The mistake, you can't live without

POV БРЭД Я стоял под дверью дома, в котором провел немалую часть своего юношества. Дома, в котором не раз прогуливал ненавистные уроки. Куда приходил, когда ссорился с родителями и братом. Дома, в котором мне всегда был рад мой лучший друг — Адам Гонтье. Но в котором я никогда ранее не находил его бездыханное тело.

*за пару часов до этого*

Нет, ну что он за человек? За эти три дня я уже успел позвонить ему больше 50 раз. Я, конечно, все понимаю, Адам-человек-запой-Гонтье любит периодически выпадать из жизни, уединяясь с бутылкой любимого рома где-то на полу, за диваном, но это уже реально слишком! Так долго он меня еще никогда не игнорил. А ведь я думал, что понимаю его лучше остальных… Сейчас, сидя в своем пустом доме и наблюдая за тем, как ночные краски медленно затапливают небесное пространство, сложно было отвлечься на что-то от своих навязчивых мыслей. Почему пустом? Ах, да, я же забыл упомянуть, что игнорит меня сейчас не только мой лучший друг, но и родной брат, который сам по уши замешан в этом вселенском дерьме. Я уверен, что Мэтт сейчас, наплевав на мои слова о домашнем аресте, сидит где-то со своей группой, за чашечкой отнюдь не чая. А мне сиди тут дома, переживай за этих двоих придурков. Нет, я так не могу. Руки так и чешутся набить кому-то морду. А вот кому повезет первому — блондину или брюнету — я еще сам не знаю. Наплевав на то, что на улице уже довольно прохладно, накидываю на плечи кожаную куртку и выхожу из дома. Отсутствие людей и полная тишина создают некую особенную атмосферу. Если бы я сейчас не был немного занят, то не упустил бы такую завораживающую ночь и провел бы ее где-то на лавочке с гитарой. На энтузиазме, навеянном, скорее, яростью, я и не замечаю, как оказываюсь близко к окраине города. Ноги сами привели меня сюда. Пару минут топчусь возле входной двери — все-таки время действительно позднее. Решившись, настойчиво стучусь. Около минуты ничего не происходит. Нет, если они съебали бухать в какой-то бар, то там же их и похоронят, обещаю. Как только я собрался уходить, дверь неожиданно распахнулась. — Гм… Брэд… — сонный и растрепанный парень, оказавшийся передо мной, недоуменно почесал затылок. — Что ты тут делаешь? — Рид… Извини что так врываюсь, — весь мой былой энтузиазм в миг поубавился, — я просто весь день не могу найти Мэтта. Вот я и подумал… — Знаешь, мы его тоже сегодня «не могли найти». Он весь день был сам не свой. То молчал, то начинал говорить что-то невпопад. После так вообще наорал на нас, психанул и ушел, — парень оперся на дверной косяк, эмоционально жестикулируя. — Кстати, Мэтт еще, походу, сам с собой разговаривать начал. Бубнил себе под нос что-то типа " — так, как у него, у меня все-равно не получится. Я никогда не буду таким, как он.» А я то думал, что у парней не бывает ПМС. Что с ним такое? — Да вот мне и самому интересно… В последнее время он стал слишком нервным и скрытным. А куда он ушел, не знаешь? — Если б я не знал Мэтта уже так долго, подумал бы, что он влюбился, — участник My Darkest Days сипло усмехнулся. — Нет, к сожалению не знаю. Он так быстро удалился, что я толком и понять ничего не успел. — Ясно… Ну все равно спасибо, — вздыхаю, нервно закусив губу. — Ну что же, пойду дальше искать его. Еще раз извини за такой визит. — Да ничего. На связи. Круто, ничего не сказать. Вопросов у меня появилось еще больше. А уже был час ночи. Сейчас я чувствую себя мамочкой этих двоих придурков. Хотя… Кого я обманываю. Разве когда-то было по другому? Про Мэтта я вообще молчу. Он с самого детства умудрялся находить своим тощим задом самые изощренные