8-е Начала Морозов. Рифтен, Буйная Фляга.
Ночь во Фляге мало чем отличалась ото дня. Несмотря на то, что на потолке таверны был сделан колодец, через который проникал дневной свет, зал освещался именно факелами и свечами, стоявшими по всей Фляге. В таверне сидели люди в кожаных куртках, гордо называвшие себя Гильдией воров. Правда, далеко не все из них были так трезвы, как днём. — Слушай, я тут подумал… — начал было Синрик, но замялся и потупил взгляд. За одним столом с ним сидели Орвенн, Сапфир и Тринн. Орвенн и Сапфир выпили не так уж и много, но Тринн и Синрик были пьяны во все мыслимые и немыслимые стельки. Тут Синрик набрал в рот воздуха и продолжил свою мысль, — я решил написать сказ… сказк… короче, приключенческую повесть. — Вот как? — промолвил Орвенн. Он не нашёл в себе сил сказать что-то более умное. Если бы сейчас был не вечер Фредаса, он бы уже давно спал. — Ага, прикинь?! Про Давида и Голую Вафлю. Там типа… — Кого-кого? — Тринн повернул свою голову к Синрику и близко поднёс её к его лицу, — Давида и Голиафа?! — А? А! Ну да, Давида и Голиафа. Стопэ, а кто такой вообще Голиаф? — лицо Синрика, сперва озарившееся прозрением, изображало глубокое возмущение. Тринн ошарашено похлопал глазами, глядя на своего недоумевавшего товарища. Вопрос поставил его в ступор. Пьяный разум Тринна начал вспоминать, встречал ли он когда-либо Голиафов или нет. — Хрен с тобой, сам решу. Ну, вот, типа Давид, он будет высокий, как этот чёрт, — тут Синрик показал пальцем на Орвенна. Тот лишь шмыгнул носом, поскупившись на эмоции, — а Голиаф будет низкий, как недожаренный, амфорный блин. — «Аморфный» блин, — сказал Орвенн. Повисла короткая пауза, после чего добавил, — правильно говорить «аморфный». — Слышь, дядя, тебя давно в «аморфу» засовывали?! — сказал Синрик, пытаясь встать из-за стола. Едва привстав, его сильно качнуло. Синрик передумал завязывать драку и он плюхнулся назад. Старенький стул недобро заскрипел под ним. — Амфора — сосуд, аморфный — бесформенный, — объяснил Орвенн Синрику, понимая, что история про Давида и Голиафа всё равно никогда не окажется на бумаге. — Ай, вот как! Спасибки, — просиял пьяный Синрик, после чего начал излагать свой литературный замысел. — Короче, большой чувак должен замочить мелкую соплю. Орвенн понял, что смертельно заскучал и заниматься литературой больше не намерен. Ничего не говоря, он встал из-за стола и пошёл на выход из зала. — Большой его просто сразу… Эй, ты куды? — спросил Синрик в след уходящему Орвенну. — Воздухом пойду подышу, — сказал Орвенн, не останавливаясь. Стоит отметить, что Фляга была уже час как пустой. Все члены Гильдии либо спали, либо выполняли заказы. Векела за барной стойкой уже не было, Могильщик, вышибала Фляги, сидел в дальнем углу и тихо дремал. Орвенн не мог толком понять, что заставило его, Орвенна, остаться так надолго. Выпивка? Да нет, нордский мёд уже не казался ему чем-то новым или необычным. Разговор с коллегами? Вряд ли, и так целую неделю из города не выезжал. Может быть… Хотя нет. Просто засиделся, с кем не бывает. Орвенн прошёл сквозь жилой сектор Фляги, поднялся вверх по приставной лестнице и оказался в маленькой комнатке без мебели, только ступеньки упирались прямо в потолок. Орвенн дёрнул за рычаг, выступавший из одной из стен. Тут же сверху донеслись несколько щелчков и потолок поехал, открывая проход над головой Орвенна. В проходе показалось звёздное небо и кусок крыши склепа, под которым и находился тайный ход во «Флягу». Альтмер поднялся вверх по лестнице и оказался