***
Ещё один прыжок оставил позади две крыши. Уродливый архитектурный монстр, спрятавшийся на окраине города, спал. Уснули станки, двор зарос травой, территория огорожена, но в одном месте забора видна дыра, словно кто-то тараном снес часть бетонного ограждения. И ни одной птицы вокруг. Я сделал еще прыжок, оказываясь на крыше фабрики, кое-где дырявой. Сквозь эти раны проглядывают металлические перекладины и остатки потолочных плит, а еще ниже урчащая голодом мгла. У мглы были тоскливые, сияющие глаза. По всей видимости, Форест сбежал сюда, движимый последним рассудочным побуждением… И там его нашла Реми. Ее тело лежало у стены. Ссохшееся, обескровленное лицо впалыми, слепыми глазами таращилось в небо. Я почуял запах Кая и услышал, как рукокрыл остановился за секунду до удара. Он почувствовал Саю. В наставшей тишине я опустил ее на крышу, и она спрыгнула оттуда на балку под потолком. Сая присела, пристально посмотрела монстру в затылок, тот немедленно повернулся, жадно взглянул в ее лицо. Спустя секунду, он зарычал — торжествующе, безумно. Глаза налились кровью. Кай в полуобморочном состоянии полулежал у стены, упираясь в нее локтями. Он посмотрел на Саю и очень медленно стал пытаться проникнуть в выходу. Но всё время шока не отрывал глаз от разыгравшейся сцены… — Сая? — тихо и безнадежно произнес он. Сая не отреагировала, лишь нахмурилась, прыгнула на балку, что находилась чуть ближе к полу. Я последовал за ней и протянул ей меч. Дьявольская, нечеловеческая усмешка обезобразила рожу рукокрыла окончательно, когда он увидел, как Сая вынула клинок, и по нему заструилась ее кровь. Улыбка эта была безобразна ещё и тем, что морда рукокрыла сохранила человеческие черты лица. Послышался хруст — лапы рукокрыла стали превращаться в перепончатые крылья. Рассекая ими воздух, издавая при этом звонкий, режущий ухо, звук, он понесся к Сае. На лету его щитом сбил я, а своей лапой пронзил ему грудную клетку и отшвырнул от себя. Затем снова атаковал. Это делалось, чтобы рукокрыл не отвлекался на Кая, которого переставало слушаться тело. В шоке он уже не шевелился, хотя выход был близко… Сая спланировала вниз с балки. Я обездвижил рукокрыла, заломав ему крылья назад, и был готов отпустить, чтобы Сая могла убить его. Мы с ней переглянулись, и я понял, что она готова. Отпустив монстра, я остался на месте, а рукокрыл ринулся к ней. Сая спокойно стояла на месте. Потом сделала шаг, взмахнула клинком, и прочь в сторону отлетела часть занесенной над ней лапы рукокрыла. Тогда всё стихло. Рукокрыл, хрипя и дрожа, рассыпался на алые кристаллы. В измученных его глазах я прочел, что проклятая душа свободна. Потом и они покрылись шершавой, каменной оболочкой. Я подошел к Сае со спины. Она стояла, опустив голову и не шевелясь. Молча, я вложил ее катану в ножны и забрал ее у нее из руки. Сая не потеряла сознание, не плакала. Просто стояла и смотрела в пустоту, пока где-то под крышей, оказывается, дул сильный, осенний ветер. Наконец, она выдохнула сжатый в груди комком напряжения воздух. Я не собирался более от неё уходить. Она почти осознанно убила рукокрыла. Убила по своему желанию, а значит — начались военные действия, и я не покину ее, пока они не прекратятся. Такова ее воля. Наконец, Сая посмотрела на меня — горько, беспомощно и изумленно. Словно вопрошая: Скажи мне, кто я? — Что это было? — спросила она прерывистым шёпотом. — Это была ты. — Я… настоящая? — Да, — безжалостно кивнул я и добавил: — Ты настоящая. — Такая же, как ты… Кто ты такой? — лепетала она бесцветным тоном. — Тот, кто повинуется тебе. Она нахмурилась: — Повинуешься? Что это значит? — Я шевалье. Это значит, я выполняю твою волю. Прямо, как тридцать с небольшим лет назад. И как шестьдесят лет назад… и девяносто, я вижу это изумление на ее лице, беспомощные повадки взятого в плен человека. — Звучит… как-то очень… очень не здорОво… — пролепетала она, потирая голову и оглядываясь. — Боже мой. Кай! — она резко обернулась, но ее брата уже не было. Обретя способность вновь двигаться, он куда-то убежал. — Группа зачистки, — отметил я, услышав две подъезжающие машины. — Кто? — тихо спросила Сая. Она, точно просыпаясь, оторопело огляделась по сторонам. Наткнувшись взглядом на тело Реми, она дёрнулась в сторону и схватила меня за рукав: — Пошли отсюда быстро… Во дворе Саю стошнило. Вместе с Льюисом приехал Дэвид. Из фургонов вышли ребята команды зачистки и тут же оцепили здание. Со стороны всё выглядело, как обычная сходка следователей на месте преступления. Дэвид посмотрел на меня, на окаменевшее тело рукокрыла и понимающе кивнул. Кажется, он был удовлетворён произошедшим. — Где Кай и Рик? — спросила Сая, увидев Дэвида. — В машине. Рик уснул, — коротко ответил он. Сая медленно побрела к черному джипу. На небе уже светало. Не выспавшееся утро вновь вставало над городом и с равнодушием довольного ребёнка взирало на него. Никто не видел, как неслышно и быстро уехала группа зачистки и следом за ней — Сая с братьями. Мне нельзя было с ними. Я не из ее семьи, и я чувствовал собственную неуместность, когда она обнимала Рика. К тому же, я способен пересекать большие расстояния быстрее машины. Дэвид сообщил, что скоро, вероятно, нам придётся покинуть Окинаву.***
— Ты должна знать, что помимо нашей организации есть другие, которые имеют самое прямое отношение к рукокрылам, — сказал Дэвид Сае. Они приехали и вышли из машины недалеко от больницы, на маленькой, пустой пристани. Сая едва держалась на ногах от усталости. Кай, еще не отошедший от шока, молчал всю дорогу. Рик выглядел сонным, словно парализованным трансом. — Одна из них сегодня ночью забрала с собой из больницы твоего отца, — сказал Дэвид. — То есть? — встрепенулась Сая. — Он жив? Зачем и куда его забрали? — Пока неизвестно, — ответил Дэвид. — Джулия сообщила, что машина, на которой его увезли, въехала на территорию американской базы. — Она всё видела! — неожиданно нервно взъярился Кай. — Не попыталась их остановить! Просто стояла и смотрела, как его увозят! — Она действовала согласно уставу, — сказал Дэвид холодно. — Нам нельзя выдавать себя, иначе мы провалим нашу миссию. — И вам наплевать, что будет с папой? — голос Кая стал выше. — Мы попытаемся его спасти, — утешил его Дэвид. — Если наше предположение верно, то Джорджа поместили в ту лабораторию, где проводится работа с рукокрылами. Я быстро посмотрел на американца. “Ты знаешь, что есть только одна причина, по которой Джорджа могли туда отвезти”. Дэвид был очень мрачен, но я знал, почему он не произносит своих жутких догадок вслух. Некоторые новости бойцам сообщать нельзя, чтобы не подавить их дух. — Думаю, Сая, ты понимаешь, что я намерен сказать. Идём с нами, — произнес Дэвид невозмутимо и немного требовательно. Она, помолчав, посмотрела на Кая, но что-то заставило его опустить глаза, и она уловила в этом чувство вины. Словно он негласно перечеркивал сказанное ей однажды на пляже. Сая выпрямилась и твердо выпалила Дэвиду: — Я готова. Но вышло немного нервно. — Стойте! Если вы поедете к отцу, то я с вами! — Кай подбежал к своему мотоциклу и Рик вместе с ним. — Договорились, — немедленно кивнул Дэвид, — вас нельзя оставлять, иначе может просочиться информация о нас. Тучи атаковали некогда безоблачное небо. В больнице нас попросили подождать в пустой палате, пока Дэвид пытается выяснить точные координаты расположения рабочей лаборатории. Сая села на кровать, подавив в себе желание лечь и уснуть. Растрепанная и всё еще в своей школьной форме, которую не успела вчера снять, она собирала в голове паззлы новой для нее реальности. — Послушай, только без… этих твоих загадок. Кто ты, вообще, такой? Супергерой или типа того? Она не выносила молчания в замкнутых помещениях. Сейчас начнется очередной допрос. — Я твой шевалье. Она посмотрела на меня так, словно я облачен в рубашку клиента психиатрической клиники. — Я услышала тебя с первого раза, но всё равно не понимаю. Я молчал. — Почему ты не говоришь со мной? Она всё больше убеждалась в том, что я ненормален. — Таково твоё желание. — Моё? — изумилась она. — Что-то не припомню. “Я выполняю многое из того, что ты не помнишь. Это моя обязанность”. — Хорошо, а если я позволю тебе со мной говорить? — вздохнула Сая. — Ты не обрела память целиком и не способна здраво оценивать прошлые приказы. — Я смотрю, ты подготовился, — иронично и устало проронила она. — Но, в любом случае, в двадцать первом веке люди, как правило, не нанимают слуг. Следовательно, ты не можешь быть моим слугой… Ей было странно просто говорить об этом. Я мог бы быть ее любимым, ее другом и