неприятности, из которых мне, конечно же, приходилось его вытаскивать. Ну да, почему бы и нет то? Не можешь слезть с дерева, на которое залез из-за спора — Брэд поможет; разбил стекло в спортзале — Брэд договорится с физруком; хочешь привести домой девчонку и показать себя ака крутого музыканта — ничего, брат же может переночевать где-то в другом месте. И похуй, что у брата может быть своя жизнь, свои проблемы, своя группа наконец. Но самый настоящий пиздец начался тогда, когда Мэтт подружился с Адамом. Я до сих пор не понимаю, как эти двое вообще поладили. Они были настолько разными, что я и подумать не мог, что их может что-то связывать. В школе Адам был ака апасный хулиган, по которому текло пол школы (и да, я не просто так сказал пол школы, а не женская ее половина), причем это не мешало ему пользоваться авторитетом у учителей, соответственно, имея всегда хорошие оценки. Харизма и голос Гонтье сводили с ума многих. И моего братца это, конечно же, тоже стороной не обошло. Мэтт таскался за Адамом по пятам аж до того момента, как Гонтье не выпустился со школы. Ах да, мой братец не был бы собой, если бы не пытался подражать Адаму. Но впитывал в себя он, понятное дело, отнюдь не полезные привычки. Первая найденная мною сигарета у Мэтта, прогулянные уроки, татуировка — все это влияние моего долбанутого дружка. И уже двоих этих придурков приходилось спасать мне — ну конечно же, для чего еще нужен Брэд? К моему (и не только) удивлению, Адама не раздражало такое внимание к своей скромной персоне, а наоборот, ему это нравилось. Поэтому он никогда не прогонял Мэтта, позволяя восхищаться собой, но так же и никогда не относился к нему ака «я топ, а ты никто». Гонтье часто поддерживал Мэтта, позволял присутствовать на наших репетициях, иногда даже приходил прикрывать его зад в школу уже после выпуска. Больше того, создание My Darkest Days тоже произошло не без участия Адама, чье мнение, на тот момент, было уже не хило так авторитетным не только для моего братца. Между ними была какая-то странная связь, понять которую я не мог. Но еще более непонятным для меня стало то, что их дружба закончилась почти что так же резко, как и началась. Адам тоже не мог понять, что происходит. Когда Гонтье приходил к нам домой, Мэтт демонстративно уходил, больше не желая присутствовать на наших репетициях. А потом и вовсе перестал как-либо контактировать с брюнетом, лишь изредка кидая в его сторону озлобленные взгляды. Адам по началу пытался понять, что за нахуй тут происходит, хотел поговорить с Мэттом, но тот лишь отнекивался, мол все норм, и закрывался в своей комнате, сутками играя на гитаре. Мне он тоже ничего не рассказывал. Чем больше Гонтье пытался наладить с ним контакт, тем сильнее Мэтт злился и закрывался от него. Со временем Адам перестал стараться. «-Так, как у него, у меня все-равно не получится. Я никогда не буду таким, как он.» Не нравится мне это… Смутные догадки о том, кому посвящены эти слова, возникли в моей голове. Хотя блин, к кому еще они могут относиться? Ведь именно с Гонтье Мэтт соревнуется уже последние года три. Мне даже кажется, что если бы не желание утереть нос Адаму, My Darkest Days, во главе с братцем, не добились бы своей популярности и известности. Вот только я уверен, что до добра это соперничество не доведет. Поэтому уже через 20 минут я стоял под дверью дома, в котором провел немалую часть своего юношества. Дома, в котором не раз прогуливал ненавистные уроки. Куда приходил, когда ссорился с родителями и братом. Дома, в котором мне всегда был рад мой лучший друг — Адам Гонтье. Но в котором я никогда ранее не находил его бездыханное тело.

