Миниатюры по Кланнаду

— Я же попросила его не бить. — у парня, которого поддерживали Обэнто-сан и Химэки-сан, оказался синяк под глазом. — Мы и не били! — возмущённо ответили они. — У него уже был. Сами знаете, Миядзава-сан, какой он дикий. — Ну да, отбиваться от всяких морд уже дикость. — проворчал парень, опустив голову и нарочно стараясь не смотреть на меня. Видимо, понимает своё поражение. — Оставьте нас. — попросила я Обэнто-сана и Химэки-сана. — Вы уверены? — встревожился второй. — Он и на девушек нападать не брезгует… — Я всего лишь сумки у них вырывал, это не нападение. — злобно ответил парень. — А ваша среброволосая сучка сама накинулась. — Оставьте нас. — повторила я, когда мои товарищи уже занесли над ним кулаки. Они переглянулись, и мне пришлось повторять в третий раз, лишь после чего оба наконец вышли. Не сомневаюсь — будут подслушивать под дверью. Пока парень разгибался и настороженно оглядывался, я отошла к плите и поставила чайник. Мы сейчас находились в самой обычной кухне — стол, стулья, плита, холодильник, всё как полагается. Только электричество и газ подведены полузаконно. И происходило тут всякое такое, чего ни одна кухня не должна была видеть. — Кажется, у вас тут было очень весело. — подтвердил мои мысли парень, показывая на засохшее кровавое пятно в трещине стола. — Увы. — я пока осталась стоять у плиты. — Хотите бутербродов? — Я бы хотел взять этот нож, приставить его к твоему горлу и выбраться, удерживая тебя как заложницу. — ответил парень. — Тогда не стоило этого говорить. Кроме того, у вас не получится. — Почему? — Потому что вас убьют. — А так меня не убьют, да? — он даже улыбнулся. — Нет. Наоборот, предложат новую жизнь. — В тюрьме. — Тоже нет. — я внимательно рассматривала парня. Определённо, когда-то он был красив, но сейчас волосы превратились в то и дело почёсываемое чёрное гнездо, глаза потускнели, в улыбке не хватало зубов, а тёмный рваный спортивный костюм окончательно ставил крест на его внешности. — Тогда в работе на бандитов. — равнодушно сказал он. — Немногим лучше. — Я понимаю ваше состояние, но уверяю вас, что моё предложение не будет «работой на бандитов». — чайник начал посвистывать, и я тут же выключила его. — Наоборот, у вас будет возможность получить работу и вернуться в общество, Оказаки-сан. Парень от упоминания своей фамилии дёрнулся как от удара током, но тут же ухмыльнулся. — Ага, как же, работа и общество. С моим послужным списком? — Я видела списки хуже. Хотите печенья? — Хочу. И хуже лишь потому, что я никого не убивал. — И не насиловали. — добавила я. — Не делали инвалидом. Не нападали на детей и животных. — Так я вообще ангелом предстану. — Нет, Оказаки-сан, не предстанете. — я разлила чай по чашкам. — Вы грабили женщин, похищали не только деньги, но и памятные им вещи, а также не стеснялись отнимать последнее, прекрасно это понимая. Возможно, какой-нибудь условный автор вашей биографии и представил бы такое поведение хорошим на фоне общей картины, но увы, мы оба знаем, что это не так. — Автор моей биографии. — он вновь усмехнулся. — Давно я так не веселился с тех пор, как вырубил трёх твоих мордоворотов. — Это и в самом деле было впечатляюще. — признала я, поставив перед ним блюдце с печеньем и усевшись напротив. — Ага. Надо было сколотить свою собственную банду и выступить против вашей. — Это и входит в список причин, почему вы здесь. Оказаки-сан кинул в рот горсть печенья и зажевал вплоть до выделения слюней. Возможно, это он так специально. — Ты ведь Миядзава, да? — сказал он с набитым ртом. — Не её двойник или какая-нибудь заместительница? — Да, это я. — Может, всё-таки взять нож и скрутить тебя? — Оказаки-сан, у вас есть причина не пользоваться шансом на лучшую жизнь? Я вас не обманываю, когда говорю, что могу подыскать работу и вернуть в общество. — Общество… — он умудрился развалиться на стуле. — То самое