Плен

Последним отчаянным жестом стало освобождение Цареубийцы. Кет было трудно обвинять, кроме нее никому не было дела до двух девочек Старков. Робб вычеркнул их из своего завещания и отказывался пытаться их освободить. Все были в ярости, шепотом произносились угрозы и проклятья. А после в один миг ушли Хостер и Эдмур. Это было ожидаемо для всех, но не для Черной Рыбы. Бринден чувствовал неизбежность и необратимость перемен. Ему сообщили о смерти обоих Талли глубокой ночью. В тот миг Цареубийца стремительно покидал Риверран, но тогда Талли об этом не догадывался. Да и не до Цареубийцы было. Уже утром ему предстоит решить судьбу Речных земель. Будущее всего региона и его собственной семьи зависит от него. Да, будь хотя бы Эдмур жив, Бринден бы без колебаний предложил родичу свою помощь и продолжал верно служить Роббу. Но теперь всё иначе, это на нем ответственность, а не на Эдмуре. Резонно ли присягать Роббу, вести войну со львами, ради мести за Старка? Это война Севера, Речные земли не обязаны страдать. Талли с радостью предложит помощь племяннице, даст ей защиту. А волчонок пусть сам грызет врагов. Похороны прошли, вгоняя всех в ещё большую тоску. Кроме разве что короля, что предпочитал щебетать со своей королевой. Робба теперь можно было редко увидеть без чаши вина, в которую всегда любезно подливали. Как правило, кто-то из Вестерлингов. Забавно, после чаши-другой Старк заваливался спать, игнорируя предложения провести совет. Он говорил, что ждёт действий Ланнистера. Отличное оправдание лени и пьянства. Несколько северных лордов уехали наводить порядок в своих родных краях. Один только Карстарк никуда не торопился, то и дело предлагая казнить Цареубийцу. Внезапный отъезд Джейме Ланнистера здорово его разозлил. Бринден понял, что весь дневной гнев Карстарка был лишь легкой тенью того, что случилось ночью. Талли, по привычке, обходил стену, перекинуться парой слов с часовыми и проверить обстановку. На стене, как и на мили вокруг, всё было спокойно. Только в самом Риверране что-то стряслось. Слабые звуки со стороны темниц быстро отвлекли Черную Рыбу от обхода. Еще издали он увидел, что стражников нет, а дверь в темницу распахнута. — Риверс, приведи людей! Сам он поспешил вниз, откуда уже доносились крики. Этого стоило ожидать! Дверь одной из темниц уже была распахнута, вторую спешно открывали. Карстарк все же взялся мстить. Бринден легко оглушил того, что стоял поодаль от остальных. Остались еще четверо. — Карстарк, оставь детей! — Не лезь не в своё дело, Талли. Это моя месть. Сверху уже слышался топот сапог, подмога успела Лишь бы лорд Рикард помедлил ещё немного. — Они всего лишь оруженосцы. — Ланнистеры! Этого достаточно, что бы казнить. Клянусь, сегодня умрет не один лев. Бринден крепче сжал меч, мысленно надеясь, что у женщины хватит ума хотя бы запереть дверь на засов. В один миг вбежала нестройная куча людей, завязалась драка. Бриндена почти успел зацепить Карстарк, прежде чем ему скрутили руки и увели прочь. Кроме криков солдат, тишину нарушали и вопли пленников. Как итог, один мальчишка убит, остальные напуганы, но вполне живы. Да, Ланнистеры этому не обрадуются. Судя по безмятежному выражению лица, Виллем был убит во сне. Или это Мартин? — Доложи Роббу о случившемся. Думаю, он должен это увидеть. — Хорошо, милорд.

