Помощь в благодарность

Гермиона обвела взглядом комнату в номере. Посмотрела на чемодан. Где-то, наверно в голове, появилось неприятное ноющее чувство, будто она что-то забыла. Девушка вздохнула и вновь принялась перебирать в голове вещи, которые она, по её мнению, могла забыть или на которые не обратила внимания. В дверь постучали, после чего в комнату проник профессор зельеварения. Мужчина окинул её взглядом и остановил свой взор на её чемодане. — Собралась? — уточнил он, хотя это было явно излишне. По организованной мисс Грейнджер было и так ясно, что она уже давно собралась и только ждёт его. — Вы сообщили директору? — спросила она, внимательно смотря на него. Конечно она знала ответ, но, по её мнению, всегда лучше уточнять. Тем более у него. Такого скрытного и равнодушного. Особенно последнее время. — Мисс Грейнджер, вы уже не ученица. Прекратите, мы с вами коллеги. Не забывайте, пожалуйста, об этом. К тому же я вам обязан жизнью, — немного строго произнёс он с оттенком укора. Гермиона виновато сжалась, вставая с края кровати. — Простите, — пробормотала девушка. Северус резко взял её за щёку, но не болезненно щипая, а заключая как бы в чашечку, слегка приподнимая её за подбородок. Глаза девушки расширились. С одной стороны она почти не боялась его, а с другой… Кто знает, что ожидать от Снейпа? Да, сейчас он… Нежен с ней и хочет помочь ей и, кажется, она нравится ему… Но ведь… Нельзя так просто изменить прежние мысли о том: «Может ли он вообще любить, если он даже не всегда добр к своим?» К тому же… Он ведь всегда утверждал, что: «Гриффиндор — болезнь.» Да, ей хотелось верить, что он любит её… Что он вновь может любить, что он справился с болью… И ей… Конечно ей хотелось вновь быть любимой, получать заботу и нежность… Ведь после Рона, и кроме него, у неё никого не было… Да и Рон… Чёрт возьми, как бы она хорошо не старалась к нему относиться. Она не миссис Уизли. Она… Не хочет и не может быть главой в семье, тем более после всего этого, ей этого хватает на работе. К тому же… Она — вечный студент. А он… Он уверенный в себе взрослый мужчина, который может защитить и научить. Но нужна ли она такая ему… Или он просто хочет соблазнить её и воспользоваться ею. А потом… Впрочем, тогда бы он сделал это гораздо быстрее. — Профессор Снейп, — обратилась она к нему, тихо, но уверенно. — Зачем вы это делаете? — почему-то Гермиона была уверена, что он поймёт о чём она, но вовсе не знала: получит ли ответ на свой вопрос, тем более такой… — Мисс Грейнджер, научитесь думать, а не заучивать книжки. Вы закрыли меня собой от братьев Лейстрендж, и именно вы пришли мне на помощь, когда напали упивающиеся. Я не люблю оставаться у кого-либо в долгу. Тем более у назойливой всезнайки, бесившей меня всё это время, — ухмыльнулся Северус, на что Гермиона потупила глаза, ощущая лёгкий отблеск румянца на щеках. — Тогда… Почему Вы… — она замялась, неуверенно посмотрела на него, надеясь, что он понял, ведь сказать это… Было очень сложно, неловко и… Страшно… Чёрт, он оставался невозмутим, потому девушка, сильнее залившись краской, запинаясь продолжила. — Почему Вы обнимали меня и поцеловали?! — выпалила Гермиона, стараясь не умереть от стыда. Выходило это с переменным успехом. Снейп едва не рассмеялся, видя её растерянность, смущение, неловкость и оттенки лёгкого гнева, смешанного с яростью. Он усмехнулся одними уголками губ. От этого в Грейнджер окончательно проснулась бестия. Огненный взгляд, требующий немедленного ответа, после которого любой ученик Хогвартса (даже слизеринец) потупил бы глаза и что-то невразумительно пискнул бы что-то толковое или же не очень. Но даже на этот взгляд профессор Снейп отвечал холодностью и спокойствием. Ни одна жилка не дрогнула на его лице. (И на челе его