Белое крыло на Черном бархате

      Люди всегда много думали о том, что ждёт нас там, среди звёзд. Но на деле это оказался поток бесконечного холода, в котором не видно ничего, даже звезд, что, казалось бы, сопровождают ее. В нем ты летишь, словно в пустоте. Ты можешь почувствовать себя кем-то огромным, кем-то значимым и существенным, всем живым на этом белом свете. Но вместе с этим ты чувствуешь себя всего-навсего просто точкой, жалким существом, ничем. Только в такие моменты ты понимаешь: Вселенная очень велика и необъятна.       Оби-Ван лежала — нет! — летела в этой бесконечности. Её впервые ничего не тревожило и не беспокоило. Волны, что всем остальным дарили страх и ужас, ее же успокаивали и заставляли чувствовать себя защищенной. Она не помнила, кто она, кем была, где родилась. Для нее перестали существовать проблемы, переживания, страдания. Падший ангел просто летела, повинуясь волнам, куда-то, куда им хотелось. Все было черно и безмятежно, но со временем так было не всегда.       Оби-ван все чаще и чаще стала ловить яркие вспышки, будто светлячки зажигались тут и там во тьме. Пока не поняла, что ее глаза плотно закрыты веками. Потребовалась куча сил, чтобы открыть их, ведь что-то внутри говорило: «Остановись! Тебе это не нужно. Останься здесь. Навсегда.» Но любопытство девушки было сильнее, и она широко распахнула их, чтобы увидеть звезды-светлячки, но вместо этого она видела лишь кадры чьей-то жизни — моей жизни.       Девушка подлетела к первой звезде воспоминания. В нем была уставшая, замученная женщина, лежавшая обессиленно на больничной койке, а рядом стояли врачи, пытаясь спасти маленькую затухающую жизнь новорожденной. Бедная, она со слезами на глазах мысленно молила: «Боже… Если ты существуешь, не дай погибнуть моей девочке! Прошу… Я все отдам за это…» И тут рядом с колыбелькой появилась девушка с пшенично-рыжими волосами и серыми грозовыми глазами — это была она. Ангел провела нежно ручкой по головке милого дитя, затем кончиками пальцев по груди, где все меньше и меньше билось сердечко, а затем поцеловала в лоб. Случилось чудо! Маленькое сердце стало биться все сильнее, а малышка заплакала, заставив мать замереть от неверия, а врачей еще больше засуетиться вокруг. Так обычный ангел стал ангелом-хранителем этой малышки. Девушка подняла наставнический взгляд на женщину и улыбнулась ей.       — Господь услышал меня… Спасибо-спасибо-спасибо! — плакала женщина — Шми, протягивая руки к ребенку.       Оби-Ван улыбнулась. Какое хорошее воспоминание, но ей уже было все равно. Ей не хотелось узнать ни имени малышки, чью защиту Небеса доверили ей, ни эту семью. Она хотела падать, и падать, и падать… А может взлетать? Но ее уже ничего не трогало и не терзало.       Вновь ее заинтересовала звездочка с воспоминанием. Подлетев туда, она увидела эфемерную башню, где ангелы резвились в облаках. Она видела снова себя. Прекрасный ангел, что был закован в массивные доспехи, а на поясе висел ее верный меч. Она была воинственна, но в то же самое время весела. Ее смешило наблюдать за малышкой и ее невинными, детскими забавами, но вот пришел другой ангел, старше и мудрее. Его каштановые волосы красиво скользили по плечам.       — Демоны совсем распоясались, Оби-Ван… Они хотят вновь захватить человеческий мир и окунуть его в бесконечный цикл порока… — покачал головой старший ангел — Квай-Гон.       — Тогда я дам им отпор! Как и многие века назад! — храбро вскинула голову ангел.       — Нет. Пока они не станут объявлять войну открыто, то и мы не имеем права на это, ученица.       — Но ведь это неизбежно! Они всегда нападали и сколько людей умирало от их действий! Разве вы забыли человеческие войны, переполненные чистилища, бесконечную боль человеческих душ, и сам их мир молил прекратить лить реки крови! Как можно такое забыть, учитель! Лучше остановить это в зародыше…       — Не глупи, Оби-Ван! Что я всегда говорю?       — Нет эмоций, есть покой. — раздраженно вздохнула Оби-Ван. — Нет неведения, есть знание. Нет страсти, есть безмятежность. Нет хаоса, есть только гармония. Нет смерти, есть только Божья Сила… Простите, учитель. Я действительно забылась.       Но Оби-Ван по ту сторону видела: ничего не забылось. Ангел возмущена, рассержена и обижена на непонимание ее учителя. Она отпрянула от этого воспоминания, предчувствуя беду, что тьмой нависает над ее отражением. Лишь смех человеческого ребенка смог разрядить то напряжение, что повисло между двумя ангелами.       Оттолкнувшись от этого воспоминания, Оби-Ван спиной ударяется об другое. Боль в спине, заставляет девушку обернуться и ахнуть в ужасе от увиденного по ту сторону воспоминания.       