Можно полюбить душу, не зная тела… А потом сойти с ума прикасаясь к телу любимой души… — Пауло Коэльо
Время летело очень быстро. Дни в Норвегии были очень яркими, наполненными незабываемыми моментами для Абигейл и Майкла. Все это время им двоим казалось, будто они вместе уже целую вечность, с друг другом им было хорошо и легко, как ни с кем другим. Абигейл уже в который раз восхищала разносторонность и неординарность личности Майкла, даже для нее он все еще оставался загадкой. С каждым днем Абби узнавала его больше, и эти маленькие «открытия» были такими искренними и светлыми, что эти моменты Абби ценила особенно. Девушка удивлялась тому, как все такие различные и непохожие качества просто идеально сочетаются в этом человеке: милая скромность и истинное величие, детская непосредственность и философская задумчивость, неутомимый перфекционизм и мечтательная беззаботность, чувственная сексуальность и трогательная застенчивость. Абигейл за все это время действительно полюбила его душу, она уже будто стала частью ее самой. Да, пусть Абигейл еще не до конца разобралась в своих чувствах к нему, но душа Майкла не могла не очаровывать своей открытостью, добротой и незаурядностью. Она боялась причинить боль его душе и была совершенно не уверенна в их будущем, но Майкл сумел так сильно изменить ее, что Абигейл не хотела представлять своей жизни без него. Возможно и могла бы представить, но совсем не хотела. За четыре дня на острове пара обошла каждый его уголок. На следующий день, сразу после приезда, они с самого утра отправились в горы и оттуда смогли полюбоваться маленьким зимним миром, который расстелился перед ними словно на ладони. Прогулке в горах они посвятили целый день, но та неповторимая атмосфера и захватывающие дух пейзажи того стоили! Каждый вечер они наблюдали с крыльца шикарного коттеджа за великолепием северного сияния и, конечно, не обошлось без катания на лодке по лазурному заливу и традиционной норвежской рыбалки. Абби была уверена, что приехать в Норвегию и не сходить на рыбалку просто не допустимо, но Майкл был твердо убежден, что все созданное живым должно жить, в том числе и рыба. После долгих споров и уговоров, сошлись они на том, что словленную рыбу они будут снова отпускать в озеро. Конечно, они почти ничего не поймали, но для Абигейл это была самая веселая рыбалка в ее жизни, как и все остальное с Майклом Джексоном. В ловле рыбы король поп-музыки был далеко не профессионалом, но несмотря на это, он с очень серьезным и внушительным видом рассказывал Абигейл про все «тонкости» рыбалки, будто занимался рыболовлей всю свою жизнь. И пусть это было немного нелепо, зато безумно весело.***
Как-то совсем незаметно и так неумолимо быстро настал их последний день на норвежском острове. В то утро Абби уже по привычке проснулась раньше Майкла. Некоторое время она просто лежала в объятиях мужчины, раздумывая о завтрашнем отъезде, и от этих мыслей ей становилось немного грустно. И все же эта поездка и правда, как прекрасный сон, который уже завтра развеется, оставаясь только в их памяти. Но не только это навевало на Абигейл грусть. Сегодня утром девушка проснулась с каким-то странным, неприятным предчувствием внутри, но она совершенно не могла его объяснить. Все замечательно, Майкл рядом с ней и недавно признался ей в любви, она абсолютно счастлива быть здесь, с ним. На работе, кажется, тоже никаких проблем — ее график уже забит на полгода вперед интересными и весьма выгодными предложениями. И все же, что-то было не так, но Абби решила не волноваться по каким-то там непонятным причинам и просто насладиться еще одним, последним днем в сказочной Норвегии, отбрасывая все унылые мысли на потом. Во всяком случае, точно не на сегодня, о проблемах надо думать тогда, когда они действительно появляются. Девушка потянулась в постели и мягко, едва ощутимо поцеловав спящего Майкла в щеку, осторожно, чтобы не разбудить его, встала с кровати. Подобрав одиноко валявшуюся на полу красную рубашку Майкла, которую вчера ночью самолично с него же и