Во всем виновата лента

На краю кровати сидел благородный мужчина. Длинные роскошные волосы темным водопадом ниспадали на плечи и спину. Он нещадно терзал пальцами ленту, глубоко о чем-то задумавшись. Если тебя так обуревает сожаление, то не нужно было отбирать меня у него. И хватит уже меня мучать! Почему в их любовных конфронтациях страдаю именно я… В дверь постучали. В комнату зашел именно тот, о ком мужчина все это время думал. На лице вошедшего сияла привычная улыбка, затрагивающая глаза, переполненные озорством. — Лань Чжань… — оборвал фразу Вэй Усянь и застыл на месте. Он увидел во второй своей жизни то, что никогда не ожидал увидеть. Заклинатель переводил ошарашенно-недоумевающий взгляд то на Лань Ванцзи, то на вещицу в руках. Адепт Ордена Гусу Лань, заметив это, в тот же миг повязал ленту обратно. Наконец эта пытка закончилась. Спасибо, Усянь, хоть что-то хорошее ты для меня сделал. Озорник подошел к благородному человеку и бессовестно сдернул ленту. — Так мне больше нравится. Эй, эй, эй! Милый, попридержи коней, мои ниточки не выдержат! Запустив пальцы в черные шелка, он играл с прядями, накручивая на палец, дергая или просто наслаждаясь их текстурой. Мужчина решил, что эти волосы даже роскошнее женских. Пока он без задней мысли трогал пряди благородного заклинателя, глаза «жертвы» очередного срывания ленты затуманились. Последние слова смешались с порохом последующих действий и сдвинули пик могучей горы вместо мастерски сделанной крыши какого-то домика. Пик горы, который, казалось бы, невозможно сдвинуть с места. Лань Ванцзи рывком бросил вожделенного человека к себе в кровать. — Еще нет девяти! — закричал Вэй Усянь, пытаясь закрыть тело руками и ногами от пальцев до чертиков пунктуального заклинателя. — Мы. Не будем. Сейчас. Спать. Дыхание Лань Ванцзи сбилось, всегда холодные глаза горели ледяным пламенем. Он запустил руки под черные одежды. Хангуан Цзюнь встряхнул головой, рассеяв пелену перед глазами. Рассеянно он бросил долгий взгляд на ленту, лежащую в крепко сжатом кулаке. Мои ниточки… Ну ты и зверь, Хангуан Цзюнь. К сожалению, некоторые нити были нещадно порваны. Полный негодования, Лань Ванцзи достал из запасов новую ленту, а на старую смотрел, все еще не отойдя от сна. В дверь постучались. Мужчина в легкой белоснежной одежде вздрогнул. Все повторялось: сияющая улыбка, озорной взгляд, неоконченная фраза. Лань Ванцзи с опасением ждал того, что он скажет после недоговоренной реплики. — О, я подозревал, конечно, что у вас, Ланей, их целый склад, но вот теперь все подтвердилось, — ровно заявил Вэй Усянь, заглянув широкоизвестному заклинателю за плечо. На кровати покоилась мятая белая лента с плывущими облаками. На лбу красовалась новая, без всяких повреждений. Не поминайте лихом. Я была прекрасным наблюдателем. Сестра, передаю все в твои нити. Не волнуйся, ступай с миром. Как присоединюсь к тебе (что с этими мужчинами случится очень скоро), расскажу во всех подробностях. Надеюсь на тебя. — Уйди, — сдержанно процедил сквозь зубы Лань Ванцзи, возбужденный сценой из сна. — Что? Почему? — не послушался его Вэй Усянь, как обычно. — Я настолько ослепителен, что тяжело находиться со мной в одном помещении? Хотя в прошлом теле я был куда лучше. Но и сейчас неплох, — красовался заклинатель. Лань Ванцзи не стал игнорировать, как сделал бы раньше: он подошел и наклонился, обдав жаром дыхания ухо Вэй Усяня. — Раненым нужно придерживаться постельного режима. Вэй Усянь с пол минуты стоял, ощущая странное воздействие произошедшего, но потом запрыгнул к Лань Ванцзи в кровать настолько прытко и аккуратно, как мог, чтобы не потревожить раны. — Хорошая идея. Очень долго адепт Гусу Лань оставался на месте, периодически косо поглядывая на лежащего в его временном ложе мужчину. Он с легкостью мог додумать то, что не нарисовало ему сновидение. Только мельком глядя на непринужденно валяющегося Вэй Усяня, который даже спустя много лет не переставал озорничать, сердце колотилось и в голове всплывали картинки, которые заклинатель не смел воплотить в жизнь. Лишь наблюдать, снова наблюдать, но уже не украдкой, отворачиваясь при взгляде того самого человека. Заклинателя, который выходил за границы известных ему правил: чужих и его собственных. Тот самый человек ворвался в ночи. И прежде, чем успел осознать, он уже неотрывно смотрел на луну. Все равно он ничего не заметит. Как и раньше. Хотя были вещи, которые он замечал… Хоть было их с горсть жадеитов. — Присоединяйся, Лань Чжань! — рыл себе яму Усянь. — Только не тыкай в меня, как придет