братом, но она пожелала видеть во мне механическое, слепое продолжение себя. — Я шевалье, а не раб, — посчитал нужным сообщить я. — Если я прикажу, допустим, достать мне грушу или попрыгать… — Рискни, — я прямо взглянул на нее. Она почему-то смутилась, а я холодно добавил: — Ты же не используешь свою катану, чтобы резать ею колбасу на завтрак, это неуважение к клинку, а ему уже много лет. Один из последних мастеров в Японии ковал его и точил шелком шелкопряда годы, пока острота не стала идеальной. И если ты допустишь неряшливость к клинку, который является тебе братом, то однажды он предаст тебя. — П-понятно, — сглотнув, пробормотала она. — Я выполняю твои пожелания, но не потакаю слабостям и прихотям. Я сражаюсь вместе с тобой, направляю тебя, даю тебе сил, оберегаю, и в этом плане ты полностью можешь на меня положиться, — добавил я. — А почему моя кровь так действует на, — она замешкалась, вспоминая название, — рукокрылов. Я молчал. Она раздраженно пробормотала: — Наверное, если бы я могла вспомнить, у тебя бы не спрашивала. Снова молчание. — Ты упрямый, — нахмурилась Сая. — Мы… давно знакомы? Мы типа коллеги? Я опустил взгляд, и она прищурилась: — Давно. И мы… не просто коллеги, верно? “О, я не поддамся на твои провокации, милое дитя, даже не пытайся, я выучил все твои уловки”. — Наверное, мы друзья… Нет? — продолжала она. Пожалуй, я мог бы воспользоваться этим моментом. Сейчас у меня есть этакий ореол романтической таинственности, и он впечатляет ее. Потом, разумеется, всё закончится, и она опять будет видеть во мне инструмент. Я мог бы сейчас улыбнуться и сказать ей, что нас связывает очень многое. Я мог бы проникновенно поведать ей о том, какое счастье, что мы наконец-то вместе. А потом туманно сообщить, что не должен рассказывать ей всего, потому что это опасно, что усилило бы таинственность и остроту ощущений. Я мог бы. Ручаюсь, ей бы понравилось. Только делать так нельзя, потому что это нарушение Основного приказа. Закона, который вшит в мою личность. Еще я мог бы появиться раньше под видом незнакомца… Еще я мог бы вести себя с ней помягче… Я мог бы просто улыбаться ей… Всё это табу, ибо является противоречием к Основному приказу. Основной приказ — то, к чему я веду Саю. Основной приказ — то, ради чего мы оба живем. И я не нарушу его, потому что только он навсегда завершит войну. Завершить войну важно — ради этого погибали десятки агентов Красного Щита. Завершить войну, значит спасти мир. Основной приказ первостепенен, священен, не подвергается критике и должен будет выполнен вовремя. “Немедленно перестань дразнить меня”. Я так холодно на нее взглянул, что она даже слегка оторопела. — Я просто хочу лучше понимать тебя, — вздохнула Сая. Я подошел к ней и сел перед ней на колено, как бывало раньше, но она, округлив глаза, медленно от меня отодвинулась: — Ты чего? — Чтобы меня понять, тебе придется очень много драться, — произнес я тихо, но решительно. — Без проблем… только отодвинься и… не говори со мной, преклонив колено. Это пугает. Сейчас она, словно ландыш, впервые ловящий на себе лучи солнца — ей всё в новинку, всё пугает, кажется странным. Она проста, непосредственна, точно ребенок. Она видит во мне красивого, загадочного парня из своего прошлого. Думает, что я не вижу, как она порой смотрит на меня. Но это пройдет. И всё-таки я не могу запретить себе сейчас наслаждаться этим и хоть немного принимать всерьез то легкое внимание, которое она обращает на меня. Солнце в арктике не греет. Но оно хотя бы дарит свет. Она тоже задумалась и отложила в сторону свой меч. — Мне надо спасти папу… Ты поможешь? Ты будешь со мной? — Если таково твоё желание. “Я буду с тобой до конца”. Она кивнула несколько облегченно и произнесла: — Спасибо. Я пойду, прогуляюсь, наверное. Что-то долго они… — с этими словами Сая вышла из палаты. Я бережно вложил ее катану обратно в футляр и незаметно двинулся в коридор за Саей. Теперь ей будет непросто от меня избавиться…***
— И что делать намереваешься? — спросила Джулия, когда Дэвид вошел в кабинет. Тот вытащил из кармана телефон и ответил: — Необходимо организовать спасательно-разведывательную операцию, — и добавил, подумав. — Сая всё еще не готова. Такими темпами она будет только балластом. Я не узнаю эту девочку. Полная противоположность той, о которой я наслышан. — Ты говорил, в тот раз, в школе, на неё как-то повлиял шевалье, — многозначительно склонила голову Джулия. — Теперь Хаджи тоже будет с ней, — вздохнул Дэвид. — Нам нужно подкрепление. Я поговорю об этом с Джоулем. Она с сожалением развела руками, прекрасно понимая, как невелик шанс получить поддержку при тайной операции такого типа. Дэвид, не говоря более ничего, начал звонить Джоулю. Он знал, что глава Красного Щита никогда не покидает своего кабинета в последнее время. — Прошло достаточно времени с тех пор, как Джордж был похищен, — сходу начал Дэвид. — Я уже объявил тревогу, и теперь его ищут все наши агенты на Окинаве. В ближайшие сутки мы определим местонахождение. Пока понятно лишь то, что он в одной из лабораторий. В какой именно — вопрос. Можно рассчитывать на подкрепление в нашей операции, как планировалось? Нет? — Дэвид вздохнул. — Ясно. Придётся справиться своими силами. Сая? Скажем так, пока что всё слишком спокойно. Да, конечно, она ликвидировала рукокрыла, но вьетнамская история не повторилась. Хотелось бы, чтобы она и дальше работала в штатном режиме. Кстати, у нас двое посторонних свидетелей. Это её братья. Пока они останутся с нами. Да, разумеется. Я понимаю, добыча информации — наша главная задача на данный момент. Дэвид положил трубку и кинул долгий взгляд за окно. Их задание — получить необходимую информацию об опытах, которые проводятся в лаборатории. В идеале, при этом Сая должна быть в форме, жертв и свидетели исключены. Но Сая повела себя непредсказуемо. И теперь у нас серьёзно раненый Джордж, которого похитили и которого нужно найти, не запоров всю операцию. При этом ввести в бой совершенно не способную на это Саю. Ах, да. Ещё надо что-то делать с двумя мальчишками... — Офицер, японская школьница и её слуга на опасном военно-исследовательском объекте, — медленно резюмировала Джулия, глядя на Дэвида. — Спасибо, — хмыкнул он, — Всегда поддержишь. В любом случае, придётся действовать своими силами, какими бы они ни были. Как только будет известно, где Джордж, начнём операцию. — Льюис выяснил, что даже среди американских высших чинов мало кто посвящён в подробности этого дела. На Окинаве сейчас всем заправляет одна пешка, в руках которой сосредоточена власть, но я почти уверена, что даже он не предполагает о Сае, — вглядываясь в лицо Дэвида, сказала Джулия. — Это говорит о том, что этими опытами руководит сам Амшель. — Наши люди смогут достать информацию о местонахождении Джорджа быстро, как думаешь? — Мы забрали тело рукокрыла после последней стычки с Саей. Они это поняли и занервничали. Сейчас они станут заметать следы быстро. Из этого следует, что Джорджа далеко не увозили. Мы ищем место недалеко от города, с виду безобидное, но хорошо охраняемое. Еще до конца дня Льюис его найдет. — Постой, — она нахмурилась, вспоминая, — под твое описание кое-что подходит. Может, мне кажется, конечно. Смотри, я обнаружила весьма интересные записи, пока разбиралась с документацией. Это дневник исследования ДНК, который был доставлен на американскую, военную базу, — она вытащила тоненькую папку из ящика своего письменного стола. — И она недалеко отсюда, называется Ямбару. Как ты и сказал, с виду — это центр защиты окружающей среды, но в здании располагаются лаборатории. Выглядит совершенно безобидно. Я нашла всё, что смогла об этом центре. Работающие там люди стерильны в отношении репутации. Дэвид поймал её взгляд и прошипел: — Гады. Я надеялся, что они не проводят здесь конкретно генетических опытов. До сих пор мы натыкались на их базы физического и психологического контроля рукокрылов… — Либо Джордж у них, либо они отвезли его дальше. Но по твоему прогнозу они должны были оставить его недалеко. Они убирают всех, кто как-то пострадал от рукокрылов. Забрали даже тело умершего учителя в школе Саи. И Ямбару для этой цели идеально подходит. Дэвид ничего не ответил. Предположение это сулило мрачный прогноз. Тишину огласил звонок его телефона. — Слушаю. Серьёзно? Да, у меня тоже впечатление, что они бегут с тонущего корабля. Мы их спугнули, — Дэвид включил громкую связь, и в комнате раздался голос разведчика: — ...