стянула, Абигейл набросила ее на прямо на голое тело и босиком, шлепая ногами по деревянному паркету, подошла к огромному окну. Отдернув занавески, девушка увидела волшебный зимний мир Норвегии. Казалось, природа еще спала, и лишь мелкие, невесомые снежинки робко пробуждали все вокруг, мягко опускаясь на землю. Иногда они прилипали к холодному стеклу, и Абби сквозь него проводила по ним пальцами, будто изучая их. Ей всегда нравилось рассматривать снежинки: неповторимостью своих узоров они казались ей очень необычными, Абигейл восхищалась тем, что природа смогла создать столько уникальных узоров. На стекле они таяли очень быстро, бесследно исчезая, а за ними появлялись новые и новые снежинки, с уже другими диковинными узорами. В такие моменты Абигейл часто задумывалась о быстротечности всего вокруг и о том, что человек по сути, ничего не может сделать, чтобы хоть на мгновение остановить эту быстротечность времени… Абби стояла у окна, глядя на порхающие в воздухе снежинки и раздумывая о сущности бытия, когда услышала голос Майкла за спиной: — Би? Абигейл повернулась к нему и едва заметно улыбнулась. — Доброе утро, Майк! Ты не против, что я надела твою рубашку? — кокетливо закусывая нижнюю губу спросила она. — Я просто влюблена в аромат твоего парфюма на ней… — Не против, потому что, кажется, моя рубашка идет тебе больше, чем мне, — хохотнул Майкл. — А что ты там, такая красивая, делаешь у окна? — Смотрю на снежинки, — коротко ответила Абби, отворачиваясь обратно к окну, и сразу услышала, как Майкл, встав с кровати, подошел к ней. Вскоре она почувствовала, как его руки мягко легли ей на плечи, и он, зарывшись носом в теплый шелк ее волос, вместе с ней устремил свой взгляд в окно. — Ты очень любишь зиму? — поинтересовался он, обнимая ее за плечи со спины. — Да, можно сказать, что это мое любимое время года. А еще, я обожаю наблюдать за снежинками, по-моему они волшебные… — Возможно, это действительно так, — согласился Майкл, целуя девушку в макушку. — Все, что создано природой, на самом деле волшебное, человек такого придумать никогда не сможет. — Знаешь, в детстве мне нравилось ловить снежинки руками, но мне было так грустно, когда они почти сразу же таяли на моих теплых ладошках. Тогда в мою детскую голову пришла весьма нестандартная идея: я подумала, что если мои ладони будут холодными, то снежинки будут таять медленнее или вообще не будут, — Абигейл тихо засмеялась от собственных воспоминаний. — Я опускала руки в сугробы, перед выходом из дома долго держала их под краном с ледяной водой и мне действительно казалось, что на холодных ладонях снежинки стали таять очень медленно, и я успевала их как следует рассмотреть. После нескольких таких «замораживаний» рук я здорово заболела и с тех пор решила любоваться снежинками только на расстоянии. — Ты такая смешная, Би! — по-доброму рассмеялся Майкл. — Кажется, ты еще не вышла из того детского возраста. — Ой, можно подумать, что ты у нас взрослым стал! — поддела его девушка, обиженно надувая губки. — Нет, нет, нет, я никогда не вырасту! И тебе не советую, это ужасно скучно, — Майкл снова зарылся носом в ее волосы. — Кстати, я тоже люблю зиму и Рождество, в детстве у меня его не было и поэтому сейчас я особенно ценю этот праздник, стараюсь каждое Рождество делать незабываемым! — И как, получается? — Ну, по крайней мере это Рождество я точно никогда не забуду! — Майкл поцеловал Абигейл в щеку, а затем его губы накрыли сладким поцелуем ее. Девушка притянула его за голову к себе, делая этот поцелуй более проникновенным. Майкл, не прекращая поцелуя, забрался горячими ладонями под рубашку Абигейл и медленно провел пальцами по ее животу вверх, останавливаясь на груди девушки. Абигейл положила руки на его ладони, лежащие на ее груди, будто призывая его продолжать, но взгляда от чуть покрытого инеем окна так и не оторвала. Она запрокинула голову мужчине на плечо, чувствуя, как его пальцы уже более уверенно, с нежностью ласкают ее грудь, чертя вокруг ее напрягшихся от возбуждения сосков незамысловатые