Late at night I could hear the crying

Первые нотки тревоги заиграли во мне когда я понял, что входная дверь не заперта. Ранее за Адамом такого не наблюдалось. Захожу внутрь. Темно. Острый запах сырости, вперемешку с алкоголем, неприятно бьет в нос. Жмурюсь. Холодно. Пара шагов вперед, сделанные в полной тишине, не хило так заставляют сжаться некоторые жизненно важные органы.

I hear it all, trying to fall asleep

Еще пару шагов — и я, перецепившись через что-то, чуть ли не целую лицом холодный кафель. Наклонившись, понимаю, что это куртка Мэтта. Блять. Забив на осторожность, быстро захожу внутрь комнаты. Сердце пропускает удар, когда я вижу Мэтта, лежащего на белоснежном ранее диване Адама. Поверхность которого сейчас покрыта густыми бордовыми пятнами.

When all the love around you is dying

Кидаюсь к брату, настойчиво тряся его за плечи. — Мэтт, Мэтт твою мать, очнись сейчас же! — дрожащей рукой тянусь к шее парня, холодными от волнения пальцами нащупывая пульс. — Сука, ты живой, открой блять глаза, иначе я сам убью тебя! Сиплое дыхание блондина доносится до моих ушей. Провожу рукой по его затылку. Что-то теплое и густое окрашивает кончики пальцев в бордовый. Шумно выдыхаю, с новой силой впиваясь в плечи брата. Наверное, останутся синяки… Блять, о чем я думаю?

How do you stay so strong?

— Мэтт, я клянусь, если ты сейчас же не очнешься, то я… Я… — я и не замечаю, как до крови прокусываю свою губу. Боль не чувствуется. К сожалению. — Я… — мысли разбегаются паническими вспышками света в глазах. Забывая дышать, медленно сжимая свою руку. Считаю до трех и резко бью Мэтта ладонью по лицу. — То я сожгу твою гитару, которую ты любишь больше нас всех вместе взятых! Оседаю на колени возле дивана, закрыв глаза. Молча жду. Ничего не происходит. Три… Два… Один… Замахиваюсь рукой для очередного удара, но он приходится на быльцу дивана. — Я тебе, блять, сожгу… — тихий, хриплый, но все такой же родной голос доносится до моих ушей. Не сразу понимаю, что происходит, медленно открывая глаза. — Мэтт… — резко кидаюсь к нему, падая лицом куда-то в область его шеи. — Придурок, как же ты меня напугал! — Брэд, ты меня сейчас задушишь. Отпусти, — на последних словах комнату заполняет сухой кашель блондина, — пожалуйста. Медленно отстраняюсь, все еще неверящим взглядом окидывая бледное лицо брата. Делаю шумный вдох. И в какой момент я перестал дышать? — Хей… Как ты? — осторожно, будто бы боясь спугнуть, задаю вопрос. — Ну, — парень болезненно усмехается, — думаю, получше, чем было бы моей гитаре. — Я. Тебя. Сейчас. Убью. — Нормально все. Вот только голова раскалывается. Будто бы кто-то пытается вырваться с нее наружу, — Мэтт тянется пальцами к затылку и жмурится от резкой боли. — Да и тошнит как-то… — Блять, у тебя, походу, сотрясение… — выдыхаю, — А сейчас ты мне быстро, а главное честно, рассказываешь, что здесь произошло. Тишина.

How did you hide it all for so long?

— Мэтт. — Брэд… Давай не сейчас, пожалуйста, — голос парня предательски дрогнул. — Мэтт… — Пожалуйста… — Боже, Мэтти… — тяну его за руку на себя, позволяя уткнуться носом мне в шею, а сам крепко обнимаю парня. Клянусь, еще немного, и я бы увидел его слезы. — Все хорошо. Расскажи мне. Я рядом.

How can I take the pain away?

Пару минут ничего не происходит. Я знаю, что ему нужно время. Парень, воистину по детски, утыкается носом мне в шею, тихо всхлипывая. Лишь крепче обнимаю его. Я здесь. Не бойся.