на поверхности. Вокруг него стояли старые и новые могилы, рядом с которыми цвели паслёны с пурпурными лепестками, над ним — ясное ночное небо, усеянное яркими звёздами. Вот еле-еле видно созвездие Воина, с запада на небо карабкается Вор со своим звёдным ножом. Орвенн прошёл несколько шагов вперёд и присел на кладбищенскую лавочку. Перед лавочкой располагалась могила какому-то бедняге-данмеру, недожившему и до сорока. Орвенн сложил руки на груди. Ночное небо и холодный, но свежий осенний ветер унесли его далеко от Нирна. Через несколько минут послышались те же самые щелчки и скрежет камней. Из «Фляги» вышел ещё один человек. Орвенн, вырванный шумом из своих мыслей, обернулся в сторону потайного прохода. Снизу вышел человек в чёрной куртке. Орвенн узнал в пришедшем Бриньольфа. Последний был в гневе, хоть и был слишком уставшим, чтобы показать это открыто. Посмотрев на Орвенна, он лишь кратко кивнул, остановился рядом и достал маленькую курительную трубку. Пока норд забивал в неё табак, Орвенн отметил: — Не знал, что в Скайриме кто-то знает об их существовании. — Ты про трубки-то? Да, они, поди, только друзьям Мавен достаются, — сказал Бриньольф, но тут же сменил тему, — Ты мне, кстати, нужен. Слушай, это просто какая-то херня! Ты тупо не поверишь. — Я попробую поверить, — с уверенностью ответил Орвенн. — Когда мне Мерсер сказал, я просто офигел. Талморцы! Тут Орвенн потерял дар речи. Его бывшее начальство ещё охотилось за ним, это правда. Хищения, коррупция, шантаж, связи с преступниками и экстремистами — за всё это Орвенн заслужил пожизненную каторгу в Доминионе. Правда, до этого момента, ему казалось, что юстицары потеряли его след в Бравиле. Их появление в Рифтене никак не входило в планы бывшего вороватого чиновника. Собравшись с мыслями, Орвенн спросил: — Что… «талморцы»? — Я сам не доконца понимаю. Они появились в Рифтене вчера, сегодня утром сунулись в Крысиную нору. Я потеребил знакомых. Говорят, талморцы ищут кого-то, кто прячется под городом... — В Крысиной норе? Кого?! — спросил Орвенн, перебив Бриньольфа. Доживать свой век на гнилых валенвудских рудниках ему никак не хотелось. — Я к этому и вёл, парень. Этот кто-то служил на Клинков и, что неудивительно, тронулся рассудком на почве заговоров и концов света. Всё про драконов талдычет, что вернулись в прошлом месяце. Это всё, что я знаю. — Это… интересно, — сказал Орвенн, пытаясь никак не выдать своего облегчения. Он был рад узнать, что Талмор дышит вслед не ему. — Мои данные, конечно, могли устареть, но Талмор на сумасшедших без причины не охотится. — Потому я тебя и искал. Ты на них прослужил нес… — начал Бриньольф, но не успел договорить, как Орвенн вновь его перебил: — Так, постой. Я никогда не говорил, что я в Доминионе был героем труда. Талмор меня ищет не с целью выдать мне благодарственное письмо. — Я боялся, что ты откажешься, — сказал Бриньольф, сделав затяжку. — А я и не говорил, что отказываюсь. Хочешь, чтобы я прошпионил за своими преследователями? Прошпионю, — сказал Орвенн, выпрямившись и посмотрев на Бриньольфа. — Тебе придётся спуститься в такие закутки Крысиной норы, в которые не заглядывают даже воры. Ты готов? — ответил Бриньольф, первый раз посмотрев на Орвенна скептически. — Пять дней назад я упал с крыши храма Мары со стрелой в плече. Всё со мной будет в порядке, — заверил Бриньольфа Орвенн. — Допустим, эта фраза меня успокоила. Ладно! Иди, только будь осторожен. Больше они не сказали ни слова. Бриньольф дымил свою трубку так, будто они вовсе и не на кладбище