высоком не отразилось ничего. Лермонтов.) И это лишь сильнее распаляло её. Ярче и яростнее раздражая профессора Нумерологии, обычно милую и добрую. Снейп оставался равнодушен. Он глубоко вдохнул, медленно выдохнул и, скрестив руки на груди, спокойно уронил: — Я Демон, Гермиона. — Что?.. — тихо и непонимающе прошептала она. — Я Демон, Гермиона, — терпеливо повторил он и, всё-таки, пояснил. — Я уже равнодушен, потерян и холоден. Как писал Лермонтов, да, я читал маггловскую классику, в том числе и русскую, Демон — обречённый на скитания, вечно равнодушный… Впрочем, зачем мне вам объяснять, вы, с вашим умом, итак всё поймёте. «Вослед за веком век бежал, Как за минутою минута, Однообразной чередой. Ничтожной властвуя землей, Он сеял зло без наслажденья, Нигде искусству своему Он не встречал сопротивленья — И зло наскучило ему, » — процитировал мужчина. Глаза мисс Грейнджер расширились от удивления. Северус Снейп, читающий наизусть Лермонтова, воистину что-то новое и неизведанное. — Нет… — наконец выдохнула она и подобно ребёнку яростно замотала головой. — Нет, нет, нет! Он лишь горько усмехнулся, отвечая ей. — Гермиона, не стоит… — Северус! Ты не падший ангел, — перебила она его, не слушая его бредни и едва не топая ногой. Гермиона упрямо смотрела на него. Мужчина лишь вздохнул. Конечно он мог бы надеть маску поражения и уверить её, что да, он передумал, поменял точку зрения. Однако врать ЕЙ не хотелось. Итак слишком много недомолвок, лжи, недосказанности и равнодушных масок. — Гермиона Грейнджер, войны не делают нас терпимее и добрее, чтобы вам не наговорили книги. Ещё с самого начала я был пустой, а после стал лишь хуже, — безразлично произнёс он. — Вы умная ведьма, и, я надеюсь, Вы понимаете о чём я. — Нет, Северус! — вновь выкрикнула Гермиона, борясь с комом, нарастающим в горле. — Ты не пустой! — Я хуже, — почти прорычал мужчина, перебивая её крик и подходя к ней ближе, почти нависая над девушкой, но она… Она не боялась его. Не старалась отпрянуть от него. Наоборот. Твёрдо стояла, упрямо глядя на него, уверенная в своей правоте. Вот почему она не Когтевранка, а Гриффиндорка. — Нет! — из глаз девушки брызнули горячие солёные маленькие капли слёз. — Ты не пустой и не хуже! Ты живой! И если ты прекратишь мучить себя, я уверена, ты и сам это поймёшь! Да, ты потерял Лили, может у тебя было далеко не самое лучшее детство, тебе пришлось пережить две магические войны, ты много страдал, да это может пережить не каждый. И что?! Сейчас опустишь руки, да?! Или ты дева Мария? Святоша, да? Всем сделал хорошо, счастливо и весело, а ты обойдёшься. Это ты хочешь мне сказать? Никогда не поверю! — Гермиона кипит, взрываясь и выплёскивая новую бурю эмоций, а он лишь равнодушно смотрит на неё. Взглянув на него, нельзя было сказать, что он думает обо всём этом. Совсем нельзя. С одной стороны, мужчина будто и вовсе не услышал, с другой — он этим недоволен, а с третьей — и вовсе задумался. Гермиона, часто и шумно дыша, пытаясь вернуть в лёгкие утраченный воздух, а заодно — успокоиться. Мужчина внезапно, для самого себя, для неё, для всего мира, если бы весь мир мог видеть это, сгрёб её в охапку и сжал в своих объятиях. Её слова действительно заставили его задуматься, посмотреть на себя со стороны и найти ошибки, узнать мнение других о его поступках и, возможно, в чём он весьма сомневался, поверить в себя. По крайней мере, сейчас ему хотелось таки обрести хоть какое-то счастье, оторваться от проблем и всего говна этого мира. Просто побыть обычным человеком, довольным жизнью. Обычным человеком, жителем Лондона, чёрт возьми! Находящимся сейчас во Франции и собирающимся поехать в Австралию, чтобы помочь девушке с возвращением памяти её родителям. И не важно, получится это у них или нет. Они