общество, которое махнуло рукой на то, что я расту с отцом-алкоголиком? О да, бегу и радуюсь, аж спотыкаюсь. — Но сейчас вы больше не зависите от своего отца… — Потому что он в тюрьме. — перебил меня Оказаки-сан. — И надеюсь, что там и сгниёт. — Д-да… в любом случае не зависите от него. И теперь можете жить, не оглядываясь на прошлое. — Увы, не получится, Миядзава. — махнул он рукой, попутно взяв печенья. — Я могу сейчас тебе наплести с три короба о том, как раскаиваюсь и прошу прощения, но толку. В этом так называемом обществе просто не смогу жить, работать на вас не желаю, а в тюрьму не хочу. Он посмотрел на нож уже слишком пристально, и я поторопилась спросить: — Оказаки-сан, а мы случайно не учились в одно время? — В смысле? — он удивлённо посмотрел на меня. — Я всего на год младше вас. — Да ладно? — знаю, знаю, хоть мне уже за двадцать, но людям может показаться, что и восемнадцати нет. — Именно так. Может, мы даже пересекались. — Нет. Вот чего точно не было, так это нашего пересечения. — Жаль. Тогда бы, возможно, вы бы не встали на этот путь. — Возможно, если, а вдруг. — он заграбастал ещё печенья. — Что сейчас горевать об ошибках прошлого. — Горевать не стоит. Но мне интересна такая мысль. — я тоже взяла печенья. — Вы в школе наверняка были красивы, потому что даже сейчас ничего. — Разумеется, если побрить, помыть и сводить к хорошему стоматологу. — Неужели так и не смогли найти себе девушку? Он замер, а затем осторожно положил взятое было печенье обратно на блюдце. — Всё как мне и рассказывали. Юкинэ Миядзава, лиса, в присутствии которой даже чудовища в обличии человека начинали рыдать, потому что она раскрывала их секреты, доставала спрятанное и находила постыдное. — Получается, что-то было? — Мне обязательно рассказывать? — Нет, но будет интересно послушать. Он тяжело вздохнул, но на нож, к счастью, больше не смотрел. Я не торопила и приготовилась слушать. Слишком хорошо знаю, что таким людям, как Оказаки, иногда надо просто выговориться. — Вот сказал про ошибки прошлого, а ведь именно так это и можно назвать. — начал он. — Просто я… не верил, что со мной, двоечником и прогульщиком, может такое произойти. Потому, наверное, всё и вышло как вышло. Если говоришь, что училась со мной, то должна помнить про близняшек Фуджибаяши. — Да, есть такое. — Краса школы. Обе старосты, обе красивы, обе популярны, особенно старшая… и, как выяснилось, обе влюблены в меня. Я как узнал об этом… точнее нет, я узнал об этом не сразу. Первой ко мне подошла младшая, Рё, предложила встречаться, ну и с радостью согласился. Старшая, Кё, сначала вроде как помогала нам, а потом попросила потренировать на ней поцелуи, да и в целом стало ясно, что она тоже на меня запала. Догадайся, что я сделал? — Здесь может быть много вариантов. — Ага. И я выбрал самый тупой — стал заигрывать с обеими. Принимать знаки внимания с двух сторон сразу, обеды, поцелуи… они, если правильно помню, не прочь были и до постели добраться постепенно, так что думал раскрутить на секс втроём… наивный идиот. Ну и дозаигрывался до того, что они всё поняли. Поняли, что я не собираюсь выбирать, что даже наслаждаюсь ситуацией и радуюсь, когда родные сёстры ссорятся из-за меня… Здесь Томоя прервался и немного пожевал губами. Улыбки на его лице с момента начала рассказа не было, наоборот, становился всё печальнее и печальнее. — Дальше не было ничего хорошего. Мы расстались — в дрязгах и обвинениях. Они любили меня, я… пожалуй, тоже любил обеих, но это ничем не помогло. Мы не могли смотреть друг на друга, отворачивались, когда проходили мимо, а когда я по-настоящему прочувствовал, чего лишился, и попробовал нагнать обеих на улице, поговорить… старшая вызвала полицию. И они обе так смотрели на меня… так смотрели… А вот теперь Оказаки-сан всплакнул — и тут же вздрогнул, утёрся прямо грязным рукавом и посмотрел на меня. Я сделала