стояли, а Орвенн стоял и думал о своём. Зачем он согласился? Деньги? Можно и не соваться за ними в Крысиную нору. Возможность узнать что-то о своих преследователях? Наверное, но для этого необязательно подставляться под удар. Шанс рискнуть собой ради острых ощущений? Да уж. Было какое-то странное удовлетворение в этом риске. Его не знают те, кто всегда выбирают короткие и лёгкие пути. Не знал бы и он, если бы не тот треклятый день. Вот после него и начались все эти взятки, увлечение криминалом, воровская карьера. Смысл жить порядочно, если жить порядочно уже не для кого? Так хотя бы интереснее. Тут Бриньольф положил трубку в карман и сказал: — Знаешь, не только у тебя есть проблемы с Доминионом. Ты встречался с Нируином? — В карты знатно режется. В деле я его не видел, толком с ним не разговаривал, — ответил Орвенн, который с коллегами вообще разговаривал нечасто. — Он родился в Валенвуде, в богатой семье. Готовился наследовать родительское богатство, но тут его потянуло на приключения. Стал вором. Теперь его ищут его родители и разыскивает Доминион. Понадобится напарник — зови его. — Он мне… пожалуй, может понадобиться, — сухо сказал Орвенн, отметив про себя, что напарник, знающий ход мысли талморских оперативников ему действительно лишним не будет. — Хорошо, я скажу ему, что для него нашлась задачка. Тут Орвенн понял, что в волю надышался. Попрощавшись с Бриньольфом, он развернулся и вновь пошёл во «Флягу». Он нажал кнопку на саркофаге, после чего последний отодвинулся и из-за него показался секретный проход к логову Гильдии воров. Только сегодня Орвенн отметил ироничность того, что всякий раз, спускаясь во «Флягу», он проходит через гроб.***
9-е Начала Морозов, там же.
Нируин сидел за столом во Фляге и завтракал. Зелёный Пакт уже никак не влиял на его рацион: вместе с небольшим куском оленины на тарелке лежало несколько зажаренных клубней картошки. Когда к нему подсел Орвенн, Нируин посмотрел на него и слегка кивнул головой, сказав: — Бриньольф рассказал мне обо всём, можешь не тратить на это время. Шпионить за талморцами за деньги я готов всегда. — Хорошо, только, ради Восьмерых, слушай меня. Я отлично знаю, после чего Доминион хмурится, после чего злится, а после чего начинает крушить всё, что видит. — Ладно, господин чиновник, будет по-твоему, — сказал Нируин совсем не злобно. — Значит, ты про это знаешь? — удивлённо спросил Орвенн. — Да, вроде того. Один Орвенн меня от тюряги однажды отмазал, ещё в Валенвуде. Мне тогда казалось, что ты тупой коррумпированный жирдяй. — Скажем так, тупым я не был, — отшутился Орвенн, слегка потупив свою голову. — Да ладно, чувак. Мне плевать, как ты до этого жил. — Славно! — сказал Орвенн и улыбнулся. Он не слишком-то гордился тем отрезком своей жизни, — Значит, ты готов к походу? — Только доесть осталось, — сказал Нируин и достал из кармана замотанный верёвочкой свиток. — А ты, господин чиновник, погляди-ка на это! — Орвенн послушно развернул свиток и осмотрел его. На него аккуратным пером чертёжника были нанесены какие-то проходы и залы, образующие одну огромную сеть. Рядом с некоторыми объектами виднелись надписи: «коллектор», «северный проход», «ход для отступления» и тому подобные. В правом верхнем углу красовалась витиеватая надпись: «Рифтенская канализационная система». — Это… карта Крысиной норы. Неплохо! — сказал Орвенн, пытаясь найти на карте выходы и «Буйную Флягу». Вопрос происхождения карты волновал его в последнюю очередь. — С примечаниями специалиста, — с ноткой гордости сказал