Спектр твоих эмоций

Слова, которые я скрываю, это не слова любви. Нет. Это слова: "Ты нужен мне". Слова любви я не боюсь говорить, и он тоже. Наши отношения начались четыре года назад, в средней школе. Тогда мы оба краснели, запинались, но признались друг другу. А я до сих пор не могу сказать эти слова. Я боюсь показаться ему слабой. Я всегда безымоцианальна с другими, а с ним я могу улыбнуться, но боюсь заплакать. Он не должен волноваться за меня, потому что я переживу всё, я не плачу, я не смеюсь, я не улыбаюсь. Я как каменная статуя, которая оживает только рядом с ним. *** Время для посещения больных только началось, а зеленоволосая девушка уже стоит у дверей больницы с букетом зелёных гладиолусов. Вздохнув и поправив тёмно-зелёную бабочку, и разгладив чёрный свитер, она вошла в помещение в белых тонах. Медсёстры поприветствовали девушку, и одна из них проводила её до палаты, предварительно дав ей белый халат. – О, Франи, ты пришла. Я так рада. – На койке сидела старушка и читала книгу, но завидев Фран, отложила её в сторону и радостно улыбнулась. – Привет, бабуль. Как ты? – Фран села на стул рядом с койкой и положила цветы на тумбочку. – Со мной уже всё хорошо, я чувствую себя намного лучше. А ты как там? Ох, одна, моя бедная девочка. Ну, ничего, скоро меня выпишут, и мы опять будем вместе. – Бабушка сжала руку внучки и тепло посмотрела на неё. – Конечно, бабуль. И я не одна, со мной Бельфегор. – Да, конечно. Навестите меня позже вдвоём, вы так красиво смотритесь, век бы любовалась. – Бабушка, это слишком смущает... – Бледное лицо вмиг окрасилось в пунцовое, а бабушка только хитро прищурила глаза и рассмеялась. – Ох, молодость. Мы с твоим дедушкой тоже такими были. Как бы не отправится к нему так рано... – Фиолетовые глаза перевели грустный взгляд в окно, на голубое небо. – Не говори так, ты ведь смогла вырастить меня в одиночку, с такой пустяковой болезнью справишься на "раз-два". Ты ведь у меня сильная, и я стараюсь быть такой же. – Тёплую старческую руку накрыла маленькая нежная ладонь и сильно сжала. – Ха-ха, да. О, милая, тебе в школу надо. – Ага. Пока, бабуль, выздоравливай. –Девушка вышла из палаты, махнув бабушке рукой. -Приходи позже, милая. – Старушка махнула вслед своей любимой и единственной внучке. – О, Франческа, здравствуй. – В палату как раз направлялся доктор. – Здравствуйте, доктор. Можете сказать, как дела у моей бабушки? – Ах, это... – Весь внешний вид доктора говорил о том, что он не хочет ничего говорить Фран, но он всё же со вздохом снял очки и принялся говорить. – Не думаю, что твоя бабушка сможет вынести это. Она сейчас выглядит так, будто ей лучше, но позже так казаться не будет. – Но у неё ведь есть шанс? – Есть, но он небольшой. Я сделаю всё, что только можно. Франческа, не стоит опускать руки. – Я знаю. До свидания. Фран вышла из белого здания с абсолютно спокойным лицом без капли страха или печали, хотя внутри всё сжалось. Так просто взять и расплакаться она не может. Показать свою слабость – раскрыть себя другим, а это просто непозволительно. Позволить другим увидеть себя без каменной маски нельзя, только двоих людей она держит к себе настолько близко. И никого из этих двоих она терять не хочет, ни человека, который в одиночку вырастил её, ни того, кто сумел сам заставить её показать слабость и влюбить в себя. Без них её тихий мирок рухнет, и останется только холодная пустота. Неужели она такая пугливая? Фран сама не заметила, как дошла до школы. Встряхнув головой она отогнала плохие мысли и снова приняла вид холодной каменной статуи. От учёбы отвлекаться нельзя, ведь она одна из самых гениальных учеников в школе, и терять этот статус как-то не слишком хочется. Не сказать, что она так сильно старалась, просто с рождения она гений, и учёба даётся ей легко. Как только Фран зашла в свой класс, на неё уставились все девушки, и от них исходила такая негативная энергия, что зеленоволосой стало, мягко говоря, неуютно. Девушки начали шептаться, но Фран знала, о чём они. Они завидуют, завидуют уму, внешности и тому, что она встречается с самим Принцем Бельфегором. Слишком много для девочки из деревни. А у этих девушек только внешность и больше ничего. Что они могут сделать путного или сказать? Что их ждёт в будущем? Шоу-бизнес или бордель? Хотя, разница не особо большая. После последнего звонка Фран стала собирать свои вещи. Она уже собиралась открыть дверь и уйти из класса, но резко дверь открылась, и перед