How can I save

— Я сам не успел понять, что произошло… — спустя время парень, наконец, заговорил. — Я пришел к нему домой. Черт, зачем же я к нему поперся… — Все хорошо. — Когда я зашел, Адам был настолько пьян, что я не сразу смог разбудить его. Стакан вылитой ему на голову воды очень помог, — мне показалось, что Мэтт тихо усмехнулся. — Он пришел в себя, как истинный алкаш осушил стакан воды, кашлял. Это все было очень привычным, но… Блин, Брэд, я не знаю, как это сказать… — Успокойся и дыши. Все хорошо. — Он… Адам был сам не свой. Не знаю, ну я не видел в нем его. Того Гонтье, которого я всегда знал. Будто в его глазах поселилось столько холода и непонятной пустоты, что мне реально было не по себе, — парень поежился, будто бы от холода. — Да и вообще… Дерганный он какой-то был. Руки дрожали, взгляд метался по комнате, будто бы мы были не одни. — А что произошло дальше? — Он без зазрения совести попросил меня отсюда, — Мэтт натянуто усмехнулся. — Я уже хотел послушно уйти, но вдруг меня снова понесло. Ну, ты же знаешь, как у меня это бывает. — Мэтт… — Ну и я начал ему высказывать все, что во мне накопилось за последние пару лет. И если честно, я даже не совсем помню, что именно я говорил. И черт меня дернул потом схватить его за рубашку и потащить к выходу. — Зачем? — Хотел притащить этого мистера обиженную принцесску к нам. Меня несло. Он молчал. Меня несло в ебеня все дальше. Потом он не выдержал, и своей манере ака «одной фразой разъебу все ваше мировоззрение» начал отвечать мне. Ну и как же мне было не пихануть его еще сильнее. Гонтье опешил на пару секунд, а потом я и не заметил, как оказался прижатым к стене. Так, блять. Что-то я не о том думаю. — Мэтт, ну не тяни. — Понятное дело, сразу заткнуть меня ему не удалось. Но когда я посмотрел в глаза Адаму, слова комом застряли внутри меня. В них было столько холода и слепой ярости. Брэд, я… Мне еще никогда не было так страшно рядом с ним. В тот момент, когда он обжигал горячим шепотом мое ухо, липкий страх будто бы парализовал мое тело. Потом резкий удар кулаком в стену, — я чувствовал, как голос Мэтта подрагивает. — После чего я заметил, что его вены на руке непривычно синие. Мы встретились глазами. Клянусь, я никогда не забуду его взгляд, полный ненависти… А потом резкая боль и темнота. — Подожди, то есть ты хочешь сказать, что Адам просто так впечатал тебя затылком в дверной косяк? — Нет, Брэд, я сам себе голову разбил и дохлым притворился, чтобы наверняка. Спасибо, братец, что веришь мне… — Мэтт попытался оттолкнуть меня и встать, но резкое головокружение чуть снова не познакомило его голову с полом. — Стоять, — подхватываю брата и кладу его на диван. — Я верю тебе, Мэтт. Просто это все очень странно. Да и… Где вообще сам Адам? — Я не знаю. Возможно пошел за бухлишком мне на похороны. — Так, лежи тут, — борясь с желанием врезать брату за его ахуенный юмор, направляюсь в сторону ванной. — Я сейчас поищу аптечку, после чего вызовем скорую. — Брэд, все в порядке, не надо скорую. Я полежу немного, и пойд… — Твою мать… — Брэд?

A fallen angel, in the dark

Я еще никогда не видел его таким. Бледная кожа переливалась синеватым оттенком при лунном свете. Сухие, потресканные губы почти что не выделялись на лице. Тело, ранее полное жизненной энергии, сейчас напоминало скорее скелет, обтянутый тонкой кожей, так и норовящей порваться.