***

Покои леди Ланнистер по прежнему охранялись и, кажется, на ее жизнь никто покуситься не успел. Зато сама леди явно намеревалась снести дверь, да только замок мешал. Стражники с беспокойством посматривали на ходившую ходуном дверь, изредка вздыхая. — Милорд, мы говорили ей, чтоб перестала… — Ничего, откройте. Один из стражников, Дик, кажется, стал открывать дверь, за которой наступило молчание. Замок клацнул и Талли прошел внутрь комнаты, гадая, как сообщить женщине о смерти ее племянника. Видимо она что-то слышала, раз так взволновалась. В своей нервозной волнительности она была почти красавицей. Бринден против воли снова залюбовался. Золотистые волосы, горящие глаза, красиво вздымающаяся грудь… Пекло! Что за мысли, Черная Рыба?! Вспомни, зачем ты пришел! — Миледи, лорд Карстарк в порыве ярости убил вашего племянника. Виллема. — О, боги. А Тион? Что с моим сыном? — Всё нормально, до него не успели добраться. — Я хочу его увидеть. — Требовательно заявила она, и уже спокойнее добавила, — Прошу. — Хорошо, но не надолго. Буквально парой слов перекинетесь и всё. Достаточно? Женщина довольно кивнула и опустилась на кровать. Болезнь отступала неохотно, не давая ей лишний раз подняться. Бринден отдал приказ привести Тиона и уставился на женщину. Пекло, зачем только остался с ней наедине? Теперь если он выйдет, это будет странно смотреться. Что ж такое! Теперь придется терпеть неловкое молчание. Он чувствовал на себе её оценивающий взгляд, а потому смотрел нарочито в сторону. Каждый день, из тех что она провела в этой комнате, Бринден непременно заходил. Не по своей воле, просто всегда возникала какая-нибудь потребность прийти туда. То за книгой какой, то за чернильницей, то за свечой или ещё чем. Чаще всего они просто здоровались, обменивались парой колких фраз и всё. Пару раз случались разговоры подольше. Один раз женщина спрашивала что-то о замке, а в другой просила дать ей возможность пользоваться библиотекой. Без своих острот женщина была очень приятной и умной. Хотя и остроты ее не портили. Для него, привыкшего к лести и притворной девичьей тупости, подобное поведение было непривычно и даже приятно. Она не делала вид, что он ей нравится, даже в своём положении, не стеснялась резко высказываться. Правда, обычно их встречи проходили в менее напряженной обстановке. И уж конечно обычно она была одета во что-то кроме ночной рубашки и халата. Удивительно, как наличие пары-тройки слоев ткани на теле влияют на восприятие! Он и смотреть-то теперь на неё не может. А то ещё подумает, что он пялится. Пекло, где же этот идиот с ее сыном?! — Что, Талли, стесняешься? — Со смехом проворковала она, неспешно качая ногой. — Вовсе нет. — А чего глаза прячешь? — В отличии от некоторых, я имею представления о чести. — А в постели ты тоже зажмуриваешься? Страшное, должно быть, зрелище! Бринден в ярости повернулся, чтоб увидеть озорной взгляд лучистых глаз и довольную усмешку. От гневной и возмущенной речи его избавил стражник, который привел Тиона. Талли воспользовался возможностью и покинул комнату, не желая становиться свидетелем душещипательной сцены. Пройдясь несколько раз по коридору и обдумав все случившееся, он постучал в покои. Через какое-то время Тион вышел и его увели. Немного подумав, помявшись, Бринден зашел обратно в покои, сам не зная зачем. — Талли, спасибо. Тион сказал, что ты спас его и остальных. — Не совсем, я бы один не справился. Там подмога сразу пришла… — Он говорит, что ты пришел первым. Я этого не забуду. — На сей раз она говорила серьёзно, безо всякой намешки. — Да не стоит. В конце конце концов, сына твоего брата я спасти не успел.- Он пожал плечами, неохотно встречаясь с ней взглядом. — Но моего успел. Доброй ночи, Талли. — Доброй… Миледи.