ней встал блондин с широкой улыбкой. Глаза как всегда скрыты за светлым занавесом, красный галстук завязан не слишком аккуратно, а некоторые пряди торчат в разные стороны. Утром Бельфегору всегда лень делать такие мелочи, как укладка или завязывание галстука, который он не переносит. Но от этого он становится только очаровательней и милее, как считает Фран. – Хей, Лягушонок, идём домой вместе. –Бел взял сумку из рук девушки и закинул себе на плечо. – Вообще-то, я... – Да забудь, идём. – Бел взял девушку за руку и повёл за собой, не давая ей отказаться. – Почему ты так делаешь? – М? А разве не очевидно? Я же люблю тебя, – последнюю фразу он сказал настолько громко, что мимо проходящие ученики стали оглядываться на парочку, которой завидовали все. Белу досталась красивая и очень умная девушка, а Фран достался Принц – мечта всех девушек в школе, умный, красивый и статный Бельфегор. – Боже, потише... На нас же смотрят... – Пусть завидуют молча. Бел притянул Фран за руку и вовлёк её в неожиданный поцелуй. Фран пыталась скрыть румянец, но не получалось, как и отпихнуть от себя Бельфегора. Он крепко держал её за руку и за талию. Ученики уже начали шептаться, а девчонки то охали, то недовольно цыкали. Фран стала бить парня кулачками по плечам и недовольно мычать сквозь поцелуй. Бела это забавляло, и он стал улыбаться и даже посмеиваться. Разорвав поцелуй и не дав девушке даже отойти от него, Принц притянул её к себе за талию и горделиво пошёл на выход, смотря на всех "свысока". Фран спрятала лицо в безрукавке Бела, пытаясь спрятать стыд и смущение. Такое происходит не в первый раз, но привыкнуть к этому невозможно, ведь Бел всегда пытается сделать всё как можно неожиданней для Фран. И он всегда добивается своего, ему всегда удаётся смутить или удивить свою девушку. То, что она показывает свои эмоции только ему, очень льстит, а её вид при этом просто бесценен. Уже на улице, отойдя подальше от школы, Фран оттолкнула Бела. Сейчас она была жутко раздражена, а Бел сильно удивился такой реакции своей девушки. – Ты что творишь, дурак? – Хей-хей, потише. Что случилось, Лягушонок? – Бел попытался её обнять, но она только стукнула его по рукам и отошла в сторону. – Твои выкрутасы меня раздражают. А если бы учителя увидели? – Ши-ши, ты серьёзно? И что бы они сделали? Отстранили бы нас от занятий? Ой, как страшно, сейчас в депрессию впаду... – Бел театрально приложил руку ко лбу и сжал безрукавку в том месте, где расположено сердце. – Ах... А вроде взрослый. – Чья б лягушка квакала, ши-ши-ши. Пошли, я провожу тебя. – Взяв девушку за руку, Бел пошёл с ней по уже пустой улице. – А... Да. – Внезапно Фран слегка погрустнела, но она пыталась скрыть грусть в своём голосе и крепче сжала ладонь парня. Вечером людей на улице не так много, на пути двум молодым людям попались лишь пару человек и несколько проезжающих мимо машин. Солнце уже почти скрылось за высокими домами, оставляя после себя красные, жёлтые и оранжевые разводы на бледно-голубом небе. Оба шли молча, только Бел напевал знакомую ему мелодию, а Фран шла, думая о своём, точнее о состоянии своей бабушки. Кстати об этом, они уже шли возле больницы. Зелёные глаза посмотрели на окно палаты, где должна лежать бабушка Фран. На окне стояла ваза с зелёными гладиолусами, которые девушка принесла ей. В памяти всплыл разговор с доктором. Если честно, то Фран не верила ему. Её бабушка точно с этим справится, и сомневаться не стоит, но... Почему вдруг стало так страшно? Фран крепче сжала руку парня, из-за чего он остановился и стал вопросительно смотреть на свою девушку. Он заметил, что она смотрит на окно белого здания, и вспомнил, что её бабушка недавно легла в больницу с болезнью. – А, кстати, как дела у бабушки? Скорее бы снова поесть её яблочный пирог, вкуснее него я пирога ещё не ел. – У Бела с бабушкой были вполне хорошие отношения. Бабушке нравился Бел за то, что Фран с ним точно не пропадёт, он умный, может постоять за себя и неё, харизматичный; Белу нравилась бабушка за её доброту и готовку. – У неё всё хорошо, она выглядит вполне здоровой. – О, значит её скоро выпишут? – А... ага... – Фран опустила голову и разжала руку парня. – Лягушонок, ты чего? Что-то не так? – Девушка не отвечала, её руки висели вдоль тела, губы плотно сжаты в тонкую полоску, голова опущена вниз. – Зайдёшь ко мне? Дома только Расиэль, но он нам мешать не будет. Пойдём. Бел взял девушку за руку и повёл к себе домой. В окне белого