Нируин. — А мы сами здесь? — сказал Орвенн, отметив карандашом «Буйную Флягу». У него всегда были карандаши и бумага на всякий случай. — Э, так полагаю… Я, скажу тебе по секрету, хотел доверить карту тебе, — признался Нируин. — И правильно, — сказал Орвенн, заматывая карту в свиток. — Ты не подумай, я грамотный. Только моё знатное происхождение не значит, что моих знаний хватит, чтобы до Акавира добраться, — сказал Нируин, бросив последний кусок оленины себе в рот. — Пойдём, знатный, коль скоро ты доел, — сказал Орвенн, идя к барной стойке. Нируин поднялся и пошёл за ним следом. Рядом с барной стойкой стояла ветхая обшарпанная дверь, в которую никто во Фляге не заходил. Замок на ней был ржавым и давно сломанным. Орвенн начал её открывать. Та заскрипела, трясь о каменный пол. За ней была тьма и странная, не похожая ни на что вонь, которой не было в подземной таверне. Выдохнув, Орвенн сделал шаг за дверь, Нируин пошёл за ним в темноту.***
Орвенн не думал, что когда-либо увидит место более отвратное и зловонное, чем Крысиная нора. Сейчас он понял, что он ещё Крысиной норы не знает. Там, на нижних уровнях, царил трескучий холод и дурной запах. Воздух, наполняя лёгкие, лишь удушал своей спертостью и зловонием. Повсюду валялся всякий мусор, из тёмных проходов слышался писк злокрысов. Орвенн и Нируин быстро проходили по подземным коридорам, отмечая свой маршрут на карте. Орвенну приходилось зажигать небольшой шарик света в своей ладони, чтобы разобрать письмена на свитке. На каждой развилке они прислушивались и вместе выбирали нужный им поворот. Прошло где-то с четверть часа. Орвенн и Нируин свернули в пятый раз, на сей раз в тускло освещённый, узкий коридор. Пройдя несколько шагов, под ногой Орвенна что-то странно хрустнуло. Альтмер тут же оторвался от карты, слегка напуганный неожиданным звуком. — Каким скампом? — шёпотом выругался Орвенн. Он посмотрел вниз и понял, что наступил на человеческую руку. Точнее, мерскую. Это была рука уже мёртвой данмерки. Она была молода, хотя трудно сейчас сказать, была ли она красавицей. На ней было простенькое платьице и старые башмаки, на поясе висел затупившийся железный меч, который несчастная не успела выхватить, чтобы защитить себя. Грудь пронзили в разных местах клинком, из сердца торчала стрела из лунного камня. Эльфийская. — Бедняжка! Это талморцы были? — сказал Нируин, посмотрев мёртвой девушке в глаза. — Есть хороший способ это узнать, — сказал Орвенн, после чего хладнокровно выдернул стрелу из умершей. Та вышла с неприятным хлюпаньем. Округлый, но острый наконечник был абсолютно точно сделан альтмерским кузнецом. — Бессердечный ублюд… — начал было Нируин поражённым голосом, как вдруг он умолк, сделал знак Орвенну молчать и прислушался. Орвенн тоже затаил дыхание и услышал какое-то отдалённое мерное звякание. — Они, — лаконично прошептал Нируин и показал на один из проходов, — нищие доспехов не носят. — Идём. Нельзя дать им уйти, — сказал Орвенн и пошёл по звуку в глубину Крысиной норы. — Да. Гады желтозадые… прости, — сказал Нируин, невовремя вспомнив о расе Орвенна. Сам Орвенн никак своей обиды не показал. В конце концов, Нируин был прав, оба слова хорошо характеризовали талморских юстицаров. Через пять минут Орвенн и Нируин настигли группу талморцев. Воры глядели юстицарам в спины. Две высокие фигуры в черно-золотых мантиях стояли в окружении из нескольких солдат в позолоченных латах из лунного камня. Одна фигура казалась мужской, другая — женской. Орвенн и Нируин затаились и прислушались. Мужчина