Апокалипсис сегодня

Вы когда-нибудь жили в страхе? В страхе от того, что случится завтра. Вы когда-нибудь жили с одной целью — дожить до завтрашнего дня? В мире, где доверять нельзя никому? А я живу. Точнее не живу, а существую… Думаю, те, кто сделал всё это, не знали, что все так обернется. Хотя я все равно надеюсь, что они уже давно пали жертвами собственных ошибок или убили себя, осознав, что они натворили. Они разрушили мир между людьми, уничтожили целые семьи, все социальные институты, стёрли понятия морали и нравственности, лишь потому, что те теперь мешали оставаться в живых. Говорят, что 70 лет назад от Земли не осталось ничего. Возможно, это правда, ведь я не знаю, что было тогда, но я знаю, что творится здесь сейчас. За столькие годы людям не удалось возвратить былое, ведь последствия катастрофы настолько масштабны, что восстановить цивилизацию без каких-либо на то средств было невозможно, поэтому в мире всё ещё царит хаос и разруха. Народ готов перегрызть друг другу глотки за лишний кусок хлеба, чистую воду или пару граммов какой-то крупы, перемешанной с отбросами целлюлозных фабрик и травами, как в блокадном Ленинграде. А те, у кого есть пропитание, средства и связи, живут отлично, но не здесь. Они сумели построить себе городок, дабы еще больше выделить себя среди умирающих обычных людей. Он огражден, к нему не смеет подойти обычный люд, а всех смельчаков настигает мучительная смерть от химического оружия. Да, не так я хотела жить… Прохожу через знакомые ветхие полуразваленные дома, в которых едва ли можно спокойно спать, не говоря уже об ужасах замораживающей зимовки, и сворачиваю налево во всеми забытый переулочек. Вообще, люди сейчас редко бродят в одиночку, потому что боятся. Боятся, что какие-то бандиты подойдут и просто-напросто убьют или изнасилуют, даже если у жертвы ничего нет. Ради забавы, ведь иных развлечений сейчас им не найти. Порой мне тоже бывает страшно, ведь меня некому защитить. Но еще с детства я научилась делать это сама. В моём кармане всегда имеется нож, только бы успеть им воспользоваться и не замереть в шоке перед коварным убийцей. — Черт, он опять не пришел вовремя! Задолбал уже, — нервно выругалась я. Не хотелось терять время, простаивая напрасно в подозрительном переходе, где когда-то давно торговали наркотиками, а сейчас же просто убивают невинных людей. Вдруг кто-то резко дёргает меня за плечо: — Бу! — Блин, Артём, ты что, придурок что ли? — ору я на парня, испугавшего меня, а у самой сердце разрывается от бешеного ритма. Адреналин выплеснул в кровь, я вся даже покраснела от минутной злости и страха. — Так, знаешь ли, можно и по голове огрести! И в если еще хоть раз сделаешь такое, я так и поступлю! — рычу я грозно, даже слишком уверенно для такой хилой беззащитной девушки. — Я думал, что тебя это повеселит, — немного расстроенно произносит он, неловко пожимая плечами. Он всегда старался держать себя бодро, даже в такой ситуации не падать духом и отвечать за улыбки на лицах близких людей. Что ж, не всегда у него это получалось. Да и поучиться было не у кого, насладиться выступлениями Джимми Кара и Джорджа Карлина и их преемниками в искусстве юмора могла лишь элита в том огороженном городке. — Знаешь ли, у меня нет настроения веселиться, — фыркаю я. У меня, кажется, отсутствовало такое умение — веселиться. — Ты, кажется, меня для чего-то звал, — напоминаю я, потому что настроение существенно падало, хоть я и частично рада была встрече с другом, однако желание скорее уйти в безопасное укрытие было сильнее. — Ах, да! — вспоминает Артём и начинает суетливо копошиться в рюкзаке и вскоре достает оттуда целую булку. Он разламывает её пополам и отдаёт одну часть мне, — На, держи. — На его лице явно читается довольная ухмылка, словно маленького ребёнка похвалили за выученный стишок. Такой он был простой и добродушный парень. А я стою и смотрю на этот кусок хлеба так, будто держу в руках целое состояние. Хотя на самом деле, я бы с радостью отказалась от кучи денег в пользу хоть какой-то еды. — Откуда ты её взял? Она даже свежая, и пахнет ещё, — удивлённо спрашиваю я, смотря то на парня, то на булочку, а сама уже глотаю слюни. Чёрт, ещё и желудок предательски заурчал, но мы уже научились не обращать на это внимания. — Вчера мне довелось помочь одному богачу. Он попросил меня дотащить мешки с мукой до его ангара, а за это дал мне целых три булки. Две я отставил маме с сёстрами, а одну решил разделить с тобой, — он замялся. — Прости, но в последнее время