Never thought you'd fall so far

— Брэд, я уже пять раз тебя позва… Адам?.. — только когда холодная рука моего брата легла мне на плече, сознание вышло из оцепенения. Но тело будто бы заледенело. Медленно перевожу взгляд с тела Адама на Мэтта — такого ужаса в глазах брата я не видел еще никогда. Блондин пришел в себя первым — наплевав на головную боль, парень кинулся к Гонтье, начиная сильно трясти его за плечи. — Брэд… — Мэтт дрожащими руками обхватил шею Адама, пытаясь нащупать нужную жилку. — Брэд… Брэд, он не дышит! Брэд, твою мать, сделай что-нибуть. Пожалуйста. Он умирает, не стой ты там… Умирает.

Fallen angel, close your eyes

Слова эхом отбились в моем мозге, с помощью прилива адреналина заставляя тело снова ожить. Нет, пожалуйста… Как только тело снова смогло двигаться, ноги предательски дрогнули. Опираюсь на дверной проход, чтобы не упасть. — Адам, очнись, пожалуйста. Адам… — Мэтт бил его по щекам, но никакой реакции не происходило. — Адам, если ты очнешься, я обещаю, я перестану звать тебя по фамилии. Очнись, придурок, сейчас же! — крик отчаяния брата сопровождался слезами, предательски вытекающими из его глаз.

I won't let you fall tonight

Давно я уже не видел его слез.. — Брэд… Я не знаю, что делать.

Fallen angel

Отчаяние в голосе парня больно колит изнутри. Дрожащими руками достаю с кармана джинс телефон, набирая номер скорой. — Здравствуйте, приемная госпиталя Норвуда, слушаю вас. — У нас… — слова комом застряют в горле. Я не могу заставить себя сказать это. — Молодой человек? -…мужчина умирает. — Что с ним? — Я… Он… — пустым взглядом прохожусь по телу Гонтье. Резко натыкаюсь на одну вещь. Пазл сложился. — У него передоз. Называю адрес, после чего мой телефон летит в ближайшую стену, уже несколькими частями падая на пол. Мэтт резко дергается, непонимающе смотря на меня. — Передоз? — тихий шепот. Молча подхожу к телу Адама и, опустившись на колени, дотягиваюсь до пустой пластинки таблеток. «Оксикодон» — Брэд, что это?.. — Сильный опиоид. — Он выпил все эти таблетки? — Глаза Мэтта были полны надежды на отрицание, но я лишь молча киваю. — Н-но, зачем? — Зачем? Зачем, говоришь? Вот мне и самому интересно это… — Шумно выдыхаю. Внутри все сжимается. Ярость медленно затапливает сознание. — Придурок, сволочь, идиот! — резко бью Адама кулаком в живот. — Как ты мог так с нами поступить? Как ты мог так поступить со мной? — следующий удар приходится в район солнечного сплетения. — Ненавижу тебя, ненавижу, — бью кулаком по лицу. — Ненавижу! — Брэд, хватит! — Мэтт пытается оттолкнуть меня от Адама, прикрыв его собой. — Уолст, успокойся. Хватит! Молчу, пытаясь отдышаться. — Да что с тобой вообще такое? — голос Мэтта сильно дрожит. — Ты добить его решил? — Извини, — сухо кидаю в ответ, — я не знаю, что на меня нашло… — На Адама тоже «нашло» тогда. И вот к чему это привело. Боже, да что вы за люди такие? — Прости, Мэтти… — кладу руку на плече брата, — я не хотел. Черт, где это ебаная скорая?

You do it all for my own protection

Резко мое внимание привлекают какие-то отблески света с конца коридора. Встаю и иду туда. На полу валяется телефон Адама, на котором светится индикатор уведомлений. Снимаю блокировку. На экране высвечивается последнее открытое сообщение. Наоми. «От кого: Любимая 21:48 Адам… В общем я долго не решалась сказать это. Заранее прости меня, пожалуйста. Ты очень хороший человек, но… Черт, как же это сложно. В общем, Адам, я полюбила другого. Это произошло уже давно, но только сейчас я смогла признаться себе (да и тебе) в этом. Прости меня, если сможешь. Но нам будет лучше друг без друга. Я знаю, что говорить об этом через смс низко. Но по-другому я бы не решилась. И да… Я подала на развод».