вид, что ничего не заметила. — А дальше не было ничего. — он начал скомкивать рассказ. — Мы больше не разговаривали, а после выпуска и не видел. Наверняка с их оценками и репутацией поступили в колледжи, уехали, нашли своё счастье, а я… я остался тут. С дрянной рекомендацией, без работы, без денег. Остальное знаешь. Остальное знаю. Оказаки-сан какое-то время, похоже, крепился, пытался найти работу, перебивался случайными заработками и зарплатой отца. А потом того посадили за мутную историю с мошенничеством, парень очутился на мели и начал грабить женщин, вырывая у них сумочки и убегая. Оказался быстр и силён, так что проблем с этим не было. Когда я в рамках приведения города в порядок послала за ним ребят, то он умудрился их избить. Пришлось обращаться за помощью к местной… да прямо сказать супергерою Томоё Сакагами, которая его выследила, скрутила и согласно договорённости принесла нам. И теперь ему надо предложить выбор. — Это была очень интересная история, Оказаки-сан. — я нисколько не покривила душой. — Но вы говорили, что сами виноваты в произошедшем, а не девушки или тем более общество. Так, может, сделаете ещё одну попытку вернуться в него? — Миядзава… — Я могу сделать так, что ваши дела закроют. Я могу сделать так, что вас устроят на работу. Я даже могу подыскать вам общежитие. Но я не могу сделать за вас выбор. — И что будет, если я откажусь? — Вы сможете беспрепятственно уйти отсюда. Но с тех пор и мои парни, и полиция будут вас искать, и если найдут — вы ответите по всей строгости закона. — Хороший выбор. А если я соглашусь, и потребую себе закрытие дел, работу и общежитие, то чем буду отплачивать? — Обещанием не совершать преступлений. — И всё? — И всё. Парень привык к миру, где любой может обмануть и предать, а за всё надо платить, и теперь сверлил меня глазами, пытаясь найти подвох. Что ж, выкатываем козырную карту. — Вы говорите, Кё Фуджибаяши? — Ага… — Просто я знаю бывшую воспитательницу, которую так зовут. — Бывшую? — Да. Она… не очень хорошо обращалась с детьми, и её уволили. Стала барменшей и до сих пор не замужем. Если вы решите начать новую жизнь, то можете сходить к ней и поговорить. — Не думаю, что в этом есть смысл. — нарочито спокойно сказал он. — Кто знает? — я посмотрела на него. — Не каждую ошибку можно исправить, Томоя Оказаки, но их список всё равно велик. И если вы сможете исправить ошибку, приведшую вас на преступный путь, то должны попытаться исправить и ошибку, которая лишила вас возлюбленной. Он молчал. Долго молчал. Чай перед ним успел остыть, а Оказаки-сан всё молчал. Парни даже рискнули открыть дверь и заглянуть в комнату, но после моего жеста вновь скрылись. — Хорошо. — наконец глухо сказал он. — Допустим. Сделаю вид, что ты ангел, дающий мне второй шанс. Что за бар? — «Полярная звезда». Но Оказаки-сан, сначала приведите себя в порядок. — Да уж вижу. — оглядел он себя. — Не будет наглостью потребовать от вас этим заняться? — Не будет. — теперь я постучала в дверь, и парни тут же открыли. — Программа «Возвращение». — сказала им. — Миядзава-сан, вы волшебница. — с восхищением ответили они. — Не преувеличивайте. — улыбнулась я. — Оказаки-сан, пройдите с ними, ребята вам всё расскажут, что и как. Только не грубите им, пожалуйста. — Постараюсь. — проворчал он, отправляясь вслед за ними. Я вернулась на кухню, немного прибралась и со вздохом посмотрела на пятно. Всё-таки лучше его закрасить. Что ж, дело сделано. Ещё один человек решил воспользоваться предоставленным шансом. Не думаю, что эта Кё Фуджибаяши, после школьного успеха ставшая барменшей, счастлива. И если Оказаки-сан решится встретиться с ней, поговорить с ней, если их чувства сумеют разгореться вновь, то получится, что я спасу уже двоих. — Братик. — тихо прошептала я. — Подтолкни их друг к другу, дай второй шанс, если он возможен. И слабое дуновение ветерка согласно погладило мою щёку.