особняка, окружённого забором, горел свет, и мелькнула тень парня. За дверью послышался щелчок открывания двери, последняя распахнулась, в проходе стоял близнец Бельфегора Расиэль. На его лице была широкая улыбка, а в руках он вертел ключи, которые Бел обычно забывает дома. – Ще-ще, с возвращением, братец. О, у нас гости? Привет, Фран. -Эй, Рас, – Бел взял брата за локоть и отвёл в сторону, – слушай, у Фран сейчас тяжёлое время, так что не мешай нам, понял? – Как мило, Бел, тебе бы нимб над головой повесить, ще-ще-ще. – Просто заткнись и сиди где-нибудь – это всё, что требуется от ничтожества, вроде тебя. – Бел подошёл к Фран и, положив руку ей на спину, повёл её к себе в комнату. – Крыса, ще-ще-ще. – Свинья, ши-ши-ши. Поднявшись к себе и заперев дверь комнаты, Бел наконец выдохнул, ругаться с братом когда твоей девушке плохо – последнее, чего бы Бел хотел делать. Кинув свою и Фран сумки на пол, он сел на кровать и похлопал рядом с собой, приглашая Фран сесть. Та, всё ещё не поднимая головы, послушно села рядом с парнем на красное покрывало, обшитое золотистыми узорами. Света в комнате не было, бордовые шторы закрывали большое окно, не давая последним лучикам вечернего солнца проникать в обитель Принца. Бел терпеливо ждал, когда Фран начнёт говорить, последняя же сидела молча, закусив губу. Так они сидели уже долго, в конце концов Бел накрыл руку девушки, которая покоилась всё это время на её колене, и слегка сжал её. – Лягушонок, ты можешь мне всё рассказать. А ведь и правда, Фран может всё рассказать Белу, но... Даже ему не хочется показывать свою слабость. Что он может подумать? Как отреагирует? Не посчитает ли её такой же слабой, как и других девчонок? Боже, такое чувство, будто она сейчас заплачет, но нужно держаться. Её проблемы не должны волновать того, ради которого она буквально оттаяла. И пусть сейчас она одна, пусть бабушка сейчас больна, пусть она... Она... – Фран? Ч-что?! – Девушка подняла на парня глаза. Его лицо было удивлённым и обеспокоенным. Что-то горячее скатилось по щеке и упало на колено. Тут Фран поняла – она плачет. – Б-бел... – Фран, расскажи, что случилось! –Бел взял девушку за плечи и серьёзно посмотрел ей в лицо. – Бабушка... бабушка может у-у... – Фран не выдержала и, прижавшись к Белу, зарыдала в голос. – Ох, глупый Лягушонок, думаешь она умрёт так просто? – Он обнимал свою девушку и гладил по голове, пока та сжимала ткань безрукавки и громко плакала. – А-а если... – её голос сорвался, говорить было трудно, а слёзы невольно потоками текли из зелёных заплаканных глаз. – А я думал, что ты знаешь её лучше, чем кто-либо другой. И кто тебе сказал такую глупость? – Д-док-ктор... – О, ну да, конечно, им ли ж бы соль на рану посыпать. Слушай, – Бел взял девушку за плечи и заставил посмотреть на себя, – с ней всё будет хорошо, и не смей сомневаться. – Б-бел... спасибо... ты... – Фран уткнулась лбом в плечо Бела, слёзы кончились, а вся душевная боль, которую она выплеснула, начинает затухать, – ты мне нужен... – Как будто я тебя оставлю, ши-ши. Солнце уже давно сменилось луной, а тёплые оттенки неба переменились холодным тёмно-синим. В комнате, где обычно мало света, было слышно лишь ровное дыхание спящей девушки на руках молодого человека. После всего того, что Фран выплеснула, она наконец уснула, а Бел так и остался сидеть, прижимая хрупкое маленькое тельце к себе. Фран была уверена, что Бел посчитает её слабой девчонкой, но этого... Не случилось. О небо, если бы она знала, что ему всё равно слабая она или сильная, то не держала бы всё в себе, а сразу бы всё рассказала ему, тогда бы у неё не болело всё внутри... Через несколько дней. – Бабушка! – О, милая, здравствуй! – Бабушку Фран выписали из больницы, болезнь отступила, но нужно было проверяться у врача. Бабушка и внучка обнялись, обе светились от счастья, у бабушки выступили слёзы, но она быстро смахнула их. – Бельфегор, и ты здесь! – Здравствуйте, синьора, надеюсь, у вас всё хорошо. – Конечно, я ещё до вашей свадьбы доживу! – Бабушка, перестань... – Фран закрыла пунцовое лицо руками и ударила Бела в бок локтём, когда тот засмеялся. – Идём домой, мне не терпится вернуться к своей плите. Бел, идём с нами, я испеку твой любимый яблочный пирог. – Бабушка шла между двумя подростками, положил руки им на плечи. – Здорово, ши-ши-ши. – Бел захватил сумку с вещами бабушки. – Вам двоим ли ж бы о еде. Тебе бы отдохнуть, бабуль. – Я уже в больнице наотдыхалась! – Ох... – Ши-ши-ши.