в черной мантии заговорил спокойным голосом, показавшийся Орвенну знакомым: — Удивительно, как норды, как эти создания-однодневки, способны так усердно цепляться за жизнь. Ужасная дыра. Тут заговорила женщина. Её голос был высоким, пусть и не надрывным, без обычной талморской властности. Она устало проговорила: — И нас отправили именно в это место, чтобы поймать какого-то грязного сумасшедшего! — Отставить роптание! Если начальство отдало приказ, значит он был отдан ради блага Доминиона. Выполнить его — наш священный долг, — запричитал альтмер. Орвенн знал не только этот голос. Эти интонации, эти властные, пафосные слова. Эта безразличность, прятавшаяся за красивыми речами. — Покорно прошу прощения, господин Олендо. Благо для Доминиона — благо для меня, — быстро ответила женщина. Олендо. Старый коллега Орвенна. Состоял в его круге коррупционеров. Вернее, он никогда сам и не создавал никакого круга. Олендо сам навязался ему. Не то чтобы он был совсем бестолковым. «Господин» Олендо врал, как каджитский торговец скумы, выбирал свои слова с меткостью Тита Мида II в конце Великой войны. Но другом Орвенну он никогда не был. Ни за что на свете. А тот факт, что он стоял здесь и командовал, вместо того, чтобы скрываться, как коррупционер, мог значить только одно. Он настучал на Орвенна. — Извинения приняты, — сказал Олендо. Орвенн знал, что тот сейчас довольно ухмыляется. Олендо нравилась власть, нравилось, как целый строй солдат орёт ему: «Так точно!», понравилось и извинение этой девушки. Олендо продолжил: — Что же, так понимаю, этот Эсберн живёт по близости. Госпожа Меллангвен, возьмите пару своих солдат и обследуйте левый проход. Остальные пройдут со мной направо. Юстицары разошлись по своим коридорам. Нируин шепнул Орвенну на ухо: — Так что? Разделимся, проследим и сами посмотрим? — Нет. Мы оба идём направо, — сказал Орвенн уверенным голосом. В ответ на вопрошающий взгляд Нируина Орвенн ответил: — Командир важнее обычного офицера. Не собираясь спорить, Нируин пожал плечами. Вместе, они пошли направо. Они оба видели и слышали каждое слово, каждое движение юстицаров, и всё без их ведома. Один солдат, каджит с острым слухом, порой оборачивался назад, но своему командиру ничего не говорил. Боялся, что Олендо лишь накричит на него, если никого не окажется. Скоро достопочтенный господин пожалеет о своём самолюбии. Через несколько минут они дошли до большого зала. Там было два яруса старых дверей, несколько были приоткрыты. За ними скывалась темнота. Свет проникал через световой колодец, похожий на тот, что есть во Фляге. Олендо и его солдаты остановились и начали осматривать комнату, Орвенн и Нируин притаились у входа. Оба вора тщательно наблюдали за действиями юстицаров. Вернее, Нируин наблюдал за всеми. Орвенн глядел на Олендо. Он заметил, как рядом с Олендо бесшумно открывается дверь и из-за неё выходит заросший неопрятной седой бородищей мужчина со старой, но огромной секирой. — За твою смерть мне Император медаль даст!!! — завопил полоумный с топором. Он помчался на Олендо. Последний даже не повернулся к своей угрозе. Орвенн удивленно улыбнулся такому стечению событий. Только когда между Олендо и бородачом оказался шаг, юстицар выкинул свою руку к человеку. Из руки с грохотом вышла широкая молния. Сумасшедший комично взвизгнул, когда молния прилетела ему в грудь. Тот остановился, пытаясь устоять на ногах. Олендо быстро развернулся, злобно посмотрел на седого человека и выпустил ещё одну молнию. Мужик отлетел на дюжину метров, его оружие оказалось