узоры. После этого Майкл несильно сжал ее груди в своих ладонях и, нехотя оторвавшись от них, заскользил руками вверх по ее шее. Когда его рука добралась до ее лица, он указательным пальцем провел по контуру губ Абигейл и затем скользнул им в ее рот. Абигейл весьма двусмысленно начала посасывать его палец, иногда чередуя это со слабыми, дразнящими покусываниями. В это время Майкл, словно зачарованный наблюдал за ее губами и, вскоре не выдержав, одним движением сдернул с нее рубашку и развернул девушку к себе лицом. На лице Абигейл он заметил улыбку и вопрошающе заглянул девушке в глаза, пытаясь понять, чем она вызвана, хотя уже и сам непроизвольно улыбался. — Теперь ты попроси меня, Майкл, — томно прошептала Абигейл, наклоняясь к его уху. — Только скажи, чего ты хочешь… Абигейл посмотрела ему в глаза, в которых читался некий вызов и плясали страстные, озорные огоньки. Сегодня она заставит его сходить с ума от желания, как обычно Майкл это делает с ней. Майкл, понимая к чему клонит Абби, судорожно облизал пересохшие губы и в то же время его щеки залились краской. Он смотрел на нее с плохо скрываемой похотью и желанием, но одновременно с какой-то растерянностью. Абигейл, как бы поторапливая его, наклонилась к шее мужчины и после нескольких коротких поцелуев, провела по ней горячим языком, оставляя влажную дорожку. Майкл почувствовал, как где-то внутри его вспыхнуло пламя, возбуждение в теле нарастало с каждой секундой и справляться с ним становилось неимоверно трудно. Абби на мгновение замерла, выжидающе глядя на Майкла и одновременно с этим развязывая пояс на его безупречно белом махровом халате, под которым, соответственно, больше ничего не было. Майкл тихо всхлипнул и притянул девушку ближе к себе. — Абби, я хочу, чтобы… — начал он, но вдруг остановился. Его собственный голос показался Майклу до неприличия громким в полнейшей тишине комнаты, и он понял, что не сможет вслух произнести свое желание. Он наклонился к уху девушки, так близко, что Абигейл почувствовала его обжигающее дыхание на своей щеке, и с придыханием что-то прошептал. Так его могла услышать только она, и это доставляло ему особое, мучительное удовольствие. В следующее мгновение, Абигейл мягко дотронулась до губ Майкла своими губами и, нежно поцеловав, провела кончиком языка по его нижней губе, а затем ловко проникла им в его рот. Майкл отвечал на ее чувственный поцелуй, сжимая своими руками обнаженные плечи Абигейл, ощущая под пальцами беззащитную бархатистость ее кожи. Наконец Абби, разорвав их поцелуй, медленно начала опускаться перед ним на колени, продолжая при этом смотреть в опьяняющую бездну его карих глаз, которые сейчас блестели вожделенным блеском. Майкл замер в этом сладком предвкушении, чувствуя, как его пах сводит сильной, приятной пульсацией от каждого ее мимолетного прикосновения к его телу. Из его груди вырвался слабый стон, когда Абигейл легонько провела горячим языком по его вздымающемуся органу, а затем полностью накрыла его своими губами. Майкл начал неспешно двигать бедрами ей навстречу, закрывая глаза в неземном наслаждении, которое она дарила сейчас ему. — О, Би…девочка моя, как же хорошо! — тихо простонал он и опустил свою ладонь девушке на голову в ласковом, но в то же время каком-то снисходительном, повелевающем жесте. Абигейл нежно и чувственно ласкала его плоть своим теплым, обжигающе влажным языком, порой чуть прикрывая глаза в особом, запретном блаженстве. Когда девушка разжала губы и едва ощутимо пробежала длинными пальцами по его до предела напряженному органу, Майкл разочарованно всхлипнул и сдавленно застонал, не получив желанной развязки. Абигейл еще раз взглянула на него снизу-вверх и, поднявшись, принялась осыпать его лицо беспорядочными поцелуями. Когда ее губы коснулись его, Майкл с силой прижал ее за голову к своему лицу, страстно и жадно целуя ее соблазнительные губы. Он облизал их, чуть прикусил, а затем его язык резко ворвался в ее рот, полностью подчиняя девушку себе, заставляя ее лишь покорно и слабо отзываться на