люди поговаривают, что тело убитого учителя так и не выдали родственникам. Американская армия в спешном порядке собирает всех, кто хоть как-то был причастен к рукокрылам. Миагуско Джордж — один из них. Что они делают с этими людьми — не известно. Кстати, думаю, ты не удивишься... Их отвозят в Ямбару. Всё совпадает, и, выходит, что там их исследовательский центр с лабораториями. Но есть одно но, Дэвид. И оно мне не нравится. Уже сутки, как в Ямбару совершенно тихо, центр закрыт для посещения. Мы не предполагаем, почему. — Продолжай операцию, — коротко ответил Дэвид. — Информация ценна. Спасибо. Конец связи. — Они готовятся к зачистке, — сумрачно сообщил американец, опираясь на стол Джулии. — Какой именно? — Не знаю, но днем ее проводить глупо, так что у нас есть время, — он посмотрел на свои часы. — Часов шесть или семь. — Плюс ещё одна проблемка, — напомнила Джулия. — У нас два свидетеля, и один из них — несовершеннолетний. Что делать будешь? — Всё, как и планировалось. Нам нужна только Сая. Она — наше оружие. В Ямбару я беру лишь её и Хаджи. Было бы глупостью брать в такое пекло детей… Дэвид обернулся в сторону двери, за которой слышались быстрые шаги. "Особенно непонятно, что теперь делать с Каем", — подумал он. *** Сая не замечала того, что я следую за ней. Она выбралась по пожарной лестнице на крышу, села там, скрестив ноги и сонно уставилась в небо. Крыша у больницы двухъярусная, и она забралась на верхний уровень. Я ждал внизу. Неожиданно мимо меня быстрым, армейским шагом пролетел сначала Дэвид в рубашке с закатанными рукавами, за ним несколько прыгающей походкой взбешенный Кай, затем Джулия. — Прекрати это, Дэвид! Он еще ребенок! — Если бить не в полную силу, то он ничему не научится, — хмуро изрёк он. Иногда чтобы спасти человека нужно как следует его поколотить. — Я сказал, что поеду с вами, — гневно выпятив подбородок, хорохорился Кай. — Хоть вы ноги мне сломайте. Драка вышла трагически недолгой — я не вслушивался ни в ругательства Кая, ни в точные короткие удары Дэвида. Напоследок я услышал, как Кай стукнулся о какую-то балку и сполз вниз. Рик тут же бросился к нему, а Дэвид пробормотал спокойно, но с ноткой сожаления: — Мы живём в жестоком мире. Тебе ещё рано играть во взрослые игры. Теперь ты понял своё место, так что сиди смирно и жди нашего возвращения. Иными словами: ты нам мешаешь. Всё это время Сая, оцепенев от шока, обнимая себя руками, смотрела на происходящее. Я видел, как ей хотелось вмешаться, но она не сделала это, понимая, чем руководствуется Дэвид. Тогда я ещё не знал, какой выбор сделает Кай внутри себя — сдаться или драться. Меня не особенно волновала судьба этого ребёнка. Меня волновало — кто будет идти рядом с Саей. Я здраво оценивал себя. Я знал, что погиб. Годы иссушающей любви, молчания и войны сыграли небольшую роль в происходящем. Я мог бы прервать их и пытался сделать это. Разговоры закончились на одном ее приказе, о котором я помню каждый день. — Знаешь ли ты, почему королевы спят тридцать лет? — вот, что она спросила. Я был не готов к ее ответу… — Я могу попросить об этом только тебя, — произнесла она. — Если ты откажешь… я откажусь от тебя. Мысленно я уже согласился выполнить любую ее просьбу, только пусть она перестанет смотреть на мир таким мертвым взглядом. — Я жила ради Джоуля. Фальшивая привязанность к фальшивому отцу. Я — пародия на человечность. Я никогда не смогу ощущать жизнь так, как остальные люди. Я безжалостна, глупа и зла… И, подобно тебе, каждую секунду ощущаю, что мир вокруг меня словно за толстым стеклом, которое я никогда не смогу разбить. Я чужая и всегда была чужой. Теперь ты тоже, — она взглянула на меня скорбно, сжала собственную руку, опустила глаза. — Если бы я могла повернуть время вспять, Хаджи… Прошу, скажи, что понимаешь меня. Никогда раньше она не была так ранима и так откровенна. Разумеется, я понимал ее, потому что читал в ней эти мысли — мысли, приходившие в голову мне самому. Но я не был готов к тому, о чём она меня попросит. Попросит требовательно, решительно, не под властью эмоций. Она приняла взвешенное решение, с которым на тот момент был согласен я сам. Каю приходилось непросто, и все мысли мои, помимо того страшного приказа, были сосредоточены на нём. Кай нужен мне. Он, Джордж и Рик сделали для Саи то, чего никому не удавалось раньше. Быть может, дело в том, что я не встретил ее на пороге пробуждения, как обычно, и не дал своей крови. Благодаря Каю, полгода Сая жила, ощущая мир, подобно человеку. Это жуткое толстое стекло, о котором она говорила, стало почти неощутимым. Кай нужен мне, потому что подле него Сая улыбалась и жила. Когда я понял это, то подумал: хорошо бы он всегда оставался с ней. Он сможет стать недостающим звеном в цепи событий. Он сможет встать на весы напротив Основного приказа. Сможет или нет? Я ничего не планировал и не желал, моё подсознание всё решило за меня. Я напряженно вслушивался в звуки ударов. Если сейчас Кай упадет и больше не встанет, мне придется искать кого-то ему на замену. Так я думал, глядя, как с губ его капает кровь, а кулаки впиваются в бетонный пол. У Дэвида подал сигнал мобильный, небрежно вмешиваясь в ситуацию. Американец вытер руки о больничное полотенце, взял трубку. Спустя какое-то время он сказал сухо: — Мы выяснили, где сейчас Джордж. Он в Ямбару. Сая, позови Хаджи. Он едет с нами. "Конечно, Хаджи едет с вами. Он бы и не спросил". Кай, склонившись в три погибели выкашливал из легких кровь. Дэвид бил ровно так, чтобы не покалечить его, а лишь унизить и охладить пыл ребенка. Рик, молча, спокойно вытирал с его лица кровь и осматривал повреждения. Джулия, сдвинув брови, сурово и осуждающе смотрела на Дэвида. Словно окаменев, сжав кулаки, Сая не отводила взора от брата. Она впервые видела его таким хрупким. Его — того, кто в школе защищал ее. Теперь ей неожиданно показалось, что роли резко поменялись, и отныне она будет его оберегать. — Выезжаем ночью, — сказал ей Дэвид, — всё ясно? — Да, — напряжённо ответила Сая. Когда она уходила, то услышала, как Кай прохрипел: — Сая, я ведь всё равно туда поеду. — Нет, Кай, — ответила она твёрдо, не позволяя голосу ее выдать, — жди нас здесь. Мы ненадолго. — И не подумаю! – яростно выплюнул он, медленно поднимаясь на ноги. Тогда Сая развернулась к нему и произнесла самое болезненное, что он мог услышать от нее: — Извини... ты будешь... только мешать. Оставайся дома, — и быстро вошла в здание госпиталя, стараясь не услышать ответ Кая, который мог бы её догнать. Но Кай молчал. Он прекрасно понял, что Сая сказала это лишь для того, чтобы больней его ударить. Лишь для того, чтобы у него не было сил идти за ней. От того ему сделалось еще хуже. На несколько секунд он замер, слепо глядя в пол, а потом медленно-медленно, точно сломанный, деревянный паяц, повалился на бок. Либо он продолжит драться, как воин, либо так и останется лежать. Когда я уходил, увидел краем глаза, что он одной рукой уперся в пол. Рывком, опираясь на нее, приподнялся. Покачиваясь, упрямо поднял голову и посмотрел Сае вслед. Мне никогда не забыть ни этого взгляда, ни огня в нём. Быть человеком — значит при всей своей смертности, при всей своей хрупкости, слабости, бороться и побеждать. Пусть даже говорят, что в этом нет смысла. В палате Сая решительно подошла к мечу, взяла его в руки и посмотрела на меня: — Я не помню, как с ним обращаться. У нас время до вечера. Поможешь? — Разумеется. — А если, когда придёт момент драться, я ничего не вспомню, растеряюсь или упаду в обморок? — У тебя будет моя кровь. — Сначала заедем домой. Я должна собрать вещи. Понятия не имею, что взять в дорогу. — Идем, — пробормотал я. — Много тебе не понадобится. Когда я и Сая садились в такси, Дэвид обронил, что она сейчас едет домой, возможно, в последний раз. Чтобы пройти в ее комнату на втором этаже уютного бара ОМОРО, принадлежавшего ее отцу, нужно проследовать мимо деревянной стойки, сделанной в стиле старого дикого Запада. Потом обогнуть ее, дойти до двери с надписью “только для персонала” и подняться на два пролета вверх по лестнице. В одном конце узкого коридора есть еще лесенка на чердак, где в шкафах хранятся старые игрушки, военная форма отца, огромный фотоальбом, куча ракушек (два мешка Сая насобирала, пока гуляла по пляжам). Дальше комната Кая с плакатом “не влезай, заминировано”. Потом комната Рика, больше напоминающая келью в кадетском корпусе — идеально заправленная кровать, стопки дисков на письменном столе. Потом на южной стороне комната Саи. Ей приходилось идти мимо спален братьев по утрам и стучать ногой к Каю: — Если ты не выйдешь сам, я зайду к тебе! В ответ в дверь летело что-то вроде подушки или мяча, а Сая пожимала плечами: — Отец