You make me feel like I'll be okay

— Сука, да как она могла? — выкрикиваю от переполняющей меня ярости, и еле сдерживаюсь, чтобы и этот телефон не познакомить со стеной. — Брэд, что там? — Мэтт подходит ко мне и робко заглядывает в экран из-за моего плеча. — Читай. — Блять… — единственное, что выдает брат после прочтения. — Пиздец, это же она во всем виновата. Из-за нее он наглотался таблеток, из-за нее он сейчас лежит на грани смерти! Я убью ее. — Брэд, успокойся. — Адам старался быть всем для нее. Он посвящал Наоми всего себя, делал и давал все, что она хотела! Еще со школы Гонтье был готов для нее на все. Посвящал песни, набил тату с ее портретом, — Окажись Наоми рядом, я реально порвал бы ее на месте. Сильно бью кулаком в стену, но боль не делает легче. — А она оказалась продажной сукой! Наоми предала его. Она мне никогда не нравилась. Для Адама Наоми была зависимостью, а это никогда ни к чему хорошему не приводит. Лишь позволяя наслаждаться собой, проходит сквозь тебя по венам, но на деле лишь медленно захватывает каждую твою клеточку, убивая изнутри. Как и случилось с Адамом. Наоми убила его изнутри, а он сам лишь завершил начатое.

Still i have so many questions

— Брэд, я н-не понимаю… — Мэтт говорил все так же тихо, будто бы у него не осталось сил даже повысить голос. — У них же все было хорошо. Они же любили друг друга. — Мэтти, снаружи проблемы видно не всегда. — Что ты имеешь ввиду? — Это продолжается уже около года. — Что?.. — впервые взгляд парня стал заинтересованным. — У них были проблемы, ссоры. Адам часто уезжал в туры, а Наоми бесилась по этому поводу. Иллюзия счастливой семейной жизни лопалась под напором упреков и недоверия. Наоми даже несколько раз уезжала к родителям, но каждый раз возвращалась. Пара мирилась. И все шло по кругу. Адам даже был готов уйти из группы ради нее, — мне было реально тяжело это говорить. — А она… Просто предала его. — Н-но… — брат резко перевел взгляд прямо мне в глаза. — Ты знал все это, и молчал. Все это время. Брэд, ты ничего не рассказал мне. Черт возьми, как ты мог не рассказать мне ничего об этом? — Что бы это изменило? Вы и так были не в лучших отношениях. Если бы Адам хотел, он сам бы рассказал тебе.

I was right beside you

Мэтт резко замер. Его губы дрожали в попытке подобрать нужные слова, но ничего не выходило. Я знаю, что сделал ему только что больно. Но все же я сказал правду. — Ты знал, как я к нему отношусь, но скрыл это от меня… — щеки парня залились краской, но выглядел он скорее разбитым, чем смущенным. — Мэтти, — я не знал, что сказать. Нет, я конечно догадывался, но… — Это было очень личным для Адама, ты не понимаешь… — Нет, Брэд, это ты не понимаешь! Это я виноват. Не Наоми, а я! Я надавил на открытую рану, я намеренно добил его! Из-за меня он сейчас умирает, из-за меня. Понимаешь?

When you went to hell and back again

В этот момент в дверь позвонили. Через пару секунд бригада скорой помощи уже была в доме. Первым делом они положили тело Адама на носилки и понесли его в машину. — И его тоже, — указываю на брата. — Что? Нет, я никуда не поеду. Брэд, оставьте меня, — Мэтт стал вырываться от окруживших его врачей. — Это я во всем виноват! Если бы я не попрекал Адама в том, что он никому не нужен. Не говорил, что Наоми терпит его. Я ведь должен был просто поддержать его! — блондин улыбался, но на его глазах проступали слезы. Это было похоже на истерику. — Я сволочь, Брэд… Усыпите меня, прошу.