его поцелуй и блуждающие по ее прекрасному телу, прикосновения. В какой-то момент Абби чуть отстранилась от него и одним изящным, легким взмахом забросила свою длинную ногу мужчине на плечо. Глаза Майкла тотчас изумленно округлились. — Не удивляйся, я семь лет занималась художественной гимнастикой, — просто объяснила девушка и еще раз коротко поцеловала ошеломленного Майкла в губы. Он был поражен ее грацией и гибкостью. С трепетом он провел ладонью по ноге Абигейл, которая лежала на его плече, и глядя ей в глаза незамедлительно вошел в нее. Благодаря такой позиции проникновение получилось максимально глубоким, и Абигейл вздрогнула всем телом, протяжно застонав. Майкл, еще сильнее прижимая девушку к себе и одной рукой удерживая ее вытянутую ногу на своем плече, начал совершать плавные, неспешные движения бедрами, постепенно ускоряя свой темп. Вскоре его движения стали очень быстрыми и неистовыми, и Абигейл едва удерживалась на ногах от ярких ощущений, которые обволакивали все ее тело, заставляя ее содрогаться от каждого движения Майкла внутри нее. Они уже стонали в унисон, полностью отдаваясь друг другу и чувствуя, как становятся одним целым, как их тела и души сплетаются в этом страстном, опьяняющем вихре незабываемых, волшебных ощущений. Они вместе достигли оргазма, полыхнувшего перед их глазами тысячами огней, и их финальный стон показался им обоим запредельно громким, казалось, что его было слышно во всем доме. — Ух, это просто потрясающее утро, детка, — сказал Майкл, когда они с Абигейл в приятной истоме упали на кровать. Абигейл, хихикнув, положила свою голову ему на грудь перед этим трогательно поцеловав его плечо. — Мне в целом тоже понравилось… — шутя произнесла Абигейл, за что получила от Майкла слабый шлепок по своему бедру. — Не «Понравилось», а «Это было шикарно, Майкл!» — хохотнув, исправил он ее. — Как скажете, Ваше Высочество! — подыграла ему девушка, уже не сдерживая смеха. — Вот, другое дело! — Майкл поцеловал Абигейл в лоб. — Ох, как же мне будет не хватать всего этого и больше всего тебя, Би! — тяжело вздохнул он. — Разве мы расстаемся? — Нет, просто завтра мы возвращаемся в ЛА, а там у тебя бесконечная работа, у меня подготовка к туру, репетиции и все такое прочее. Мы станем реже видеться, я уже представляю, как буду скучать по тебе! — Майкл, давай просто отдохнем еще один день, сейчас же мы вместе, верно? — Абигейл подняла на мужчину свой очаровательный, голубоглазый взгляд. — Ну да. — Вот и все, сейчас мы вместе и у нас все просто отлично, — Абби привстала и поцеловала кончик его милого, чуть вздернутого вверх носа. — Знаешь, чего я хочу? — Чего? — Майкл коварно улыбнулся. — Я очень хочу есть, Майкл. Ну прям очень, я ужасно проголодалась! — Я думал, ты хочешь меня… — обиженно протянул Майкл. — Джексон, тебя я уже получила, пока мне достаточно. — Ах, вот какая ты вредная! — Сама себе удивляюсь, Майк, — насмешливо протянула Абигейл, вставая с кровати и набрасывая на себя халат. — Давай, сегодня твоя очередь придумать что-то на завтрак, а я пока в душ! Майкл проводил девушку взглядом и, откинувшись на подушку, с наслаждением вдохнул терпкий, цветочный аромат исходящий от подушки Абигейл, лежащей возле него. Такой родной и любимый, который он был вдыхать бесконечно… Он любит ЕЁ, и сейчас Майкл был полностью уверен в этом.***
Приведя себя в порядок и спустившись вниз, Абигейл застала Майкла, сидящего на диване в окружении множества коробочек с едой из KFC и что-то с интересом рассматривающего в большой темной папке. Он так увлекся своим занятием, что совсем не заметил подошедшую к нему девушку. — Я так понимаю, это наш с тобой завтрак? — спросила она, взяв в руки одну из коробочек с едой. — Угу, — только и произнес Майкл, продолжая смотреть в папку. — Да уж, это страшный сон модели, а не завтрак, — вздохнула Абби, присаживаясь на диван рядом с Майклом. — Что там интересного? — спросила она, заглядывая вместе с ним в папку. — Да так, просматриваю свое творчество за последний год, — без особого энтузиазма ответил