На сколах третьих углов

В свои двадцать семь у Кати Лавровой в анамнезе пара мимолетных неудачных романов, карточным домиком развалившийся брак с истерично-театральным слабохарактерным актером и ни малейшего желания ввязываться в очередную авантюру под многообещающим кодовым названием "отношения". У нее — возможность заниматься любимым делом, разматывая хитросплетения сложных преступлений, беспокойная компания курсантов, которые не дадут заскучать, и пара друзей-коллег, потребность в простом человеческом общении вполне себе восполняющих. Когда в просторном кабинете генерала Переверзева Катя едва ли не лоб в лоб сталкивается с "тем самым" адвокатом Леоновским, под его восхищенно-изучающим взглядом неуклюжего подростка она чувствует себя как минимум неловко, как максимум — неуютно. Только отработанная выдержанность позволяет бросить несколько обезличенно-вежливых фраз, пожимая галантно протянутую руку. Адвокат Игорь Георгиевич Леоновский — успешный, знаменитый, богатый, состоявшийся во всех смыслах мужчина — теряется как какой-то школьник, впервые заговоривший с неприступной красавицей-старшеклассницей. В этой предельно-вежливой, как английская леди чопорной Екатерине Андреевне снежной прохлады столько, что привычно-обыденная уверенность колким инеем покрывается, внятные мысли ледяными обломками замораживая. И в последнюю секунду, дверь генеральского кабинета за собой закрывая, Игорь Георгиевич в напряженно-прямой силуэт и профиль чеканно-строгий взглядом вмерзается — где-то в области сердца непривычно-волнующий жар разливается. Лед тает или все-таки уже не сезон? Подступающая зима дышит неокрепшими стужами.

---

      — Игорь Георгиевич, спасибо, но мне не нужен адвокат. Даже такой, извините, известный как вы. Действие второе. Декорации те же. Из новых действующих лиц — подполковник Кудилина. Саркастично-хищная резкость возмущенных фраз в воздухе тает душным ядом откровенной неприязненности — дышать даже трудно становится. И непробиваемая Екатерина Андреевна — загруженная, с чуть опущенными устало плечами, отстраненным взглядом столешницу полирующая, — на миг совсем растерянной и беззащитной кажется. На миг всего лишь — до момента, когда его деликатно-осторожную, с умеренной пламенностью в голосе защитную речь прерывает на полуслове. Точнее — осаживает: привычно-выстужающей льдистостью в тоне и вихревой снежностью в глубине промерзших бездонно-синих. Температура в кабинете стремительно опускается в минус. Жар в области сердца очевидной простотой остужается: похоже, эти айсберги растопить без шансов практически. Подождем до весны.

---

Весна наступает раньше намеченного — ломая все сроки и числа вздутым мартовским льдом. Рестораны, кафе, комплименты, улыбки, цветы, выставки и кино. Банально-джентльменский набор из дешевых мелодрам про очередную Золушку и прекрасного принца с ожидаемо-слащавым финалом в виде "долго и счастливо" — непробиваемая Екатерина Андреевна ведется на затасканно-затертый сценарий до удивительного легко. Температура в предзимнем ветреном воздухе — добрые минус пятнадцать. Температура в промерзшей синеве настороженных глаз напротив медленно, но верно тянется выше нуля. Лето близко.

---

Игорь Георгиевич Леоновский — интеллигентный, интересный и галантный мужчина. В самом расцвете сил, ага. Умеет красиво говорить, знает толк в хорошей кухне, хорошем вине, хорошей литературе. Слишком много хорошего. И Катю к нему не то чтобы магнитом тянет — как-то все само получается, складывается детским простейшим пазлом без возможности на другой вариант. Подобное притягивается к подобному — законы физики в отношениях не работают. И это ведь правильно?