будут пытаться вновь и вновь. Они добьются. Они. «Северус, неужели ты ставишь рядом с собой? Снейп, не мучай девочку, ты как и раньше поиграешь и бросишь, она не Лили. Ты мёртв внутри, лишь жив снаружи. В тебе жива лишь оболочка. Оставь её. Сделаешь ей больно, молча уходя, » — шептал в голове настойчивый Демон, живущий внутри. Но Снейп пытался, впервые за долгое время, не слушать его и даже противостоять ему. — Северус, — выдохнула она, замирая и едва ли не ослабевая в его сильных руках. Он поддерживал её, слегка-слегка прижимая девушку к себе. — Гермиона, — серьёзно и мягко начал мужчина. Замолчал. Лишь через несколько секунд, подобрав слова, продолжил. — Ты умная ведьма. Ты умеешь верить. Но тогда ответь мне, умная девочка, почему же ты не веришь в саму себя? — с лёгким привкусом настойчивости спросил злой и страшный профессор. — О чём Вы? — едва не перебила его задавака Грейнджер. — О том, что ты так «откладываешь» возвращение памяти своим родителям? — Я откладываю?! — взвилась Гермиона, отпрянув из его объятий и вновь гневно взирая на него. — Я часами сижу в библиотеке, пытаясь найти хоть что-нибудь! — Мисс Грейнджер, может стоит перестать искать готовые ответы и продумывать их самой? Умнейшая ведьма, лучшая студентка. И ладно, если бы Вы действительно не могли самостоятельно придумывать что-то новое, но нет, «Ябеда»! Не знаете? Раздумываете? Сомневаетесь? Хорошо, разберите возможные варианты, прежде, чем лезть в пыльные фолианты! Молчать! — перебил её мужчина. — Я предложил Вам легиллименцию, и что?! Что Вы мне тогда ответили, мисс Грейнджер? Что Вы уже не верите. А теперь пытаетесь заставить меня поверить в себя? Не будь Гермиона сейчас подогрета прежним спорам и тем, что холодный лёд треснул, она бы потупила глаза, опуская голову и отступая назад. Но сейчас она упрямо смотрела на него, полыхая. — И что? Речь не об этом! — ловко, по-женски, сменила она тему. — Я всего лишь спросила Вас почему Вы обнимаете меня и зачем тогда поцеловали? На вопрос «Зачем вы это делаете?» я более-менее получила ответ. Жду повторного. Вы сами сказали, что мы с Вами не студентка и профессор, а коллеги. И я имею право требовать от коллеги ответа на вопрос личного характера, особенно касающийся меня напрямую. Северус замер. Слово «коллеги» что-то задело в нём. Чёрт, коллеги. Его девочка, нет, конечно не его, но эта милая невинная девочка. Что творится у неё в голове? Он то думал, что она всё-таки, несмотря на всё это, считает его чем-то, если не большим, то во всяком случае более значимым, чем просто коллеги. — Мисс Грейнджер, — мужчина попытался собраться с мыслями. — Весь этот диалог, — он невольно обвёл комнату рукой, будто бы речь шла только об этих четырёх стенах. — Произошёл лишь только потому что Вы и Ваше гриффиндорское «спасти всех» решили не согласиться со мной, и мало того, им с Вами вздумалось попытаться помочь мне и моему слизиринскому эго. Но вам самой нужна помощь и поддержка, которые я Вам предоставляю за дважды спасённую жизнь. Я лишь хочу помочь Вам вернуть вашу опору, Ваших отца и мать. И Вы очень поможете мне, если перестанете ставить мне палки в колёса и просто примите это. Мужчина говорил крайне безразлично, будто, подобно профессору Бинсу, читая очередную занудную лекцию. Хотя для него это было весьма важно. И даже отчасти решающе, пускай он это до конца и не признавал. Ведь если капризная мисс Грейнджер таки согласится, то они оба поедут в Австралию, а это что-то, да значит. Ну, а если нет, значит… Это значит… Понятия он не имеет. Наверно всё будет как раньше, ну, или почти. Однако Грейнджер, как и прежде молчала, что вынудило его задать контрольный вопрос: — Вы принимаете мою помощь, мисс Гермиона Грейнджер? — Да, Северус Снейп, я принимаю Вашу помощь.