время. Лань Ванцзи собрался уходить, как заклинатель, лежащий в кровати, окликнул его. — Пойдешь в таком виде на люди? Хангуан Цзюнь, когда ты стал таким бесстыдником? — Вэй Усянь, точно, получал удовольствие от поддразнивания Ланя. — Тебе ничего не будет стоить повторить, — тонко намекал заклинатель, что в комнате есть человек куда бесстыдней него. Вэй Усянь захохотал. В очередной раз он отметил насколько изменился этот человек. — Лань Чжань, что же с тобой случилось? — сквозь смех спросил весельчак. Ответ не заставил себя ждать. — Умер. — А? — решил, что неправильно расслышал мужчина. — Вместе. — Что? Скажи нормально, — прекратил смеяться Вэй Усянь, немного посерьезнев. Лань зыркнул на него и подобным образом отказался что-либо пояснять. Только добавил: — Снова живу. Лежащий в чужой постели мужчина пытался что-нибудь сообразить, но потом перевернулся на спину, плюхнув руку на вторую сторону, тем самым заняв почти всю кровать. — Сдаюсь. Тебя все так же трудно понять: хоть что-то осталось прежним, — уголки губ тронула легкая улыбка, пока хозяин этих прелестей ринул в прошлое. Не только это, недогадливый. Когда он вернулся в явь, Лань Ванцзи лежал рядом, положив голову на руку бестолковому мужчине. Вэй Усянь какое-то время ощущал дискомфорт: слишком много внезапных перемен в поведении, особенно на сегодня. Но потом, как всегда, откинул взашей все беспокоящее. Уже скоро и в этом находил повод для веселья. А что Лань Чжань? Ему только в радость. Не каждый может похвастаться, что дорогой сердцу человек спустя долгое время вернулся и теперь радует струны души. Блуждая в лютых сумерках, слепец вдруг прозревает, завидев серебряную вуаль среди несмываемой безлунной ночи. Она обещает вывести туда, где есть надежда на светлое утро, где придет конец бесчисленным незрячим скитаниям. Станет ли бывший слепец оглядываться снова в безнадежную тьму, когда есть освещенный путь? Ответ очевиден. Пока любимый им мужчина снова пытается подстегнуть глубокоуважаемого всеми заклинателя, его душа играет на гуцине сердца, а слепая кровеносная мышца прозрела к пламени. Изящная бледная рука неосознанно потянулась мотыльком к свету, нервно касаясь его, бредя об обжигающем прикосновении настолько, что не страшно распрощаться с извечным полетом. Не обожгло… Щеки горячи, но не смертельны. Мотылек спускается ниже, ожидая пламенного поражения. Свет слишком мягкий, слишком пьянящий. — Лань Чжань? — в голосе озорника звучали нотки испуга. Заклинатель и сам испугался, вынырнув из опьянения и увидя скользящие по любимым губам пальцы. Тем губам, о прикосновении к которым он не помнил. Но кое-кому это накрепко отпечаталось в памяти. И теперь, неосознанно сбросив равнодушный облик, на него смотрели взглядом, который невозможно прочесть «не так». Вэй У Сянь в своей прошлой жизни видел такое не раз: как у женщин, так и мужчин, как на картинках, так и наяву. Мужчина посмотрел на часы, подумывая сбежать. — Скоро девять, пока есть время — лучше выпью вина, — ему не удалось скрыть нервозность голоса. Лань нажал на нужные точки раньше, чем тот успел выскочить из кровати. — Спи здесь, — только и сказал Хангуан Цзюнь. «Опасность приближается,» — говорит каждая клеточка тела Усяня. Но Лань только дождался девяти и уснул, не тронув мужчину рядом. Будь у меня кровь, давно бы заляпала прекрасный лобик этого свинтуса. Когда уже он *&#@% этого Вэй Ина?! Лань Ванцзи проснулся намного раньше: не успел Вэй Усянь поприветствовать Морфея, как причина его ночного беспокойства проснулась с неразгаданным (проницательностью Вэй Усяня) вихрем в глазах, словно только что увидела дурной сон. Мужчина быстро нашел взглядом еще бодрствующего заклинателя; не зная об этой действительности, ранее всегда сдержанный и владеющий собой младший из нефритов окончательно развеял прежний образ. Не посмотрев на часы, Лань Ванцзи обнял того, кто, как он думал, умиротворенно спал. Утыкаясь в плечо чужого тела, но родной души, заклинатель приглушенно и долго говорил. Вэй Усянь разобрал невнятное бормотание, словно внезапно его слух стал острее. Всего обрывок фразы. Но даже не будь Вэй в прошлом покорителем дамских сердец, смог бы догадаться о содержании. Как завтра смотреть на Лань Чжаня — он не мог представить. Пройдет ли все так же гладко, как после поцелуя… На один секрет стало больше. Хоть они вместе его будут нести, но для каждого он имеет особый смысл. «Или мне стоит обо всем рассказать…» — задумался Вэй Усянь, не по собственной воле лежа в теплых объятиях Хань Гуан Цзюня, но и не сильно противясь этому.