рассердится. — Просто заткнись и дай мне пять минут поспать… Сая мстительно занимала ванную первой, и теперь уже Каю приходилось ее ждать. Когда он к ней ломился, девушка иногда открывала дверь и брызгалась в старшего брата водой, после чего он вытаскивал ее в одной пижаме за руку в коридор и старательно взлохмачивал ее густые, черные волосы. — Отпусти! Пап, Кай опять это делает! — Он в баре. Ведете себя, как дети, — закатывал глаза Рик — давно собранный и одетый. Он меланхолично и спокойно наблюдал за их возней, бурчал: — Поцелуйтесь уже… И спускался на первый этаж. Теплые воспоминания солнечным вихрем проносились сквозь Саю, пока она шла медленно мимо барной стойки, за которой часто видела отца. Стулья подняты на столы, полосы солнечного света падают на пол, отчего воздух кажется янтарным. Неправильно тихо до щемящей в груди тоски. Сая зашла за барную стойку, открыла холодильник, вытащила газировку, которую они пили за последним семейным ужином. Осушила остатки напитка прямо из бутылки и выбросила ее. Она неторопливо поднялась к себе в комнату. Взяла зубную щетку, пару полотенец, свою аптечку и остановилась перед шкафом с одеждой. — Возьми, как минимум, один теплый свитер, — пробормотал я, — комплект сменной одежды, свой походный рюкзак и самую неубиваемую обувь. Всё остальное, если потребуется, тебе предоставит Красный Щит. Для этого обращайся к Джулии. Если понадобится что-то специфическое и что трудно достать, говори мне, но лучше загодя. Я могу добыть оружие, нормальный бронежилет и лекарства. Тебе может потребоваться много болеутоляющих. — Ты не знаешь, куда мы поедем? — спросила она, вытаскивая из шкафа свой вместительный походный рюкзак. — В зависимости от того, что мы отыщем в Ямбару. — Зачем туда отвезли отца? — Думаю, для устранения всех следов своей деятельности. Дэвид рассчитывает, что днем они проводить зачистку не станут. — А твое мнение? — Если мы не поторопимся, отца будет не спасти. Если ты мне прикажешь, я отнесу тебя туда. — Я… не справлюсь одна в этот раз. Нам нужно быть с Дэвидом. Ведь мы, кажется, всегда работали вместе? Я промолчал. Обратно мы поехали в гостиницу, где остановился Дэвид. Сая уснула в машине от перенапряжения. Когда мы приехали, я вытащил ее из машины вместе с рюкзаком. Она не просыпалась. Сая имеет обыкновение падать в сон очень глубоко. Дэвид уже взял для нее номер в гостинице. Она не проснулась, когда я аккуратно положил ее на кровать и поставил на пол рюкзак. “Слишком медленно, — подумал я, глядя, как солнце движется к западной половине небосклона. — Чем они думают?” Через час я разбудил ее. Удивленная тем, что она уснула, Сая огляделась в незнакомой обстановке. — Спасибо, что перенес меня. Мы уже выезжаем? — Мы успеем вспомнить пару приемов с катаной. На крыше никого нет, и там нас не увидят. Очень высоко. — А как мы заберемся туда? — сонно спросила, было, она, но, посмотрев на меня, словно что-то вспомнила: — А-а-а, точно… Только я сомневаюсь, что чему-то научусь за одну тренировку. Я протянул ей кофе в баночке из автомата, стоящего в холле. Сая выпила его, пожалуй, слишком быстро. Потом наскоро ополоснула себе лицо в ванной. Когда она оборачивалась, я бросился в нее второй баночкой. Сила и скорость броска у меня немного отличается от той, что получилась бы у нормального человека, но Сая автоматически поймала предмет, расширив от удивления глаза. — Ты чего? — Тебя не нужно учить, — проговорил я, отдавая ей катану. — Тебе нужно вспоминать. Идем. Сая позволила мне взять ее на руки, когда мы вышли на балкон. Потом она тихонько пискнула “мамочки!”, когда я прыгнул и оказался с ней на крыше. — Ни фига себе! Слушай, может, ты за меня будешь их убивать? Вон, ты какой сильный… — Мне нужна твоя свежая кровь, — напомнил я. — Поэтому мы всегда вместе. И убиваем их тоже вместе. — Да, точно… — уныло усмехнулась она. “Ты не помнишь этого, Сая, но я много раз видел, как ты улыбалась во время боя. И я знаю, как напомнить тебе это”. Я отошел от Саи и сказал: — Нападай. Она с сомнением посмотрела на меч: — Послушай, катана острая… “Так и будешь упражняться в изложении очевидных фактов?” — Сая, сражайся, — произнес я. — У тебя нет оружия, так нельзя… Кажется, ее нужно было подтолкнуть. Я незаметно вытащил из рукава кинжал и метнул его в Саю. — Эй! Я метнул его мимо ее головы. — В следующий раз буду целиться в грудь. Она округлила глаза: — Есть же тренировочное… Ай! — она ловко ушла от второго моего кинжала, который я тоже бросил с намерением промахнуться. Разумеется, я не стану швыряться ими в нее. Она пока не сможет отбить мою атаку, но нужно внушить ей, что я верю в обратное. Сая сердито посмотрела на меня, вынула меч из ножен, разбежалась и замахнулась, я ушел от ее удара, поставил ей подножку и повалил на пол, выбил из руки меч и прижал его к ее горлу. — Там твой отец. Ты будешь драться за него так? Сая посмотрела на меня мрачно и прошипела: — Отпусти. — Выберись сама. — Я не могу… — В последний раз, когда ты сказала “я не могу”, всё плохо закончилось. Надавил на больное. Сая посмотрела на меня почти с ненавистью, в ее глазах сверкнул алый огонек, и она отшвырнула меня от себя. Я кинул ей меч, и она легко его поймала. — Сам напросился. Я вытащил два кинжала: — Поймай меня. Я мог выполнять ее приказы, быть ее щитом и тренировать ее лучше всех. Я мог вытащить из нее воина и нацелить на борьбу лучше нее самой. Через пятнадцать минут раззадоренная Сая не замечала, что вошла в небольшой раж, а тело слушается ее всё лучше и лучше. Я понемногу превратил нашу тренировку в игру, и… я снова увидел на ее губах улыбку. Сая любила движение, и она любила драться. — Всё. Хватит. Ты молодец, — я ушел от ее удара и пробормотал: — Сая, тренировка окончена. — Но я ни разу по тебе не попала. Тебе даже не пришлось отбивать мой удар, — возмутилась она, снова пытаясь достать меня клинком. — Тебе и не придется сражаться с рукокрылом, который был бы столь же ловок, — ответил я. — Большинство из них прямолинейны и плохо способны на маневренность. Ты достаточно подготовлена, чтобы драться с ними. — Если ты такой ловкий, почему ты иногда позволяешь себя ранить? “Не скажу. Когда меня ранят, и ты видишь это, в тебе включается второе дыхание. К тому же запах победы кружит монстру голову, и он отвлекается, ты обычно пользуешься этим”. — Почему ты молчишь? Я не ответил. — Итак. Наша цель — Ямбару. Льюис сообщил, что здание пустует. Сейчас мы покидаем гостиницу в полной готовности. В Ямбару проводили генетические опыты с участием рукокрылов — это всё, что нам пока известно. Кроме того, мы ни разу не были в самом здании, и в подкреплении нам отказано, так что придется сохранять осторожность. Снаружи у шоссе нас прикроет Льюис, который останется на связи с Джулией. — Нас будет всего трое в неизвестной местности? Почему не дали подкрепление? — встревожилась Сая. — Мы ценим наших бойцов и не бросаем их в бой, как массовку. В данном случае у нас нет плана захвата. Есть план — собрать информацию и вернуть твоего отца домой, — Дэвид вышел из комнаты, а Сая мрачно посмотрела на меч в моей руке, явно считая, что мы обречены. — Любой пропущенный удар я буду стараться корректировать, — сказал я. — Любая пропущенная атака врага будет принята мной настолько, насколько возможно. — Не хочу, чтобы тебя ранили… — Это страх. Он заставляет тебя думать задом наперёд. — То есть? — Когда человек боится, он думает: я скоро умру! Вместо того, чтобы думать: я сделаю всё, чтобы выжить! Сделай всё, чтобы спасти, вместо того, чтобы бояться, что ты кого-то не спасёшь.***
Ван скучал. Самурая он не отыскал, но это ещё полбеды. Выяснилось, видите ли, что на пятки им наступает какой-то там шпионский отряд. О нём его не предупреждали, и месье Арджеано был неприятно удивлён. Потянувшись в кресле, француз вспомнил, зачем его вызвали на Окинаву. До этого в Ямбару проводили эксперименты с опекаемым им препаратом Delta-67. В результате неаккуратности учёных, мутация пациентов вышла из под контроля, и теперь надо было что-то с этим делать. — Итак, мы имеем гору трупов и гору рукокрылов в Ямбару и не знаем, что с этим делать? — иронично усмехнулся Ван Арджеано, оборачиваясь в кресле к генералу американской армии. В ответ он получил мрачный взгляд и молчание. — Серьёзно. Ваши учёные даже читать не умеют? На посланном вам препарате я написал крупным шрифтом "Использовать крайне осторожно!" Его необходимо дозировать каплями, а не вёдрами. Чуете разницу? Теперь нам придется покидать насиженное место. Вопрос — как замести следы. Есть у вас предложения? У генерала в Ямбару погибло много молодых бойцов и простых лаборантов, ученых. Он с ненавистью посмотрел на Вана и сжал кулаки: — У нас нет сильного, быстродействующего средства против этих тварей. — Так и знал. Не нервничайте. Конфетку? Ну, как хотите, — пожал плечами Ван Арджеано, — А у меня есть идея. Вам придётся задействовать план D. Генерал удивлённо вскинул брови: — Это не слишком? Вы собираетесь сделать на этом месте дыру? — Вся эта чепуха с защитой природы, конечно, собирает много денег, но давайте посмотрим правде в глаза. У нас давно есть закон о запрете коммерческого боя дельфинов, а их до сих пор убивают. Когда этого центра защиты природы здесь не было, ситуация с природой была в полном порядке. Зато теперь там отходы, колючая проволока и прочая дрянь. Генерал, я всего-лишь хочу вернуть Ямбару природе. По-моему, это благородно, — и он едко усмехнулся, проглатывая очередную конфету.***