Майкл. — Ты рисуешь?! — изумленно спросила Абигейл, увидев множество различных рисунков, лежащих в папке Майкла. — Ничего себе, так здорово! — Спасибо, но не думаю, что это шедевры, мне определенно есть чему поучиться, — скептически оценил Майкл свои работы. — Но тем ни менее, после уроков Бретта я стал рисовать намного лучше, чем раньше… Бретт — это австралийский художник и скульптор, я познакомился с ним еще 1988-м. Он, на самом деле, очень хороший человек, он помогал создавать мне некоторые мои картины и многому меня научил, — коротко рассказал Майкл Абигейл. — Ты бы мог стать замечательным художником…ну если бы не стал артистом, — восхищенно сказала Абигейл, разглядывая рисунки Майкла. — Бретт мне всегда тоже самое говорит, — смеясь, сообщил Майкл. — Потому что это правда. Ты не против, если я посмотрю? — спросила Абби, забирая папку с рисунками из рук Майкла. — Нет, конечно, нет… Абигейл обрадовалась словно ребенок и начала с неподдельным интересом изучать содержимое папки. Разглядывая рисунки, Абигейл отметила, что Майкл больше всего рисовал диснеевских героев, в частности Питера Пена, а также у него было очень много набросков стульев, тронов и кресел, и внимание несомненно привлекала «магическая» цифра семь, которая отчетливо виднелась чуть ли не на каждом рисунке.* — Ты часто рисуешь кресла и стулья, а на них семерки… Это что-то значит или просто импровизация художника? — поинтересовалась Абигейл, указывая на один из таких рисунков. — Мне нравится рисовать кресла и стулья, потому что они вдохновляют меня, — задумчиво сказал Майкл, но увидев непонимающий взгляд Абигейл, начал объяснять: — Понимаешь, именно на стульях и тронах принимались и до сих пор принимаются тысячи решений каждый день. Решение — это то, что способно изменить, перевернуть жизнь. Меня это очень вдохновляет, поэтому я так часто их и рисую. А вот семерки на них я рисую потому, что это мое счастливое число и еще я седьмой ребенок в семье, по-моему, это тоже какой-то знак. — У тебя весьма нестандартное и интересное мышление, Майк, — Абигейл нежно улыбнулась. — Такая выдумка про кресла меня уже тоже начинает вдохновлять. А твои рисунки…это маленькие шедевры, правда! У тебя действительно талант. — Спасибо, Би, — Майкл смущенно отвел глаза в сторону. Когда он слышал похвалу в свой адрес, ему всегда было как-то не по себе, каждый раз ему казалось, что все притворяются и откровенно льстят ему. Но ведь Абигейл не могла притворяться и говорить то, чего на самом деле не думает, и поэтому слова похвалы от нее смутили его, он не понимал, что должен ответить на это. Он не стал ничего больше говорить и просто ласково поцеловал девушку в губы. — Майк, а ты можешь нарисовать что-нибудь для меня? — вдруг попросила Абби. — Ну к примеру, мышонка Джерри, ты же любишь рисовать мультяшных героев. — А почему именно Джерри? — Майкл удивленно вскинул бровь. — Это мой любимый мультик с самого детства, — призналась девушка. — Пожалуйста, нарисуй его. — Ну хорошо, хорошо, я нарисую, — Майкл достал из папки небольшой чистый лист и отыскал на столе, среди королевского творческого беспорядка, тонкий грифельный карандаш. — А что мне за это будет? — лукаво улыбнулся он, переводя взгляд на Абби. — Вот это, — Абигейл наклонилась к его лицу и чувственно поцеловала в губы. — Ну, а остальное потом… — Ради этого стоит постараться, — хихикнул Майкл и начал рисовать. Все это время Абигейл неотрывно наблюдала за его действиями и с восхищением смотрела, как на чистом листе бумаги буквально за пятнадцать минут появляется милый мультяшный мышонок, держащий в руках кусочек сыра и беззаботно улыбающийся.