And I, I couldn't save, a fallen angel

Просьба Мэтта была выполнена. Медсестра вколола ему снотворное, после чего парня тоже отнесли в карету скорой помощи. Сажусь вместе с ними. Жаль, что мне ничего не вкололи.

* * *

Дальше все было как в тумане. Расстояние до госпиталя, казавшееся мне вечность, скорая преодолела довольно быстро. Еще в карете бригада скорой помощи начала реанимировать Адама. Ему вкалывали что-то, подключали к каким-то аппаратам, ставили капельницы. Понятное дело, на мои вопросы никто не отвечал. В госпитале Мэтта и Адама сразу же увезли в разных направлениях, в прямом смысле закрыв дверь перед моим носом. Как бы я не пытался пробраться внутрь либо же просто понять, что с ними — ничего не вышло. Голова болела настолько, что казалось, она сейчас взорвется. Перед глазами все плыло. Кое-как я нашел ближайший диванчик. Стоило мне опуститься на прохладную кожаную поверхность, как сознание вмиг поспешило откланяться. Ночь медленно сменялась ранним утром.

* * *

Едкий запах медикаментов щекочет ноздри. Шея затекла от длительного пребывания в неудобной позе. Открывать глаза мучительно не хотелось. Всю ночь мне снились кошмары, полные крови, кишок и Адама Гонтье. Мда, а что еще можно ожидать после дня, когда ты чуть не потерял двоих самых близких людей? Запах изменился. Причем резко. Вместо больничной хлорки теперь пахло… Кофе? Разлепляю веки. Яркий белый свет вновь заставляет зажмуриться. Через пару секунд снова медленно открываю глаза, перевернувшись на бок, дабы не видеть лампу. И вместо нее я вижу… Нила? Парень, одетый в белый свитер и светло серые джинсы, сидел на стуле рядом со мной, держа в руках два стаканчика с кофе. Со стороны окна на него светил едкий белый свет, вызывая у меня странные ассоциации. — Я умер? — Ты нет, — ответил парень, задумчиво повернувшись ко мне. Но увидев гримасу ахринения на моем лице поспешил ретироваться, — Нет, ну, в смысле никто не умер. Неудачная шутка, извини. Мое желание убивать по утрам еще сильнее. Аккуратнее. — Что ты тут делаешь? И сколько сейчас времени? — моя голова болела так, будто бы я сутки бухал не просыхая. — Мне Мэтт позвонил и рассказал обо всем, — сказал мужчина, отхлебнув из стаканчика. — Сейчас? Три часа дня. Ты тут знатно задрых однако. — Боже… — тру пальцами виски, будто бы это может помочь. — А… Что с ними? Что с Адамом? Он?.. — Он жив, но его состояние стабильно тяжелое, — пустая тара из-под кофе полетела в урну. — Адам все еще не приходил в себя. Скорая приехала очень поздно. Еще немного, и ядовитые вещества начали бы поражать мозг, — внешне Нил выглядел спокойно, но подрагивающая жилка на виске выдавала его напряжение. — Я не особо разбираюсь во всей этой медицинской терминологии, но я понял то, что вымыть всю наркоту с тела Адама им не удалось. — И… Что это значит? — Его печень отказывается работать. Вот что. Он сейчас в реанимации. Точно не знаю, что с ним делают, но надеюсь, что они заставят печень Гонтье работать. — Блять. Есл… Когда Адам придет в себя, обещаю, я лично закодирую его от чего только возможно, — шумно выдыхаю, пытаясь не думать о том, что будет, если он не придет в себя. — Знаешь про Наоми? — Да, Мэтт мне все рассказал. Кстати он почему-то на тебя смертельно обижен, и просил не пускать к нему. — Мда. Господи, когда он уже повзрослеет? Встаю, разминая шею. Вокруг все немного плывет. Нил любезно протягивает мне второй стаканчик кофе. Напиток уже остыл, но несмотря на это я быстро вливаю его в себя, дабы утолить этот песок в горле. — Пойду-ка я, наверное, зайду к нему. Если что, не поминай лихом. — Как-то в госпитале шуточки про смерть приобретают немного другой оттенок.