Мы опаздывали. Близились сумерки, протянувшие синие рукава теней по асфальту дороги. Наконец, свет фар отразился в темных очках Льюиса. Напарник Дэвида стоял посередине шоссе и энергично размахивал руками, сигналя о том, что, мол, именно тут всё и начнётся. Машина остановилась, Сая неверным шагом вышла, оглядываясь по сторонам. Позади остались оживлённые улочки города, и теперь с обоих концов магистрали простирались густые, неосвещенные заросли. Бледное, уставшее лицо Саи не предвещало ничего хорошего. Когда мы вытащили футляр с виолончелью из багажника, то увидели позади него небольшой узелок из ткани. — Что это? — удивлённо спросила Сая. Я, молча, покачал головой в ответ. Сая вытащила на свет узелок и развязала его. В нём отыскался футбольный мяч, подписанный маркером. — От Кая и Рика… Она с нежностью сжимала в руках мяч и вдруг посмотрела на небо, будто пыталась увидеть там улыбающиеся лица братьев. Потом закрыла глаза, по щекам потекла одна слезинка. — Хаджи, давай мне меч сразу. Я отдал ей клинок, напомнив, как его правильно держать. — Идём, — кивнул Дэвид, пряча в кобуру оружие. — Вы готовы? — Да, — как можно уверенней сказала Сая. На дороге еще местами светило солнце, но лес уже погрузился во тьму, она проступила из почвы сырым мраком, и в нем утонули широкие листья папоротника. Внезапно в тишине в небо со страшным гомоном взлетела стая птиц. Сая вздрогнула и проводила их вниманием всего секунду, а потом снова пошла вперёд, уже не отвлекаясь. То ли её взгляд, то ли поспешность, с которой улетали птицы, виноваты в моём предчувствии беды — я не знал. Однако, инстинкт, не подводивший меня пока ещё ни разу, говорил мне схватить Саю и бежать. Сонное царство, окруженное зачарованным, тропическим лесом — Ямбару словно замер, как замирает человек перед тем, как испустить дух. Никого вокруг. На территории нас никто не остановил, и мы преспокойно двинулись прямо через парадный вход. В коридоре тихо, пусто, как на декорациях к фильму о постапокалипсисе. Там и сям валялись бумаги, разбитые приборы и стеклянные осколки. Единственное, что насторожило нас всех — это прозвучавший в мирной тишине вечера страшный грохот. Сая дёрнулась и вопросительно посмотрела на Дэвида. Тот пояснил хладнокровно: — Здесь, видимо, что-то пришло в негодность, и лаборатория умирает. Я полагаю, что шум, который мы слышим — дело рук чудовищ. Затем осторожно, держа оружие наготове, Дэвид вошёл в небольшой выставочный зал. Оглядевшись, он подал знак, чтобы мы шли за ним. Не смотря на всё самообладание Саи, тело её бил нервный озноб. Когда я осторожно и ободряюще коснулся её руки, то понял, что ладони у неё ужасно холодные, а на лбу испарина. Пробегая по выставочному залу, где собраны чучела животных и образцы растений, Сая коснулась ладонью одного, самого первого. Механический голос громко, неуместно торжественно произнёс: "Ямбару. На Окинавском диалекте — "Леса и Горы"". Сая испуганно отшатнулась от экспоната — голос в этой мрачной тишине звучал оглушающе. Дэвид махнул рукой и коротко мотнул головой: — Оставь. Следующим залом была небольшая лаборатория, где нашлось полно пустых, использованных стеклянных пробирок и сосудов. Я заметил кое-что другое. Следы борьбы и паники шел от огромного лифта к выходу. Я видел сдвинутые и опрокинутые на пути столики, разбросанные бумаги. И еще самое важное — кто-то завалил проход к лифту с помощью мебели впопыхах и некачественно, стремясь поскорее покинуть место. По полу была не разлита, а расплескана кровь — такие следы можно наблюдать, когда человек пытается бежать с открытой раной. Дэвид тоже всё это увидел. — В здании никого нет, — хмуро изрёк он. — Будто крысы бежали с тонущего корабля. Сая нахмурилась: — То есть, папы тоже нет? Он предпочел промолчать. Мы забежали за угол лаборатории — там, в глубине проёма между стенами находилась тяжёлая дверь, отличающаяся от предыдущих. Именно отсюда на выход вёл след паники и крови. Этот лифт ведет глубоко под землю. Дэвид пояснил: — Во время строительства здания, с территории было вывезено слишком много земли. То, что мы видим на поверхности — маскировка. Нам нужно под землю. Я посмотрел себе под ноги, на молчащий кафель пола. За ним — метры пропасти, из которой до моего слуха доносился лязг когтей, мучительные рёвы брошенности и отчаяния. Под моими ногами ад. По палатам и коридорам, мучимые жаждой, недоумением и жгучей ненавистью к своим создателям, сновали неприкаянные души рукокрылов — моих братьев. Ни Сая, ни Дэвид не могли уловить этих уродливых песнопений. Я тоже слышал лишь отдаленно. Как ветер в катакомбах… Рядом с дверями лифта находилась вводная панель. Дэвид невозмутимо занялся ею, и через полминуты дверь открылась. Он действительно был огромен — вниз спускались довольно объёмные грузы. Например, тела рукокрылов, инфицированных людей, тела мертвых свидетелей и покалеченных солдат, клетки с животными и весь чудовищный инструментарий "санитаров"... Мы спустились на первый этаж под землёй, первый круг ада. С точки зрения человеческого слуха здесь тихо, хотя как только нога Саи ступила через порог лифта, я услышал, как разом дрогнули сердца рукокрылов. Я нахмурился, шепнул Сае: — Будь готова. Мы тут не одни. — Знаешь, сколько их? — На этом уровне — как минимум, двое. Один… спит пока что. Мы проникли в коридор первого подземного этажа. В воздухе стоял смрад, о причине которого не приходилось догадываться. Я ожидал увидеть обескровленные тела людей, но их пока не было. Вентиляция повреждена, в помещении душно. Сая дышала ртом и поминутно вытирала со лба пот. Очень темно, и повсюду беспорядок. Каждая часть обстановки имела свою историю. Эта выбитая внутрь помещения дверь была заперта. За ней торчат чьи-то ноги отдельно от тела, которое, скорее всего, можно будет найти в дальнем конце помещения. Бронированный щит валялся у двери, на нём три глубоких, ровных царапины. Щит в крови. Каждая деталь обстановки — часть мозаики трагедии. Я словно смотрел на картину “Последний день Помпеи” Брюллова. Вот здесь — чье-то искаженное ужасом лицо. Тут — безнадежность и смерть. Греческая катастрофа в миниатюре… Я представил себе картину бегущих людей, судорожно закрывающих за собой двери под крики своих коллег, умоляющих выпустить их из ловушки. Дэвид методично взламывал все замки на дверях в поисках уцелевшего компьютера с базой данных, которая хранила в себе всю нужную информацию о проведении опытов. Нам повезло в одной из первых комнат, там нашелся целый и невредимый компьюетр. "Удивительные формы может приобретать человеческое тело после смерти", — подумал я, оглядывая взглядом фигуры, которые и распространяли по коридору зловоние. Увидев одно из тел, Сая остановилась, как вкопанная. Маска высушенного лица смотрела в пустоту — остекленевшие глаза, в которых застыл слепой ужас, перекошенный, чёрный рот с синими губами. Сая отпрянула назад и оказалась в моих объятиях, напряженно выдохнула, бочком отошла в сторону, стараясь больше не смотреть на мертвеца. Увидев, как Дэвид сосредоточенно всматривается в экран монитора, Сая спросила: — Где папа? — Мы его разыщем, — последовал короткий ответ. Один из монстров отчаянно искал Саю — его обонятельные способности были чуть выше, чем у большинства, и теперь он тревожно бродил где-то у нас над головой. — Нашёл, — прошептал Дэвид. Я увидел, как на мониторе высветилась информация о передачи базы данных на съёмный носитель. — Дивы тут нет, — шепнул себе под нос американец. — Впрочем, это с самого начала была напрасная надежда. — Вы что-нибудь выяснили? — спросила Сая, которая не услышала и не поняла реплики Дэвида. — Они пытаются создать гибрид человека и рукокрыла с помощью препарата. Именно над ним