* Майкл закончил свой рисунок быстрой, размашистой подписью в верхнем углу листа и, перевернув его, внизу, мелким, неразборчивым почерком написал: «Для моей маленькой Би с любовью от Майкла.» — О, Майк, это так мило, спасибо тебе! — Абигейл трогательно поцеловала мужчину в щеку. — У меня здесь три в одном: и рисунок Майкла Джексона, и автограф Майкла Джексона, и еще подпись Майкла Джексона весьма личного характера… — Кстати, когда я рисовал, я кое-что заметил! — заявил Майкл, хитро глядя на Абигейл. — Что же? — То, что ты очень похожа на эту мышку, такая же забавная, веселая и никогда не унывающая! — сказал Майкл с сияющей улыбкой на губах. — Ну не зря же это мой любимый персонаж! Точно так же и ты очень похож на своего любимого Питера Пена. — Я и есть Питер Пен. В своем сердце я навсегда останусь им. — Только не забывай иногда возвращаться из сказки в реальность, потому что, если про нее забыть, в один момент она может все уничтожить. И сказку в том числе… — Я знаю это. И я храню в сердце магию и волшебство, чтобы потом с кем-то поделиться с ней в реальности. Например, с тобой своей любовью, — Майкл коснулся пальцами ее щеки. — Она будет жить вечно, как и волшебство в наших сердцах. Майкл с нежностью и любовью в глазах посмотрел на Абигейл, и проведя рукой по ее лицу, с упоением поцеловал, крепко прижимая ее к себе.***
Неумолимо быстро наступил день их отъезда. Утром они уже покинули остров, но так как самолет у них был только вечером, у пары еще был целый день в запасе. Они решили просто покататься по городу на машине и лучше узнать Осло как столицу Норвегии. Сегодня с ними были все те, кто обычно сопровождал Джексона во всех поездках: несколько бодигардов, Билл Брей и водитель. Биллу, как одному из самых близких людей Майкла, всегда в поездках приходилось выслушивать сетования своего подопечного по поводу того, что ему всегда приходится видеть все города лишь из тонированного стекла автомобиля, потому что он никуда не может выйти из-за своей популярности. Но каково же было его удивление сегодня, когда он не услышал ни единой жалобы от Майкла, а наоборот, его настроение было как никогда приподнятым и выглядел певец очень счастливым. Майкл вместе со всеми восхищенно обсуждал увиденное за окном, и Билл заметил, с каким трепетом и обожанием он все время смотрит на Абигейл. Билл был просто, по-человечески рад за Майкла, наконец-то он стал счастливым и может наслаждаться простыми вещами. Он уже столько раз видел, как Майкл страдал, когда ему в очередной разбивали сердце девицы, которых ничего кроме его денег и славы не интересовало, как певец закрывался от всех этих разочарований, работая днями и ночами, что впоследствии приводило к ухудшению его здоровья и к приему различных обезболивающих, которые это, и без того слабое здоровье, никак не улучшали. Что ни говори, но Майкл был для Билла как сын, и наблюдать за его страданиями ему было больно, но теперь, когда Майкл был счастлив, Билл был счастлив не меньше его. Сегодня они объездили практически каждую улицу Осло. Это был город, который как нельзя лучше воплощал в себе настоящую зимнюю сказку и магию. Милые, уютные улочки с небольшими кирпичными домиками, черепичные крыши которых были покрыты снегом, с бесчисленным количеством разнообразных красивых зданий, построенных в духе классицизма и сейчас чудесно украшенных новогодними огоньками, которые ближе к вечеру зажигались во всем этом волшебном городе. Магазинчики, которых в столице было невероятно много, были какими-то особенными, уютными и неповторимыми, казалось улицы города всегда будут заполнены восхищенными туристами. Здесь царила та особая, неповторимая атмосфера старой истории, сказки и Рождества! Больше всего Майкла изумил парк скульптур Вигеланда, расположенный в западной части города. Он даже попросил водителя остановить машину возле него, чтобы немного лучше рассмотреть скульптуры хотя бы издалека, так как уже был очень много наслышан об этом знаменитом парке. Скульптуры в этом парке отражали отношения между людьми, что всегда интересовало Майкла, и в тот момент он на самом деле пожалел, что не может выйти и прогуляться по этому невероятному парку, но решил, что когда-нибудь он все же обязательно это сделает. — Норвегия — потрясающая страна, а в Осло хочется возвращаться снова и снова, — не переставал восхищаться Майкл, когда вечером машина везла их в аэропорт. — Так у тебя же скоро мировой тур, вот и прилетай сюда с