Ангел идет гордо, не щадя никого из демонов, кто был на пути у нее, рассекая своим синим мечом не тела, а само пространство. За всем этим на троне сидит мужчина — нет, он был когда-то ангелом, а теперь остался лишь демон — Ксанатос. Он усмехался, следя за хрупкой фигуркой ангела, что как бельмо белела среди тьмы. Вот она наконец-таки добралась до него, кричит что-то о справедливости, о защите людей, о том, что остановит его. Ему смешно видеть эту глупышку. О, как наивна она была! Резкий поворот вокруг руки мечом. Она встает в свою фирменную стойку: ноги на ширине плеч, одна рука заведена над головой и держит меч, а вторая направлена на врага с пальцами, сложенными в символ победы. Ксанатос играючи проводит серию ударов, выбивая ее из блока, а затем провокационно заставляет атаковать его. Так они сражались до тех пор, пока демону не надоело и он опустил меч. Вот он, момент расплаты! Так наверное думала простушка-ангел и поразила демона мечом в грудь, но… Вместо демона стоял ее соратник, ангел по имени Брук Чан, что смотрел на Оби-Ван с удивлением, а изо рта с бульканьем стала стекать кровь и дальше по шее, закапывая пол под собой, а рядом в глухой тишине Оби-Ван слышала ликующий смех Ксанатоса.       Девушка закрыла лицо руками, чтобы больше не видеть ничего, не вспоминать, но она чувствовала на своих руках кровь ее брата, как она стекает по ее запястьям и дальше, капая с локтей. Она отталкивается ими от этой звезды, чтобы врезаться в новую.        Ангел стоит перед Богом. Ее взгляд потух и безжизнен. Бог разгневан, он осуждает ее, а молнии так и летят из стороны в сторону. Вот он отбирает меч у нее, ломает в крошки, в щепки и развеивает по ветру. С тяжким вздохом он говорит свое последнее слово-приговор и исчезает. Казалось, что на этом все закончилось… Но это было лишь начало конца. Другие ангелы смотрели на нее с презрением, как на отброса, а кто-то с гневом, желая ей самой мучительной участи. Они стали медленно подходить к ней, а затем жестоко и беспощадно срывали с нее доспехи с мясом, царапали ее нежную кожу ногтями. Их мерзкие руки тянули за волосы, кто-то не стеснялся и бил крыльями, оставляя синяки на теле, а она не сопротивлялась, не пыталась уйти, молчаливо терпя эти издевательства. Так продолжалось недолго, но бесконечно невозможно для Оби-Ван. Она осталась в одной тишь тунике, с царапинами, что стали заживать на ней, благодаря ангельской регенерации, смотрела как на невозможно белоснежном полу грязными кляксами-пятнами алела ее кровь. Ангел подняла взгляд на, казалось ей, дорогих и важных существ. Ее подруга — Бент — стояла дальше всех, заламывая руки от бессилия и страха, кусая свои тонкие пальчики и растирая слезы по своему красному лицу, а рядом стоял Квай-Гон. Хмурый, осуждающий… Безразличный к судьбе своей бывшей ученицы. Оби-Ван хотела что-то сказать. Что-нибудь! Но ее грубо взяли за подмышки и потащили бедного ангела по полу, размазывая кровь, до тех пор, пока не появился обрыв, где белокрылого вестника подняли на ноги и грубым ударом в живот скинули с Небес. Она летела долго… В ней было мертво все. Приземление на землю было невозможно больным. Лишь одна мысль жила в ней тогда: «Как жаль, что я все еще жива…»       Оби-Ван закричала от боли внутри, в сердце. На этот раз она со всей силы оттолкнулась от воспоминания и стала падать. Теперь она точно понимала, что падает. Все дальше. Во тьму.       Но тут ее заставил очнуться от боли знакомый детский смех. Она увидела девушку напротив себя, что имела глаза прекрасного голубого цвета, ее задорную улыбку, протянутую руку. Она видела теплый и уютный сердцу дом, мягкий плед, ароматную чашку чая… Кто же ты такая? Как тебя зовут? Почему мне так тепло смотреть на тебя, что я даже чувствую себя… счастливой? Оби-Ван потянулась рукой к этим воспоминаниям, но они меркли, стоило ей только приблизиться, а в конце концов они исчезли полностью. Лишь она смогла ухватить что-то мягкое рукой — черную бархатную ленточку. Это было ее, той девушки, что стояла напротив. Она была на ее прекрасной длинной шее, так красиво подчеркивала ее и завершала образ.       Оби-Ван летела все ниже и ниже. Лишь иногда она видела ее, как она взрослела. Как из школьницы последних классов она становилась студенткой, как она выигрывала на своих гонках. Она становилась все прекраснее и прекраснее, но ее глаза были грустны и печальны. Она всегда взглядом кого-то искала, но не могла найти…       Вот она идет на какой-то фестиваль, радуется и веселится в окружении своих друзей. Вот она подходит к какому-то храму, что-то просит у него… Молит о возвращении, о любви.       — Эни! Ну сколько можно тебя ждать уже? Мы так опоздаем на салюты! — кричала девушка с синими волосами — Асока.       — Сейчас, сейчас! Я… Только… Попрошу о самом заветном и сразу к вам! — Эни улыбнулась, а затем снова повернулась к алтарю. — Прошу… Я все отдам за это… За одну лишь встречу с тобой, Оби-Ван. Тяжко вздохнув, она достала из своего рюкзака белоснежное перо, что так долго хранила, поднесла к губам и мягко поцеловала его. Затем положила его поверх своей письменной просьбы, встала и, оглянувшись последний раз с надеждой, ушла к друзьям.       Оби-Ван обвела пальцами лицо девушки, так любовно и нежно, как могла. Она все вспомнила и вновь в ней загорелся огонь — нет! Пламя! — в душе.       — Эни! Ее зовут Эни! Я нужна ей! Я люблю ее! Расклеилась, повелась вновь на магию демона, но теперь я буду умнее. Я должна вернуться к ней.       Девушка мысленно развела свои руки-крылья, взглянула наверх. Туда, где ярким светом бился луч. И вспорхнула, летя сквозь миллионы звезд, оставляя безмятежный космос своих воспоминаний позади, вперед и вперед — к ее настоящему и будущему. Ведь там ее ждет Она.