работали здесь, но что-то пошло не так. Вместо того, чтобы создать гибрид, они просто заражали человека. На короткое время он получал силы и способности, а потом превращался в рукокрыла и подвергался немедленной ликвидации. Таким образом, цель препарата не была достигнута, — произнёс Дэвид хладнокровным тоном. — Боже, — поморщилась Сая, — как мерзко. Значит, тот рукокрыл, что я встретила в школе, просто заражённый человек. И Форест тоже… “Я убивала людей” — так можно перевести выражение ее лица и сжатые кулаки. Сая прижала ко лбу ладони, ее бегающий взгляд ни на чём не мог остановиться. — По нашим данным, — продолжал Дэвид, не меняя тона, — до войны во Вьетнаме зафиксированы лишь единичные случаи появления рукокрылов. По всему миру один случай за несколько лет, — компьютер начал подавать противные сигналы. Видимо, скачивание закончилось, — но после войны к нам стала стекаться информация о массовых появлениях рукокрылов и это наводит на размышления. Эти твари всегда возникают в районах вооруженных конфликтов, в так называемых "горячих точках". Вьетнам, центральная Южная Америка, война в заливе, гражданские войны в Африке... список долгий. — Так часто? — процедила с отвращением Сая. — Тот, кто затеял это, явно не в своём уме. Мы за ним охотимся? — Верно. Мы пытаемся это остановить. Рукокрылов становится очень много, а убивать их трудно. Сама понимаешь масштаб опасности, — кивнул Дэвид. — Во всех этих конфликтах — больших или малых — принимала участие американская армия, либо местные подразделения на базе американских вооружённых сил, но, я так понимаю — это только пешки в более могущественных руках. Сая вздрогнула и зажмурилась, будто прогоняя с глаз непонятно откуда взявшуюся неприятную картинку. — Зачем им всё это? — хмурилась Сая. — Проект сложен по своей структуре, на практике он требует массу времени, сил, денег и человеческих ресурсов… — Вот именно. Он дорогой. А если он дорогой, значит, требует денег и инвестирования, чего они и добиваются — прибыли на свои эксперименты. Для рекламирования введения рукокрылов в армию применялись самые распространенные рекламные ходы и шаблоны. Поддержание порядка, например, — ответил Дэвид, саркастически усмехнувшись, — а так же “акты возмездия”, “защита справедливости”. Что угодно, причин можно выдумать много, но на деле цель везде одна — подавление противника военной силой, эксперименты, власть, деньги, управление человеческими ресурсами. Сверху что-то противно, подозрительно заскрипело... — В тех местах, где были замечены рукокрылы, — продолжал Дэвид, не видя, как действует на Саю эта информация. — Главной ударной силой являлись американские морпехи, и все их подразделения обязательно направлялись к месту конфликта через военную базу на Дальнем Востоке. Именно поэтому "Красный Щит" перебросили сюда. — И это... — протянула Сая. Её поразила страшная догадка. — Да, — скорбно кивнул Дэвид, — Окинава. Мы прибыли сюда, чтобы выяснить, что происходит... — внезапно он широко раскрыл глаза от удивления, — Так вот, что за препарат они здесь тестировали! Delta-67. “Всё очень плохо”, — подумал я с досадой, начиная понимать масштаб катастрофы. Это название легендарного препарата, который дарует людям возможности рукокрылов. Впервые идея пришла старшему шевалье Дивы еще в “Зоопарке”. Тогда стали создаваться различные пробники этого препарата — D-1, D-2, D-3... и, наконец, D-67. Из-за него много получалось уродцев, но чаще люди просто в мучениях умирали прямо в лаборатории. При тестировании последнего варианта препарата, вроде бы, удалось создать гибрид человека и рукокрыла, но он оказался слишком нестабилен. Однако, он же — пока самый успешный. В Ямбару я наблюдал попытки выведения улучшенной версии Delta-67. Внезапно заглохла локальная вентиляция помещения. О ее существовании стало известно лишь когда гудение, к которому быстро привыкло ухо, неожиданно смолкло, и тишина сделалась еще более концентрированной. Затем я снова услышал скрип, раздавшийся откуда-то сверху… Прямо перед Дэвидом, на клавиатуру компьютера упала мутная, липкая капля. Слюна. Послышалось глухое, утробное рычание, через вентиляционную сетку сверху прямо мне в душу смотрели алые, хищные, пустые глаза рукокрыла. Со страшным скрипом хрупкая перегородка полетела вниз, а следом на пол прыгнуло чудовище, приземлившись прямо перед моим лицом. “Еще сонный, — констатировал я. — Глаза желтые, а не алые”. — Сая, сражайся! — крикнул Дэвид, — Где твой меч? Невозможно. Ужас сковал всё тело Саи. Меч она держала в руке, но он продолжал находиться там, в качестве бесполезной железки, хотя выкован он был более столетия назад первоклассными мастерами Японии и на звание «железки» не претендовал. Рукокрыл выпустил когти, которые воспроизвели звук, похожий на лязг металла. Накрыв Саю собой, я кубарем перекатился с ней в сторону от удара. Тогда, обезумев от ярости, рукокрыл неуклюже дернулся к нам. Одним выстрелом в голову Дэвид заставил его отлететь от нас. — За мной! Идём искать Джорджа! — крикнул он, для верности стреляя в чудовище еще раз. Ноги Саи едва двигались, мне пришлось почти нести её на себе. Пока я бежал — чувствовал всем телом, как гулко вибрирует пол под ногами, словно ускоряющийся пульс чьего-то гигантского сердца — это рукокрыл кинулся в погоню. Очень напоминало тираннозавра, несущегося на тебя с экрана кинотеатра. Мощная машина для убийства на двух гибких когтистых лапах… Пули разозлили его. Мы нырнули в лифт, я с силой ударил по алой кнопке автоматического закрытия дверей. Они стали медленно смыкаться. Рукокрыл помчался прямо на нас ускоряющимся ревущим тараном, но мы оказались в зоне его не досягаемости раньше, чем он успел до нас добраться. Спустя секунду, он стал истерично реветь и биться в двери всем своим тяжёлым корпусом. Мощные, быстрые, короткие удары заставили пласты металла дрожать. Они понемногу гнулись. Сая смотрела на это с ужасом. — Путь к отступлению отрезан, — сухо заметил Дэвид. — Это я виновата, — дрожа от напряжения, пролепетала Сая. — Простите. Выглядела она неважно: глаза раскрыты от шока, кожа белее савана, руки дрожат, едва не роняя меч. Состояние граничило с истерикой. Ещё чуть-чуть, и сознание выключится от напряжения. — Дерись, или умри, — спокойно отрезал Дэвид, не глядя на Саю, — помни, что твоя жизнь всегда стоит дороже жизни противника. Если взялась за оружие, то думай лишь о том, чтобы выжить. Ты — щит для многих людей, Сая. Она резко села с мечом на пол и уставилась в пустоту, посильнее зажмурилась, глубоко дыша, пытаясь справиться со своими детскими стереотипами. Словно взламывала себя изнутри, кромсала на части с отвагой и решимостью человека, у которого нет права на ошибку. — Сая, — я сел перед ней, и поднял её лицо за подбородок, заглядывая в её чёрные, как у одержимого, глаза. — Порежь себе ладонь и отдай мне меч. Она вспомнила, как отдала катану отцу, сжала ее еще крепче, упорно покачала головой: — Нет. Ни за что. Потом нахмурилась и посмотрела на меня острым, как бритва, взглядом. — Тогда сражайся, — сказал я. — Я буду рядом каждую секунду. В дверь больше никто не ломился. Смолк рёв рукокрылов. — Как тихо. Они ждут. Они знают, что мы никуда не денемся, — пробормотал Дэвид. Затем он встал на ноги и кинул Сае свой переносной компьютер: — Возьми это и беги к лифту наверх, — скомандовал он, видимо, решив, что пользы от неё не больше, чем от Кая, но тот хотя бы храбрый. — Чтобы добыть эту информацию, многие из моих товарищей лишились жизни. Ты должна, во что бы то ни стало, её сохранить. — А вы, господин Дэвид? — насторожилась Сая, поспешно пряча переносной компьютер под белой рубашкой. Он помолчал и ответил: — Слушайте и запоминайте. Сая, держи меч на изготовке. Тебе придётся защищаться, и тут не играет значения — можешь ты это или нет. Я буду прикрывать со спины, и атаковать рукокрылов. Хаджи, твоя задача оберегать Саю и только её. Не оглядывайтесь на меня, понятно? Вам нужно попасть к лифту. Сая вытащила меч из ножен резким движением руки. Я встал у красной кнопки, а Дэвид приготовился стрелять. Зажмурившись, Сая порезала палец о ямку на мече и стала следить за тем, как её кровь заструилась по кровотоку, хмурясь от боли и страха. По сигналу Дэвида я открыл дверь. Рукокрыл бросился внутрь, но был остановлен выстрелами. Мы почти без проблем все трое оказались в другой комнате. Там нас тоже ждал рукокрыл. Выпрыгнув перед нами из засады, он зарычал. Сая протыкающим жестом воткнула катану в чудовище, но руки ее дрожали, сама она интуитивно зажмурилась, и рана вышла неглубокой. В этот момент я увидел Джорджа. Словно призрак или видение с того света. Он пронесся вперед и сильным толчком плечом заставил рукокрыла налететь на меч Саи всем весом. Таким образом монстр оказался проткнут насквозь. Дэвид удивленно воскликнул: — Джордж! Живой. В этом возгласе было столько надежды, что на мгновение мы словно бы сразу и все спаслись отсюда. Сая бросилась обнимать его со слезами на глазах. Тем временем рукокрыл страшно зарычал и окаменел, спадая к моим ногам тяжелыми обломками. — Привет! — Джордж широко улыбнулся Сае, потрепав ее по голове. — Как наши дела? Ко всеобщему радостному ликованию не присоединился лишь я. И не только потому, что я гадкий мизантроп. Просто я неожиданно понял, чем всё закончится. В картинках.***