концертом! — посоветовал Билл Брей, не отрывая взгляда от окна, за которым то и дело менялись городские пейзажи. — Мне самому здесь очень понравилось! — Точно, Билл! Я так и сделаю! — просиял Майкл. — Тогда возьмешь меня с собой? — спросила Абигейл, ласково кладя голову Майклу на плечо. — Конечно, в Осло мы с тобой полетим вместе, — пообещал Майкл. — Если хочешь, будешь летать со мной на каждую страну на концерты. — Думаю, мой плотный график работы нам этого сделать не позволит, но в Осло я с тобой полечу, это точно! — убедительно произнесла девушка и коротко поцеловала мужчину в щеку. — Вместо меня тебе компанию составит Билл. Только конечно, если он не будет занят. — Не волнуйся, Абигейл, для Майкла я всегда свободен и, так уж и быть, полечу я с ним в его мировой тур, куда уж его девать, — пошутил Билл, и все дружно рассмеялись. Абби повернулась к окну и проводила немного печальным взглядом этот великолепный зимний город. Завтра она уже снова будет в ЛА, и все снова станет обыденным и скучным. За все это время Абигейл кое-что поняла для себя — она тоже любит ЕГО. Это Рождество с ним навсегда останется в ее сердце, она будет помнить каждый день и каждое мгновение. Это первое и последнее Рождество с ним…***
Очередной ужасно долгий рабочий день, на часах половина шестого. Абигейл сидела у большого зеркала и терпеливо ждала, когда, наконец, смоют ее макияж в сумасшедшем стиле авангард, который девушка за последние пять часов просто возненавидела. Абигейл с унынием вспомнила, что у нее сегодня еще запланирована встреча с представителями известного бренда, на показе которого она будет участвовать на следующей неделе, и тяжело вздохнула. Наконец визажист закончил свою работу, и Абби посмотрела в зеркало на свое лицо. «Ух, ну наконец-то этот боевой раскрас смыли, я думала, что сегодня этого не случится!» — с облегчением подумала Абигейл и вышла из гримерки, набрасывая на себя легкий, черный плащ. Погода в Лос-Анджелесе традиционно оставалась достаточно теплой и сухой, несмотря на то, что на дворе стояла середина января, что в глубине души радовало Абигейл. Сильных холодов она не любила никогда. Выйдя из студии, Абигейл набросила на голову тонкий капюшон и уже хотела было поспешить на важную встречу, как просто замерла на месте от увиденного. Около студии стоял так хорошо знакомый ей черный внедорожник. То самое мерзкое, неприятное предчувствие внутри сейчас разлетелось в ее души на тысячи мелких осколков. Пока Абигейл стояла около дверей студии, тот, кто сидел в машине уже успел заметить ее. Дверь машины со стороны водителя распахнулась, оттуда вышел Джейсон и сразу же как-то нерешительно направился к оцепеневшей девушке. — Зачем ты приехал сюда? — только и смогла произнести Абигейл дрожащим, сбивающимся голосом. — Абигейл, мне очень надо поговорить с тобой. Прямо сейчас, — коротко ответил тот. — Пойдем в машину, это ненадолго. — Я с тобой никуда не пойду, — выдавила из себя Абигейл и уже развернулась, чтобы уходить, но мужчина достаточно крепко взял ее за руку, призывая остановится. — Джейсон, что ты опять устраиваешь? Отпусти меня, или я прямо сейчас вызову охрану! — Абигейл, давай без этого, ладно? — тон Джейсона был настойчивым и властным, но он не повышал его. — Я приехал серьезно поговорить с тобой, это займет не больше пяти минут. — Говори здесь! — голос Абби сорвался на крик. — Я не могу здесь это обсуждать, пойдем в машину. Я ничего тебе не сделаю, я просто хочу поговорить с тобой и все, — голос Джейсона оставался таким же тихим и настойчивым. — Это касается тебя и… Джексона. Ты же беспокоишься за него, верно? — Ты такое ничтожество, Джейсон, — прошипела сквозь зубы Абигейл и, выдернув свою руку из его руки, вместе с ним пошла в машину. Ей больше ничего не оставалось, Джейсон слишком хорошо ее знал и умел нанести удар по тому, что было действительно самым важным для нее. Сейчас это был только Майкл, даже работа уже отошла для нее на второй план. И конечно она понимала, что ничем хорошим этой встрече с Джейсоном не суждено закончиться.