* * *

Дверь в палату прикрыта, но не на защелку. Стучу костяшками пальцев по двери. В ответ тишина. Ладно. Сам открываю дверь и медленно захожу внутрь. Палата двухместная, но вторая койка пустует. Белые стены, белое постельное, слишком много белого. Хоть белый это и цвет чистоты, но все же в таких количествах это напрягает. На койке в конце палаты спиной ко мне сидит Мэтт, облаченный в белый (да ладно?) халат. Парень сосредоточенно смотрит в окно, являющееся единственным ярким пятном. Подхожу к нему и молча сажусь на соседнюю койку. — Я, кажется, просил не беспокоить меня, — безразличным тоном брат разорвал повисшее молчание. — Мэтт, я… — вот тут то я понял, что совершенно не знаю, о чем с ним говорить. Чувства парня мне были не ясны. — Э… Как ты? — Спасибо, живой, как видишь. — Как голова? — На месте, пока что, — брат все так же, с безразличным видом, исследовал взглядом окно. — Мэтт, я понимаю, что ты обижен на меня. Но что я должен был сделать? Предать Адама, рассказав его секрет? Тем более, все мы знаем, что ты любишь пообсуждать чужие проблемы за бутылкой чего-то крепкого. — А так ты предал меня, — все так же спокойно ответил парень, но впервые посмотрев мне в глаза. — И да, спасибо большое за доверие, братец. — Мэтти… Черт, ну прости меня. Да, я ступил. Возможно и стоило рассказать все тебе, — снова тру виски, надеясь на чудодейственность этой процедуры. — Но блин, вы же почти не общались, не считая тех обоюдным подколов и саркастических реплик. Откуда я мог знать, что это тебе все еще важно и интересно? — Это было мне всегда важно! — постоянное закусывание губы выдавало, что не такой уж он и спокойный. — Я бы мог… Ай, забей, это уже не важно. — Мэтт, я не понимаю. Может быть ты нарушишь свою негласную традицию и, впервые за последние пару лет, расскажешь мне, что вообще между вами происходит? — А что, есть что рассказывать? — брат попытался улыбнуться. Вышло херовенько. — Я живу как всегда. Бухаю, трахаюсь. Гонтье тоже. Гм. Счастлив в браке. По крайней меня я так думал… — уже тише добавил блондин. — Мэтт… — Да что, Мэтт то? Что? Что тебе еще сказать, м? — Почему вы перестали общаться? — я решил прямолинейно добиться ответа. Изменения, происшедшие с Мэттом в тот период, были слишком сильными и резкими. Парень подстриг волосы до блондинистого ежика, стал реже появляться дома. Все чаще по утрам мне приходилось заставать все новых и новых девушек, выходящих из его спальни, имена которых он даже и не пытался запомнить. Вроде бы это нормально для студента, но раньше парень был не таким. Милый и стеснительный Мэтти изменился слишком быстро. А завершающим этапом стало влияние его преображения на музыку: в текстах стали преобладать мотивы о сексе и бабах. — Ты действительно не понимаешь, Брэд? — парень лукаво усмехнулся. — Нет… — чувствую себя ребенком, который не может посчитать 2+2, ибо ему еще не рассказали, как работает сложение. — Ну тогда вспомни, что случилось примерно в то время, когда мы с ним перестали общаться. — Мэтт, пожалуйста, давай без этих загадок. — Брэдли, тогда наш дорогой Адам сделал предложение Наоми.

And I, I couldn't save, a fallen angel.