в углу комнаты. Олендо уже приготовил новую молнию в своих руках, но сумасшедший уже не подавал признаков жизни. Хотя бы быстро помер. Олендо выпустил приготовленное заклинание, молния вновь ударила мёртвого бездомного в грудь. Только после этого Олендо развернулся и поднялся по лестнице на второй ярус. Орвенн только сейчас понял, что пропустил хороший момент для атаки. На втором ярусе внимание юстицара привлекла крепкая, обвязанная цепями дверь. В ней было выделано окошко, закрывающееся маленькой деревянной дошечкой. Олендо подошёл к двери и робко постучал в неё, будто стучал кто-то менее уверенный в своих силах. — Что? Кто ко мне пришёл? Не открою я никому! — послышался ворчливый старческий голос. Если это был и Эсберн, то его увлечение драконами — лишь следствие его старческой деменции. Олендо вновь постучал. Из-за двери Эсберна кто-то покряхтел, послышались шаги. — Так, я тебе не открою, ясно? Хочешь общаться — поболтаем через дверь, — сказал Эсберн, быстро теряя терпение. Послышалась ещё пара шагов и окошко в двери отворилось. — Открывай, или я тебя под этой дверью похороню! — закричал Олендо в лицо Эсберну. Тот опешил и задвинул окошко. Олендо вновь прокричал, — Солдаты, ко мне! Солдаты, два альтмера и каджит, начали бежать к двери. Всё, больше медлить было нельзя! — Готовься стрелять, — шепнул Орвенн Нируину. Как только солдаты собрались у двери и начали её выламывать, Нируин выстрелил. Стрела впилась в спину солдату-каджиту. Тот заревел от боли и упал ничком на каменный пол канализации. Вдогонку полетел огненный шар Орвенна. Взрывом накрыло всю толпу, в эпицентре находился Олендо. Огненная вспышка быстро развеялась, из-за неё показались два магических щита. Один принадлежал солдату, другой принадлежал чудом успевшему среагировать Олендо. Похоже, второй солдат уже валялся рядом с каджитом. — Отродья! Убить этих скампов! — закричал рассвирепевший Олендо. Он сверкнул глазами, Орвенну показалось, что Олендо узнал его под капюшоном Гильдии. Воры вышли из проёма и быстро перекувырнулись в разные стороны друг от друга. Им повезло выбрать время, через секунду во вход прилетела мощная молния. Уцелевший солдат спустился по лестнице вниз и уже бежал на них. Оказавшись в открытом бою, Нируин быстро натянул стрелу вновь и выстрелил ею в солдата. Та впилась ему в плечо, прямо под наплечники. Пока солдат пытался прийти в себя, Орвенн вновь перекувырнулся, выпрямился и загнал свой эбонитовый кинжал ему в бок, в сочленение доспехов. Поражённый с двух сторон, несчастный умолк и сполз на пол, из-под доспехов начала обильно течь кровь. Меч и оказавшийся бесполезным щит упали рядом с ним. — Некомпетентные идиоты! — Олендо выглядел ошарашенным, но он был ещё живее всех живых. Он начал заряжать ещё одну молнию. Орвенн успел среагировать и спрятался за лестницу. Разряд блеснул перед ним. Ослеплённый Орвенн пару раз моргнул и выдохнул. Зрения он не потерял, но и от проблемы не избавился. Нужно было как-то сладить с Олендо, тренированным боевым магом. В прочем, Орвенна самого кое-чему натренировали. Орвенн сжал большой сгусток магической энергии в руке. Глубоко вздохнув, он выпустил эту энергию и пропал из виду Нируина и Олендо. К счастью для него, заклинание «Невидимости» сработало так, как надо. Он вышел из-за угла и побежал с кинжалом на Олендо. Тот опять оказался в замешательстве, но ненадолго. В руке юстицара блеснуло «Обнаружение жизни». К сожалению для него, фиолетовую ауру Олендо увидел лишь уже перед своим носом. Орвенн со всех сил ударил