Don't you know that I'll be around to guide you Through your weakest moments to leave them behind you
Разве ты не знаешь, что я буду рядом, чтобы направлять тебя Через твои самые слабые моментов, чтобы оставить их позади
Jose Gonzalez - Crosses
***
— Миа Вестерман сейчас находится у своей сестры Мэгги. Я подумал, когда умирают близкие, нельзя оставаться одному. — Только если она все еще что-то чувствовала к нему, — проговорила Никки, помешивая сахар в своем мокачино. — Они не спали вместе, а значит, чувства уже поутихли. — Вот я и считаю ее возможным подозреваемым. Ее могла подвигнуть на это ревность или обида. Никки задумалась, делая глоток. Потом поежилась и начала глубоко дышать, приоткрыв рот. Слишком горячее. Я не смог сдержать улыбки, наблюдая за этим. — Чем его убили? Ударом по голове, так еще и так далеко от дома? Это совсем не женский почерк, Алекс. На импульсивное убийство тоже не похоже. — Ты еще разбираешься в криминологии? — Я разбираюсь в женщинах. — улыбнулась она, поставив стаканчик на панель машины. — Если она хотела его убить, то сделала бы это чище, и чтобы можно было наблюдать за его мучениями. — Я понимаю, о чем ты. Его не отравили, и удар был только один. Но все равно нам стоит ее опросить.— я доел свой сендвич и скомкал обертку. — Погоди, ты же не собираешься сказать мне, кто убийца, верно? — Чтобы я знала, кто убийца, мне нужно встретиться либо с самим убийцей, либо с убитым. Ни с тем, ни с тем я не встречалась, а, следовательно, не знаю. А если бы и знала, то не сказала. Сам думай. — она сделала еще одну попытку отпить свой напиток. А потом грустно посмотрела на него. — Что? — Теперь я не чувствую вкуса. А мокачино я не пила около пяти лет.Эх, — она снова отпила, зажмурившись. Не знаю, сколько бы еще я наблюдал за ней, улыбаясь, как придурок, но зазвонил мой телефон и это оказалась мисс Ирвинг. Я понял, что давно с ней не общался. Со всеми этими инопланетянами и магией, я совсем о ней позабыл. Это грубо, очень грубо с моей стороны, позабыть, особенно, когда у Мэри такие обстоятельства. Я принял звонок и включил громкую связь, чтобы и Никки смогла с ней поговорить. Вроде, они так мило общались. Интересно, как Мэри отреагирует на то, что мы с Никки теперь работаем вместе? Ну, как работаем… — Здравствуйте, мисс Ирвинг. — в один голос проговорили мы. — Ох, это голосок Виктории, я не ошибаюсь? — прощебетала Мэри. О, она очаровательна. — Да, мэм. Мы решили, что работая сообща, можем получить больше результатов. — Это так мило! И как? Есть прогресс касательно моих кристаллов? — Много чего случилось после нашего разговора. Но мы прилагаем все усилия. — сказал я. — Знаю – знаю! Я назойливая старая колоша. Но надеюсь, вы найдете их поскорее. Если я не получу это лечение в ближайшее время, то придется делать химиотерапию. Прогнозы врачей не обнадеживают. — Мы найдем их. Обещаю. — нельзя давать жертвам обещание. Это лишняя глупость, которая обязательно обернется против тебя. Я глупый! — Хорошо, милый. Только не забывай есть и спать. И не убивайся там особо. — Я за ним прослежу, — улыбнулась Никки. Я посмотрел на нее. — Вы оба такие душки. — мы переглянулись, глупо улыбаясь друг другу. — Алекс, ты тоже не своди глаз с этой леди. — Понял. — Никки хихикнула, а мне стало неловко. Это уже слишком очевидно, да? Что я… ох, блин. — Я или Никки сообщим, когда найдем какую-то информацию. Нам… хм, нужно проработать много версий. — Пожалуйста, поторопитесь. Мне очень страшно. Я не хочу уйти вот так. — Мы будем на связи. Звонок прервался, и я положил телефон в карман. Не радужно все закончилось. И совсем никакого давления. Совсем. Никки допила свое мокачино и положила в него обертку от моего сендвича. А потом оставила меня на пару минут, чтобы выкинуть это в мусорник. Мне показалось, что она совсем не изменилась после такого прощания. Словно, ей совсем не жаль мисс Ирвинг. Пока она шла к урне, мне показалось это безразличием, когда она возвращалась, я подумал, что скорее это она права, а не я. Смысл от жалости, если ты ничего не исправишь или хотя бы не попытаешься? — Ну что, поехали? — но стоило ей сесть в машину и пристегнуть ремень, я увидел по ее глазам, что она расстроена. Просто старается не показывать это. — Да, конечно. Сестра Мии живет в городке Би Кейв. Ты раньше была в Техасе? — она отрицательно покачала головой. — Так вот, его назвали так потому, что кто-то нашел в пещере пчел. Глупо, да? — она начала снова улыбаться. — А как тебе Раунд-Рок? Угадаешь, почему? — Потому, что там есть круглая скала? — Бинго! Старый добрый Техас – земля всего интуитивно очевидного. — она снова засмеялась. А это было как бальзам на душу. Хотя, наверное, это странно, ведь буквально мгновение назад у нас была очень печальная ситуация. — Это не такая забавная заметка, как у тебя. Но, знаешь, почему Виктория? — спросила она, спустя минуту молчания. — Может, в честь Королевы? Или римской богини? — я кивнул, не отрываясь от дороги. Она хмыкнула. — В Австралии Моника подцепила какого-то мужика и в итоге получилась я. Но я рада, что меня назвали в честь штата, а не города. А то представь – Балларат Ланфер. — она засмеялась, но я расслышал в ее смехе нотки печали. И я