Неправильное зазеркалье

      Вид у Чона взволнованный, он обеспокоено осматривает повреждения Пака, что на всякий случай отполз к противоположной стене, и в свою очередь тоже настороженно наблюдает за макнэ. У парня в голове всё никак не укладывается, что здесь делает Чонгук и почему не бежит за помощью, раз уж наткнулся на раненого, лишь пялится открыто, кажется, даже челюсть отвисла. Ещё вопрос, конечно, откуда он взялся, ведь по дороге сюда Чимин его не видел, возможно, тоже сверху? — Чимин-ши, что у тебя с ногой? — в конце концов выдаёт Чон, складывая брови домиком, Пак хмыкает. — Похоже, подвернул… не знаю, когда очнулся, уже было так, но что более важно… — Нет-нет! Что может быть важнее? — ужаснулся Чон, совсем на себя не похоже, всплескивая руками, — мы должны обработать рану и наложить шину. — Ты точно Чонгук? — уточнил Чимин, скептически оглядывая фигуру напротив, та кивнула несколько раз и на мгновение скрылась в коридоре, через который прошёл Пак.       Парень выдохнул и откинулся на камень позади, было довольно неприятно, особенно ноге, но что уж поделать. Ах да, окна, он хотел попробовать пролезть через них. Чимин напряг руки и одну ногу, аккуратно приподнимаясь, когда в пещеру вернулся Чонгук с деревянной миской в руках. Пара секунд в гляделки, а после Пак сползает обратно под жутенькой улыбкой Чона. — Чимин-ши, я принёс мазь, — и почему-то Чимину совсем не понравился тон медленно приближающегося существа, которое, кажется, уже стало меньше походить на человека. — Чонгук?.. — на самом деле парень бы и правда испугался, да вот сил не осталось, если только глаза закрыть и пожелать быстрой смерти, раз уж его тут прибьют.       А в таком исходе раненый был уверен, существо, обросшее чёрной шерстью и голодно сверкающие золотистыми глазками, вряд ли решило мирно выпить чайку. А та мазь в миске, валяющаяся неподалёку, похожа соус, как весело. Чимин уже давно устал задаваться вопросом о реальности или логичности происходящего, потому что это здесь явно пустая трата времени, но всё же хотелось бы, хотелось бы очень сильно сейчас оказаться дома, там где тепло, на своей кровати, под приятной тяжестью одеяла, и сонно морщится недовольно от падающих на лицо лучей утреннего солнышка. Снова услышать копошение в коридоре и звяканье посуды на кухне, шлёпанье босых ног по полу и недовольное бормотание, вызванное тем, что никто снова не выспался, а уже через пару часов будет съёмка. А ещё… так сильно хочется услышать осторожное постукивание о дверь, зная изначально, кто за ней стоит, притворятся спящим, утыкаясь в подушку лицом, когда ожидаемый гость всё-таки войдёт, не дождавшись приглашения и усядется рядом, проверяя, спит ли Чимин. А Чимин бы старался из-за всех сил не смеяться, потому что Юнги выглядит всегда так растерянно, когда приходит его будить. Но в итоге младший не выдерживает и тихо смеётся, душа себя подушкой, в то время как Мин вздыхает и как обычно собирается мелкого щёлкнуть по носу и пойти к остальным, но Чимин, движимый один вполне ясным порывом, в который раз схватит его за руки и заглянет в глаза, желая найти там знак, подсказку, но… Он всегда отступал, переводил в шутку, смеялся, смеялся, и снова пропадал в этих чарующих глазах. И если бы сейчас он мог, он бы оказался там, с Юнги и в этот раз бы не медлил, а высказал всё, что есть, каждую чёрточку хёна бы описал вслух, как описывает сам себе, при виде его. Он бы обнял, крепко-крепко, он бы ни за что не отпустил, он бы его больше никогда не отпустил. И пусть хён такой колючий и хмурый, это всего