***

Робб важно расхаживал перед связанным Карстарком и его людьми, своей походкой напоминая какого-то хищника. — Лорд Карстарк! Это был мой пленник. Вы самовольно убили его, тем самым ещё более отдалив моих сестер от воссоединения с семьей. За это вы приговариваетесь… — К смерти, мальчик?! Отчего же ты не наказал свою мать, она тоже предательница. Что теперь?! Голову мне отрубишь? Или пожуришь и отпустишь? — О, что вы, милорд. Рубить голову? Зверь я что ли? Посидите немного ночью на улице и подумайте над своим поведением. Вот ваше наказание. — Робб странно усмехнулся и в очередной раз отпил вина из чаши, — Пожалуйста, проследите, чтоб лорда Карстарка и его людей надежно привязали к столбам, чтоб не было возможности убежать. Талли кивнул и растерянного Карстарка увлекли прочь. Бринден и сам был в недоумении. Привязать к столбам? Зачем? Конечно, приказ есть приказ, однако это было крайне странно. Он наблюдал, как посмеивающихся мужчин привязывают. Люди Талли были так же в растерянности. Что за причуда короля? Отморозить им яйца? Заставить посидеть на холодной земле и обеспечить неприятными болезнями? Может это какая-то старая северная пытка? Ответ нашелся довольно скоро. Выглянув перед сном в окно, что так удачно выходило на столбы с привязанными, Бринден заметил плавные движения темной фигуры. Серый Ветер несколько раз обошел столбы, будто выбирая. А после раздался нечеловеческий крик и омерзительный хруст перемолотых костей и мяса. Волк будто нарочно не прекращал мучений жертвы, кусая куда угодно, но не вцепляясь в глотку. Несмотря на скупость лунного света, Бринден видел, как от еще живого человека, будто от соломенной куклы, оторвалась одна рука. Потом вторая. А после человек затих и волк подошел к следующему. Будь Талли более чувствительным, то давно бы расстался с ужином. Бринден как завороженный наблюдал за этой казнью. О, мог ли волк сам столь изощренно подойти к этому делу? Нарочно не убивать сразу, а растягивать мучения, будто просто наслаждаясь болью и криками. Лорд Карстарк был убит последним. Он долго кричал от боли и ужаса, когда волк стал поедать его, медленно и искушенно, обкусывая мелкие кусочки с разных сторон. Талли даже со второго этажа чувствовал тяжелый запах крови и смерти. А крики… Они наверняка разбудили не одного человека в Риверране. Чем больше Бринден смотрел, тем больше уверялся, что зверь не сам это делает. Будто ему дают команды. Как это возможно, если Робб сейчас спит? Едва ли он обучал волка пыткам. По крайней мере, Талли не помнил, чтоб Робб вообще хоть как-то занимался воспитанием любимца. Однако рассуждения ни к чему не привели. В голове всё еще стояли крики, клацанье челюстей и мерзкий звук дробления костей. Сон, как назло, не приходил. Мысли об управляемом волке задвигали сонливость на задний план, не давали вздохнуть спокойно. Пекло! Бринден усилием воли заглушил назойливые думы. Несмотря на все попытки, уснуть он смог только за несколько часов до рассвета. Сны были лихорадочными и бредовыми. Робб обращался в волка, замирая на половине превращения, когда голова зверя сидела на человеческих плечах. Тот коронованный волк будто говорил человеческим голосом и не гнушался вгрызаться в глотки врагам. Но когда врагов не осталось, он стал нападать на своих. Бринден наблюдал, как в пасти зверя нашли свою смерть Кет, Эдмур и он сам. Когда всё вокруг потемнело от крови, Талли разглядел ошейник на шее волка и поводок, который держали маленькие изящные ручки королевы. На этом моменте его выбросило из сна. Что за глупости? Талли с раздражением отметил, что спал не больше часа, судя по еще не сгоревшей свечке. Вздохнув, он снова закрыл глаза, надеясь заснуть до утра. В этот раз боги были более милосердны и послали ему спокойный сон. Отчего-то он был в своих старых покоях и говорил с Дженной. Слов разобрать он не мог, но ощущение тепла и счастья не покидало до самого пробуждения. Разумеется, утром, размышляя о сновидениях, он не мог не разозлиться на себя за подобные глупости. Только подумать! Она уже и снится ему! Воистину, боги испытывают его. Простое беспокойство за пленников