Олендо в живот. Глаза последнего вытаращились, тело согнулось пополам от боли, лёгкие беспомощно ловили воздух, в напрягшейся руке начали медленно, медленее нужного, расти молнии. Орвенн вновь ударил его, теперь по руке. Олендо оставил свою попытку сопротивляться и упал на пол. Раненая рука бессильно стелилась вдоль туловища, здоровая легла на окровавленный живот. Юстицар обречённо посмотрел на напавшего. — Как?.. Кто ты? — ошарашенный от боли Олендо уже не мог себе позволить витиеватые обороты, как впрочем и ещё одно заклинание. Он лишь хлопал глазами, понимая, что перед ним стоит альтмер, пусть хоть и не в талморской форме. Тем временем, к альтмерам подошёл Нируин и молча наблюдал за сценой. — Ты уже забыл меня? — спросил Орвенн, нависая над поверженным знакомым, — Бедняга Олендо, твоя память тогда была занята более важными делами? — тут Орвенн откинул свой капюшон. — Т-ты?! Орвенн? Орвенн Фериндел?! — Олендо не мог поверить своим глазам. — Он самый. А ты, как я вижу, на свободе. Я так надеялся, что ты составишь мне компанию в бегах! Жаль я тогда не знал, что ты и меня предал, и себя отмазал. — голос Орвенна был пропитан сарказмом и тихой, холодной яростью одновременно. — Надо было самому ехать за тобой и сносить тебе башку. Идиоты… — Олендо говорил злым, но слабым голосом. — Ладно, слизняк. Чего тебя тут мучить, — сказал Орвенн и перевернул свой эбонитовый кинжал лезвием вниз. — Стой! Стой. Стой, не надо, отложи этот ковыряльник — сказал Олендо, чуть подняв свою здоровую руку, — сколько стоит моя жизнь? Я могу дать тебе деньги, сбить с тебя погоню, объявить о твоей смерти. — Сколько стоишь? Ха, спасибо. Обойдусь. Уж лучше я убью противного ублюдка, что захотел пойти по моей голове к своим любимым денежкам, — Орвенн едко улыбался, Олендо быстро задышал. — И что же теперь? Я перевернул тебя вверх брюшком, а ты лишь лапками машешь. Жалкий ты слизняк. — Гори в Обливионе, мразь! — произнёс Олендо. Взмах — и эбонитовый кинжал прошёлся ему по горлу. Орвенн не желал ему долгой смерти, не хотел ему мстить. Олендо лишь был служакой, любителем денег, ничтожеством. Тратить на него много времени было глупостью. — Ну и ну, — сказал Нируин, стоявший до этого тихо и неподвижно, — твой знакомый? — Не слишком-то он был моим знакомым. Если бы я его действительно знал, я бы здесь не оказался. — Да-да, я понял. Нам осталось ещё что-то сделать с его ручной суч… — начал Нируин, как вдруг его прервали. — Ещё эльфы, — закричал снизу мужчина, закованный в стальной пластинчатый доспех. В руках у него были красивые нордские меч и щит, оружие было всё в крови. Тут воздух вокруг Орвенна и Нируина похолодел, а латник дико закричал, — ФУС-РО-ДА! Орвенна и Нируина с силой подняло в воздух и вмяло в каменную стену канализации. Чудом никто из них ничего не сломал после такого полёта. Упав на пол, Нируин лишь хрипло крикнул: — Мы не талморцы! — Не талморцы?! — сказал мужчина в броне, подходя к ворам. — А, ну да, вы из Гильдии воров. Те же самые разбойники, только прячетесь в городах. — Успокойся, герой! — сказал Орвенн. Похоже, человек, стоявший перед ними, был тем самым Драконорождённым, что объявился вскоре после атаки дракона на Хелген. Должно быть, он сам искал Эсберна, — Эсберн вон за той дверью. Если что, он малость нервный. — А откуда ты про него знаешь, эльф? — угрожающе спросил Драконорождённый. — Он знал, — Орвенн указал на труп Олендо. — Теперь не знает, так что можешь брать с собой этого старикана. Мне он не нужен. — Вот так да! Значит, вы мне и про Эсберна