посмотрел на нее, пытаясь понять причину. А она продолжила, глядя куда-то вдаль. — А Никки – потому, что она хотела еще одного мальчика. Извини, это оказалось не так забавно, как я думала. — Тебя это печалит. — сказал я. — Наверное, это мне стоило закрыть рот и просто завести машину. — Нет, что ты! Я просто подумала, что мне нужно ей кое-что передать, и вот так все вышло. — Твои отношения с мамой. Я так понимаю, они напряженные. Или ты не хочешь об этом говорить? — Я не хочу тебя этим нагружать. У тебя и без меня хватает проблем. — Ты меня совсем не нагружаешь, — заверил ее я. Скорее, она наоборот, заставляла думать о чем-то другом, кроме того, что меня три раза почти не убили. Или обо всей моей жизни в общем. Например, о том, как все меркнет и теряет смысл. — У меня с родителями тоже все не очень. Я даже не знаю, живы ли они. — я пожал плечами. — Так что, я смогу тебя понять. — Мне нужно столько всего рассказать, чтобы ты понял всю ситуацию. Но даже не это меня тревожит, а причины, по которым все так. Я боюсь, что не ошибаюсь и… Вот и все. — Но ты же мне расскажешь, да? — попытка намекнуть девушке на дальнейшие встречи. Потому, что я допускал мысль, что когда мы найдем кристаллы, то она вернется в Швейцарию, и мы больше никогда не увидимся. И эта мысль меня заставляла унывать. Я буду не просто скучать по ней, а и жалеть об упущенной возможности. Правда, я сложно представлял, как позвать девушку на свидание в нынешней ситуации:в поисках кристаллов, параллельно отбиваясь от зеленых монстров, и при этом занимаясь расследованием убийства адвоката. Это тяжело, да. Особенно сейчас, когда я вообще ничего не понимаю. Никки посмотрела на меня с грустной улыбкой. Она тоже это понимала. Понимала, что должна вернуться, ведь ее ничего не держит в США. Конечно, если она не будет пролетом здесь по работе. Но это так маловероятно, что плакать хочется. Но тут же возникает вопрос: а что же нам мешает? Что мне мешает спросить, а ей остаться? Это точно не те мысли, которые должны возникать у детектива, ведущего расследование. — Мне бы хотелось. После мы ехали молча, погруженные в свои мысли. Никки что-то искала в телефоне, что-то писала, а после удаляла и возвращала смартфон в карман. И так может раза три за десять минут. А я же просто следил за дорогой, думая. Думая, о том, насколько далеко я зашел. И чем все закончится? Мне придется снова встретиться с Зеленоглазой женщиной. И сделать окончательный выбор. Чем все обернется? Я даже задумался, выживу ли я в итоге? Я же не должен думать о подобном так негативно, я же не один. Никки будет со мной, а значит, мы придумаем, как выбраться. Она же столько раз меня вытаскивала. — Прости, я не хотела тебя расстраивать. Я удивился и посмотрел на девушку. Это она выглядела расстроено, держа телефон, на экране которого была надпись «Мама». Я сбавил скорость, чтобы нормально поговорить. На трассе никого не было, а если посмотреть вокруг может показаться, что это кадр из «Мэд Макса». Правда, не хватало джипов с костями и черепами на капоте с людьми, в татуировках и вооруженных до зубов. — Нет. Я совсем не расстроен. — Ну да. Я же знаю, как ты беспокоишься о других людях. Мне стало интересно, откуда она это знает. Но потом вспомнил, что она это видит, и решил не спрашивать. И частично она права, но сейчас я решил подумать о себе. Снова. И меня никогда не радовали эти мысли. Точнее, с каждым днем они были все хуже и хуже. И мне тяжело было с ними делиться кому-либо. Скорее, это вопрос доверия, чем желания. А с Никки мое «я в порядке» не прокатит. Она читает меня, как книгу. — Нет, я просто думал обо всем, что произошло. О том, к чему все это приведет и… о том скворце. — Скворце? — Да. Может, он имело в виду что-то еще, кроме физического расположения. Например, что я делаю со своей жизнью? Куда я иду, и что собираюсь там делать? Как я пытаюсь добраться туда в одиночку, и… — я прервался из-за легкого касания к моему затылку. Никки чуть наклонила голову набок, запуская свои прохладные пальцы мне в волосы на затылке, и начала ворошить их, легонько касаясь ноготками кожи. Это мгновенно заставило меня расслабиться и переключиться на нее. А ведь это довольно откровенный жест, интимнее и красноречивей есть только поцелуй в лоб, как мне казалось. Мне захотелось съехать к обочине и посидеть так с ней весь день. — Не ищи смысл там, где его нет. Эта птица понятия не имеет о чувствах и философии. Она может только судить и выносить приговор.— она убрала руку и меня посетило острое желание вернуть ее руку обратно, или просто прижаться к ней. Но вместо этого я просто посмотрел ей в глаза. — Скворец вправду спрашивал о месте для перемещения. — Значит, ты знала, что он там? Откуда? — Я же ведьма. Мне нужно знать все. Я просто бы не успела забрать тебя самой. — Значит, ты постоянно наблюдала за мной. — Не совсем. Я просто знала, что и когда должно произойти. Просто в один прекрасный момент, я поняла, что не могу просто наблюдать. — И что же будет дальше, Никки? Я все правильно делаю? — Ты хочешь, чтобы все было правильно? Или, чтобы все было хорошо? — Хорошо и правильно. — она хихикнула. — Что? Она хмыкнула, заставляя меня вернуть глаза к ней. Она улыбалась.