привело к тому, что эта женщина стала занимать его мысли даже чаще, чем это позволяли приличия. Как назло и выезжать никуда не нужно. Знай себе следи за замком, да решай, как к зиме готовиться. Однако нежданные образы так и норовили забраться к нему в голову, незаметно отвлечь, заставить забыться. Совершенно незаметно, он стал думать о ней. Где-то в мыслях он мог долго воображать, как они могли бы говорить обо всём на свете, смеяться чему-то. Подобные глупости его злили, но в целом были крайне приятны. Быть может, ему просто одиноко? От одиночества вскоре спасла Кет, нагрянув в солярий, где он надеялся в тишине разобраться в путанных записях, которые остались после правления племянника. Однако о запасах зерна и овощей пришлось забыть и переключиться на нервную племянницу. — Почему мы ничего не делаем? Лорды разъезжаются по домам, а мы продолжаем сидеть на месте. Почему ты ничего не делаешь? — Недовольно проворчала племянница вместо приветствия. — Я не намереваюсь продолжать войну. Речные земли пострадали, ущерб нанесен невероятный. Продолжим воевать — зиму не переживут не то что крестьяне, но и многие мелкие лорды. Лицо Кет вытянулось и некоторое время она молча открывала и закрывала рот, не в силах совладать с возмущением. — Ты что, хочешь бросить Робба? Ты же присягал! Эдмур, как лорд Риверрана, ему присягнул, значит и ты должен…! — Я только предложил свою помощь, но не присягал. Что до Эдмура… Он не был лордом ни дня жизни, он умер раньше Хостера, а посему его присяга не стоит ничего. — Слова легко слетали с языка, на душе делалось легко, он принял решение и назад пути нет. — И что ты хочешь делать? — Я хочу мира. Если Север желает воевать — пожалуйста, но без Речных земель. — Это предательство! — Крикнула она, опираясь на стол. — Я не подниму меча против своей семьи. Однако биться за призраков — это тупик. Будь Эдмур жив, я бы с радостью хоть жизнь отдал на этой войне, но не теперь. Слишком много от меня зависит. — А как же Робб? — Робб целыми днями спит и пьёт. Война проиграна. Разве я не прав? Кейтилин сверкнула глазами и молча вылетела из солярия. А чего она ждала? Что он бросит своих людей на мечи Ланнистеров? Нет уж. — М’лорд. Обед. — тихо прошептала служанка, застенчиво переминаясь на пороге. — Ставь. — Он отодвинул стопки листов, освобождая место для подноса, — Как звать? Я тебя не видел раньше. — Китти, м’лорд. У меня тут мать на кухне работает, вот и меня отправили. Девушка отвечала отрывисто и тихо, будто боясь ляпнуть лишнего. — А лет сколько? — Восемнадцать. — То ли сказала, то ли всхлипнула Китти. Тьфу, краснеет, будто он ее насиловать собрался. Он же вроде ничего дурного не сказал, да и не смотрел на нее толком. Чего боится? Уж на ее-то честь он едва ли покусится. Худая, темноволосая и слишком юная — сомнительное удовольствие. Обычно, ему не мешало подобное, ведь какая разница: полная или худенькая? Но в последнее время ему больше нравились… иные формы. Талли отослал нервную девицу и закончил обед в одиночестве. После следовало написать Ланнистерам, о том, что их стало на одного меньше. Пекло, после такого заключение мира будет проблематично. Однако стоит попробовать. Он уже обмакнул перо в чернила, когда в солярий вбежал мейстер, позвякивая цепью. Он был непривычно возбужден и весь трясся. — Послание, милорд! Из Королевской Гавани! Бринден быстро развернул маленький свиток, гадая, что же там. Что-то о девочках? Король Джоффри мертв. Три слова отозвались радостным огнём в груди. Мальчишка мертв, ему на смену придёт малыш Томмен и, наверняка, десницей у него будет один старый лев. — Это твой человек из Королевской Гавани? Ему можно доверять? — Конечно, милорд. — В таком случае сообщи Его Величеству эту новость. Теперь всё стало проще. Бринден довольно откинулся на спинку стула и бросил взгляд на карту, что лежала на другом конце стола. Если всё пойдет как надо, то войне конец. Нет убийцы Неда, нет и причин для мести. Договориться станет куда проще. Надо только убедить Робба и Ланнистера. Что ж, благо на льва можно будет повлиять через его сестру. Остаётся только убедить её сотрудничать.