лишь оболочка, и на самом деле Пак готов колоться о неё вечность, если в итоге он сможет добраться до тёплого и чувствительного Юнги, что иногда высовывается рядом с младшим из скорлупы. — Чимин… — М? — Пак слышит знакомый низкий голос и ему кажется, что у него явно нервы поехали, да давно уже, если подумать. — Чимин, прошу посмотри на меня, — некто звучит настойчиво и касается осторожно колена, чуть поглаживая. — Я точно свихнулся, — прошептал парень, так и не соизволив открыть глаз, ему казалось, что вся эта прекрасная «реальность» сейчас же рассыпется песком, стоит открыть глаза. Так что лучше просто ждать, когда же то чёрное чудище уже его сожрёт. — Знаешь, я тоже когда-то так думал, но сейчас важнее то, что ты в порядке, — где-то слева вздохнули, а Чимин невольно поежился, от холода пробравшего его до нитки, странно, что он почувствовал его только сейчас, — Чонгук, закрой окно.       Пока Пак озадаченно размышлял, откуда в пещере окно, кроме тех самых дырок, и можно ли их закрыть, вокруг стали добавляться звуки, кто-то обеспокоено о чём-то тихо говорил, и парень всё не мог разобрать о чём, переключаясь на какое-то препирательство достаточно близко по ощущениям к нему. — Какого чёрта, Юнги, ты не позвонил сразу? — шипел кто-то, а второй голос, такой до боли знакомый и родной в ответ тоже рыкнул, что не мог оставить Пака без первой медицинской помощи. — Помощи? Помощи?! — взорвался высоким голосом ещё один собеседник, а после послышался шелест одежды, — Мин Юнги, он мог быть серьёзно ранен, а если бы он истекал кровью, ты бы тоже сидел с ним рядышком и наблюдал, как он умирает?!       Чимин слышит глухой удар и судорожный выдох, а после все звуки мешаются и превращаются в что-то непонятное с примесью бубна. Пак хмурится и проваливается куда-то, сползая чуть ниже по стене, уже не слыша взволнованный голос Юнги, зато мимолётно ощущая чьи-то тёплые руки, удерживающие его от встречи с полом.

***

— И что это? — спрашивает Чимин, бредя по коридору, разглядывая различные старинные картины, что украшали бурые стены вокруг. — Другой мир? — его вечный спутник пикси пожимает маленькими плечами и встряхивает копной светлых волос. — Это ты у меня спрашиваешь? — Хи-хи, да ладно тебе, было весело, — отмахнулся фей и поднялся на уровень глаз Чимина, — понравилось? — Очень, — фыркнул Пак, недовольно скорчившись, — как тебе вообще пришло в голову взять рандомного человека из одного мира и запихнуть в другой? Это же опасно! Да и нельзя же так, разные миры всё-таки.       Пикси спокойно выслушал возмущения Пака, а после улыбнулся криво: — Писки закон не писан, дорогуша, так что тут я волен хоть на вечность тебя здесь оставить, — фей усмехнулся, — ладно-ладно, не пугайся так, всего лишь тысячу лет тут побудешь, меня развлечёшь. Ты вроде поёшь неплохо? — Эй, послушай! — Чимин остановился и сжал кулаки, — какого чёрта ты решаешь за меня? Я из другого мира, у меня другая жизнь, я просто не могу остаться здесь с тобой. Чёрт, я не могу здесь оставаться, группа, ребята, наши фанаты, ты совсем не ценишь чувства людей? — Чувства? — мелкий проказник наиграно удивился, приложив палец к губам, — а такие ещё есть-то в вашем мире?       Он усмехнулся, насмешливо глядя на растерянного Пака, что тут же собрался, поджимая губы и цедя слова. — Есть. Поверь мне такие есть, и я очень не хочу терять это. И не только чувства дружбы и нежной привязанности, но и… любви.       