Итак, Ван Арджеано решил воспользоваться своим "благородным намерением" сделать из Ямбару дыру и вернуть природе. Хотел бы я видеть, с каким лисьим выражением лица он это сказал. Джулия, которая в ночь нашего похода не спала и сидела в клинике, работала над заданиями начальства по данным о D-67. Их было мало, оставалось надеяться, что Дэвид принесёт из похода больше информации. Если, конечно, выживет… Когда кабинет огласил телефонный звонок, Джулия немедленно взяла трубку: — Слушаю. — Говорит постовой. Кодовый номер — 1789900. Есть важные результаты наблюдения. Подтвердите. Джулия набрала номер постового в базе данных агентов, лишь затем вымолвила: — Агент Джулия. Личный кодовый номер — 1182432. Подтверждаю. Что у вас там? — Ямбару. План D. В ближайшее время. Она подскочила на месте и быстро заговорила: — Почему вы связались со мной? Вам необходим Льюис… — Связь в этой зоне перекрыта. Ещё вчера всё было нормально, согласно нашим проверкам, но сегодня вечером кто-то включил "глушку" всех импульсов. С Ямбару нет никакой связи, и до Льюиса нам не добраться. мы слишком далеко. Не успеем. Согласно правилам субординации, я теперь должен выполнять ваши приказания. — Ясно, — произнесла Джулия, мгновенно беря себя в руки. — Значит, они задействовали план зачистки местности экстрасрочного уровня. Слушайте, постовой. Продолжайте слежку и ожидайте новых указаний. Если вы не успеваете на помощь, что логично, то никого посылать не стоит. Отправьте двоих человек в Ямбару на разведку. Всё ясно? — Ясно, — отчеканил постовой, хотя в голосе его была тревога. — Отбой связи. Когда она положила трубку, то заметила, как дрожат руки. Среди агентов Красного Щита Дэвида за спиной называли Бессмертным и Неубиваемым. На какие бы безнадежные миссии его ни посылали, он выбирался. Иногда один, иногда сильно раненый, но выбирался, причем, обязательно с результатом. Джулия всегда думала, что профессионала, вроде Дэвида, почти невозможно убить. Она предполагала, что однажды увидит его мертвым, но не теперь, когда Сая проснулась. Джулия ощутила себя голой, беспомощной и чужой, словно попала новорожденной в параллельную, страшную реальность… Дэвида просто нельзя спасти, так говорили расчеты, а ее расчеты никогда не лгали. План “D” выполняется в течение полутора часа целиком, отсюда до Ямбару только на машине больше часа. Учитывая пробки — гораздо дольше. Если прибавить пеший ход по лесу… Она почувствовала, как у нее темнеет в глазах. В этот момент в кабинет прибежал Кай. Выглядел он после побоища с Дэвидом неважно, но глаза его светились упрямством и решимостью. Он упорно прибегал к Джулии каждые пятнадцать минут, выспрашивая, известно ли что-нибудь о группе Дэвида. Всегда ему отвечали отрицательно, но теперь, заметив её лицо, он так и застыл на пороге. — Что случилось? — нахмурился он. — Они собираются взорвать Ямбару, — произнесла Джулия, прекрасно понимая, что Кай догадается, кто такие "они". — В чём дело? Там же Льюис на посте! С ним надо связаться! — Не выйдет, — твердо отрезала Джулия. — Там глушат связь. Добраться до Ямбару не успеваем — на дорогах страшные пробки по вечерам. Увы, вертолёт тоже слишком далеко. Это конец. Кай раздраженно скривился и рявкнул: — Не смейте так говорить! — Стой! Ты куда? — изумилась Джулия, увидев, что мальчишка повернулся к выходу. — Я успею предупредить их. И добавил про себя: "У меня, может, не шикарная машина, а только небольшой мотоцикл, но он развивает отличную скорость и где угодно проедет. И короткие пути я знаю, как свои пять пальцев без этих ваших пробок!" Он бежал по коридорам, почти ликуя на то, что Дэвид умудрился не сломать ему ногу сегодня. Впрочем, он и со сломанной ногой побежал бы. Мотоцикл Кая действительно был отличным средством передвижения. Не один месяц брат Саи кропотливо работал над его характеристиками, постоянно копаясь в двигателе. В итоге получился зверь компактный, но с мощным скоростным потенциалом. Пока машины стояли в пробке, Кай умудрялся где-то лавировать между рядами, где-то отыскивать закоулки, где, кажется, вообще, ездить невозможно. Пару раз его преследовал патруль, который очень быстро потерял его из виду — настолько ловко мотоцикл петлял по улицам. — Бесконечно жаль, что я не смогу полюбоваться на фейерверк, который вы устроите, — теребя в руках конфету, вздохнул Ван Арджеано. Генерал ему не ответил. — Вы вообще слышите меня? — усмехнулся Ван. — Я сказал, что командование переносит меня в другую горячую точку, — глаза его при этом удовлетворенно блеснули, словно он ожидал, что ему покажут интересный фильм. Генерал развернулся к нему: — Но... вы не закончили дело. — Знаю, вам очень хочется, чтобы я остался, — усмехнулся он. — Вы хороший партнер. Я верю вам, прямо как самому себе, — он положил перед ним на стол конфетку и развернулся в сторону двери, — А потому — вы справитесь. Я в вас верю. Аu revoir, commandant. Когда Ван ушёл, американский генерал смахнул со стола конфету тем жестом, каким обычно дают оплеуху. Французу оставалось только наблюдать, как бомбардировщики готовятся к старту. Глядя на огромных металлических птиц, он искренне пожалел о том, что ему не удастся посмотреть на взрыв. Этот взрыв символизировал то, на что способны его хозяева, а Вану нравилось осознавать, что он на стороне сильнейших. Одно ему только совсем не нравилось. Едва он заикнулся о помощи в поисках самурая, ему довольно жестко велели отправляться в Исландию, в главный офис. Тут же. Без объяснения причин. Конечно, теперь он дважды подумает перед тем, как заикнуться о небольшом… слабом звене проекта, из-за которого непобедимый рукокрыл может рассыпаться в груду камней. Странно. Ван ожидал, что ему велят исправить этот недочет и выяснить причину окаменения. А его отозвали назад так, словно… Словно они боялись чего-то. Но Ван пытался не унывать. — Все журналисты острова глотки бы друг другу перегрызли ради одного снимка и моего интервью, — с усмешкой тихо заметил Ван, не отрывая глаз от истребителя. — А жаль всё-таки, что я не встретился с этим загадочным самураем. Интересный экземпляр. Чувствовать себя частью посвященной элиты. Чувствовать себя сообщником земных богов — это ни с чем несравнимо. Кай в это время как раз наткнулся на Льюиса, который держал на изготовке автомат. Увидев, что перед ним Кай, он удивлённо поднял брови. — Не стреляй, — задыхаясь от взволнованности крикнул парень, слезая с мотоцикла. — Где Сая? — Они уже в комплексе. — Джулия сказала, что Ямбару вот—вот будут бомбить! Связь здесь не работает! Оставайся тут, я предупрежу их. — Легко сказать. Там же... — но Кай уже мчался в сторону темнеющей чащи леса, — рукокрылы.***
