед доктором стояла высокая, очень красивая женщина. Она стояла и держалась за приоткрытую дверцу. Внимательно изучала гостя своими светлыми, словно нечеловеческими, глазами. Губы причудливой формы были приоткрыты в форме буквы "о". Длинные светлые пряди торчали из апостольника, что было крайне странно, ведь монахинь обычно заставляют прятать волосы, либо обрезают коротко. Это смутило врача. - Прошу, проходите! Начинать разговор у порога - крайне плохая примета, знаете? - пригласила женщина Такашиму, отведя свою изящную руку в сторону церкви. Кою кивнул и неспешно пошел за Урухой. Двор у церкви был пугающим, везде были могилы, хотя для такого дела должно отводиться специальное место. На каждой могиле стояли деревянные кресты, которые так и грозились распаться. Сама трава была скошена, и на клумбах росли красные розы и сорта черный принц. Сама женщина шла грациозно, словно была графиней или маркизой, а не какой-то монахиней. Спина идеально ровная, голова приподнята, руки были спереди и держали слегка подол своей рясы. Самое странное, что во дворе сидели дети и игрались друг с другом. Заметив свою няню, малыши подбежали к женщине и обняв ее, спросили: - Сестрица, а кто это? - Это врач. Он прибыл поговорить со мной и, наверное, и вас проверит, - улыбнулась женщина и потрепала самого высокого по макушке. - Я все же не доктор, а монахиня. И серьезные болезни я вылечить не смогу. - А разве молитвы не спасают, чтобы раны все затянулись? - удивленно спросила маленькая девочка. - Сам Господь Бог говорил, чтобы никто не отказывался от оказания медицинской помощи, моя дорогая, - засмеялась Уруха и повернулась к Такашиме. - Ведь так, господин Такашима? Кою удивился внезапному вопросу, но кивнул. И вправду, что за вопросы, ребенок? Разве Бог излечит все твои гнойные раны, туберкулез? Богу, кажется, все равно, что наделали люди. Сами породили болезни из-за антисанитарии. Вы видели район Ист-Энд? Сплошной источник всех болезней! Именно там часто умирали бедные люди от туберкулеза, венерических заболеваний. Бездна... Преисподняя. Кою не хотелось приходить в этот район. Во-первых, смрад испражнений заставлял чуткий нос японца чуть ли не выворачиваться наружу. Во-вторых, его чуть не убили пара грабителей, пока тот лечил дочку коллеги, который сам слег с оспой. В-третьих, ему было жалко детей, что жили там. Каждый раз, когда он навещал Ист-Энд, он приходил в свою комнату и не мог сдержать своих эмоций. Он мог пнуть со всей силы стол, лампу, опрокинуть книжную полку, а потом залиться слезами, потому что он не мог приходить в этот ужас. Убивали при свете дня, чтобы украсть у кого-то кроху хлеба. Такашима осматривал взглядом малышей. Сами дети не выглядели на вид какими-то болезненными. Наоборот. Они были розовощекие, здоровыми. Это радовало, особенно учитывая положение в Лондоне, и какой кошмар в бедных районах творится. Но проверить все равно не помешало их. А вообще, Кою хотелось узнать, не боятся дети такой нагнетающей обстановки? Ведь двор далеко не радужный, а имел могилы и черные розы рядом с церковью. Его внимание отвлекла сестра Уруха, которая прикоснулась к плечу врача. Длинные изящные пальцы изучали каждый сантиметр. От этого у мужчины перехватило дыхание. Прикосновения были легкими, но такими возбуждающими, что доктор не мог нормально соображать. Что же вы делаете, сестра? - Вы хотели со мной поговорить, господин? Я вся во внимании! Пройдемте в столовую, там поговорим, - открыла дверь монахиня свободной рукой, вторая еще находилась на плече Кою. Мужчина пошел первый в помещение, а Уруха медленно пошла за ним вместе с детьми. В холле сидели несколько сестер. Они подбежали к женщине и стали расспрашивать, что здесь делает врач и почему дети убежали во двор. Сама она ничего не знала, почему малыши сидели во дворе, а про Такашиму она ответила, что у них серьезный разговор. Женщины смотрели на высокого японца заинтересованно. Ведь не каждый день встретишь такого статного красавца тем более что вообще иной расы. Сам Кою рассматривал помещение. Самая обычная церковь изнутри. Высокие потолки, серые каменные стены, большие окна, иконы Деве Марии и Иисусу Христу, а также другим великомученикам и святым людям. Ничего подозрительного. И это настораживало врача. Как Гидеон не замечал ничего? Как таких людей вообще в констебли берут? Уруха вела в столовую своего гостя. Шла так же, как и по двору, медленно и гордо. Такашима успел оценить прелестную точеную фигуру монахини. Ведь и сама сестра была очень красивой. Ох эти белесые глаза, а какие кукольные губы! Если бы она не была монахиней, она явно бы стала первой леди Лондона, и все местные герцогини, баронессы, графини, маркизы обзавидовались ее невероятной красотой. Врач не мог почему-то налюбоваться ей. - Вас что-то беспокоит, господин? - заметив, что врач замедлился, повернулась к нему сестра и улыбнулась. Эти ямочки и щечки на прекрасном личике монахини просто добили мысли Такашимы. Он лишь виновато покачал головой и пошел следом. А сам пытался отогнать свои мысли об этой даме. Безусловно, она была невероятно красива и галантна. Но ее красота, как сок на венериной мухоловке для насекомых. Коварна и порочна. Притягивающая, страстная. Сам Кою не интересовался женщинами, он больше предпочитал общество мужчин, у него был партнер, пока учился в медицинском, но на практике в Ист-Энде он подхватил туберкулез и умер мучительной смертью, никто не мог вылечить его. Их связь была тайной. Никто не должен был знать, что самый лучший студент на потоке занимался мужеложством с другим студентом того же пола. Но эта женщина... она сразу же въелась в голову мужчины. Так! Нельзя думать о ком-то кроме работы. Тем более, что надо разузнать про проституток, что приходили сюда и отдавали детей именно сестре Урухе. Дойдя до столовой, монахиня сразу поставила две чашки и заварник. Сразу закинула чай от фирмы Дарджилинг три ложки и залила кипятком. Сама пригласила врача за стол, сев грациозно. Тот кивнул и сел напротив нее. Он посматривал на Уруху, слегка смущаясь, ведь не каждый день видишь настолько красивую женщину, да еще и в одежде монахини. Кою поставил свою сумку рядом. Та сама с интересом поглядывала на Такашиму своими белесыми глазами. Посматривала на его чайного цвета глаза, губы, которые ей показались довольно причудливыми, ведь у мужчин она не видела таких. Ни у одного. Его руки. Длинные пальцы были в мозолях и ранках, ведь он часто был в неблагоприятных районах, и не всегда перчатки спасали его руки. Наконец, чай заварился, и сестра начала наливать в чашки напиток. Аккуратно, изящно. Кою даже засмотрелся. Наверное, поэтому Брукс и ничего не заподозрил, ведь красота Урухи действительно затуманивала голову. Монахиня протянула чашку врачу и спросила своим необычным голосом: - Так о чем вы хотели со мной поговорить, господин Такашима?