ты выглядишь не очень, и я подумал, что тебе это будет нужно, — он закончил и посмотрел на меня, ожидая какого-то ответа. Парень всегда заботился о Ксюше, ему в радость было помогать этой девушке всем, чем он только мог. За много лет они связались крепкими нитями, и, по правде, Артём испытывал к ней чувства сильнее дружбы или обычной привязанности. Он понимал, что в их положении глупо думать о любви, однако заснуть, не вспомнив бледное уставшее лицо, было невозможно. А мечта погладить роскошные волосы Ксении занимала рассудок парня постоянно, он даже не мог спокойно думать о том, как достать продовольствие, ему прелестные локоны Ушаковой где-то в глубине сердца были важнее. Я лишь глянула на него и улыбаясь прошептала неловкое: «Спасибо». Ведь и в правду я не ела уже несколько дней. Меня иногда удивляло, как он замечал всё это. Он заботился обо мне еще с самого детства, когда защищал меня от мальчиков во дворе, которые кидались в меня камнями, а потом, когда моей мамы не стало, его семья отнеслась ко мне со всей любовью. Я не могла называть их своими родителями, братьями и сёстрами, однако я определенно точно была счастлива, что судьба подкинула мне такие приятные знакомства. Иногда мне становилось очень стыдно за то, что я не могу отдать ему даже малость того, что он делал все эти годы для меня. Я могла лишь улыбаться, как дура, смотря в его карие глаза. Но он, кажется, ценил и это. Порой я думала, что он и горы свернёт, только бы я чаще улыбалась. А улыбаться без повода мне правда было сложно, только после встреч с Артёмом у меня болели щёки от редкого смеха. — Есть какие-то новости? — спрашиваю я, присаживаясь на пол и откусывая кусочек булки, медленно жуя его. Хотелось растянуть время этого удовольствия, создать иллюзию насыщения. Пусть хотя бы организм подумает, что у меня появилась возможность серьёзно подкрепиться. — Да, узнал о кое-чем интересном, — он замолкает, — только обещай, что никому не расскажешь! — тише добавляет парень. Дурачок! Я ведь всегда храню его секреты, да и делиться особо было не с кем. — Клянусь, — я слабо улыбаюсь, опуская глаза. А он засматривается на мои покрасневшие щёки, я это точно знаю, потому что он молчит ещё пару секунд, видимо, любуется. — Короче, я, когда мешки у того толстосума носил, подслушал кое о чем, — он перешёл на тон тише и сел очень близко ко мне, хоть в десяти метрах от нас никого не было точно. — В общем, оказывается, каждую неделю через опушку Красного Леса провозят телеги с хлебом, крупами и другой едой. И завтра как раз этот день. Об этом никто не знает, и… Я думал, что я возможно мог бы их как-то отвлечь и украсть немного еды, — он опустил взгляд вниз, — ведь мне нужно кормить всю семью, а тремя булками особо не наешься, да и денег у нас нет… Но потом я понял, что это слишком опасно. Ведь если у меня не получится, то ты знаешь, что со мной сделают, а моим больше некому будет помочь, понимаешь… И я понимала. Ведь действительно, если бы его поймали, то скорее всего убили бы, а на этом парне держится вся семья. Без Артёма они просто не проживут. С другой стороны, упускать такую возможность нельзя, если получится украсть хоть буханку хлеба, можно будет прожить ещё с неделю. — Ну да, ты прав, — я вздохнула. — Это плохая идея. Внезапно он схватил меня за руку и посмотрел прямо в глаза. Казалось, что он видит меня просто насквозь. — Только обещай мне, что ты тоже не сунешься туда. Это очень опасно. — Хорошо, — спокойно отвечаю я, хотя понимаю, что это неправда. Да, хотя бы врать я научилась отлично, или же Артём просто не может подумать о том, что я могу его обмануть. Пойти туда, это ведь отличный вариант взять еды не только себе, но и отблагодарить Артёма за все. Тем более, мне нечем рисковать, кроме себя самой. А по мне вряд ли кто-нибудь будет скучать. В конце концов, если меня не станет, Артёму не нужно будет делиться со мной пищей. — А что ты собираешься делать дальше? — после неловкой паузы продолжаю говорить я, попутно пряча остаток булки в рюкзак. — Я, скорее всего, попробую устроиться к тому богачу. Он говорил, что ему нравится как я выполняю свою работу и что, если я буду таскать мешки постоянно, он будет давать мне больше еды. Я думаю, что это неплохой вариант. А ты что скажешь? — и он замолкает, ожидая моего ответа. — Эй, Ксюша, я кому рассказываю! — Ах, да! — он вырывает меня из мыслей. — Кажется, это действительно неплохо, — потерянно отвечаю я, погружаясь обратно в себя, думая о том, как завтра в полдень пойду в Красный Лес.