Just love

      Дженсен на сцене бесится. Злится. Хоть и хороший актер, но сейчас проваливается по всем параметрам. Не может эмоций скрыть. Этих — не может.       "Вот зачем, ты, Миша, опять об этом? Прошлого скандала было тебе мало? Когда все только случилось. Сейчас надо вновь меня выбесить? На всеуслышание это. Шуточки твои. Веселье. О, еще один идет. Тоже смешно ему. А мне вот нисколько не смешно!"       Дженсен бесится. По сцене мечется, будто зверь в клетке. Губы кусает, нервно рукой и ногой дергает. Чуть не кричит "Да хватит!". Лишь последние крупицы гордости не дают этого сделать.       Дженсен знает, понимает, что зря он все это. Что нет повода. Эти двое — просто друзья. В отличие от них двоих. Знает. Но не может так просто забыть. Потому что...       Потому что только он имеет право целовать Мишу! Точка! Ну еще Мишины дети и Виктория, это не обсуждается даже. Но на площадке — только Дженсен.       Да, можно подкалывать Мишу. Щипать его. Лапать за всякие места. Обмазывать тортом и не только. И все.       Целовать — только Дженсену!

***

      Дженсен Мишу в стену вжимает за углом парковки. Повсюду люди: персонал, фанаты, прохожие. А тут хоть на пять минут — никого. Вдвоем. И Дженсен так швыряет Мишу спиной, что тот даже стонет с болью, ударяясь.       — Дженс! Поосторожнее! — Миша брови хмурит, а Дженсен рычит:       — Опять вспомнил?.. Приятно тебе было? Приятно?! С ним...       — Дженс... Мы же просто шутили...       — Шутили. И что? Ваши шутки... Так он тебя целовал? — Дженсен вжимается губами в губы Миши, лижет их языком, тут же отстраняется.— Это отличается, да?       Это отличается. Определенно. Потому что Миша не смеется до слез, как с Джаредом. А тихо выдыхает, за губами Дженсена тянется. И сам его целует. Нежно, осторожно. Украдкой: вдруг кто-то шальной сейчас заскочит в их уголок, заметит...       — Я люблю тебя, Дженс... — шепчет тихо. — И тебе совершенно не с чего опять злиться.       — И я люблю тебя, — Дженсен смотрит в родные глаза голубые. Немного отпускает его. — Но помни: ты — мой. И только я могу...       — Твой... — Миша согласен, улыбается.       Дженсен телефон достает, Мишу вновь спиной в стену вжимает, сам к нему грудью к груди, что даже палец не просунешь. Щелчок камеры.       Доказательство — "Мой!". И пошли все!..