Последнее Чимин прошептал еле слышно, но вполне различимо в стоящей тишине. Фей ухмыльнулся, а после подлетел ближе, заглядывая парню в глаза:  — Хочешь сделку? Я возвращаю тебя в твой мир и ты доказываешь мне свои чувства, но если всё пойдёт прахом, тогда я забираю и тебя и того, кто так неаккуратно украл твоё чувствительное сердечко. — Ты… зачем тебе забирать ещё и того другого человека? — Юнги совершенно не причём и младший не может ввязывать его в эту сомнительную авантюру. — Зачем? — светленькие салатовые глазки сверкнули, темнее, — а разве так не интересней, Чимин?       Непонятно, что в этом маленьком создании пугало сильнее, его горящие, затягивающие в бездну глаза или же полная безнаказанность и вседозволенность действий. Чимину стало действительно страшно, и за себя и за всех остальных ребят, но… Он прикусил губу и задумался, сделка, предложенная пикси, она не так уж плоха, ведь у Пака всё же появляется шанс попасть домой, но в то же время Юнги… Нет, он не может подставлять Мина, ни за что, Чимин костьми ляжет, только бы хён был в порядке. Он просто не выдержит, если с ним что-либо произойдёт. — Дорогуша, ты уже минут пять так усиленно думаешь, — заметил фей незаинтересованно, рассматривая собственные ноготки, — что решил? — Ты… Юнги, я не могу его в это тащить, я не хочу, чтобы он пострадал, — выдавил всё же Пак, опуская голову и отворачиваясь.       Он должен так поступить, хён не может страдать, он будет счастлив, младший всё для этого сделает. Абсолютно. — Даже умрёшь? — спрашивает как бы между делом пикси, глядя даже немного заинтересованно. — Я… — Чимин на секунду осекается, а после смотрит твёрдо, — если это будет нужно Юнги-хёну, я непременно это сделаю, если он будет счастлив…       Пак не договаривает, его голос срывается, а по щеке стекает солёная капля. Существо подлетает ближе к лицу парня и аккуратно смахивает слёзы, касаясь кожи и улыбаясь. — Но ты всё же не хочешь такого исхода, так? Вижу, что я прав. Что ж, — фей отлетает и расплывается в ухмылке, которая в свою очередь даже не по-обыкновению вредная, — я смотрю ты по уши влюблён, дорогуша, и как же давно? Нет, можешь не отвечать, я прекрасно вижу твои мысли…       Пак молчит, как и фей, что сосредоточенно роется в мыслях первого, а после вздрагивает, когда пикси смеётся. Тихий шелестящий смешок, поглощённый мрачными стенами: — Слушай, а ты интересненький, думаю, мне будет более весело, если ты всё же вернёшься в свой мир. Но предложение тогда будет в силе. — Ты ужасен. — Я прекрасный представитель своего народа, а тебя за такие слова могу и вообще без выбора оставить, кстати говоря, в твоём мирке ты сейчас в отключке — сильно ударился головой, да и ногу подвернул — так вот, если ты уйдёшь — это будет смерть для тебя там, — писки видит страх в глазах Чимина и продолжает, улыбаясь, — представь какое потрясение испытают твои близкие? А твои дорогие фанаты? А Юнги? — Ты не сделаешь так! — выкрикивает Пак, делая шаг к существу. — Тише-тише, есть другой путь, ты соглашаешься на мою сделку и возвращаешься, но если продуваешь, то я забираю тебя и твоего драгоценного, правда в этом случае я сделаю всё по-тихому. Ну так что? Не думаю, что у тебя большой выбор, дорогуша. — Чёрт тебя дери… — Поаккуратнее со словами, молодой человек, не добавляйте мне работы, — раздаётся гаркающий голос сквозь стену, а Чимин вздрагивает под смех пикси. — Ну и мирок. — Такое же ощущение от вашего. — Хорошо. — М? — Я согласен на сделку, чёртов пикси. — Хороший выбор, а за словами тебе всё же стоит следить, они, знаешь ли многое значат.       Пак хмыкает, отворачиваясь, а фей упирает руки в боки, обречённо качая головой, люди, что с них взять.