сказали, и путь расчистили. Ладно, не могу я теперь вас после этого убивать. Валите на все четыре стороны. Орвенн и Нируин тут же последовали совету Драконорождённого. Они оба встали и ушли в тёмный проход. Сделав несколько поворотов, они вошли в комнату, где лежали остальные юстицары. Похоже, они были перебиты Драконорождённым. По центру комнаты лежал труп солдата-альтмера, в углу вздыхал тяжело раненый босмер. Нируин подошёл к своему сородичу и вытащил свой кинжал. — Не бойся меня, брат. Клянусь Иффре, да пусть твоя душа упокоится с миром, — с этими словами Нируин окончил страдания солдата. Перед смертью он успел улыбнуться, а потом вытянулся на полу и заснул вечным сном. Орвенн заметил в тёмном углу труп девушки-юстицара. Она лежала на боку в озере собственной крови. Только сейчас, глядя ей в лицо, а не в спину, Орвенн заметил, что её мантия была ей велика. Вряд ли она успела дожить до пятидесяти. Лицо, застывшее перед смертью, выглядело совсем молодым. Меллангвен? Она была слишком мила и невинна для собственного имени. Орвенн отвернулся от неё и продолжил путь вместе с Нируином. Где-то полчаса они убили на то, чтобы выбраться во Флягу. Вонь и сырость, к которым Орвенн успел привыкнуть, надавили на него ещё сильнее. Ему хотелось выйти из Крысиной норы как можно скорее, не тратить ни минуты на это место. Наконец, когда они вместе нашли дверь, Орвенн тут же прошёл через неё и поискал глазами Бриньольфа. Тот, на самом деле, сидел прямо перед ним, за барной стойкой. — Орвенн, Нируин! Как успехи, как Талмор? Вы выглядите так, будто сами их всех перебили, — спросил Бриньольф. — Ну, скажем так, нам кое-кто помог. Но да, длань Талмора отойдёт от Рифтена и Крысиной норы, — сказал Орвенн. — Ох. Ну, хорошо, расскажете, как всё произошло? — спросил Бриньольф. — Да ради Божеств, только давайте выйдем на улицу, — сказал Орвенн. — Хорошо, давайте, — сказал Бриньольф, шепнув Векелу спрятать его бутылку мёда. Тот послушно закупорил её и убрал с барной стойки.***
Трое воров стояли на Рифтенском кладбище. Небо окрасилось в оранжевый закатным солнцем. Орвенн и Нируин подробно рассказали Бриньольфу о своём походе под землю. Бриньольф внимательно слушал и про слежку за юстицарами в Крысиной норе, и про бой с Олендо, и про встречу с Довакином. Бриньольф был удивлён таким стечением событий, но был рад тому, что угроза талморцев прошла, не успев стать серьёзной проблемой для Гильдии. — Неужто я тебя спас, когда взял в Гильдию? Не хотелось бы мне оказаться без друзей и с Талмором на хвосте, — шутливо заметил Бриньольф. — Мне бы тоже. Так что да, в Гильдии я ещё останусь. — Очень этому рад, парень. А теперь извини, но мне пора идти. Мерсер и Делвин сами решение не примут, ты понимаешь, — сказал Бриньольф и ушёл вниз во Флягу, за ним же пошёл и Нируин. Орвенна уже не сильно тянуло вновь под землю. Он остался на кладбище, дыша осенней свежестью. Вот так подарок судьбы! Бестактный, непрошенный, неожиданный, но подарок. Смерть Олендо, конечно, греет Орвенну душу, но не более. Олендо тянуло лишь к деньгам, нравилось, как их гребёт Орвенн. Глупец. Он даже не понимал, что смысл жизни не в богатстве и деньгах. Сколько бы денег ни было у Орвенна, он всегда вспоминал свою умершую жену, вспоминал те минуты светлых чувств. И никакая роскошь, никакая блестящая приблуда, даже никакая высокопоставленная шлюха с фетишем на деньги не смогла этого изменить. Олендо этого не понимал, потому и умер на задании. От руки преданного им мера. Справедливо. Может быть, также умрёт и Мерсер.