За всю свою долгую жизнь я жалею только о потере своей юности… Я больше ни к кому не привязываюсь, никого не жалею, ничего не жду, ни о чём не мечтаю. Но — крайне редко — случается, что я выделяю из основной массы людей, на которых хотел бы равняться. Например, Джордж с его способностью уметь быть счастливым, сильным и подниматься от любых ударов судьбы, не теряя себя. Это крайне редкий тип человека, рожденного, чтобы жить. И еще Кай… От Джорджа пахло смертью. У него запах, сходный с тем, что есть у меня и был у Фореста. Сая улыбалась, обнимая отца. Больно до ломоты в ладонях сказать ей, что она обнимает труп. Мне впервые за долгое время действительно было очень жаль видеть гибель еще одного человека. Если есть люди, достойные счастья, то это Джордж Миагуско. Отстраненный, словно за траурной чертой, я, молча, наблюдал то, что уже никак не мог изменить. — Они залатали тебе рану? — поинтересовался Дэвид, посмотрев на совершенно здоровый торс Джорджа с некоторым сомнением. — Когда я очнулся, на её месте даже шрама не было, — мрачно и тихо пробормотал он. — Ты знаешь про D-67? Так вот — мне ввели этот "препарат". Дэвид посерьезнел, быстро посмотрел на Саю, которая пока ничего не понимала, опустил голову, прошептал: — Твари… Ладно, бежим к лифту. У нас нет времени. Дэвид, как и я, надеялись, что, может быть, Джорджу ввели успешный вариант препарата. Они ведь над ним работали в лаборатории. — Поехали, — отрапортовала Сая, когда мы оказались в лифте. Она снова посмотрела на своего отца блестящими от слез глазами и улыбнулась. Когтями по сердцу. — Отлично, — кивнул Дэвид, — нам нужно продержаться… Когда двери открылись вновь, мы увидели перед собой около десятка рукокрылов в широком, неосвещенном, вонючем коридоре. Десять пар желтых, голодных глаз. Я и Дэвид стреляли в них, ослепляя пулями и не позволяя приблизиться. С отцом Сае было не страшно. Она слегка лихорадочно поранила себе ладонь. “На меня смотрит папа”, — думала она. Потом с боевым кличем пронзила первого монстра, который исхитрился пробиться вперед под градом пуль. — Попробуем оттеснить их к перегородке! — крикнул Дэвид мне. Команда из нас вышла неплохая. Джордж дрался с нами наравне. Впереди я и Сая. Иногда перед нами мощным танком проносился отец Саи, втаптывающий ударами кулаков монстров в пол и с ловкостью барса уклоняясь от ответных атак. Дэвид обеспечивал огневую поддержку с дистанции. Мы вполне успешно добрались до второго лифта. Сая выглядела напряженной, но теперь гораздо более воодушевленной. Она предвкушала свободу. Вот-вот Ямбару с его ужасами останется позади… Джордж нажал на кнопку вызова механических дверей, и мы оказались отрезанными от рукокрылов. Внезапно, прорывая потолок лифта, на пол перед нами рухнул очередной монстр, прятавшийся за вентиляционной сеткой. Дэвида не успел отреагировать на быструю атаку рукокрыла. Зато отреагировал Джордж, закрыв собой напарника. Монстр когтями расцарапал ему грудную клетку. Глухо изрыгая проклятия, отец Саи зажал одной рукой рану, а другую выпустил вперёд, точно пушечное ядро. Она насквозь пробила туловище рукокрыла. Значит, на тот момент он был так же силён, как и я. Когда перед Саей рухнуло чудовище, и его рана начала затягиваться, она что было сил, вонзила в него свой окровавленный меч. Тяжело дыша и дрожа, она с отвращением наблюдала, как каменеет его тело. Джордж застонал, падая на пол. Он согнулся в три погибели, из его раны не переставала течь кровь. Когда одной рукой Джордж оперся на пол, мы увидели вместо нее когтистую лапу. Инфицирован. Сая перевела взгляд на лицо отца, словно не веря тому, что происходит. — Пап? — прошептала она. — Ты… тоже? В наступившей минорным аккордом тишине послышался панический стук в дверь лифта. — Откройте! — кричал Кай. Дэвид изумленно нажал на кнопку, и двери раздвинулись. Мы как раз были уже на первом этаже. Лицо Кая почти багровое, он задыхался от быстрого бега. — Спасайтесь! — прерывисто дыша, сказал он. — Здание… будут бомбить! Льюис… Рация… не сработала. Не смог связаться с Джулией. Я приехал, чтобы предупредить… Дэвид удивленно опустил направленный на парня пистолет. Потом схватил Джорджа, помогая ему на себя опереться. — Все на выход, живо! — крикнул он. — Мы за вами. — Что с папой? — встревоженно спросил на бегу Кай Саю, по щекам которой текли слезы. Она растерянно посмотрела на него и ничего не смогла сказать, только головой покачала. Мы выбежали из здания вовремя. Задержись мы хотя бы на минуту, и не обошлось бы без серьезных потерь. Истребитель над нашими головами с резким визгом прорезал воздух, ненадолго спикировал вниз, и два черных подарка смерти рухнули позади наших спин. Кая подбросило вперед и швырнуло о дерево. Дэвид успел лечь. Взрывная волна цунами поднялась под чудовищем пожара, и на нас полетели толстые ветки, осколки бетона и стекла. Из-за того, что мы упали под холмом, нас почти не задело. Кай успел как раз вовремя. Ошарашенно приподнявшись, он открыл и закрыл рот, тронул ухо, из которого текла кровь, потряс головой. Он почти ничего не слышал. Дэвид положил стонущего Джорджа на землю. Сая, всхлипывая, подбежала к нему и упала подле него на колени: — Папочка… Тогда Кая словно выключили. Еще недавно готовый драться хоть против самого дьявола, он медленно скользнул взглядом по руке своего отца, потом увидел быстро затягивающуюся рану. Он неуверенно сделал два шага, схватился одной рукой за голову, лицо его приобрело почти детское, беспомощно-отчаянное выражение. — Кай, — прохрипел отец, и я слышал в его голосе улыбку. Он сел рядом с Джорджем — оглушенный, омертвевший. — Ты всё-таки пришёл. Я и не надеялся… Скоро я сам превращусь в чудовище, как и бедняга Форест. Моя рана потихоньку закрывается. Сознание становится всё темнее и темнее. Меня спасет только Сая. Я хочу… уйти вашим отцом и человеком, — сказал он. — А ее кровь губительна для твари, которой я скоро стану. Сая, если ты смешаешь свою кровь с моей, то я смогу покинуть мир по-человечески. Она затрясла головой: — Нет. Нет-нет… Можно хоть что-то сделать? Дэвид? — она посмотрела в лицо американца с надеждой, но он тихо пробормотал: — Если бы можно было, мы бы лечили их, а не убивали. Он прав. Ему поможет теперь только твоя кровь. — Будь они прокляты, — прошипел Кай с жаром, резко вытирая с глаз выступившие слезы. И мы все прекрасно поняли опять, кто такие “они”... Сая нетвердым движением порезала себе ладонь, плечи ее сотрясались от беспомощных рыданий. Дэвид приподнял Джорджа на земле так, чтобы он мог смотреть дочери в глаза. — Сая, — он решительно взглянул на неё, — соберись с силами. Тебе лучше поторопиться. Она протянула к нему дрожащую, окровавленную руку. Капля упала в лужу крови Джорджа, и на том месте, где это произошло, стал образовываться алый кристалл. Отец взял Саю за руку, вымученно улыбнулся и произнёс: — Посмотри на меня, я всё еще твой папа. — Ты навсегда останешься им для меня, — кивнула она, всхлипывая. — Эй, Кай, — он слегка усмехнулся её брату, который сел ближе к своему отцу, — не плачь. Глупый... ты же мужчина. На тебя я оставлю Саю и Рика — это сложная миссия, и я надеюсь, что ты с ней справишься. Никогда не бросай их, слышишь? Теперь ты глава семьи. А между тем он не выпускал ладони дочери. И её кровь стекала по его руке, грозя упасть в открытую рану. — Сая, — продолжал он, — чтобы ни случилось, иди тем путем, который ты выбрала. Прими своё прошлое, не теряй себя. А если оступишься, то вспомни — нанкурунайса, — он тепло улыбнулся ей, — живи сегодня ради своего будущего и почаще улыбайся. Сая тоже ему улыбнулась сквозь слёзы и кивнула в ответ. Тогда первая капля её крови попала в его рану. Джордж зажмурился от боли, а Сая отчаянно сжала его руку обеими ладонями, кровь заструилась горячими струями. Джордж в последний раз посмотрел на своих детей и замер. Каменная корка поднялась по руке, я перестал слышать биение его могучего сердца. Это страшно. Когда ты долго находишься рядом с человеком, ты всегда можешь услышать его пульс, прильнув к его груди. Ты чувствуешь его — спокойный или беспокойный, живой ритм. Ты смотришь в глаза, и видишь в них краски радужной оболочки, переливы света, сквозь который можно тайком подглядеть сияющий внутренний мир эмоций и мыслей. И однажды наступает тишина. Грудная клетка отвечает молчанием, и глаза не видят тебя. Там больше нет ничего. Никого. Сая застыла на месте, глядя на спокойное лицо папы. Кай подошел к сестре и обнял ее. Все сохраняли молчание. Впереди, взявшись за руки, шли Кай и Сая. Дэвид забрал тело Джорджа и взвалил на себя то, что еще осталось относительно цельным и не распалось на куски камня. Странно сказать, но это телодвижение было привычным и мрачная угрюмость солдата, с которой он это сделал, показала, что Дэвиду совсем не впервой приходится так вот взваливать на плечи тела погибших в бою друзей и подчинённых. Мы добрались до машины. Льюис не задавал вопросов, только голову опустил. На его автомобиле везли тело отца Саи. Кай поехал на мотоцикле, я и Сая — в машине Дэвида. Мы напоминали похоронную процессию. Прислонившись головой к стеклу, Сая отключилась с открытыми глазами, словно кукла. Она даже не моргала, зрачки почти полностью покрыли радужную оболочку. В них отражалось кровавое зарево взрыва. За всю свою жизнь я терял очень многих и был свидетелем трагедий. Когда твоя жизнь — череда смертей, понемногу теряешь всякое чувство важности о себе и своих чувствах. Ты ничего не хочешь. Ты ни о чём не мечтаешь. Ты ни во что не веришь. Моя жизнь состояла из черных полос, выжженных этой войной. Раз — полоса, два, три, четыре… Пять лет, десять, пятьдесят, восемьдесят. И вот меня уже нет. Я взял ее за руку и притянул к себе. Она упала, точно безвольная марионетка, обняла меня, выдохнула, закрыла глаза. Она чувствовала мой пульс.